Последний вздох

      Общение с другими участниками и организаторами турнира не задалось. Мало того, что другие обвиняли его в жульничестве, так ещё и Дамблдор отказался аннулировать контракт. А ведь он опекун Гарри Поттера: вполне мог бы наложить вето на участие в этом фарсе. Только вместо этого старик признался, что подобные решения не в его власти.       “Конечно, так я тебе и поверил. Директор школы в учебном году выступает в роли опекуна всех и каждого, если не присутствует официальный опекун ребёнка”       Вместо спасения молодого дарования директор вкрадчиво поинтересовался — не он ли кинул в артефакт своё имя? Пришлось даже поклясться магией, чтобы успокоить магов.       — Магией клянусь, что не кидал своё имя в Кубок Огня и не просил никого другого сделать это за меня, — скороговоркой выпалил Том, тут же доставая палочку, — Люмос. Нокс. Ещё вопросы?       У директора, косо смотрящего на Поттера-Риддла, их больше не было. Юноша не сомневался, что старик подозревает его в чём-то. Неужели Том ошибся и Муди — человек Дамблдора, ставший шпионом в его рядах? Мог ли суровый гриффиндорец принять его сторону, а потом предать?       Или было что-то, чего слизеринец не видел и не понимал?       — Но, мсье Дамблдор, кубок говорит что у вас два чемпиона, — всё возмущалась мадам Максим, нервно поглядывая то на дверь, то на Поттера, то на Дамблдора. — Это нечестно! Тогда мы тоже хотим выставить двоих.       — У Хогвартса один чемпион и он перед вами, — Альбус кивнул на сидящего в стороне Поттера.       — Но ему же нет семнадцати лет!       — Да! И он не имеет права участвовать в турнире!       — Права ему дал Кубок, заключив с ним магический контракт. С этим же контрактом мистер Поттер теперь считается совершеннолетним, — важно кивнул мистер Крауч. Всё это время он стоял у камина и молча взирал на самого молодого участника турнира. Взгляд мужчины был неподвижным, практически стеклянным.       — А как же четвёртый пергамент? — всё не унималась Олимпия.       — А что с ним?       — Ну а где брат мисье Поттера? Гарольд, кажется.       — Я и есть Гарольд Джеймс Поттер, известный миру как Гарри Поттер, — тяжело вздохнув, Том посмотрел на собравшуюся комиссию. — И, как и в случае с прошлым пергаментом, я не кидал своё имя в Кубок.       Само наличие четвёртого пергамента напрягало. Один кинул прославленный аврор и так себе преподаватель ЗоТИ Аластор Муди, стоящий рядом с Дамблдором. Но как-то в кубке оказался и второй, причём артефакт решил его провести как отдельного участника.       “Интересно получается. Означает ли это, что мне и испытания придется проходить дважды?”       Крауч тем временем продолжал:       — К тому же, на имя мистера Поттера было составлено два магических контракта, как я могу судить. Это исключительная ситуация, дамы и господа.       Мужчина с неким сожалением посмотрел на Тома. Это была чуть ли не единственная эмоция на восковом, лице Крауча.       — Вам, мистер Поттер, будет несколько тяжелее других участников. Вам придётся выполнять норму за каждый магический контракт.       “Молодец, Поттер. Одна твоя тушка притягивает к себе невероятные приключения на ровном месте.”       Сейчас он больше походил на молодого Снейпа, который зачем-то надел очки Джеймса Поттера. Одна бровь изогнулась, а сам юноша чуть подался вперёд, внимательно глядя на Бартемиуса Крауча. Поттер будто вопрошал — мистер, я не ослышался?       — Да, мистер Поттер, вы правильно поняли. Вы будете проходить испытания дважды, — кивнул Крауч, а Риддл понял, что меч Дамокла всё-таки сорвался. Его и так не устраивало участие в сомнительном мероприятии, так ещё и проходить всё дважды?       — Это получается, что у Хогвартса два Чемпиона? — Каркаров, казалось, вообще впервые заговорил, предпочитая буравить Поттера взглядом.       — Не совсем. Официально мистер Поттер чемпион Хогвартса и некой четвертой школы.       — Можно ли разорвать контракт в одностороннем порядке? — Том продолжал изучать Крауча. Тот лишь покачал головой.       “Ну да, не может быть всё так просто”       — Если только вы, мистер Поттер, не собираетесь преждевременно умереть и тем самым аннулировать магическую сделку.       Смерть Тома никогда не прельщала: ни в далёком детстве, ни в далёкой взрослой жизни, ни сейчас. Тот леденящий страх, что он испытал в приюте во время войны, всё время гнал его вперёд. Вопрос выживания с тех пор оккупировал первое место. И эксперимент с крестражем — наглядное тому подтверждение.       — А теперь, когда все поняли роли мистера Поттера в Турнире, давайте перейдём к главному — правилам. — Крауч дождался тишины и начал вещать. Поттер подпёр стенку, слушая судью и наблюдая за остальными. В целом, этот турнир мало чем отличался от предыдущих. Добавили несколько пунктов о запрете целенаправленного причинения вреда участникам, подтвердили наличие в Хогвартсе бригады колдомедиков из Мунго во время каждого тура. Но испытаний теперь стало семь.       “Хорошее число. Мне нравится. Ещё бы они для меня не превратились в четырнадцать.”       Как и ранее, этапы турнира будут объявлены лишь за несколько дней до начала, что не нравилось Тому. Да, с точки зрения магии он — совершеннолетний волшебник с увесистым багажом знаний, но в глазах общественности он лишь ребёнок. Золотой мальчик Дамблдора, который каким-то боком пропихнул его в турнир. По крайней мере, именно эти поверхностные мысли читались у француженки-блондинки, болгарского альфа-самца и хмурого Каркарова. Остальных юноша либо не мог считать, либо даже не решался на подобное.       Всех отпустили. Риддл был зол. Чертовски зол на всех, кто причастен к его участию в этом треклятом Турнире. В его планы не входило быть у всех на виду — тихо-мирно жить в тушке Поттера, попутно собирая своё “Я” по кускам. Но нет же, Поттер ведь не может без приключений и даже с того света умудряется их находить на свою пятую точку. Или тут не обошлось без вездесущей седой бороды?       Юноша шел по пустующим коридорам Хогвартса. Многие остались в большом зале, ужиная и чествуя Чемпионов. Том же, сославшись на серьёзность ситуации, отправился в гостиную. Он почти свернул в коридор, что вёл к движущимся лестницам, как его окликнул голос.       — Гарри, мой мальчик. Почему ты не на празднике? — Том обернулся. Дамблдор ещё во время рассказа Крауча вышел из кабинета вместе со Снейпом. Случайно ли он наткнулся на “золотого мальчика” или слизеринец выдал себя? Впрочем, директору могли доложить о проведённой лекции на Защите. Или, быть может, кто-то из слизеринцев выказал свои подозрения декану, а тот побежал докладывать старику? Что бы там ни было — Риддл не собирался сдаваться без боя и проверил те ментальные щиты, что успел отстроить в сознании мальчишки.       — Для меня это не праздник, сэр, — Риддл нахмурился. — Если у других чемпионов и есть шансы, то у меня их нет вовсе. Что может противопоставить четверокурсник выпускникам других школ?       Директор подошел ближе, внимательно смотря на мальчика из под очков-половинок. Его монументальная фигура почти полностью загородила обзор, а взгляд голубых глаз приковывал к себе.       А ведь это уже было... Память услужливо перенесла Тома в 13 июня 1943 года.       “Ты ничего не хочешь мне сказать?”       Том снова оказался шестнадцатилетним подростком, прогулка которого с большим и старым другом по ночному Хогвартсу была прервана обнаружением мёртвого тела Миртл Уоррен. Его не пугала мысль об убийстве как таковом — он достаточно давно занимался Тёмными искусствами, да и Блиц (1) вовсе не был для него пустым звуком — предвестником иррационального страха смерти: он ещё слишком молод, ему ещё слишком много предстоит сделать и он просто не имеет права умирать сейчас.       К созданию хоркрукса Риддл подходил крайне обстоятельно — все выкладки, схемы и расчёты были перепроверены несколько раз. Ему оставалось дождаться каникул, восстановить пентаграмму (он тренировался в тайной комнате) и принести жертву. И вот сейчас у него есть жертва, до места, где можно провести ритуал, рукой подать, а он совсем не рад.       Том боялся быть раскрытым. Страшился позорного изгнания к маглам, отлучения от мира, который стал ему родным. Юноша ещё до начала экспериментов с запрещёнными на территории школы заклинаниями подготовился: в запретной секции были найдены чары, заключающие все магические эманации на небольшой площади в подконтрольную колдующему сферу. Риддл был вынужден регулярно пользоваться этими знаниями, вот и сейчас, не дав мозгу впасть в панику, тело очистило туалет, развернуло василиска и, левитируя магические доказательства смерти Миртл, отправилось к месту, где уже не один десяток раз чертилась пентаграмма.       Выводя на полу символы, юноша задумался: что-то шло не так. Было нечто неправильное в использовании случайной жертвы, убитой даже не им, в таком ритуале. Руки уже выводили заключительные символы. Переведя дыхание, Том осмотрел получившееся и прикинул собранную им мощность. Миртл была маглорождённой посредственной волшебницей. Её убил не он, да и не в ходе ритуала. Маловато будет, маловато. Но не пропадать же пентаграмме и магии зря? Подумав, Риддл заложил основу будущего крестража и оборвал ритуал. Девятым валом паника захлестнула его что в воспоминаниях, что в реальности.       — Ты ничего не хочешь мне сказать? — донесся до него вкрадчивый голос директора.       "Снова? Нет, постойте-ка. Там не было так холодно."       Риддл-подросток, лишённый своих навыков окклюменции, мог бы сейчас потерять голову, но её, болтающуюся на последнем лоскутке кожи, поймал Риддл-взрослый и уверенным движением поставил на место. Парень мотнул головой, отгоняя наваждение, и мысленно поблагодарил Почти Безголового Ника, что так вовремя проплыл сквозь него, заставив вздрогнуть от холода.       — Директор? Добрый вечер, — призрак отсалютовал Альбусу головой и поплыл дальше.       — Эм…       Том не смог бы рассказать, что именно прижало его к стене: инстинкт самосохранения, магия или прикосновение Дамблдора, но сердце ушло в пятки, а в голове за мгновение пролетели все грехи от краж игрушек в детдоме и ломтиков бекона с тарелки Дадли до создания первых крестражей и отработки темнейших заклинаний на крысах в заброшенных классах.       "Спалился!" — взвыл внутренний голос, выбрасывая в кровь весь имеющийся адреналин. Какая-то часть мозга прикидывала, насколько просто будет вызвать магический выброс и как далеко получится убежать.       — Конечно, Гендальф. Голлум стащил кольцо, а Сэм и Фродо отбились от отряда. А ещё Балрог не умер.       — Ты никак не повзрослеешь, Том, — старый волшебник грустно улыбнулся. — Ну и скажи мне, почему я не должен изгонять тебя прямо сейчас?       — Потому что не выйдет? — Риддл пожал плечами. — В этом теле осталась только моя душа. Избавиться от неё — окончательно убить Поттера. Вашими усилиями, кстати. Я не первый раз пытался его защитить.       Дамблдор выглядел как воздушный шарик, который надули слишком сильно. Настолько, что он лопнул. Он уже не выглядел как разгневанный великий волшебник, способный убивать — остался лишь пожилой человек с грузом своих ошибок.       — Видит Мерлин, я не уделял мальчику достаточно внимания... — от его грустного и серьёзного тона Тому даже язвить расхотелось. — Но даже не думал, что так сильно всё запустил. Как это случилось?       — Дементоры, — Риддл пожал плечами. — Их было слишком много, а парень слишком привязался к Блэку и не смог удержать ни эмоциональное состояние, ни Патронуса. Либо магическое истощение, но я не углублялся.       — Мы обязательно поговорим позже, Том, — Дамблдор махнул рукой. Его глаза блестели, но в них не осталось и следа той ярости, что горела мгновение назад. — Развлекайся пока. Всё-таки Хогвартс становится домом всем, кто пришёл не с войной.       1) бомбардировка Великобритании авиацией гитлеровской Германии в период с 7 сентября 1940 года по 10 мая 1941