Ты - моё счастье

Мария недоуменно разглядывала свою неожиданную находку. Несомненно, это был блокнот Максима. Как же он его забыл здесь? И как горничные не заметили его при уборке? Впрочем, может, это и к лучшему, решила Мария. Ведь они могли его в лучшем случае отнести на ресепшен, а в худшем — просто выбросить за ненадобностью. А так он попал в руки именно к ней. Что это было? Опять случайность? Что-то их уже много, случайностей этих… Мария решила забрать блокнот себе, и при первой же возможности вернуть его Максиму. Но всё же она не смогла удержаться от соблазна заглянуть в него. Она наугад открыла его на первой попавшейся странице, вчиталась в строки. Судьбою мне данное, Дорогам встречными, Дыхание жадное, Сомненьями вечными. Жить — так неистово, С размаху, отчаянно, Сознания чистого, Пускай и неправильного. До самого тайного, До сердцевины, Останется главное. Пусть и наивно. Не верить — страшней, Просто жить не получится, Пусть будет больней, Потерпишь и слюбится. Ночами бессонными, Надежду храня, Жить не подменно, Жить навсегда. «Ух ты! Сильно сказано! Браво, Макс!» — подумала Мария, и продолжила чтение. Хотя б во сне давай увидимся с тобой. Пусть хоть во сне твой голос зазвучит… В окно — не то дождем, не то крупой с утра заладило. И вот стучит, стучит… Как ты необходима мне теперь! Увидеть бы. Запомнить все подряд… За стенкою о чём-то говорят. Не слышу. Но, наверно, — о тебе!.. Наверное, я у тебя в долгу, любовь, наверно, плохо берегу: хочу услышать голос — не могу! Лицо пытаюсь вспомнить — не могу!.. …Давай увидимся с тобой хотя б во сне! Ты только скажешь, как ты там. И всё. И я проснусь. И легче станет мне… Наверно, завтра почта принесет письмо твое. А что мне делать с ним? Ты слышишь? Ты должна понять меня — хоть авиа, хоть самым скоростным, а все равно пройдет четыре дня. Четыре дня! А что за эти дни случилось — разве в письмах я прочту?! Как эхо от грозы, придут они… Давай увидимся с тобой — я очень жду — хотя б во сне! А то я не стерплю, в ночь выбегу без шапки, без пальто… Увидимся давай с тобой, а то… А то тебя сильней я полюблю. «Рождественский», — поняла Мария. Максим очень любил произведения Роберта Ивановича. Некоторые из них были в его моно-спектакле. Следующее стихотворение, написанное Максимом вызвало у Марии ком в горле. Я когда-нибудь вам напишу, Пару строчек, как жизнь — пара строчек. Напишу, как я вас люблю, Без кавычек, и не мысленных точек. Напишу вам, как я одинок, Как скучаю по вам, как тоскую. Пару строк, всего пара строк, Как надеюсь и вами любуюсь. А в конверте вложу я листок, Что мы осенью прошлой сорвали. Вы прочтёте меня между строк, Вспоминайте меня без печали. Вспоминайте, как мы, только мы, В этом мире смеялись и были. Только нам открывались миры, Те в которых родились и живы. Этот мир всего пара строк, Лишь мгновенье, и все же уверен, Прочитали меня только вы, Бесконечно люблю, ваш Аверин. «Ваш Аверин», — подумала Мария. А ведь он мог быть «Её Авериным», Если бы она тогда не оттолкнула его… в тот самый день… Мария видела в этих строках боль и одиночество Максима. И она теперь понимала его. Продолжила чтение стихов она уже, удобно устроившись в кровати. Спать ей не хотелось. Да и какой уж тут сон, с такими проникновенными стихотворениями. Следующим собеседником Марии в блокноте Максима стал Евгений Евтушенко. Но ей казалось, что в этих строках с ней разговаривает сам Максим. Как стыдно одному ходить в кинотеатры без друга, без подруги, без жены, где так сеансы все коротковаты и так их ожидания длинны! Как стыдно — в нервной замкнутой войне с насмешливостью парочек в фойе жевать, краснея, в уголке пирожное, как будто что-то в этом есть порочное… Мы, одиночества стесняясь, от тоски бросаемся в какие-то компании, и дружб никчемных обязательства кабальные преследуют до гробовой доски. Компании нелепо образуются — в одних все пьют да пьют, не образумятся. В других все заняты лишь тряпками и девками, а в третьих — вроде спорами идейными, но приглядишься — те же в них черты… Разнообразные формы суеты! То та, то эта шумная компания… Из скольких я успел удрать — не счесть! Уже как будто в новом был капкане я, но вырвался, на нем оставив шерсть… Мария проглотила комок в горле. Она и подумать не могла, как, оказывается, больно быть Максиму совсем одному. А ведь он никогда этого не показывал. Всегда или отшучивался, или просто уходил от темы. И лишь тот, кто умеет чувствовать сердцем, знал это. Однако то, на что наткнулась Мария далее в блокноте, заставило её сердце биться учащенно, а слезы задрожали у неё на ресницах. «Марии Куликовой, моему Машулику посвящается» Молвою мы венчаны, Газетами, сплетнями. Давно рассекречены, Что любим и вместе мы. Да что и таить, раз у всех на виду. Да что говорить, ведь на всю же страну Мы поклялись и в радость и в горе Камера! Дубль! На том же моторе! «Молвою мы венчаны… Что любим и вместе мы» — перечитывала Мария строки. Точнее и не скажешь. Ведь именно тогда, на «Склифе» и начался их роман, который, как они не прятали, стал рассекреченным. Тогда их поженила вся страна. Экранная любовь их героев перешла в реальную. Только в жизни всё гораздо сложнее, чем в кино. Там второй дубль сделать порой невозможно. Слова, сказанные в пылу обиды, остаются в сердце. Честно говоря, они с Максимом сами запутались, где они экранные, а где настоящие. Но чувство у них оказалось, самым, что ни на есть настоящим. Такого сильного чувства у нее не было даже с её мужем Денисом. Там была юношеская любовь, которая, увы, не сумела стать любовью на всю жизнь. А чувство к Максиму, которое зародилось у нее еще в Щукинском училище, вспыхнуло вновь во время съемок сериала, и загорелось ярким пламенем. Максим испытывал к ней чувства не меньшей силы. Только Мария, зная его свободолюбивый нрав, боялась, что она лишь эпизод в его жизни, и насытившись сполна этой нечаянной любовью, он оставит её, переключившись на кого-то еще… Этого она перенести не могла, и в тот ужасный вечер, когда они расстались, Мария всё это ему высказала. Максим сверкнул глазами, и ушел, хлопнув дверью. Потом она сама нашла его, и они договорились не встречаться больше никогда. И вот теперь, спустя год после той встречи, Мария читала эти строки, и понимала, какую ошибку она совершила, оставив его. И какую боль испытывал, оказывается Максим. Следующее стихотворение, посвященное ей, Мария спокойно вынести уже не смогла. У нее перекрыло дыхание, сердце словно ошпарило кипятком, а слезы непрерывным потоком полились из её глаз. А счастье — это твои глаза, Как ты смеешься, прячешь улыбку, Руки твои в моих волосах, Нежность вплетая… В каждой попытке Быть еще ближе… Взмах тех ресниц Я узнаю во взгляде знакомом, Счастье — любить тебя без границ И находить среди всех искомых. Быть с тобой, миг, превращая в час Жизнь поделив «до» тебя и «после», Если любовь существует в нас Нет этих чувств дороже и вовсе. И разговоров, пусть ни о чем Ночью холодной, укрывшись пледом, Счастье — уткнуться в твое плечо, И в обнимку лежать до рассвета. И так крепко тебя обнимать, Нежно касаясь любящим взглядом, Счастье — всегда тебя понимать Благодарить за то, что ты рядом. Жить и мечтать с тобой об одном, Вместе пройдя сквозь беды, ненастья. Если любовь — особый синдром, Значит ты и есть моё счастье… Мария захлопнула блокнот и уткнулась в подушку. Нет, она не могла больше это читать. Господи, какая же она дура! Какая дура! Зачем, зачем она ушла тогда? Почему они, не поняв друг друга, не разобравшись друг в друге, решили разом всё оборвать? Она засомневалась в его чувствах к ней. И в этом была её ошибка. А теперь, читая это его стихотворение, обращенное к ней, Мария всё отчетливей понимала, что он не забыл её. Он помнит время проведенное с ней, он всё очень верно описал здесь, в этих строках. Но как же теперь быть? Как всё вернуть? Как найти обратную дорогу к счастью? Этого Мария пока не знала. Одно она знала совершенно точно. Она должна снова встретиться с ним. Вернуть ему найденный ею блокнот. А там… там будет видно. Она положила блокнот под подушку. Пусть он будет с ней этой ночью. Вместо Макса. Итак, сегодня, в прекрасном городе Таллине, актриса Мария Куликова ночевала в номере Максима Аверина с его блокнотом под подушкой. Чего только не бывает в жизни!