Не потеряет

      — Все будет хорошо, — обещала ей Сара так, как будто это имело какой-то смысл. Конечно, дорогая старшая сестра, все будет хорошо… у тебя. Это ведь не парень Сары оказался главным злодеем их истории. Это не парень Сары похищал детей для, казалось бы, благородной цели — возможности увидеться с матерью. В конце концов, это не парень Сары пожертвовал всем, чтобы помочь им, и сейчас… мертв! Майкла тоже потрепало, конечно. Когда он упал, разбив голову, на мгновение все подумали, что… уже поздно.       Тем не менее, Майкл жив. А Джон…       … Джона больше нет.       Дерек раньше шутил, что если Сара притягивает к себе все проблемы, то Айви, ее младшая сестра, просто образец удачливости и спокойствия. Если бы. Когда Джон-Вильям впервые появился в школе, так получилось, что Айви просто врезалась в него на полном ходу — опаздывала на историю, как и сам Холл, как оказалось потом. Тетрадки разлетелись, ручки рассыпались, красота, в общем, Джон бросился помогать, их руки соприкоснулись… банально, наверное, но именно тогда Айви почувствовала первую искру.       Они всегда были близки. Айви не знала о нем почти ничего, не знала его мать, ни разу не видела того самого трейлера, в котором он якобы жил, но тогда ее это совершенно не волновало. Она отдала ему сердце, и она знала, что Джон тоже любит ее.       Водопад. Шальные поцелуи. Короткие переглядки на уроках и так много значащие улыбки. Это самое чувство, о котором в книгах много говорят — бабочки в животе. Все это разрушено благодаря жестокости Фавна и злополучным фиолетовым цветам. Конечно, Джона можно было понять, но…       … почему же так больно в груди сейчас?       У нее не было депрессии, классической такой, наигранной. Она не запиралась в комнате, рыдая целыми днями, пытаясь покончить с жизнью, в которой теперь не было смысла, как Айви тогда думала. Ей просто было… одиноко. Одиноко, холодно, страшно. Джон сейчас в Мире Грез, и, наверное, он приглядывает за ней, но… в душе пусто.       Пока в ее жизни не появился он.       — Твоя сестричка попросила за тобой приглядеть. Я не особо горел желанием, но потом решил, что из меня получится самая хорошенькая нянька, так что я здесь!       — Мне не нужна никакая нянька.       — Оу, так у котенка, оказывается, еще и когти есть?       Вишня был… раздолбаем. Все эти дурацкие шуточки, иногда не без пошлого подтекста, часто не очень умные поступки… хотя он очень умный, это по глазам понятно, но он умело это скрывал. Вишня — «кислая и сочная, как я люблю», о боже… Вишня — дурак. Но вместе с тем он настолько влюблен в жизнь, настолько притягательный в этой своей иногда детской непосредственности, что убитая горем Айви даже не заметила, как начала тянуться к нему.       Сначала Вишня потащил ее кататься, и надо было видеть, с какой милой улыбочкой он это предлагал. Скорость безумная, Айви вцепилась в него так, что дракон еще долго страдал о том, как у него болят ребра, но это так невероятно, что голова еще долго кружится от восторга. И от Вишни. На обратном пути — ехали уже гораздо медленнее — он травил байки, много шутил, и Айви впервые с момента ухода Джона в Мир Грез засмеялась. Засмеялась так, что не сразу смогла успокоиться. Вишня заботливо предлагал вызвать для нее психиатра, раз такое дело.       Потом она впервые оказалась в логове Черных Драконов, вместе с Сарой, правда, но неважно. Вишня гордо рассказывал про свое детище, а потом вкрадчиво так и с нескрываемой надеждой поинтересовался, нравится ли ей. Айви не понравилось. Айви в восторге была. Тогда она впервые задумалась, что от одной его улыбки на сердце становится тепло. Словно вечный лед начал испаряться.       Мама уходила на свидания с мистером Никсоном, Сара не отходила от Майкла, словно надеясь так забыть весь пережитый ужас после встречи с Фавном, так что Айви часто оставалась дома одна, и однажды она сама позвала Вишню. Парочка двусмысленных шуточек, но с ним спокойнее намного. Решили посмотреть фильм, ну, просто чтобы чем-то заняться, и… в общем, она случайно выбрала тот, который тогда не досмотрела с Джоном. Боль, сдерживаемая так долго, вырвалась наружу, она разревелась, уткнувшись носом в плечо Вишни. То-то он запаниковал тогда… Черные Драконы с ними на битву с Фавном не пошли, так что Айви выложила все, что накопилось. Вишня оказался хорошим слушателем. Привычное веселье пропало — дождавшись, когда она договорит, он взял ее лицо в свои ладони — боже, откуда столько шрамов мелких на них? — и мягко произнес:       — Ну и чего ты убиваешься, котенок? Если бы я умер, я бы хотел, чтобы моя девушка продолжила жить и без меня. Уверен, что он тоже. Улыбнись, котенок! Жизнь все еще продолжается.       — Ты что, психологом между делом подрабатываешь? — криво улыбнувшись, спросила Айви. Странно так, но… слезы будто резко закончились. Вишня улыбался, и ей невольно тоже захотелось улыбнуться в ответ.       — Нет, я просто самый прекрасный мужчина на этой планете, — невозмутимо и без лишней скромности отозвался Вишня. — Но фильм я бы все-таки включил другой.       А к отношениям они идут долго, запутанными путями, не сразу решаясь официально признать то, насколько они близки. Айви с ужасом вспоминает умирающего Джона и в глубине души боится повторения — Вишня однажды признался, что маленькая она еще, не хочет он все испортить. А потом Вишню ловят по подозрению в убийстве копиистки, похищение картины, Айви прорвалась к нему только потому, что с мамой на пару очень умоляли мистера Никсона…       Перед глазами снова мелькает лицо Джона. Вишня прав, он хотел бы, чтобы она жила дальше.       Взявшись за руки и переплетя их пальцы — сквозь решетку, как же страшно, Айви, смотря на абсолютно невозмутимого Вишню, ясно поняла одно.       Она что угодно сделает, но ни за что его не потеряет.