Ты - моё счастье

Как-то незаметно пролетели полгода. За эти полгода в отношениях Марии и Максима упорно назревал кризис. Маша впервые столкнулась с послеродовой депрессией. С Ванюшей у нее такого не было. А тут накатило, что называется. Она стала раздражительной, срывалась буквально на всех. От этого у нее пропало молоко, и малышку пришлось переводить на искусственное вскармливание. У Максима тоже в последнее время что-то не ладилось в работе, то переносы спектаклей, то закрытие программы на телевидении, так что поводов для нервов тоже хватало. Однажды они сильно повздорили с Машей. Случилось это, когда Маше предложили роль в семейной мелодраме, и на одну из съёмок она взяла с собой дочку. Конечно, это был не лучший вариант, но её верная помощница Галина Викторовна уехала на несколько дней куда-то к родственникам, сестра Галя с семьёй дружно грипповали дома, а Якунина репетировала новый спектакль, где был еще Костя Юшкевич и Евгения Дмитриева. Все свои, в общем. «Склифо-банда». Итак, Мария, взяв Катюшу, умчалась на съёмки. У неё была неполная смена, и она рассчитывала после обеда уже быть дома. Но, как иногда бывает на съёмках, всё пошло не по плану. Сначала вовремя не установили новую камеру, потом не могли отснять сцену, потеряли реквизит, словом, всё не слава Богу. Мария сидела с малышкой в грим вагоне и нервничала. Ей хотелось поскорее всё закончить и уехать домой. К тому же она боялась, что Макс узнает, где она. Ведь она не сказала ему об этих съёмках. Она знала, что он не одобрит это. Он и так в последнее время стал очень нервным. Чтобы немного отвлечься, он стал вести на своём канале рубрику «Литературный вечер», где читал своим подписчикам стихи и прозу. К дочке Максим приезжал регулярно, а несколько раз они с Машей даже ночевали у него. Он обожал дочку, и она его. Всегда тянулась к нему, теребила его причёску и засыпать любила именно на его руках. Да, отцом Максим был заботливым, но семьянин из него по-прежнему был никакой, с Марией зажить одним домом он так и не смог. Слишком привык он к своему собственному пространству. Хотя и понимал, что это неправильно. Тысячу раз давал себе обещание, что завтра, вот с завтрашнего прямо дня он всё изменит. Но наступало это самое завтра и ничего не менялось. Мария вроде бы всё понимала и ни на чём не настаивала. Хотя ей не очень нравилось, что Максим периодически берёт Катюшу в свои ютуб эфиры. Конечно, количество просмотров сразу вырастало в геометрической прогрессии, но Мария не хотела, чтобы Макс использовал дочь для привлечения аудитории. Максим не понял её претензий и у них тогда вышла первая ссора, за которой стали неизбежно следовать новые. Было такое ощущение, что они просто перестали друг друга слышать. И, конечно, в таком взвинченном состоянии Маша не могла сказать ему, что ей недавно предложили роль и она согласилась… Максим сегодня проснулся с ощущением, что непременно должен что-то сделать, чтобы вернуть взаимопонимание в их накалившиеся с Марией отношения. Хотя видимой вины за собой не чувствовал. Наоборот, ему казалось, что Маша сгущает краски и видит всё в чёрном цвете. Но, как говорил один классик: «Если женщина не права, попроси у неё прощения». Вот сегодня он и попросит прощения. Какая разница за что? Просто так. Обнимет её крепко-крепко. И нежно поцелует. Конечно, хотелось бы большего, но Маша его пока до себя не допускала, и ему пришлось смириться. Так, значит сегодня ему нужно сразу после репетиции проехать к Марии. Он купит много вкусняшек, её любимые белые тюльпаны, и конечно какую-нибудь игрушку для их крошки. И Ванька, конечно, он найдет, чем порадовать. И они проведут замечательный вечер. Максим от предвкушения радостно потирал руки. Репетиция закончилась раньше, чем он предполагал. Он поездил по магазинам, купил всё, что нужно, и позвонил Марии. К его удивлению, её телефон не отвечал. Шли гудки, но ответа не было. Он не знал, что Мария убрала звук, пока была на съёмке, а потом не включила его, когда укачивала дочку в грим-вагоне. Немного погодя, Макс позвонил ещё раз, и на этот раз Мария ответила, только почему-то шёпотом. — Ты чего там шепчешь? — Катюню усыпляла. — И как, получилось? — Почти. — Я сейчас к вам приеду, — сообщил он. Мария похолодела. Только не это! Он же не знает, что она на съёмке. — Эээ, давай чуток попозже. Мне… мне Ванька забрать надо ещё из гимназии. — Так вместе и заберем, — не сдавался Макс. — Да, но, но… — Мария не могла сообразить, что же ответить, как вдруг распахнулась дверь грим-вагона и ассистент режиссёра, обладавшая громоподобным голосом, позвала её на площадку, пообещав посидеть с малышкой. Мария, конечно, изо всех сил закрывала ладошкой динамик, но было поздно. Макс всё услышал. — Так где ты, я что-то не понял? — На съёмке, — голос у неё сразу куда-то сел. — На какой это интересно? — Я тебе потом всё объясню. — Нет уж, давай диктуй, куда за тобой приехать. А потом поговорим. Особенно о том, какого чёрта ты потащила с собой ребёнка. Мария предпочла бы сейчас умереть, лишь бы избежать разговора. Но делать было нечего. В конце концов, ей тоже было что ему сказать. В последнее время он её не видел просто в упор, отгораживаясь работой. А ей так не хватало нежности и внимания. Она сказала ему, куда приехать. И пошла на площадку, как на поле боя. Ничего, она тоже так просто не сдаст свои позиции. Съёмки это единственное, что смогло вытянуть ее из депрессивного состояния. А брать с собой ребёнка не такое уж великое преступление. То, что не сказала ему раньше, да, может, и была не права. Но, с другой стороны, а разве бы он её услышал? К сожалению, Максима зачастую волновали только свои собственные проблемы. Что ж, об этом они и поговорят. А пока: «Камера! Мотор! Начали!»