Последний вздох

Переговорив с Роном ещё несколько минут и настоятельно рекомендуя ему следовать советам «лучшего друга», Том покинул импровизированное убежище и медленно направился в сторону кабинета директора. Не желая ни с кем общаться по пути, парень активировал мантию и невидимкой пошёл по пустым коридорам. Мысли настойчиво били тревогу. Директор что-то задумал. И Тому бы развернуться да бежать из Хогвартса, но собственная гордость не позволит. Как, впрочем, и магический контракт с дурацким кубком, который он подписал не по своему желанию. Не выполнит условия — лишится магии. А этого Том позволить себе никак не мог. Не у магглов же прятаться потом? «Но что делать с Дамблдором? Противостоять я ему сейчас не могу. Гоблин сказал, что моё магическое ядро нестабильно. Как будто… Как будто в теле ребёнка произошли разительные изменения неясного происхождения. Ага, неясного. Была одна полноценная душа четырнадцатилетнего подростка и маленький осколок души, а теперь… Теперь — просто маленький осколок» — Том вышел на лестничную площадку. Вращающиеся лестницы его всегда нервировали своим хаотичным поведением. А благодаря мантии-невидимке их чары не замечали студента. Именно поэтому, едва Том ступил на первую ступеньку, лестница по одной ей ведомому алгоритму начала движение в сторону. — «Чёртовы лестницы… Ладно, подождём. Интервал около пяти минут между перемещениями, да?» И лже-Поттер стал ждать, облокотившись спиной о перила. «Дамблдор… Будет ли он в открытую мне вредить или устроит очередное испытание для избранного, в котором этот самый избранный эпично погибнет? Непонятно, что в действительности думает и хочет Альбус Дамблдор. С одной стороны, он явно играл с моей жизнью и жизнью малыша Поттера… С другой… У меня нет явных доказательств, что в моих бедах виноват седовласый старик» Лестница вновь повернулась — Том поспешил в крыло, где был расположен кабинет директора. Был выходной — коридоры пустовали, никто не мог помешать рассуждениям парня. «Если старик хотел бы, ещё в том коридоре что-нибудь сделал. Обливейт, чтобы не знал о раскрытии… Вызвал бы авроров, сыворотка правды — и вот у директора чистосердечное признание Тёмного Лорда» Отсутствие информации тревожило Риддла. А ощущение беспомощности бесило. Ему бы вернуть свою былую силу, хотя бы на момент шестого курса. Магически Поттер был одарён, даже удивительно для полукровки. С трудом верится, что его мать магглорождённая. Но сейчас магия мальчика нестабильна и магический резерв пополнялся нехотя. Поэтому позволить себе что-то действительно серьёзное Том не мог. Никаких темномагических заклинаний высшего уровня, которые он изучал уже будучи Тёмным лордом, воспоминания о которых обрывочны, как и многие события из жизни Волан-де-Морта. Никаких сражений с сильными мира сего вроде Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора… Ничего. «Осталось дождаться ответа от гоблинов по поводу проверки крови и магии. А там и курс зелий проработать...» Витая в собственных мыслях, Том не сразу заметил первокурсника возле окна. Мальчишка уставился в пустоту остекленевшим взглядом. Слишком похоже на Империус — расфокусированный взгляд, расслабленное тело. Слизеринец оглянулся — в коридоре никого нет. И уже хотел проверить память мальчишки заклинанием, как тот заговорил. — Он не помнит. Не должен помнить. Но будь осторожен, ведь всё можно переписать, — стоило мальчику договорить последние слова, как его взгляд прояснился и он, качнув головой из стороны в сторону, поспешил прочь. «Хм… Сами по себе слова ничего не значат и не несут никакого смысла. Скорее звучат бредом в устах младенца. И всё-таки…» Риддл уже давно думал о том, чтобы забрать артефакт у грязнокровки, но всё никак не хватало на это времени. Были другие неотложные дела, которыми он хотел заняться. И вот — подтверждение, что маховик времени всё-таки оказался в его руках. Если бы не визит к Дамблдору, Том прямо сейчас развернулся бы и пошёл в гриффиндорскую башню за артефактом. Особых проблем, по идее, возникнуть не должно. «Но ведь не из-за этого разговора я переместился во времени, не так ли?» Постояв ещё пару мгновений, Том бросил Гоменум Ревелио. И никого не нашёл. «Хм, а ведь на мантию заклятие не работает. Если я и подчинил первокурсника, то далеко не факт, что буду разгуливать по Хогвартсу без мантии… Полагаю, будущий я где-то рядом.» Кивнув самому себе, Риддл тихо прошептал: — Я понял, — и пошёл дальше, уверенный, что его услышали. Оставалось надеяться, что он не устроил временной парадокс или ещё какой-нибудь катаклизм. Не наступил же он по дороге на бабочку? Кабинет директора охраняла горгулья. А Том не спросил у Грейнджер пароль. И теперь стоял, сбросив невидимость, напротив каменного изваяния, вспоминая все возможные варианты. — Хм… Лимонный щербет? — попробовал Риддл один из старых паролей. Статуя никак не отреагировала. «Видимо, пароль неверный. Что там ещё старый маразматик может придумать?» — Лакричные палочки? Нет? Апельсиновые корочки? Мой мальчик? Гарри Поттер? Грин-де-Вальд? Возможно, Поттер бы так и стоял напротив горгульи, пытаясь подобрать пароль, если бы из кабинета директора кто-то не вышел. Том услышал, как скрипнула дверь, начала со скрежетом двигаться лестница, а после каменная статуя отодвинулась в сторону. — Здравствуйте, профессор Дамблдор, — кивнул Том старику. Как бы он ни относился к директору Хогвартса, нельзя было терять лицо. «Держим мину при плохой игре, да, Том?» — Мистер Поттер… А я всё думаю, кто тут тревожит бедную Гвендолин… Забыли пароль? Идёмте… — Хм… — Риддл немного замешкался, но всё-таки пошел следом за профессором вверх по лестнице. Старый маг дал имя каменному изваянию — это сбило юношу с толку. Короткий путь наверх, и вот они уже в кабинете директора. Мужчина указал ему на кресло перед столом, а сам занял своё рабочее место. — Я рад, что ты пришёл, Гарри… — директор приветливо улыбался гриффиндорцу. Будто и не было никакого диалога в коридоре. Или, более вероятно, он что-то готовил. — Чаю? — Нет, спасибо, директор. Я недавно ел, — Том бегло глянул на стол, где стояли пока ещё пустые чашки и маленький чайничек. Директор ждал его и наверняка собирается сделать что-нибудь. Добавить сыворотку правды например. — Понимаю, Гарри… Тогда просто поговорим. О турнире. А точнее о том, как твоё имя оказалось в кубке. Дважды. Альбус Дамблдор положил на стол перед юношей два клочка бумаги. Том взял один из них в руки, внимательно осматривая. На одном из них значилось «Гарольд Джеймс Поттер», написанное явно его рукой. Подписи школы не было. Второй был более лаконичен и почерк отличался: «Гарри Поттер. Хогвартс.» — значилось на клочке пергамента. И Том чувствовал на них слабые следы собственной магии. Ещё в далеком детстве он научился чувствовать магию. Её вкус. И сейчас он ощущал ровно то же, что и после применения заклятий в теле юного Гарри Поттера. Вкус его магии. — Хм… Вот это, — Риддл подвинул первый пергамент к директору, — мой почерк. Последняя работа, которую я так подписывал, была сдана совсем недавно новому преподавателю по Защите от Тёмных искусств. Предполагаю, что именно он кинул его в кубок. — Не думаю, что профессор Муди стал бы делать нечто подобное. — А второй… Не знаю, кто его написал, но это не я, профессор. — Я так и думал, что ты скажешь нечто подобное, — директор убрал пергамент в сторону. — В турнир я вписан дважды, так? Почему и чем мне это грозит? — Кубок был несколько доработан. Мы наложили чары, чтобы не позволить ученикам младше семнадцати лет участвовать в турнире, даже если они, по мнению Кубка, достойны. Ограничительная черта — лишь дополнительная мера предосторожности, не более, — спокойно говорил директор. От прежнего веселья не осталось и следа, но и ничего негативного от него Риддл не чувствовал. Лишь печаль и усталость повидавшего многое человека. — При этом кубок сканировал всех студентов школы, в том числе, гостей, чтобы познакомиться со всеми и уже из них выбрать самого достойного. Самого сильного, способного справиться со всеми испытаниями турнира. Но только при одном условии — он должен добровольно кинуть в кубок своё имя… —… И, поскольку неизвестный кинул обрывок моей работы по ЗоТИ в кубок, артефакт решил, что я буду чемпионом Хогвартса? Но этого, видимо, не знал бросавший, поэтому и заставил артефакт думать, что участвуют четыре школы, а я — единственный представитель четвёртой? — Да, скорее всего, так и было, — Дамблдор слабо улыбнулся. — Но первый пергамент… По каким-то причинам кубок решил, что тебе есть семнадцать лет и ты достоин участвовать в турнире. Не знаю, кто его подкинул, раз ты уже доказал свою невиновность, но это не столь важно. — Самый сильный и достойный… Мне едва исполнилось четырнадцать, — Том постарался придать как можно больше эмоций голосу. Старался быть чуть больше Поттером, чем обычно. Неизвестно, хорошо ли у него получалось, но очень старался. Том мысленно продумывал варианты. Дамблдор сейчас ни словом, ни жестом не показал, что вторгался в сознание своего студента. Будто не знал, что перед ним ущербная копия Тома Риддла. Или знал… Следы магии заставляли задуматься о том, что он всё-таки поработал с памятью старика. «Он не помнит. Не должен помнить» — юноша вновь и вновь прокрутил простые слова в голове. — «Значит я вернулся во времени и… Что я сделал? Изменил ему память? Стёр? Подстроил так, что встречи и не было?» — Я понимаю, Гарри, что ты не хотел во всём этом участвовать… — старик глядел на него из-под очков, поглаживая свою бороду. Сейчас перед студентом был не Альбус Дамблдор, великий светлый маг и чародей, а просто уставший старик. — Видимо, это уже традиция. Ни года без приключений, — Том натянуто улыбнулся. Ему совершенно не нравилось, что его лишили возможности спокойно восстановиться. Лишили свободы воли и выбора. Глупый артефакт, глупые люди, глупый турнир. Ему не нужна слава. По крайней мере, такая слава. Не нужны жалкие галлеоны, ведь у Поттера есть наследство. А после того, как он разберётся со своей памятью и восстановит искалеченную душу, в идеале, в процессе не погибнув от собственной руки, сможет вернуть и свою жизнь. Свою настоящую жизнь. — Профессор. Если вы позволите, я хотел бы вернуться к подготовке к турниру. Другие чемпионы знают больше моего… — юноша вздохнул, чуть потупив взгляд. — А на счёт моего предположения… Всё-таки проверьте, профессор. <hr> После разговора с Альбусом Дамблдором, Том решительно направился на поиски зубрилки Грейнджер. Он был полностью уверен в том, что уже использовал маховик времени. На это указывал и заколдованный первокурсник, и следы магии - его магии - на пергаментах, к которым он едва притрагивался до этого. Это знание усиливало уверенность Тома в том, что он добудет артефакт у Гермионы. Осталось только это осуществить. Грейнджер наверняка будет в одном из трёх мест: Большом зале, библиотеке или гостиной Гриффиндора. С момента ссоры Рона и Гарри Гермиона была сама не своя. Она старательно избегала попыток других людей узнать причину их ссоры и любые подробности. Шаги Риддла разносились эхом по каменному коридору, когда он вошёл в Большой зал. Солнечные лучи, проникая через витражи, играли на столах, воссоздавая на них разноцветную мозаику. Пройдясь взглядом по столу Гриффиндора, Риддл не обнаружил Гермиону — быстрый опрос однокурсника показал, что та находится в гостиной. Используя потайные коридоры, Риддл быстро направился к башне Гриффиндора. Каждый его шаг был продиктован решимостью получить маховик времени. Он ведь уже использовал его в прошлом, и успех этой операции укреплял его уверенность в собственных силах. Но время, как известно, поддаётся искажениям — Риддл знал, что всё может измениться в любой момент. Когда он приближался к гостиной, дверь внезапно распахнулась перед ним. Гермиона, кудрявая голова которой была видна в проеме, на мгновение уставилась на него с недоверием, но затем черты её лица смягчились. — Здравствуй, я хотел с тобой поговорить, — Том кивнул себе за спину, предлагая пройтись вместе по коридорам. В гостиной мелькнуло лицо Рона Уизли, с непониманием глядящее на пару. Ведь, несмотря на секретные сделки между ними, для большинства Гриффиндорцев Рон и Том были бывшими друзьями. Все прекрасно помнили, как Уизли обвинил Поттера во всех смертных грехах. Как уязвлённая знаменитость не захотела быть подстилкой для эга рыжеволосого идиота. А самому Уизли, кажется, было не понять причины, по которым Гермиона всё ещё дружила с «предателем Поттером». И пускай галлеоны заткнули злые уста шестого Уизли, думать о «лучшем друге» иначе он не стал. Том считал мальчишку слишком продажным. Впрочем, это было выгодно ему. Пока что. Пока они шли, Гермиона прервала молчание: — Я иду к декану. — Зачем? — Я много думала на счёт твоих писем… — И что не так с моими письмами, Гермиона? С каждым словом Том чувствовал, как он всё дальше уходит от своей маски, показывая истинное лицо — лицо человека, готового идти на всё ради своих целей. — Всё так… Просто… — Гермиона замедлила шаг, в её глазах проскользнула тень сомнения. — Просто я подумала, что артефакт лучше отдать. Старинные портреты на стенах мимоходом наблюдали за парой, речь их вечных обитателей переплеталась в гудящий шум, наслаивавшийся на разговор двух студентов. — А я как раз хотел попросить его у тебя… Я хотел… — Том вздохнул, словно каждое следующее слово требовало от него особого усилия. — Выяснить с его помощью, кто же меня подставил. — Идея хорошая, но что это изменит? — Гермиона нахмурилась. — Помиришься с Роном и пойдёте бить ненавистнику лицо? — Слишком по-маггловски, — усмехнулся Риддл, его глаза заблестели холодным огнём, — Петрификус в спину и два флакона зелья. Зелье правды и зелье болтливости. Гермиона посмотрела на него с недоумением, но в её взгляде проскользнуло и что-то ещё — возможно, узнавание или даже сочувствие. — С каких пор ты… — начала было она. — С тех самых, как чуть не погиб от самых мерзких тварей во всем мире… Дементоры, — ответил Том, слегка поморщившись, — А если и использовать что-то маггловское, то это оружие. Пистолеты, винтовки, гранаты… Надо прикупить такое и Лорд Волдеморт не будет угрозой. — Я понимаю, — начала Гермиона, стараясь подобрать правильные слова. — Но и отдать тебе артефакт я не могу. Тебе нельзя его использовать. Ты участник турнира. В правилах это прописано. Пункт 157, если быть точным. Он был добавлен после инцидента в 1789 году. Участник турнира, Финлей МакДафф, отправился в прошлое практически сразу после того, как объявили результаты турнира. Он наперёд знал все условия. Подставил чемпионов других школ. И выдернул победу у законного победителя из-под носа. Том выжидающе посмотрел на Гермиону. Конечно же, она вычитала это из книг, но без подтверждений звучит как плохо написанный роман про мальчика-который-смог. — Выяснилось всё спустя год. В одном баре «чемпион» Финлей напился, просаживая и наследство родителей, и собственный выигрыш. Кто-то услышал про маховик времени. Приехали мракоборцы, арестовали его и отправили на допрос. Так как он всё отрицал, то было решено использовать сыворотку правды. И он всё выложил. — Ты права, — сказал он, не оборачиваясь. — Использование маховика в целях турнира было бы нечестным. Но… мне не ради турнира он нужен. Я хотел бы всё это предотвратить. Не дать злоумышленнику и шанса оставить моё имя в кубке. Или злоумышленникам. Всё же два пергамента... — Гарри, — проговорила Гермиона с неким сожалением в голосе, — я понимаю твои мотивы. Но изменение прошлого это не просто изменение одного момента. Это может изменить всё. Ты слышал про эффект бабочки? Если бабочка машет крыльями в одном месте, на другом конце мира может произойти ураган. Если ты поменяешь что-то в прошлом, последствия могут быть непредсказуемыми и далеко не всегда благоприятными. Я не могу рисковать всем, что у нас есть, ради одного момента. Независимо от того, насколько этот момент кажется нам важным сейчас. — Звучит разумно. Значит я никогда не узнаю, кто меня подставил. Дважды. Том вздохнул. Добыть артефакт по согласию сторон не получилось. Силой уже поздно - слишком много свидетелей их встречи. Пока они шли, Риддл насчитал семерых. Если, конечно, не считать тех, кто видел, как они вместе уходили от гостиной Гриффиндора. И если с Гермионой Джин Грейнджер что-то случится, вопросы будут задавать ему. А Риддл и так не был уверен, что Альбус Дамблдор забыл об их небольшом разговоре в коридоре. И привлекать излишнее внимание к себе любимому очень не хотелось. Этого внимания у тушки Поттера и так было чрезмерно. — Знаешь, Гермиона, — начал Том, улучив момент, когда они подошли к двери кабинета декана Гриффиндора, — я действительно считаю, что маховик времени — это невероятно опасная вещь в руках неопытного волшебника. И хотя я и был готов использовать его ради своих целей, я осознаю, что это было бы крайне неправильно. Гермиона вздохнула, её взгляд был полон беспокойства. Том остановился перед дверью и постучал. Спустя мгновение дверь открылась. На пороге стояла профессор Макгонагалл. — Мистер Поттер, мисс Грейнджер, — её голос был строг, но дружелюбен. — Что привело вас ко мне так поздно? Гермиона сделала глубокий вдох: — Профессор, я хочу вернуть маховик времени. Макгонагалл на мгновение уставилась на Гермиону, затем на Тома, словно ища подтверждения её слов. Взгляд стал ещё более пристальным. — Мисс Грейнджер, — произнесла она тщательно выбирая слова, — меня удивляет, что вы решились на такой шаг. Особенно учитывая, что вы уже использовали маховик в этом учебном году. Гермиона опустила взгляд, краснея от стыда: — Я осознала, профессор, что такой артефакт в руках учащегося может привести к непредсказуемым и опасным последствиям. — Я убедил Гермиону поделиться своими опасениями со мной. И, признавая опасность маховика, я поддержал её решение вернуть артефакт. Он слишком опасен для всех, — добавил Том. На мгновение Гермиона странно посмотрела на Гарри, словно пытаясь понять, почему он взял на себя инициативу. Однако решила не высказываться на этот счёт. — Мудрое решение, мистер Поттер. И благородно с вашей стороны, мисс Грейнджер —кивнула Макгонагалл. Гермиона извлекла маховик из сумки и протянула его профессору. — Спасибо, мисс Грейнджер, — сказала Макгонагалл, беря маховик. — Я обязательно передам его директору. Я уверена, он будет рад узнать, что у наших учеников есть ответственность и благородство. Том и Гермиона кивнули в ответ. — Ну… Вот и всё. Мы пойдём, профессор, — Поттер улыбнулся и потянул за собой Гермиону. По пути в башню оба были поглощены своими мыслями. После долгого молчания Том заговорил: — Гарольд Джеймс Поттер. Именно так я подписал своё эссе на последнем уроке по Защите от Тёмных Искусств, — Поттер чуть повернул голову к Гермионе. — И именно это было написано на пергаменте, которое выплюнул Кубок Огня. Дамблдор показал мне эти клочки. — А на другом? — подняла бровь Гермиона. — Просто «Гарри Поттер, Хогвартс». — Том вздохнул. Его тревожило, что кто-то манипулирует его жизнью. Не даёт свободы воли. Не даёт спокойно почувствовать себя наконец-то живым. Пусть ближайшее время его жизнь и была бы похожа на дешёвый сериал, а он сам плохо знал собственную роль. Но его и этого лишили. Она кивнула: — Значит, один из них бросил кто-то из наших. Студент, вероятно. Но первый, с твоей полной подписью… Ты думаешь, это мог сделать профессор Муди? Парень пожал плечами. — Подозреваю. Когда я поделился этим с Дамблдором, он отказался расследовать действия Муди. Не знаю, почему. Даже если всё это лишь совпадение, почему он не захотел узнать правду? — Но зачем профессору Муди этим заниматься? — Гермиона задумчиво посмотрела на Тома. — Я пытался разгадать это. Муди ведёт себя странно, но мотив? Не уверен. На моём месте мог бы быть кто-то другой. Гермиона присела на ближайшее каменное ограждение, глубоко задумавшись: — Может, это не только о тебе. Возможно, это что-то большее? Что-то, что связано со всем турниром. Муди— лишь одна из фигур на шахматной доске. — Интересная мысль, — Том остановился. — Но кто ещё может быть заинтересован в этом? — Ты знаешь, Гарри, — начала Гермиона, акцентируя на его имени, — Хогвартс — место, где многие скрывают свои тайны. Мы видим только верхушку айсберга. Вполне возможно, что профессор Муди — лишь исполнитель чьих-то приказов или часть чьего-то плана. — В любом случае, мы должны быть настороже, — Том задумчиво смотрел в закат. — И оставаться вместе. Чем больше у нас союзников, тем лучше. — Согласна. — Гермиона улыбнулась. — И ты прав, нам нужно больше союзников. Гарри, может быть, стоит помириться с Роном? Вы ведь давно дружите. — Помириться? — лицо Тома исказилось. — После его предательства? — Возможно, он просто был расстроен из-за всего происходящего, — возразила она. — Рон — человек эмоций, он иногда говорит не то, что думает. — Нет, это было не что-то мимолётное, — покачал головой Том. — Он со мной только потому, что я «избранный». И после всего произошедшего я не вижу смысла общаться с человеком, который видит во мне только заголовки газет. — Я понимаю тебя, Гарри, но друзья — это те, кто рядом, когда ты в беде. — Гермиона вздохнула, уставившись в пол. — И Рон был рядом много раз. Просто подумай об этом. Гарри остановился и пожал плечами, в его голосе слышалась усталость. — Гермиона, я помню наш первый год. Когда напал тролль, именно я искал тебя и убедил Рона идти со мной... Что он делал до этого? Оскорблял тебя — именно из-за него ты и оказалась в том туалете. Да, он стал моим первым другом в этом мире, но сейчас нам с ним не по пути. Я не знаю, что с ним не так. Возможно, он беспечный идиот. Возможно, ещё хуже. Но даже этого хватает, чтобы не пытаться восстановить отношения. — Гарри, я понимаю твои чувства, но Рон тоже чувствует себя преданным. — Гермиона смотрела на него, пытаясь понять, что думает. — Нужно найти способ помирить вас. — Вот и ищи… А я… Я, пожалуй, пойду. Нужно завершить ещё одно дело, — Том резко развернулся и быстрым шагом ушёл в сторону лестниц. Там он скрыл своё присутствие с помощью мантии-невидимки. Гермиона было поспешила следом, но уже не увидела Гарри Поттера — лишь пустоту. Риддл же, осторожно обойдя Гермиону, спешил к кабинету декана, надеясь, что она ещё не успела уйти.