Кто встретит рассвет

      Ночной Сохо – район отнюдь не тихий и сонный, и отряд из десятка кошек незамеченным точно не останется, так что двигаться приходилось вразбивку. Возле одного из многочисленных ресторанов Мангоджерри остановился и скомандовал:       - Кто голоден, может пока повертеться тут. Потом будет не до еды. Алонзо, соберешь отставших. Отсюда расходимся веером. Никто никуда пока не лезет, только смотрим и вынюхиваем. Когда взойдет луна, собираемся в Лестер-сквере. Кто со мной? Нужно осмотреть подвал, в котором никого не будет, но кое-что можно найти.       - Я, - без промедления вызвалась Деметра. Бомбалурина, разумеется, тут же оказалась рядом. Обе они в разное время, но с одинаково неприятными для себя последствиями ухитрились вляпаться в отношения с Макавити и с тех пор жаждали реванша. В другой раз Мангоджерри не преминул бы что-нибудь съязвить по этому поводу, теперь же только кивнул:       - Тогда вперед.       Подвал под фешенебельным бутиком был одной из точек, где Макавити не жил, но объявлялся довольно регулярно, поэтому сюда следовало заглянуть. Мангоджерри сильно сомневался, что Мистофелис мог здесь побывать – слишком уж известное в узких кругах место, - но на всякий случай проверить стоило. А еще где-то рядом может оказаться кот, про которого говорил Таггер, - тот, что после драки с Тизой был способен только отползать.       Отправив обеих кошек осматривать подвал – предсказуемо пустой, Макавити с ближайшими приспешниками всегда исчезал оттуда, где наследил, - Мангоджерри принял самый деловой вид и скользнул во внутренний дворик. Люди там после кошачьей баталии уже побывали и прибрались, но запах крови все еще был густ до тошноты; казалось, он пропитал и землю, и даже стены. Тиза сражалась до последнего, и ее не пощадили.       Спокойно, одернул себя Мангоджерри, с трудом пряча злобный оскал. Ты с кем угодно, хоть с самим Макавити будешь любезен, мил и угодлив от ушей до кончика хвоста, пока Мисто не окажется на свободе. Сейчас единственно важна лишь жизнь Тизы. А вот потом… Потом ты будешь свободен от всех обещаний.       Настороженно озираясь и принюхиваясь, он побежал по периметру дворика и вскоре обнаружил искомое: крупного, серого с белой грудью кота, который забился между стеной и водосточной трубой и не шевелился. Имени его он не знал: телохранители Макавити, числом шестеро, всегда были молчаливы, насторожены и ни в какие разговоры не вступали. «Недурно тебя сестренка отделала», - злорадно констатировал про себя Мангоджерри и, бесцеремонно шлепнув его лапой по холке, воскликнул с тщательно разыгранной тревогой:       - Что?! Уже началось?!       Белогрудый вздрогнул и приоткрыл один глаз: на месте второго змеилась длинная рана.       - А, - пробормотал он, - это ты, предатель…       - Предатель?! – с Мангоджерри можно было писать аллегорию оскорбленной невинности. – Я несусь со всех лап, чтобы вас предупредить, и я же еще и предатель? Надеюсь, мы друг друга не совсем поняли, иначе…       К «иначе» белогрудый явно не был готов: он был плох, но умирать не собирался ни от ран, ни от клыков возмущенного оппонента.       - Предатель племени, - увильнул он поспешно. – Так говорил Макавити. Мне все равно.       Однажды Макавити договорится, и как бы не сегодня же ночью, мысленно пообещал Мангоджерри.       - А, ну с этим я не спорю. Так что здесь произошло? Джелли смогли меня опередить? Но они ведь только выступили, а я бежал изо всех сил!       - Джелли выступили? Куда?       Спасибо той неизвестной кошке, которая родила тебя таким тупым!       - На нас, на нас они войной пошли, дружище, у тебя от кровопотери мысли путаются? Или ты думал, что они не догадаются, кому мог понадобиться их единственный маг? - Судя по выражению морды белогрудого, думать он вообще не слишком привык. – Короче, мне некогда. Еще раз спрашиваю: что здесь произошло? Ты можешь ответить внятно, это Джелли тебя так исполосовали или кто-то еще?       - Тебе что до того? Макавити здесь был и все видел.       Ну да, как же признаться, что ты валяешься полудохлый после драки с кошкой вполовину мельче тебя. Желание завершить начатое Тизой было почти нестерпимым, но тогда белогрудый уж точно ничего не расскажет.       - Он сам-то цел, надеюсь? Где мне его искать?       Белогрудый насупился еще больше. Да, пожалуй, он довольно бодр для тяжело раненого. Уже завтра достаточно оклемается, чтобы доплестись до шефа.       - Почем я знаю? Он мне не докладывался. Может, в доки ушел. Сказал, что за мной вернутся. Я жду.       Вернутся за тобой, как же. У Макавити еще с десяток таких дуболомов, готовых занять твое место.       Мангоджерри переступил с лапы на лапу, нервно облизываясь. Он дрался, сколько себя помнил, но еще никогда так не жаждал именно убить, почувствовать, как из-под клыков затихающими толчками вытекает чужая жизнь. За каждую рану сестры, за терзающие ее боль и страх, за то, что эти твари не рискнули выйти на бой поодиночке и рвали ее вшестером. Этот кот оказался бесполезен, так не лучше ли прямо сейчас…       Белогрудый так никогда и не узнал, что обязан жизнью ненавистным Джелли. За мгновенье до того как Мангоджерри, отбросив всякое притворство, нацелился ему в горло, по карнизу над их головами метнулась легкая тень. Деметра не произнесла ни слова, но глаза ее горели, как два светляка, а хвост возбужденно распушился. Кажется, это срочно, с досадой понял Мангоджерри. Расправу придется отложить.       - Ладно, - процедил он, уже не стараясь изображать дружелюбие, - пробегусь до доков.       Кошки ждали его за углом, приплясывая от нетерпения.       - Мы нашли! – выпалила Деметра, едва он выскочил из арки. – Мисто здесь точно был!       Мангоджерри с сомнением уставился на маленькую блестящую подвеску. Точно такие же болтались на ошейниках множества домашних котов – самая обычная, повсеместно распространенная безделушка.       - И с чего вы взяли, что она именно его? Я ошейников с этой ерундой только за последнюю неделю с десяток видел.       - Не считай себя самым умным, - отрезала Бомбалурина. – Когда Мисто в этом ошейнике первый раз появился, Электра заинтересовалась, серебро тут или не серебро, а он шутки ради и предложил ей на зуб попробовать. На моих глазах дело было. А теперь посмотри внимательней.       На блестящей поверхности подвески и впрямь виднелась царапина.       - Уела, - признал Мангоджерри. – Ну поздравляю, первый след ваш. Я только впустую время потратил, тот урод ничего путного так и не сказал. Может, Манкустрап что приметит? Он въедливый.       На всякий случай припрятав находку в щель между камнями, они заторопились в сторону Лестер-сквера. Огни вывесок и рекламы резали глаза, из распахнутых дверей баров грохотала музыка, люди сновали туда-сюда поодиночке, парами и целыми компаниями, - в Сохо шла обычная ночная жизнь. В разношерстной, веселой, пестро разодетой толпе выделялся один человек – сутуловатый, в неброском сером пальто и видевшей виды шляпе. Усталой походкой он перемещался от столба к столбу и на каждый старательно наклеивал объявление о пропаже черно-белого кота в ошейнике с серебристой подвеской.       Группе Манкустрапа, обследовавшей Чайна-таун, не удалось заметить никаких признаков недавнего пребывания там шайки Макавити, а вот Рам Там Таггеру повезло больше. Его красотки, за один одобрительный взгляд своего кумира готовые обнюхать каждый лондонский камень и заглянуть за каждый угол, обнаружили и притащили вероятного свидетеля – заплаканную и дрожащую кошечку-подростка, до того перепуганную, что даже чары неотразимого Таггера на нее почти не действовали. Лапы и живот у нее были забрызганы грязью, но выше шерсть сияла такой кипенной белизной, тронутой лишь несколькими серыми отметинами на мордочке, ушах и хвосте, и так отчетливо пахла человеческим жилищем, что Мангоджерри чуть не схватился за голову.       - Таггер, ты рехнулся? – почти простонал он, взглядом призывая Манкустрапа в союзники. – Ты зачем сюда домашнего котенка приволок, она что, похожа на Макавити?       - Смотри чуть дальше собственного носа! – ничуть не оскорбился Таггер. Его, как обычно, распирало самодовольство: другим-то не особо было чем похвастаться. К тому же эта малышка, при появлении новых действующих лиц прижавшаяся к нему в поисках защиты, в скором времени обещала вырасти редкостной красавицей. На такую производить впечатление вдвойне приятно. – Во-первых, она потерялась, ей грозят все опасности города, а мы ее спасли. Во-вторых, ее страшно напугали какие-то коты. А в-третьих! – тут он торжествующе воздел хвост. – В-третьих, эти коты очень даже могли быть шайкой Макавити. Рассказывай, крошка, здесь все твои друзья, тебя никто не даст в обиду.       Кошечка шмыгнула носом.       - Я жила дома, - робко начала она. – У меня есть старшая сестра…       - Да про котов тех рассказывай! – перебил Мангоджерри, но Манкустрап быстро и тяжело наступил ему на лапу. Кошечка заморгала и совсем стушевалась. Похоже, слезы опять были на подходе.       - Вот балбес, - прошипела Бомбалурина. – Давай, напугай ее так, чтобы она уж точно ничего не рассказала.       - Так-так-так, спокойно! – Мангоджерри и сам запоздало сообразил, что свалял дурака. – Никто никого не пугает! Милая незнакомка, видишь ли, у меня тоже есть сестра, и она сейчас в беде, так что я немножко нервный. Пойми меня и прости. Все, я заткнулся и слова больше не скажу, вот, видишь? – и он решительно ухватил зубами кончик собственного хвоста.       Та еще пугливо подняла на него взгляд, но он выглядел так забавно, что по ее хорошенькой мордочке даже скользнула тень улыбки.       - Мы обе родились в другом доме, но она на год раньше. Там ей иногда удавалось погулять на улице, - успокоившись, продолжила она свой рассказ. – А потом мы обе переехали, и нас никогда никуда не выпускали. Она мне часто рассказывала, как много интересного там, за дверью, как она тоскует по городу, по другим котам и кошкам… А потом она стала совсем грустная и теперь целыми днями лежит на диване и совсем не хочет играть. Вот я и подумала, что нужно просто найти кого-нибудь и привести к нам, и она сразу повеселеет. Сегодня я сумела открыть окно на кухне и вылезла наружу, а там… В общем, я заблудилась. Шла-шла, вокруг все было так шумно, страшно, а потом вдруг увидела каких-то котов. Я так обрадовалась, кинулась к ним, а они… они даже не остановились, один просто отшвырнул меня в сторону, слова не дал сказать. Я ушиблась и ужасно испугалась. И побежала… а когда поняла, что бежать больше не могу, залезла на дерево.       Голосок ее снова задрожал, но она справилась со слезами и закончила:       - Вот и все.       Рам Там Таггер покровительственно поправил на ней ошейник – роскошный, с переливчатыми стразами – и пояснил:       - Бедная крошка сидела там и плакала, мы едва сумели ее спустить.       Кошечка удрученно кивнула:       - Ну да, я ведь раньше никогда не лазила по деревьям… Ой! – вдруг встрепенулась она, снова обернувшись к Мангоджерри. – Ты сказал, твоя сестра в беде? А что с ней, она тоже потерялась?       Он даже хвост выплюнул от неожиданности: на какой-то миг вдруг почудилось, что перед ним Джемайма с ее открытым доверчивым взглядом. Пришлось головой помотать, чтобы стряхнуть наваждение. Да нет же, они совсем не похожи. Джемайма – вовсе не наивная дурочка с диванной подушки, а настоящая бродячая кошка, знающая уличную жизнь как свои четыре лапы. Веселая, храбрая и находчивая, и, в конце концов, даже не белая. Никакого сходства. Вот только глаза… Темно-желтые у Джемаймы, нежно-голубые у этой малявки, они смотрели на него так, словно он не Мангоджерри, подлец и предатель, а кто-то очень хороший, честный и добрый. Как Манкустрап, что ли. Или Мистофелис.       - Ее… очень сильно обидели, сильнее, чем тебя, - быстро нашелся Алонзо. Действительно, зачем этой бедолаге, и без того перепуганной, знать, что другую кошку порвали почти насмерть. – И если ты вспомнишь, как выглядели те коты, это может очень ей помочь.       Кошечка вздохнула, сосредоточенно нахмурившись.       - Кажется, двое были серо-полосатыми, двое черными, один рыжим… темно-рыжим… все большие такие! И еще один черно-белый… поменьше, не такой страшный.       Мангоджерри постарался как можно незаметней перевести дыхание. У Алонзо, Деметры и Бомбалурины взгляд горел охотничьим азартом, и он утвердительно кивнул. Да, похоже, им несказанно повезло. Малявка встретилась с Макавити и его подручными, перегоняющими Мистофелиса в новую берлогу.       - Где это было?       Ответом ему стало лишь беспомощное пожатие плечами.       - Я не помню… Я правда совсем не знаю город… и где мой дом…       - Джерри, не дави на нее, - негромко, но веско сказал Манкустрап. – Сейчас пробежимся по окрестностям, может, она узнает место. Бросить ее здесь мы все равно не можем.       Мангоджерри только раздраженно отмахнулся. Он и не собирался давить, он лихорадочно соображал, где в округе могли пересечься пути бандитов и заблудившейся кошечки. Вряд ли она, такая холеная, способна бежать очень долго и быстро; значит, встреча должна была произойти где-то неподалеку. Вопрос только – где? Пока что подсказанное белогрудым направление кажется довольно невероятным. Ну, или в этой малявке скрывается чемпион по бегу.       Между тем Рам Там Таггер, верный привычке очаровывать всех кошек от едва открывших глаза до самых дряхлых, продолжал любезно мурлыкать со своей находкой, и та оттаивала все заметнее. Наконец-то прозвучало ее имя, столь же изящное и чуждое для обитателей Свалки, как и она сама: Александрина. Представляясь, она все еще застенчиво, но грациозно поклонилась и вдруг стала очень похожа…       Мангоджерри едва не подпрыгнул на месте. Ну конечно же! Порой случаются и совершенно невероятные совпадения. Удивительно лишь, что он сразу не догадался – когда она рассказывала о прежнем доме и старшей сестре. Нет, эта кошечка с именем длиннее, чем вся ее жизнь, похожа вовсе не на Джемайму. И она в самом деле чемпион по бегу. Это же надо было домчаться сюда от самого Клеркенуэлла!       - Если твою сестру зовут Викторией, то я знаю, где ваш дом.       Александрина так и замерла с открытым ртом, и на мордочке ее отразилась вся палитра чувств – от изумления до совершенного восторга.       - Да!!! – взвизгнула она и одним прыжком повисла у него на шее. Кажется, это рекорд, мелькнула совершенно неуместная мысль, прежде еще никому не удавалось отбить у Таггера поклонницу за пять секунд.       Теперь, когда прояснилась хотя бы отправная точка всего побега Александрины, искать место ее встречи с бандитами было куда проще. Окрыленная твердым обещанием, что ее доставят прямехонько под нужное ей окно, она забыла об усталости и деятельно включилась в поиски. Несколько раз она сворачивала не туда, возвращалась и сосредоточенно озиралась, пытаясь вспомнить дворы и переулки, через которые промчалась в страшной панике, но Джелли были терпеливы. Наконец на углу Фаррингтон-роуд и Боулинг Грин Лайн она остановилась и уверенно сказала:       - Здесь. Они вон оттуда выбежали, из-за угла. А куда побежали дальше, я не видела. Я об эту штуку ударилась, когда отлетела. Очень больно и обидно.       Штукой была тумба для афиш.       Ну малявка! Она пробежала несколько районов, пересекла большое шоссе, ни разу не попала под машину, отделалась одним пинком после столкновения с телохранителями Макавити – и жалуется, что, видите ли, ушиблась. Рам Там Таггер выразительно-ехидно покосился на Мангоджерри – мол, ты у нас теперь главный утешитель, вот и действуй, - и первый принялся обнюхивать асфальт в поисках возможного следа. Кошки последовали его примеру, все больше расширяя круги от тумбы, но зацепиться было не за что. Пахло людьми, собаками, птицами, бензином, окурками – обычный букет большого города, в котором слабый запах кошачьих лап быстро растворяется без следа.       - Джерри, какие соображения? – осведомился Алонзо.       - Никаких, - мрачно отозвался тот. – Понятия не имею, почему их сюда занесло. Таггер, да хватит уже собакой прикидываться! Не вынюхаешь ты ничего, все давно затоптали. Или, думаешь, Макавити тут специально для тебя метки оставил?       Манкустрап, помедлив, неохотно согласился:       - И правда хватит. Он прав, след мы тут вряд ли найдем. Нужно подумать.       Последней вернулась Деметра. Прошлая находка так ее вдохновила, что она никак не желала смириться с очевидным: вблизи этого перекрестка Мистофелис не смог подать им никакого знака. Манкустрап коснулся ее плечом, призывая успокоиться, и она послушно уселась на землю, но все равно продолжала обшаривать взглядом все вокруг – столь же упорно, сколь и бесплодно.       - Давайте с самого начала. Джерри, ты-то зачем в этом районе оказался? Только честно.       - Никакого секрета. Просто так, на разведку забрел. Тиза отправилась на недельку проветриться, мне было скучно. Покрутился тут, приметил пару продавцов на рынке, пощипал один ресторанчик на всякую морскую мелочь, в общем, не о чем особо рассказывать. А потом в одном окне увидел Викторию. Хотел поздороваться, но она спала.       Деметра еле заметно поморщилась и плотнее прислонилась к плечу Манкустрапа. Ее коробило это слово – «проветриться», которым двойняшки безо всякого смущения обозначали свою личную жизнь.       - В общем, я Макавити знаю давно, но ни разу не слышал, чтобы он где-то здесь куролесил. В доках – вовсю, в Сохо, возле театров, на Сент-Джеймс, на вокзале, но не здесь.       Джелли хмуро переглядывались. Поиски, поначалу казавшиеся такими перспективными, заходили в тупик. А главное, обвинить Мангоджерри в сокрытии какой-то информации не получалось никак: на Свалке умирала его сестра, и он мог бы лгать когда угодно, но не сейчас. Это понимали все. Молчание становилось все более вязким, пока его вдруг не прорезал нежный голосок Александрины:       - А может, он тут просто живет? Ну, тот, кого вы ищете.       - Нет, детка, - Деметра с трудом сдерживала раздражение. – Мы знаем, где живет Мистофелис. Не здесь.       - Да нет же, другой! Как же вы его называли… а, Макавити! Может, здесь его дом и люди?       - Макавити – домашний кот? – расхохотался Рам Там Таггер. – Блестяще, крошка, просто блестяще! Великолепный абсурд!       - И спит на коврике у камина, - фыркнул Алонзо.       - Нет, в кресле перед телевизором!       - И на ужин пьет теплые сливки!       - Пока люди вычесывают ему репьи из хвоста!       Мангоджерри смотрел на зашедшихся нервным смехом сородичей без тени веселья. И вовсе не из-за обиженно надувшейся Александрины. Да, на первый взгляд, домашний Макавити – это презабавная нелепица. Но если допустить…       - Манкустрап, - прошептал он, кивком отзывая предводителя в сторону. – Слушай меня внимательно. Очень возможно, что малявка случайно попала в точку. Я ничего не слышал о делах Макавити в Клеркенуэлле, хотя сам знаешь – он чуть ли не по всему городу гремит. Если он именно это место не засвечивает, есть шанс, что оно для него ценно. А если и правда дом? Представить невозможно, что у него может быть человек, вон как наши ухохатываются. Это же идеальная берлога получается, понимаешь? Рядом с человеком он невидим, потому что никому и в голову не придет его там искать.       Манкустрап насторожился.       - Звучит так нелепо, что даже похоже на правду. Ты видел здесь на улицах каких-нибудь котов?       - Видел. Они вряд ли из банды: толстые и ленивые, даже не пошипели на меня толком, когда я мимо пробегал. Среди бойцов Макавити таких не держит, это точно. Кстати, можно же у Деметры спросить, пахло когда-нибудь от Макавити жильем или нет… Ты что так уставился? У меня хвост на лбу вырос?       Манкустрап и впрямь смотрел на него округлившимися глазами, в которых все ярче разгоралось негодование.       - Ты не понимаешь?!       - Да что я сказал-то?       Дуэль взглядами длилась несколько секунд, затем Манкустрап безнадежно махнул лапой и сел.       - Сгинь, Джерри. Вот просто сгинь. Проводи свою новую подружку домой, пока она не решила, что тут становится слишком интересно. И запомни: если ты хоть заикнешься Деметре насчет ее прошлого, хвоста у тебя не будет ни на лбу, ни там, где ему положено быть. Я тебе его лично оторву.       - Вот и подавай вам идеи, - оскорбленно фыркнул Мангоджерри, разворачиваясь к нему помянутым хвостом. – Александрина! Все, прогулка закончена. Домой пора.       - Идеи у тебя дельные, - сказал ему в спину Манкустрап. – Только почему-то ты при умной голове все равно дурак редкостный.       Под лапами мелькали асфальт, жухлая трава, влажный песок и снова асфальт. Мангоджерри несся вперед, не слишком заботясь, как за ним успевает его спутница. Ночь, машин мало, не отстанет как-нибудь.       Но Александрина, еще недавно казавшаяся вполне бодрой, отставала, и отставала все сильнее. Наконец ее жалобный писк донесся настолько издалека, что пришлось остановиться и вернуться: еще потеряется опять, у нее это здорово получается, ищи ее потом.       - Ну что еще? – раздраженно осведомился он. – Нам по прямой две минуты, и все, ты дома, отдыхай хоть неделю!       - Я устала! Я очень-очень устала, у меня плечо болит, и мне страшно, когда ты так далеко убегаешь. Не убегай, пожалуйста. Ведь ничего же не случится, если мы немножко пройдем шагом?       Выражение мордочки у нее было самое что ни на есть несчастное, но в глазах светилось лукавство, и до Мангоджерри дошло. Она же просто-напросто хочет, чтобы со всех окрестных крыш было видно, как ее чинно и неторопливо провожает домой взрослый кот!       - Случится! – рявкнул он. – Если ты не зашевелишь лапами порезвее, то я возвращаюсь прямо отсюда, и добирайся домой как хочешь, ясно?       Александрина смотрела на него потрясенно. Голубые глаза медленно наливались слезами.       - Как… грубо… - прошептала она.       Рехнуться можно, какие все нежные, одной вопрос не задай, второй слова не скажи! Прямо не кошки, а майские ландыши на тонких стебельках!       Так, Джерри, стоп, вдохнул-выдохнул. Малявка ни в чем не виновата, она вообще не знает, что Тиза при смерти. Она просто… просто малявка. И пытается неумело и не вовремя кокетничать. Во всем виновен только ты один. И в том, что она вообще оказалась на улице, тоже. Потому что если бы ты привел Мистофелиса не в засаду, а куда обещал, Виктория бы сразу перестала хандрить. Из-за тебя умирает Тиза, и из-за тебя всхлипывает, поджимая лапу, уставшая и ни за что обиженная Александрина.       - А если, - все-таки получилось выдавить добродушную улыбку – мол, это он не всерьез пугал, понарошку, - ты мне немного поможешь и я сегодня все успею, то обещаю: через пару дней я за тобой забегу и проведу тебя по самым отличным чердакам и подвалам, и даже с кем-нибудь подерусь в твою честь. Годится? Тогда побежали.       Кошечка еще пару секунд выдержала паузу, делая строгий вид, но все-таки кивнула и резвенько подхватилась с места. Вот и славно.       Окно все еще было приподнято. Мангоджерри первым запрыгнул на подоконник, машинально осмотрел запоры и покосился на Александрину не без уважения. Сообразить, как их вскрыть даже изнутри – довольно неплохо для новичка.       - Как думаешь, тебя хватились?       - Не знаю, - она изящно уселась рядом, мечтательно глядя в небо (смотрите, смотрите все, вот я сижу на подоконнике, и настоящий взрослый кот так близко, что наши усы почти соприкасаются). – А что?       - Сможешь снова открыть окно, если придет один кот?       Александрина моргнула и уставилась на него разочарованно. Финал романтической прогулки представлялся ей явно не таким.       - Я не доверяю незнакомым котам, - объявила она. – Я их теперь вообще боюсь.       - Ну меня же не боишься.       - Но ты же знакомый!       Ну да, прямо от носа до хвоста знакомый. Ох, малявка, не вываливайся ты снова из окна, пока не повзрослеешь.       - Кроме того, ты милый. Не всегда, но милый. И красивый.       Мангоджерри поперхнулся. Вот уж кем-кем, а красавчиком он себя сроду не считал. Это к Таггеру, пожалуйста, а он, когда дело шло к обольщению очередной кошки, ставил вовсе не на внешность и не прогадывал.       - Это будет знакомый Виктории, - уточнил он, откашлявшись. – Она ему очень обрадуется. И он скажет, что от меня, так что не бойся. А теперь дуй домой, быстро.       В голубых глазах сияли и надежда, и упрек. Ах да, романтический финал. Без него никак.       - Прогулка по чердакам с меня, - заверил Мангоджерри, торжественно лизнул с готовностью подставленный серый нос и соскочил на землю.       Нежный вздох Александрины сопроводил его прыжок, но он выкинул ее из головы раньше, чем прозвучал щелчок опустившегося окна. Он мчался назад, к перекрестку, привычно перелетая ограды, уворачиваясь от машин и ровными мощными прыжками пересекая открытые пространства. Наплевать, как встретят его Джелли, наплевать, что там будет ворчать Манкустрап и шипеть Бомбалурина. Его – лично его – погоня за Макавити наконец-то началась.