Созвездие Грейнджер или Новый Мир

С самого раннего утра Александр, состроив самую жалкую и щенячью рожицу, которую Гермиона когда-либо у него видела, принялся умолять мать отпустить его в менор. По всей видимости, Люциус и Нарцисса велели ему и Альбусу по возможности появиться в резиденции как можно раньше, и теперь он всячески стремился исполнить просьбу Малфоев. Про себя Гермиона, конечно же, догадывалась, что вездесущая Нарцисса вероятнее всего хочет удостовериться в пристойности роб, которые мальчики намереваются надеть на бал. Конечно, в достойности одежды своего сына и наследника Поттеров мисс Грейнджер совершенно не сомневалась: эти самые робы им помогла выбрать в Италии Панси Паркинсон, да и что греха таить, давно прошли те времена, когда мадам министр не могла подобрать достойный и соответствующий оказии наряд. «Были бы деньги или средства, а тебя всегда оденут по высшей категории», – сказал когда-то Гарри Поттер после рождественского бала во время их четвёртого года, и был совершенно прав. Тогда, юный Поттер просто зашёл в один из дорогих магазинов одежды и велел подобрать ему робы, не заботясь о цене. Впоследствии, Гарри шутил, что одежду ему подбирали «не заботясь о цене, но в пределах размеров счёта в банке Поттеров». В принципе, Гермиона тогда выбрала себе платье для рождественского бала по точно такому же принципу: её родители были вполне самодостаточны, и единственное сожаление, которое высказала мать – что она не могла пойти на шоппинг в Хогсмид вместе с дочерью. Не будучи волшебниками, родители Гермионы не имели никакой возможности навещать девочку на протяжении учебного года. Но именно поэтому, ровно в назначенный срок Гермиона Грейнджер сейчас стояла возле ворот Малфой-менора совершенно одна: Александр испарился через каминную сеть ещё рано утром. По привычке сделав глубокий вдох, министр магии оправила элегантное бордовое платье, сверкающее, переливающееся и прилегающее к фигуре, словно вторая кожа, и уверенным шагом направилась к входу. На этот раз, она совершенно не чувствовала беспокойства или страха, лишь обычное лёгкое волнение перед «высокосветской» вечеринкой. Машинально поправив тёмную перчатку до локтя, Гермиона старательно растянула губы в той самой аристократической улыбке, которую тренировала уже не один год, и приветливо кивнула встречающим её домашним эльфам. Крошечные существа почтительно поклонились, исполняющий обязанности швейцара, тут же заверил её, что присутствие мадам министра – огромная честь для благородной семьи Малфоев, и мисс Грейнджер незамедлительно провели в гостиную. Украшенная для рождественского бала, огромная зала выглядела абсолютно безукоризненно. Светящаяся серебристым и голубым убранством, она вызывала благоговение и восторг, впрочем, как и всегда, демонстрируя безукоризненный вкус хозяйки менора. Через мгновение, безусловно оповещенная о прибытии гостьи, Нарцисса материализовалась подле мадам министра, изящным жестом сжимая её пальцы и лично пользуясь случаем приветствовать мисс Грейнджер на своем балу. Уверив Гермиону, что мальчики скоро спустятся, Нарцисса, не переставая, щебетала дифирамбы Александру, не забывая при этом целенаправленно делать комплименты и его матери, от которой он явно унаследовал острый ум и исключительные способности. Не сдерживая улыбку, мисс Грейнджер благодарила леди Малфой, не забывая в ответ сердечно восхищаться Скорпиусом. Мальчики спустились через несколько минут, и Александр мгновенно отыскал мать взглядом. Все трое выглядели необыкновенно хороши собой в праздничных робах, подчеркивающих унаследованную привлекательность их отцов. Губы мисс Грейнджер невольно сжались в тонкую линию, когда она в который раз убедилась в необыкновенной внешней схожести обоих сыновей с Драко. Впрочем, уже имея честь и возможность лицезреть обоих отпрысков Теодора Нотта, молодая женщина больше не удивлялась. Это была ещё одна деталь волшебного мира, не поддающаяся объяснению обычными законами маггловской генетики: по какой-то причине, наследники волшебных родов были просто ходячей копией своих папаш. Гермиона услышала, как рядом с ней едва слышно хмыкнула Нарцисса Малфой, впрочем, тут же взяв себя в руки. Мальчики подбежали к ним через мгновение, леди Малфой сделала им комплименты, ещё раз подчеркнув, насколько замечательно они все трое выглядят и, вежливо извинив себя, отошла в сторону приветствовать других гостей. Александр восхищенно обнял мать, тут же начав рассказывать о том, как замечательно они провели день, Скорпиус сделал ей изысканный комплимент, явно указывающий, что мух на своих собственных уроках этикета он никогда не ловил, а Альбус молча поднял оба больших пальца вверх, сопровождая восторженный жест не менее восторженным взглядом. Девушка рассмеялась, мысленно напомнив себе, что ей нужно поговорить с Джинни о «пристойном выражении восторга» её отпрыском, но если признаться по душам, чистосердечное выражение эмоций Альбуса было ей намного приятнее, чем холодная и заученная вежливость. Впрочем, если судить по лицу Скорпиуса, то поучительную речь средний сын Гарри Поттера вероятнее всего услышит от будущего лорда. Вскоре, заиграла музыка, и появившаяся на небольшом помосте, Нарцисса Малфой приветствовала гостей, объявляя Рождественский бал открытым. Послышались аплодисменты, уже собравшиеся в полном составе, гости устремили взгляды на площадку для танцующих, и то ли для Альбуса, то ли для Александра, Гермиона мягко произнесла: – Сейчас, хозяева откроют бал. Младший Малфой одарил её слегка удивлённым взглядом, словно вопрошая, если такую очевидную деталь стоило уточнять, но промолчал. Впрочем, юный лорд был совершенно не уверен, что вообще должен был услышать сказанные тихим голосом слова мадам министра. Меж тем, в центре залы появились Люциус и Нарцисса, тут же закружившиеся в изысканном вальсе. Невольно, Гермиона залюбовалась безукоризненно красивой картинкой: оба высокие, стройные, необыкновенно изящные, супруги являли собой по всем правилам подобранную аристократическую пару. Через мгновение к ним присоединились Драко и Астория, и Гермиона догадалась: небольшая задержка была рассчитанной и намеренной. Рядом с ней, мальчишки с восторгом наблюдали за двумя парами, через несколько туров вальса, к ним начали присоединяться другие танцующие, и совсем вскоре весь зал являл собой картину кружившихся в вихре элегантных пар. Гарри и Джинни присоединились к танцующим последними, но про себя мисс Грейнджер отметила, что и они являли собой пару вполне гармоничную. Незаметно присев возле одного из столиков, Гермиона краем глаза отметила, как от противоположной стены оторвался Теодор Нотт, целенаправленно направляясь к ней, но его опередили. Отвлёкшись на Тео, мадам министр не обратила внимания, когда среди танцующих пар произошёл небольшой шифт: усталая Астория отделилась от танцующих, направляясь к новоприбывшим и слегка опоздавшим гостям, Драко занял место отца в паре с Нарциссой, а Люциус теперь стоял перед ней самой, галантно протягивая руку в приглашении. Растеряно моргнув, мисс Грейнджер, однако, мгновенно совладала с собой и растянула губы в самой светской улыбке, на которую была способна, изящно поднялась с места и вложила пальцы в протянутую ладонь старшего лорда Малфоя. – Мисс Грейнджер, не окажите ли мне честь? – Люциус вопросительно приподнял бровь, одарив девушку изысканной улыбкой, но Гермиона чётко знала: его приглашение не было вопросом. – С удовольствием, лорд Малфой, – в тон ему пропела Гермиона, заученной походкой следуя за Люциусом. Остальные пары расступились, послышались аплодисменты, и Гермиона сконцентрировалась на этикете танца. Сделав шаг назад, Люциус отпустил её руку и поклонился, дожидаясь ответного реверанса. Мадам министр не заставила себя долго ждать, согнув колени на чётко обусловленную этикетом глубину. Достаточно низко, чтобы не быть сочтенной непочтительной, но недостаточно низко, чтобы сказаться чрезмерно подобострастной. Лорд Малфой удовлетворённо кивнул, сделав шаг к ней и принимая исходную позицию, а потом закружил её в вальсе. В прошлом, Гермиона обычно избегала подобных светских раутов, но в тех редких случаях, когда ей приходилось танцевать с чистокровными аристократами, всегда не переставала дивиться их умению и грации. Впервые она заметила это качество чистокровных, кружась в вальсе волшебников с Виктором Крамом, ещё тогда подивившись, насколько Крам превосходит в умении, скажем, Рона или Невилла. Конечно, наблюдательной девочке не составило долгого труда сопоставить факты и предположить, что все аристократы, как правило, отсылали своих отпрысков на обязательные уроки танцев. Когда Александру исполнилось пять лет, мисс Грейнджер сделала то же самое: записала его на бальные танцы. Ровно как и на уроки фехтования и верховой езды, которым наследники древних родов тоже все без исключения подвергались с юного возраста. Напомнила Гермиона об этих деталях и Джинни, но бывшая мисс Уизли пренебрежительно отмахнулась от неё. Вот и сейчас, министр магии без труда отвлеклась, отдаваясь во власть умелых, сильных рук партнёра и его чувства такта. А Люциус действительно был идеальным партнёром, который уверенно кружил её по залу. Гермиона, к своему огромному изумлению, просто следовала за ним. Впрочем, за последние несколько месяцев она научилась доверять патриарху рода Малфоев, чем удивляла себя в первую очередь. Мысленно девушка усмехнулась: если она позволяла Люциусу накладывать ограничивающие заклинание на свою палочку, потом отбиваясь от далеко не самых приятных проклятий во время тренировочной дуэли, то не довериться тому же мужчине вести себя в танце было по меньшей мере, нелогично. Когда вальс закончился, Люциус галантно поклонился ей, и молодая женщина ответила изящным реверансом. Лорд Малфой удовлетворённо кивнул, явно отметив, что магглорождённая волшебница теперь кланялась по всем традициям мира магов, одним из свидетельств чему было, что при поклоне Гермиона не опускала ресницы, как учили не магических барышень. Настоящие колдуньи никогда не опускали глаз, испокон веков зная, что волшебник может этим воспользоваться, чтобы наложить на неё заклинание подчинения. Интересно, кто научил её всем тонкостям и аристократическим заморочкам, которыми больше не обладала даже половина чистокровных волшебниц? Самым явными кандидатами на роль учителя были Андромеда Блэк или бывший директор Хогвартса, Ниджиллиус, чей портрет давно обитал на стенах резиденции мадам министра. В любом случае, были ли её наставниками волшебники из рода супруги Люциуса, или дрессировкой магглорождённой занимался персональный эльф леди Вальбурги Блэк, Кричер, которого даже лорд Малфой считал несносным, результат превзошёл все ожидания. Гермиона Грейнджер, как, впрочем, и её сын, теперь являли собой картину безукоризненного светского лоска. Поблагодарив мадам министра за танец, Люциус уже собирался проводить молодую женщину к её креслу, когда возле них материализовался Драко. – Отец, не позволишь ли одолжить мадам министра на следующий танец? – вежливо улыбаясь и протягивая Гермионе руку, Малфой-младший склонил голову в лёгком поклоне. – Отнюдь, – тут же улыбнулся его отец. – Мне кажется, что не давать мадам министру скучать сегодня входит в наши основные обязанности, как хозяев вечера. Развернувшись на каблуках, Люциус спокойно отошел в сторону, а Гермиона нахмурилась и подняла глаза на его сына. – Серьезно, Малфой? Уверен, что сначала не хочешь выпить чего-нибудь? – Имеешь в виду, покрепче или для храбрости? Потому как ни в том, ни другом не нуждаюсь, – Драко упорно держал на лице маску учтивой вежливости. – Имею в виду, оборотного, – Гермиона, не мигая, смотрела в самые зрачки мужчины, но наследник рода Малфоев и не думал теряться или отводить взгляд. – Грейнджер, можно небольшое уточнение? - он насмешливо прищурился, теперь просто олицетворяя заинтересованность. - У тебя претензии к самому процессу или результату? Потому как, похоже, результатом мы оба можем гордиться, это не только я так считаю, да и процессом, помнится, ты была вполне удовлетворена и не жаловалась. Но если что не так, ты говори, в следующий раз обязательно учту все отзывы и пожелания. Гермиона уже открыла было рот, чтобы разразиться весьма длительной и богатой на эпитеты тирадой по поводу его шансов следующего раза, которые по её скромным подсчётам падали где-то между «никогда» и «когда ад вымерзнет, а поросята полетят по небу», но в этот момент заиграла музыка, и не говоря больше ни слова, Малфой решительно притянул её к себе: – Давай не будем делать сцену, ты в конце концов министр магии, и на нас сейчас все смотрят. Включая штук десять репортёров с колдокамерами наготове. Уверен, что они все ждут-не дождутся, чтобы осветить ситуацию во всех утренних выпусках. А учитывая, что с моим отцом ты танцевала без каких-либо возражений и слишком очевидно находила ваш вальс не затруднительным для себя, они очень быстро заключат, что проблема или во мне, или в танго. Поскольку, все знают, что со старшим Малфоем у тебя проблем нет, то, естественно, сделают логический вывод, что ты просто не умеешь танцевать танго. - Ну, конечно! Проблема именно в моем умении танцевать танго, – прошипела Гермиона, закатив глаза. – Вот и я думаю, что со страстностью у тебя трудностей быть не должно, – легко согласился Малфой. – Или, я неправильно помню? – Ты несносный, неугомонный, наглый Хорёк, – Гермиона растянула губы в точной копии улыбки Малфоя, выдыхая слова, даже не шевеля губами. Или, она посылала прямо в его мозг? На этой стадии Драко уже был далеко не уверен, но в следующее мгновение, женщина сделала первое па и их танго началось... *** – Быть может, им лучше уединиться? Потому что у меня такое чувство, что через девять месяцев после таких танцев мы дождёмся ещё одного внука, – мягко проговорила Нарцисса на ухо супругу, наблюдая за движущимся в страстном танго сыном и мадам министром магии Великобритании. – Думаю, что если это будет девочка, то очередь из желающих добавить её на своё фамильное древо выстроится ещё с момента зачатия. – Люциус пригубил шампанское, самодовольно прищурившись. – Поскольку о результатах их, так сказать, «музыки и танцев» вместе среди аристократии уже ходят легенды. А строгие приверженцы идей чистоты крови вымерли, как те самые пресловутые маггловские мамонты вместе с Тёмным Лордом. – Да уж, я тоже выслушиваю намёки от всех близких и не очень подруг. Не забрасывает удочки только ленивый, – Нарцисса насмешливо тряхнула безупречными волосами и пригубила шампанское. – Благо, теперь все в высшем свете считают, что шансы породниться с нами на данный момент удвоились. - Ну, из того, что я слышал, а я уже, естественно, слышал, Александр заглядывается только на очень умных и красивых. – Что, конечно же, неудивительно, – в тон ему пропела Нарцисса, закатывая глаза. – Конечно же, – легко согласился с супругой Люциус. – Что намного более забавно, Александр в основном смотрит только на чистокровных. – Скажи ещё, его внимание уделяется исключительно Слизеринкам, – леди Малфой хмыкнула. – Нет, он ещё поглядывает на девушек с Рейвенкло, – равнодушно заметил Люциус. – Одним словом, он унаследовал вкус своего отца, за исключением пунктика деда? – Нарцисса уже не скрывала улыбку. – Скорее, уж исключительно деда, моя дорогая, - подмигнул ей муж. - Льстец, - прищурилась Нарцисса, но осталась явно довольна комплиментом. - А если вкус в женщинах своего отца, то похоже, портрет твоего предка или домашний эльф мадам министра тоже не остались не у дел. – Она на самом деле взяла к себе Кричера? Эту несносную обезьяну даже я с трудом переношу, – покачала головой Нарцисса. – Мисс Грейнджер слишком быстро прощает обиды, если ты меня спросишь, а эльф Вальбурги в лепёшку готов размазаться, но будет служить наследнику рода Блэк. Ведёт себя уже одиннадцать лет, как шелковый, хоть к ране прикладывай. – Надо же, – Нарцисса усмехнулась. – А самое главное, Тётушка бы в гробу волчком завертелась, если бы только узнала. – Её портрет, похоже, уже уведомили. Не иначе, Поттер позлорадствовал. – Теперь Банши на Гриммо 12? – Да нет, она уже успокоилась. Похоже, даже леди Блэк понимает, что других претендентов на имя её рода нет, времена изменились. – Просто вечер чудес, – Нарцисса пожала плечами и обернулась к супругу. – Пригласишь на танго? Или мне ждать белого танца? – Белого танца, мисс Блэк? Это явно не для вас, – Люциус многозначительно приподнял бровь и протянул руку супруге. – Позволите, леди Малфой? - Думала, вы никогда не пригласите, лорд Малфой, – в тон пропела Нарцисса и положила пальцы в протянутую руку мужа. *** Гермионе казалось, что в танго она вложила всю злость, всё раздражение, всю боль, которые накипели за последние одиннадцать лет. Каждое движение молодой женщины было отточено, словно кинжал, которые в изобилии метали её всегда тёплые, шоколадные глаза в направлении своего партнёра. Каждый шаг, каждое до миллиметра просчитанное движение пальцев руки, бедра, идеально вытянутых носков лёгких туфель, все должно было показать, насколько Малфой вызывает у неё лишь раздражение. Правда, где-то к середине своего выступления, мисс Грейнджер уловила несколько изумлённых взглядов, направленных на их пару, и до воспалённого сознания начало доходить, что все вокруг видели отнюдь не раздражение и злость. Слегка отрезвев, Гермиона пробежалась глазами по залу и с изумлением обнаружила, что кроме них по танцевальному полу сейчас движется лишь несколько пар. Люциус и Нарцисса Малфой, по мнению девушки не уступавшие в навыках самым лучшим профессиональным танцорам, двигались неподалёку, но даже их идеально отточенный танец не мог перетянуть внимание зрителей на себя. Что уж говорить о неловко шагающих в противоположном углу Гарри и Джинни! Чета Поттеров, явно пытавшаяся отвлечь огонь на себя, на самом деле была зрителями даже не замечена. Мысленно Гермиона отругала себя, что устроила шоу, достойное маггловского попкорна, но перехватив устремлённый на себя взгляд Малфоя, осознала, что Драко тоже воспринимал её выступление ни как что иное, как страсть. Постепенно, в раскалённом сознании начали мелькать и другие открытия, например, ощущение приятного тепла его сильных пальцев на своей спине, касавшихся её достаточно уверенно, но в то же время необыкновенно нежно. Предательское тело услужливо подбросило образы их единственной ночи вместе, точнее, раннего вечера, плавно перетекавшего в ночь и даже предрассветные часы утра. Как же тщательно мисс Грейнджер скрывала все эти годы от самой себя, что по сути должна была бы заподозрить намного раньше: с её милым, но неуклюжим Роном Уизли в ту ночь было что-то не так. Никогда ещё друг детства и жених не был так нежен и исступлённо страстен, никогда ещё не брал её, словно в последний раз, доводя до полного изнеможения и наслаждения. Никогда ни раньше, ни потом не было ей так хорошо. В ту ночь Гермиона логично предположила, что Рон либо выпил чего-то уж слишком бурлящего кровь, либо где-то что-то подслушал в качестве совета. В любом случае, девушка была совершенно не против, а накрытая волнами оргазмов, вообще мало что соображала логически. Возможность поразмыслить появилась позже, когда вдруг оказалось, что сама не зная, мисс Грейнджер изменила будущему супругу. Вот тогда-то сознание и услужливо подкинуло ей образы самой лучшей ночи в её жизни, словно насмехаясь над своей излишне логичной хозяйкой, которая упустила такие очевидные факты. Впрочем, в последующие годы Гермиона тщательно пыталась не думать о сильных, нежных руках, горячих, требовательных губах и умелых движениях, подаривших ей в ту ночь неземное наслаждение. Как и пыталась не пускать в свое сознание мысли о том, что самым нежным, самым страстным, самым умелым, да что греха таить, самым любящим мужчиной в её жизни оказался Драко драклов Малфой, в объятиях которого она, совершенно того не подозревая, провела во всех отношениях незабываемую ночь. А ещё, он подарил ей сына, появление которого она поначалу рассматривала, как разрушившее надежду на личное счастье, но очень скоро осознала, что это лучшее, что могло быть в её жизни. Сейчас же, кружась в танце с Драко, девушка не могла изгнать из мыслей так старательно подавленные воспоминания. Почти машинально, Гермиона проверила ментальные барьеры, абсолютно справедливо опасаясь, что Малфой может прочесть её мысли, и тогда уж насмешек не оберёшься. Но Драко казался задумчивым, словно и сам плавал на тёплых волнах памяти, а в его всегда холодных, нечитаемых глазах Гермиона не могла рассмотреть ничего, кроме бесконечной нежности и грусти. Впрочем, министр быстро прогнала все свои сомнения прочь, мысленно натягивая на лицо маску вежливого, светского безразличия, которым мог бы гордиться даже её требовательный учитель, самый большой сноб из всех известных ей аристократов, которому никогда просто невозможно угодить, бывший фамильный эльф Блэков, Кричер. Наконец, отзвучав последними аккордами, танго окончилось, и с сожалением выпустив из пальцев сжимаемое им в заключительном па танца бедро партнёрши, Драко сделал шаг назад и галантно поклонился. – Благодарю вас за танец, мадам министр, – заученным, тренированным и отточенным светским тоном произнёс молодой мужчина, вновь тщательно скрывая глубоко внутри любые вырвавшиеся на поверхность эмоции, и вежливо дотронулся губами до её пальцев, которые все ещё сжимал в своей ладони. Впрочем, прикосновение обожгло кожу лишь на несколько тщательно просчитанных светскими приличиями мгновений, и исчезло прежде, чем девушка могла воспротивиться. В любом случае, Гермиона лишь склонила голову в вежливом поклоне и позволила бывшему однокласснику увести её из круга танцующих, поспешно схватив бокал прохладного шампанского с подноса услужливого эльфа, и одним махом осушила его до дна.