Flora

      Маленькая Ира Кононова в детстве боялась только двух вещей: высоты и замкнутого пространства. Однажды маленькая Ира играла с друзьями в прятки и забралась на старый, заваленный хламом, чердак без окон. Маленькая Ира не знала, что замок на чердаке заедал и каждый раз намертво захлопывался после открытия. Взрослая Ира до сих пор помнит, как в панике начала задыхаться, глотала пыль с жухлых книг и протёртых дощечек, царапала крошечными ногтями ржавое железо и тихо плакала. Взрослая Ира больше не боится высоты, но панику в запертых стенах помнит слишком отчётливо.       Игорь Рудник - непростой парень. К нему приемлемо любое определение, будь то парень-рубаха, душа компании, король фриков, любимый занятый мужчина. Игорь контактный, Игорь весёлый, Игорь такой простой в понимании, но... Игорь такой непостоянный для Иры.       У Иры есть мужчина, на самом то деле. Заботливый, по настоящему тёплый, любвеобильный Карен, который вечерами готовит какао по особенному рецепту бабушки, укутывает в клетчатый махровый плед, чертит невесомые линии на шее и заплетает растрепанные, куцые косички. С Кареном легко и воздушно. А с Игорем тяжело. Вот уже три года бок о бок, плечо к плечу, а зажимы в теле и ломкость слов как в первый раз. Он у тебя такой особенный первый, правда?       У Игоря есть женщина, на самом то деле. Податливая, органичная, грациозная, любвеобильная Ульяна, которая утром ластится кошкой, ловит горячими объятиями на кухне, покупает парные тёплые носки с весёлыми ананасами и искрится солнечными лучами, отдавая всю себя. С Ульяной легко и воздушно. А с Ирой тяжело. Непонимание в поведении, незаконченные предложения и отвратительные запятые в конце, где их не должно быть, как в первый раз. Она у тебя такая странная первая, правда?       Игорь ловит Иру в коридорах пустого четвертого павильона, дергает за те самые куцые косички и первый замечает, что они уменьшились. Ира постриглась, Ира рубит концы и отчаянно пытается сжечь эти волосы-воспоминания, чтобы на душе не тянуло и пальцы не мёрзли в неизбежности. Ира пытается, а Игорь запрещает.       Ира больше не угловатая и резкая, в ней непередаваемой мягкостью сквозит женственность, в ней рождается волшебство очарования и продолжается стебель красоты. Ира теперь воплощение мечты художника и Игоря. Воплощением мечты Игоря она стала ещё три года назад, но время не стоит на месте, границы дозволенного медленно сжимаются и клаустрофобия даёт о себе знать. Не у того человека.       Ира знает, что такое оступаться. Она не пытается смотреть в глаза, хватать протянутые в молчаливой просьбе ладони, принимать горячий чёрный клубничный чай. Она не пытается, но оно само как-то выходит. Игорь делится своим необъятным пространством, заряжает потусторонней странностью и поглощающим позитивом. Игорь дарит горькие поцелуи (в ожиданиях они были приторно сладкими), настойчивые прикосновения к мраморной коже с прожилками вен (должны быть трепетные, как в сказках), шепчет грубые и отвратительно пошлые вещи, пока коварно пробирается к резинке трусов (но они заводят не по детски) и очень громко вбивает одну простую истину мокрыми, глубокими толчками - ты, девочка, попала. Игорь такой непостоянный для Иры, но это непостоянство хорошее, отдалённо напоминающее любовь. Ира впускает его в себя, забывая о теплоте Карена и уюте Ульяны, забывая о недосказанности и ломкости слов, забывая о запятых, там теперь только точки. Игорь намертво забывается в ней. Взрослая Ира отчётливо помнит панику и пыль на старом чердаке. Взрослой Ире кажется, что она снова там и пыль эта - Игорь Рудник. Ира глотает его до потемнения в глазах. Ира задыхается окончательно.