Ты - моё счастье

Ногой распахнув дверь гримёрки, Максим внёс стонущую Марию в гримёрку, уложил на диван. Она держалась руками за живот, который, как показалось Максиму, пришел в какое-то странное движение. — Машулик, ты меня слышишь? Что ты чувствуешь? — он похлопал её по щекам, так как глаза у неё были прикрыты. — Не знаю. Началось кажется… — прошептала она. — Как? Уже? — растерялся Максим, невольно вспомнив одну из сцен в «Там же, тогда же». — Ой, как больно… Возле гримёрки Максима столпились его коллеги. Он выскочил к ним: — Вызвали вы «Скорую»? Она же сейчас родит, а тут ни условий, ничего… — Да вызвали, вызвали. — Макс, вспомним родной «Склиф» и примем роды здесь? — усмехнулся Барило. — Это не одно и то же. Я не могу рисковать Машкой и ребёнком, вдруг что-то пойдет не так. — Нам спектакль скоро начинать, — напомнила Ломоносова. — Макс! — вскрикнула Мария из-за двери. — Что? Что, родная? — влетел он. — Телефон… в сумке… Врачу моему позвони… — Сейчас, сейчас, — он в спешке вытряхнул всё из её сумочки, протянул ей телефон. Мария нашла номер врача и сунула трубку Аверину. Далее всё происходило как в кадрах фильма, только в убыстрённом режиме. Врач Марии велела немедленно, как только приедет «Скорая» везти её к ним, в частную клинику… К счастью, медики успели вовремя. Когда они вбежали в гримёрку, Маша еще не родила, но была на пути к этому. Общими усилиями её положили на носилки и унесли в машину. Максим до последнего был с ней, держал за руку, гладил по голове. И уже готов был ехать следом, но его остановил Барило, едва ли не за шиворот затащив Максима обратно в театр. Зал уже был полон, пора было начинать спектакль. Максим только и успел позвонить Матросову, чтобы он забрал Ванька. Тот поблагодарил за звонок, сказал, что Ванёк побудет с ним и спросил, куда увезли Марию. А оставшееся до выхода на сцену время, Максим пытался прийти в себя. С него градом лил пот, он курил одну сигарету за другой… Но на сцену вышел уже в образе, и никто из зрителей даже не заподозрил, что было с ним всё это время. Такова актёрская профессия и судьба, — играть так, словно ничего не случилось. Ты должен выходить на сцену и жить в образе, и ничто, ничто не должно этому мешать. Марию везли в машине с «мигалкой», ведь никому из бригады не хотелось принимать роды в машине, рискуя здоровьем матери и ребёнка. К тому же не просто матери, а известной актрисы. А Максим не выпускал из поля зрения телефон, ожидая звонка. Спектакль играл на автомате. И каждый раз, уходя за кулисы, проверял, не было ли пропущенных вызовов. Маша родила девочку. Её едва успели вкатить в операционную. Малышка родилась недоношенная, возникли проблемы с дыханием. К счастью, врачи сумели её «раздышать» и Мария услышала первый плач наследницы. Малышку ей показали, сказали что девочка, рост, вес, и что ей необходимо побыть в инкубаторе, поскольку ребёнок недоношенный, нужно понаблюдать. Да и самой Маше была необходима врачебная помощь, из-за быстрых родов и у неё возникли некоторые проблемы медицинского характера. — Хорошо, что тебя успели довезти, — сказала Марии её врач. — В театре мы бы ребёнка не откачали. Ведь у неё легкие не раскрылись. Но в вашем случае это символично, что роды начались именно в театре, — она подмигнула Маше. Маша улыбнулась. «Права оказалась Нюся», — подумала она. Долгожданный звонок наконец раздался. Максиму сообщили, что Мария родила девочку. Едва дождавшись конца спектакля, Максим исполнил за кулисами сумасшедший танец. Коллеги бурно его поздравляли. А он вытирал разом повлажневшие глаза. Срывающимся от волнения и счастья голосом сообщил новость Якуниной, потом немного успокоившись, позвонил Матросову. И собрав все букеты цветов, которые подарили ему зрители, помчался к Маше.