Поднять паруса!

      «Палящий» покачивался на волнах, ожидая скорого выхода в открытое море. Матросы, для которых судно стало вторым домом, ждали с нетерпением. Последний рейс не принёс им ничего, кроме убытков человеческих и материальных. Каждый надеялся на успех этого похода. Все волновались.       Сильнее всех волновался капитан: морское дело было единственным занятием, которое приходилось по душе и приносило хоть какой-то доход. Опасность казалась ничем в сравнении с возможной прибылью и яркими эмоциями от плаванья. И то, что матросы часто гибли, его не останавливало. В конце концов, эти люди сами пришли на «Палящий».       Капитан расхаживал по причалу, сложив руки за спиной. Он глядел на доски, бормоча под нос ругательства. Во время последнего рейса большая часть матросов погибла в неравной схватке с жителями океана. Среди погибших был и один из гарпунёров — людей просто необходимых на любом судне, готовом взять заказ на добычу китового мяса и жира. Отличный парень, знавший своё дело. Жаль, что утонул в океанских водах.       — Ну и где он? — наконец спросил капитан, поглядев на корабль. — Неужели так сложно прибыть в срок?       — Прибудет, капитан. Имейте терпение, — старпом подошёл к капитану и посмотрел в сторону небольшого городка у гавани. — Все приготовления закончены. «Палящий» готов выйти в открытое море.       — Подумать только: корабль готов, а команда — нет! — недовольно заметил капитан и продолжил ходить по причалу.       Матросы наслаждались последними часами на суше — дальше их ждало несколько месяцев моря. Кто-то играл в кости, кто-то рассматривал травинки. Наблюдатель проверял подзорную трубу: он рассматривал море и сушу. В море рассматривал проходящие мимо гавани суда, на суше — любовался холмами.       — Капитан, — окликнул наблюдатель и направился к причалу.       — Слушаю, мистер Гаррисон, — капитан вопросительно посмотрел на матроса.       — С холма к гавани идёт старая кляча с повозкой, — Гаррисон протянул капитану подзорную трубу.       Капитан посмотрел на холм. В самом деле, к гавани медленно приближалась разваливающаяся чуть ли не на глазах повозка, в которую была запряжена старая лошадь. Поводья держал мужичок в летах. Он то и дело бил животное кнутом, а оно только дёргалось, но ускоряться не спешило. В самой повозке сидел молодой мужчина.       Когда повозка въехала в небольшое приморское поселение, в котором и находилась гавань, мужчина выскочил из этого дивного транспорта. Видимо, решил, что так быстрее. Капитан отдал подзорную трубу матросу и жестом отправил его на палубу. А сам с интересом наблюдал за увлекательным забегом.       — Извините, задержался, — сбивчиво проговорил мужчина, подбежав к капитану и старпому. Он тяжело дышал, потёр затылок и неловко улыбнулся.       — Как зовут? Причина задержки? — капитан приподнял бровь. Взгляд его был серьёзен и холоден. По всему было видно, что этот человек не любил шутки и бесполезную трату времени. Каждая секунда была для него на вес золота.       — Меня зовут Джон Робертс. Я гарпунёр, — замялся мужчина. — Дорога выдалась сложной…       — Угу, — протянул капитан и провёл рукой по гладко выбритому подбородку. — Я капитан «Палящего», Филипп Ван дер Деккен, а это старпом — Джошами Гиббс.       — Добро пожаловать в команду, — старпом кивнул в знак приветствия. — Отходим, капитан?       — Да, — капитан повернулся лицом к матросам, сидящим на берегу. — Всё! Готовьтесь к отплытию!       Моряки поднялись с мест, собрали вещи. Настал час выйти в открытое море и начать охоту на китов.       Спустя несколько минут весь экипаж стоял на палубе «Палящего» в ожидании слов капитана. Филипп ступил на борт вместе с мистером Гиббсом. Холодным взглядом он осмотрел команду. Столько новых лиц, столько новых судеб. Скольким из них было суждено вернуться, а скольких навсегда заберёт в своё царство Нептун?       — «Палящий» рад приветствовать вас на борту, — начал речь капитан. Он привык говорить перед матросами. Не скрывая ничего, настолько откровенно, насколько возможно. — Все вы знаете, что это за судно. И наверняка многим известно, что мореходное дело связано с риском. Я надеюсь, что вы готовы к опасностям и возможной смерти, потому что трусам в моей команде не место. Не буду скрывать: домой вернутся далеко не все. Нам нужно доставить груз по назначению. А ещё есть заказ на ворвань*, и мы обязаны его выполнить. Вы со мной?       Матросы зашумели. Они поднимали вверх руки, радостно кричали и свистели. Никто не собирался умирать, все были уверены в скором возвращении домой. Капитану оставалось лишь надеяться, что так и произойдёт. Он улыбнулся уголками губ и стал у штурвала.       — Поднять паруса! — скомандовал капитан и чуть тише добавил: — Попутного ветра нам.       Матросы разошлись по местам. Белые паруса корабля наполнились ветром, он отошёл от берега. Море было спокойно, судно покачивалось на волнах. Каждый выполнял свою работу.       Капитан подозвал рулевого к себе и приказал принять управление на себя. Идти по проложенному курсу, ориентироваться на компас и карты. Как всегда, все разы до этого. И пока рулевой следил за курсом, капитан ходил по палубе. Проверял работу команды, осматривал судно.       На палубе Филипп встретил гарпунёра, возившегося со снастями.       — Уже доводилось встречаться с китом? — поинтересовался капитан, подойдя Джону.       — Да, — улыбнулся Джон, отложил в сторону гарпун и посмотрел на капитана. — Я раньше на другом судне работал. «Морской конёк» называлось. Ох и много китов мы перебили! Правда, капитан решил завязать с этим делом. Опасно, да и убытки иногда больше прибыли. Распустил он команду, корабль продал. «Живите, — говорит — как хотите». А я с детства мечтал под парусом ходить. И когда узнал о китобоях, понял: моё!       — Понятно, — кивнул коротко капитан.       — Разрешите спросить, — непринуждённо, словно беседуя со старым другом, сказал гарпунёр, когда Филипп собирался продолжить осмотр корабля. Капитан коротко кивнул. — Вы давно охотитесь на китов?       — Достаточно, — ответил он и поспешил уйти.       Джон недоумённо пожал плечами и поднял гарпун. Он продолжил подготовку к охоте. Капитан же поднялся обратно на ют*, подошёл к старпому и окинул его коротким взглядом:       — Мистер Гиббс, — обратился к своему помощнику Филипп, — поручаю командование вам. Мне нужно отдохнуть.       — Да, капитан, — кивнул Джошами Гиббс и проводил капитана до каюты.       Дни сменялись ночами, ночи — днями. Паруса «Палящего» ловили ветер. Всё дальше от суши отходил корабль. За время рейса моряки успели породниться, узнать многое друг о друге, стать лучшими друзьями. Слаженность команды с каждым днём становилась всё сильнее, узы крепли. Груз успешно доставили, и теперь можно было заняться второй частью работы: охотой на кита.       У капитана Филиппа были свои взгляды на работу экипажа. Он считал, что до начала охоты команда должна слиться в единый организм, чтобы каждый из матросов мог узнать товарища как самого себя, чтобы спасать его даже ценой своей жизни. Чтобы пойти в пучину вод за друга.       На обратном пути капитан отдал приказ о начале охоты, и теперь каждый матрос с нетерпением ждал появления кита. «Палящий» врезался в волны. Матросы с неподдельным интересом вглядывались в водную гладь.       — Кит по левому борту! — крикнул кто-то, и на корабле поднялся шум.       — Убрать паруса! — скомандовал капитан чётко. — Шлюпки на воду!       Три лодки спустили на воду, китобои начали своё дело. Капитан стоял на борту «Палящего» и наблюдал за работой команды. Кит проплыл рядом с качнувшимся от волн судном. Качнулись и шлюпки.       Лодки подплывали к Королю Морей, гарпунёры готовились нанести удар. Кит начал выныривать. Животное выдохнуло струю воздуха с водой, китобои приготовились.       Первый гарпун выпустил Джон. Кит ударил хвостом по воде, ускорился. За ним потянулась бочка. Матросы начали преследование. Гарпун за гарпуном оружие вонзалось в кожу гиганта, а он продолжал плыть. Уходил под воду, снова выныривал.       Море пропиталось страхом. Страхом кита, желающего защитить самое драгоценное своё сокровище — жизнь. Страхом людей, жаждущих того же. Охотники и жертва. Они были безумно похожи в желании жить. И ни один из них не мог этого понять. И каждый ждал действий врага.       Резко кит повернул, вновь ударив хвостом по воде. Капли разлетелись крупным коротким дождём. Очередной гарпун прошёл мимо добычи. Животное напало на лодку. Новый удар разбил дерево в щепки. Люди кричали, пытаясь выплыть из-под массивного хвоста. Они сражались с волнами, захлёбывались солёной водой.       Остатки лодки всплывали на поверхность, и выжившие моряки хватались за них. Все пытались доплыть до «Палящего», а волны относили их от судна. Кит старался уйти под воду. Не получалось — мешали бочки, наполненные воздухом. Он выпрыгивал из воды и снова погружался в неё. Так, падая на бок после прыжка, животное разбило вторую лодку.       Целую шлюпку качало на волнах. Матросы не знали, как поступать: спасать выживших или продолжать охоту? Ведь люди не смогли бы доплыть до корабля, не спаслись бы. Кит был рядом с ними, он неистово сопротивлялся. Подходить ближе было опасно.       Джон, гарпунёр с целой лодки, положил оружие. Он смотрел то на кита, то на стоявший на месте корабль. Животное вновь пыталось уйти. Оно уплывал всё дальше, а скорость его уменьшалась. Вода за ним окрашивалась в красный цвет. Цвет крови.       — Давайте к людям, — скомандовал гарпунёр, и шлюпка сдвинулась с места.       Выжило двое из двенадцати матросов. Их вытащили быстро, посадили в лодку. Джон махнул в сторону кита, желая возобновить охоту. Охотники быстро приближались к выбившейся из сил жертве. Вода вокруг кита алела от крови, Джон кинул очередной гарпун. Король морей перестал бить хвостом и плавниками воду, перестал дёргаться, остановился.       — Мы победили… — выдохнул один из матросов.       Вырезав гарпуны из кожи кита, матросы принялись тащить его к «Палящему». Некогда гордое животное уходило под воду, тонуло, а люди продолжали грести. На корабле тушу ожидала разделка: мясо с кожей, сердце, лёгкие, ворвань. Всё могло пригодиться, всё можно было продать.       — Капитан, — старпом подошёл к Филиппу, когда разделка туши была завершена, — во время этой охоты погибло десять человек. Кит попался большой и агрессивный. Туша разделана, всё погружено в трюм.       — Спасибо, мистер Гиббс, — голос капитана дрогнул, он сжал кулаки.       — Капитан? — взволнованно переспросил Джошами.       — Поднять паруса… — отдал команду Филипп. — Больше нам здесь делать нечего.       «Палящий» шёл в гавань на всех парусах. Обратный путь этого судна всегда сопровождался скорбью и молчанием экипажа. Люди говорили тихо, не пели песни, да и общались с большой неохотой. Команда лишилась десяти отличных мужчин.       Капитан не мог позволить себе скорбеть и плакать по погибшим. Душу раздирало на части всякий раз, когда на судно не возвращались товарищи. Филипп успокаивал себя одной простой истиной: каждый знал, на что идёт. И каждый был готов погибнуть.       Как и всегда, капитан вёл себя холодно. Он не поддавался соблазну сесть и поговорить с матросами. Он держал курс на берег, домой. А некоторые шептались за спиной. Филипп знал о настроениях на корабле, однако ничего с этим не делал. Не считал необходимым. Так бывало часто: матросы осуждали его за холодность, но остывали.       «Палящий» подходил к гавани. Войти в неё было сложно без должной сноровки: скалы, торчащие из воды, никогда не были помощниками моряков. Хотя, они были отличной природной крепостью, не дающей пиратам подойти близко к гавани. Капитан всегда принимал командование на себя. Так было и в этот раз.       Небо затянуло чёрными тучами, а до гавани оставалось каких-то три часа ходу. Гремело. Срывался дождь. Ветер усиливался.       — Неужели? — капитан приподнял руку ладонью вверх и посмотрел в серое небо. — Убрать паруса! Приготовиться к шторму!       Матросы заметались по кораблю. Они укрепляли части снаряжения, проверяли крепления тросов. Закрывали опасные для затопления части. Капитан оценивал ситуацию: откуда подует ветер, как поведёт себя судно, как лучше повернуться. Столько было необходимо учесть, столького избежать! Не допустить сильной качки судна, сноса в сторону скал.       Корабль начало качать на волнах. Продолжать двигаться к гавани было опасно, и капитан решил штормировать*. Не налететь на скалы. Сохранить команду, корабль, груз. А после окончания шторма — дойти до берега.       Волны ударялись о борт корабля, окатывали палубу и матросов водой. Ветер качал судно. Молнии сверкали на тёмном небе, на мгновение освещая лица. Людей сбивало с ног потоками воды, но они продолжали держаться, выполнять работу. Капитан был серьёзен и уверен. Он вращал штурвал, поворачивая «Палящего», чтобы уменьшить снос корабля.       Волны поднимали и опускали судно. Стук. Капитан отпустил штурвал и осмотрел матросов на палубе. Никто не понимал, что произошло. Филипп догадывался. Но хотел надеяться на лучшее. Жестом он отправил одного из матросов проверить каюты.       — У нас пробоина! — крикнул человек, выбежавший из кают.       — Где? — осведомился Филипп.       — По правому борту, над ватерлинией, задняя часть корабля, — отчитался матрос.       — Так заделайте её! — раздражённо крикнул капитан и вновь схватился за штурвал.       Держать корабль. Не дать воде затопить трюм и каюты. Не дать скалам пробить борт ещё раз.       Ситуация становилась всё хуже. Ремонт корабля после встречи со скалой предстоял не из дешёвых. Но всё это было второстепенным, конечно. Куда важнее — вытащить «Палящего», спасти команду.       Молнии сверкали, корабль шатало на волнах. Палубу заливало водой. Повернуть судно так, чтобы его не отнесло ещё ближе к скалам, чтобы вода не затапливала каюты и палубы, было сложно. Ветер сносил «Палящего», вертел, будто слетевший с дерева листок. Второй удар. Капитан сжал штурвал. До боли в руках.       — Убедитесь в том, что у нас нет ещё одной пробоины! — скомандовал Филипп.       — Вторая пробоина в трюме. Затапливает, мы не можем подобраться: опорные балки повалило, мешают, — доложил матрос после проверки судна.       — Кракен тебя забери… — прошипел капитан, вновь повернув штурвал. — Когда этот шторм закончится уже?       Битва со стихией продолжалась. Судно начало наклоняться назад. Нос поднимался. Сначала медленно, практически незаметно. Управлять становилось всё сложнее. Ветер начал стихать. Выровнять «Палящего» было невозможно: каюты и трюм затопило достаточно, чтобы тянуть судно ко дну.       — Покинуть корабль… — приказал Филипп.       Матросы принялись спускать на воду целые шлюпки, садились в них. Волны затихали, судно наклонялось, погружалось под воду всё сильнее. Капитан осмотрел загруженные людьми лодки.       — Где Джон? — коротко спросил он совершенно неестественным голосом.       — Должно быть, остался в каютах… — прозвучал голос Джошами Гиббса. — Капитан, вы куда?       — Я не покину этот корабль, пока вся команда не достигнет берега, — капитан отвернулся от шлюпок и поспешил в сторону кают.       С трудом ему удалось добраться до входа. Спуститься было проще. И вот, он оказался в воде. Холодной и чёрной. Но это всё не имело никакого значения. Вода, смерть, холод и страх — всё это было такой мелочью, в сравнении с возможностью спасти жизнь другому человеку. Филипп нырял под воду, выныривал и снова нырял. Он не видел ничего, но знал, что надо плыть. Оплывать все препятствия. И искать.       Для капитана поиски гарпунёра стали не только вопросом чести. После стольких месяцев совместного плавания это было чем-то большим, чем простое спасение подчинённого. За это время подчинённые успели стать для Филиппа не просто командой, а дорогими товарищами. Пусть он и не стремился яро показывать своё отношение.       Матросы, не раз уже работавшие с капитаном, об этом догадывались. Они прекрасно знали: капитан был не из тех высокородных господ, ставящих себя выше других. Он не чурался матросов, и время от времени, в хорошем расположении духа, во время отдыха, говорил с ними о жизни. Этим «Палящий» и отличался от прочих судов.       Джон лежал на балке. Весь мокрый, но живой. Это было понятно по слабому дыханию матроса. Капитан подплыл к нему, потряс за плечо. Уровень воды поднимался, нужно было спешить. Успеть вынырнуть. Гарпунёр открыл глаза. Ничего не говоря, капитан показал в сторону двери, а потом — наверх. Матрос слабо кивнул.       Филипп плыл медленно и осторожно, не собирался бросать товарища. Не выдержав напора воды, одна из балок разломилась.       Резкая боль от удара балкой пронзила голову. Хватка ослабела, капитан упустил потерявшего сознание гарпунёра. В глазах начало темнеть. Воздух заканчивался, лёгкие наполнялись солёной водой со вкусом смерти. Руки и ноги отказались двигаться. Вода давила на тело. Хотела раздавить, смешать с деревом.       «Вот и всё», — подумал Филипп, теряя сознание. Хотелось сделать вдох. Ещё хотя бы один вдох. Короткий вдох. Увидеть Солнце, услышать песню моря. Шелест парусов. Тихий скрип штурвала и досок.       Страшно. Умирать страшно. Умирать, так и не прикоснувшись ко всем китам. Не исполнив мечту. Умирать, не увидев улыбку ещё не рождённого ребёнка. А ведь это должно было произойти так скоро. Страшно умирать, не спася жизнь тому, ради кого был готов пожертвовать всем.       И так желанно умереть вместе со своим кораблём. Как истинный капитан. Умереть во время схватки с самой природой, самим богом морей — Нептуном. Ведь это же честь для любого матроса. Юнга то или капитан — какая разница?       Вдох. Хотелось сделать всего один. Вода заполняла лёгкие и вдавливала тело в дерево.       — Ребята, а ведь капитан с Джоном так и не выплыли… — сказал кто-то, когда бушприт* погрузился под воду.       Шторм закончился. Тучи рассеялись. Выглянуло палящее Солнце.