Зов моря. Повесть былых

      Шум океана успокаивал. Волны монотонно покачивались, забрасывая пену на мокрый песок вместе с алыми длинными листьями, напоминающие лоскутки ткани, растерзанной в клочья безжалостным человеком. Все море окрасилось в красный цвет, как бы назвали люди, в цвет крови. Началось цветение водорослей и вся округа покрылась нежно – алым полотном, уходящего далеко в открытое море, где морская гладь все еще была отражала небесную лазурь небосвода.       Среди шелки верили, что цветение водорослей давало начало периоду возлюбленных. В эти дни молодых шелки часто отправляли быстрее на берег, к людям, без благословения Луны, ведь их сопровождал сам Купидон и его мать – богиня Афродита. Геката отдавала права правления богине любви и красоты в период цветения моря. Старшая шелки рассказывала, что в детстве была лично удостоена чести увидеть богиню в момент ее снохождения к ним, любимцам Посейдона. Однако… Сирша сомневалась в правде настоятельницы, ведь та скрывала от них нечто ужасное. С малых лет девочка ни разу не видела рядом со Старшей ее избранника и бегающих шустрыми ножками детей. У Одхар до сих пор не было ни одного ребенка, а сама шелки полностью отдавала себя роду и его традициям, нежели отношениям. Все свое время она проводила с ними, следила за каждым членом стаи, обучала молодых шелки и давала наставление молодым матерям. И это тревожило младшую Ловеллс не на шутку. Взрослея, девочка все чаще замечала странности: пропажа шелки, слухи о возрождении самой коварной королевы шелки и о начале новой охоты.       Выполняя обязанности королевы, Сирша днем за днем винила себя в пропаже сородичей, их смерти и не могла ничем помочь их близким. Голоса напуганного народа снились ей, мешали сомкнуть глаза, тревожили разум настолько, что порой силы выходили из - под контроля, не позволяя перевоплотится. Об этой проблеме знала только Старшая, именно она успокаивала Сиршу.       Голос, ласковый и нежный, так плавно текущий из ее уст, совмещающий в себе и заботу, и строгость матери. Проникал он в самые глубины сознания, постепенно успокаивая душу и вынуждая слушать только этот голосок. Одхарнэйт всегда как-то по-особенному обнимала: руки постоянно теплые, прижимает к себе так осторожно, словно в руках фарфоровая кукла, поглаживает голову в ласковом жесте, подобно тому, как гладят дорогих и любимых. И Сирша будто замирала, не могла двигаться и говорить что-то против, хоть и не доверяла этой женщине. Как бы не старалась противиться, все же прижималась, блаженно выдыхала и жалась к ней как маленькое дитя. Только тихий плач сопровождался пристальным взглядом, отражающий искреннюю любовь к маленькой наследнице. Понимая горе, печаль и страх перед будущим, ношу на плечах юной и неопытной девочки, Старшая всю ночь проводила с ней, пока младшая Ловеллс не заснет крепким сном. Но… Почему? Почему такая нежность от нее? Эта мысль сводила с ума. Все становилось только хуже.       С того вечера, когда пропала Делайней, Ловеллс не раз пробовала найти подругу, узнать, кто мог видеть её или знать, почему Дел пропала бесследно. Будто её и не существовало… Никто не мог дать ответ, растерянно мотая головой, беспомощно пожимая плечами и стараясь подбодрить Сиршу. Ничего не помогало, с каждым годом все ухудшалось. Хоть тренировки шли с отличием, ей было сложно скрывать свою тревогу и догадки от глаз других. Ей приходилось играть на публику, показывая уверенность в силах королевы. Ведь как бы отреагировали другие, узнав проблему их лидера?       Прошло уже пять лет, а Сирша до сих пор не решилась сходить к Безумной Ки, предпочитая полностью отдаваться подготовке к становлению королевой стаи. Из скромной девушки родилась прекрасная дева с лучезарной улыбкой и острым взглядом, но нежным и добрым сердцем. От нее веяло добротой и заботой, а присутствие королевы наполняло сердца шелки надеждой и любовью.       — Сирша, - раздался голос над самым ухом.       Шелки вздрагивает и поворачивает голову к подошедшему Бену. Он остался все таким же шальным мальцом с взглядом хитрого лиса и широкой улыбкой. Тот еще сердцеед будет, когда вырастет.       — Брат, я же просила не подкрадываться ко мне так, - отвечает спокойно младшая, слегка приподняв уголки губ.       — А ты не будь занудой, подготовка к становлению вожаком тебя изменила. Где моя веселая сестренка?       Сирша улыбнулась шире Бену, тяжело вздохнула и расправила плечи, ее черты лица стали намного мягче. Она подняла голову к небу, наблюдая, как чайки парили на воздушном потоке и тут же ныряли в воду, выныривая с рыбой в ключе. Их крик то ли напрягал, то ли расслаблял, даря привычную атмосферу.       Бен мотнул головой, улыбка сползла с лица, лицо приобрело серьезные черты, он присел рядом с сестрой на полугорячий песок.       — Тебя что – то беспокоит?       — Одхарнэйт, - отвечает Сирша кратко, жмурясь от уходящего за горизонт солнца, - С того дня, когда пропала Дел, она ведет себя так, будто … Будто так и должно было случиться. Будто Делайней была не членом стаи, а лишь обузой и посмешищем.       — Это не единственная причина. Что- то еще не дает тебе сомкнуть глаз.       — Мама говорила, что шелки всегда должны продолжать свой род, они должны найти свою половинку и создать семью. Однако… У Старшей ее никогда и не было и детей у нее нет.       — Хочешь сказать, что она…       — Или безнадежная шелки, или она пошла против табу и магия наказала её, забрав шанс найти истинного.       — Но ведь мама тоже пошла против табу!       — Не по своей воле, а любовь после стала настоящей.       — Да, я слышал эту историю. Мама рассказывала, как некогда её шубку украл молодой рыбак, принудил стать женой, но влюбился в очаровательную шелки и от их союза родились брат да сестра. Брат родился без сил, простым человеком, но вот ее младшая дочь… Младшая дочь стала наследницей моря.       — Какое титул, ты слишком восхваляешь меня, Бен, - посмеявшись, Сирша подошла ближе к брату, - Видишь, любовь мамы и папы была искренней. Любовь шелки, нарушившей табу, не может быть искренней. Только обман и уловки, которое сведет её с ума.       — Да, ты верно говоришь, - кивает Бен, чуть наклоняясь вперед к младшей, - Мама даже отдала отцу заветную ракушку, подаренную матерью. Разве это не символ их вечной преданности?       — Хотелось бы мне однажды встретить того, кто полюбит меня также, как отец нашу маму, - тихо шепчет шелки, надевая на юношу венок из водяных лилий.       Её желание осталось без ответа. Юноша перед ней только тихо вздыхает, выпрямляясь перед ней, уводя взгляд на алое море в лунном свете. Казалось, зрелище было прекрасным и завораживающим, не будь оно таким печальным. Он знал, как Сирша мечтает вновь повидать пропавшую подругу. Хоть дружба их была недолгой, шелки умели ценить каждый момент короткой жизни, потому один день для них длился совсем иначе. Ему, простому человеку, не понять тяготу трудностей, лежащей на плечах младшей сестры. Однако дал обещание и не нарушит: всегда поддержит и защитит. Того Бена, который издевался над сестрой и обвинял во всех проблемах, больше не было. Был Бен, желающий, чтобы Сирша наконец-то обрела покой и счастье. Светловолосый парнишка видел её старания, зная правду тяжелую для всех. Сирша не хотела становится королевой и не хотела связывать свою жизнь со стаей. Ей хотелось увидеть иные земли, где не будет горя и потерь.