Delicate

Не могу себя удержать, Как бы я не пыталась. Я хочу, чтобы ты принадлежал мне. Ты метафорический джин с соком, Так дай же мне попробовать, Каково это находиться рядом с тобой. Не позволю, чтобы упала хоть одна капля. Ты метафорический джин с соком. Все падения и взлеты, Продолжаем заниматься любовью друг с другом. И я пытаюсь, пытаюсь, я пытаюсь, пытаюсь… Все падения и взлеты, Продолжаем заниматься любовью друг с другом И я пытаюсь, пытаюсь, я пытаюсь, пытаюсь, но я… Не могу себя удержать, Себя удержать. Не могу себя удержать, Себя удержать. Selena Gomez — Hands to myself.

      — Итак, посмотрите, кто у нас сегодня в гостях: легендарный Дэвид Тарино и его замечательные актеры Рэй, Джессика и Эмбер, которые работают в разных жанрах, но ради мистера Тарино готовы сняться в одном фильме! Напоминаю, где вы могли видеть эти лица: Джессика недавно снялась в романтической комедии «Ослепляющие огни», а Рэй и Эмбер вновь работали вместе под руководством Дэвида в драме «Неприкосновенность». Теперь же они все трое с мистером Тарино снимают мелодраму «Под прикрытием».       Успех. Проходит пять лет с тех пор, как ей вручают «Золотого Адама», а Эмбер всё никак не может в это поверить, но золотая статуэтка на полке с многочисленными наградами каждый день доказывает ей обратное.       Имя Эмбер витает в воздухе, у неё желают брать интервью, ей завидуют и мечтают оказаться на её месте. С ней сотрудничают ведущие модельеры, её шкафы ломятся от одежды от кутюрье, а с количеством туфлей можно открывать собственный магазин.       — Как тебе? — Эмбер довольно улыбается, выставляя ногу, обтянутую тканью юбки, вперёд. Дэвид отрывается от ноутбука и скользит взглядом по нежно-голубому костюму Эмбер.       — Мне нравится. Тебе идёт этот цвет.        Эмбер довольно улыбается.       — Я знаю.       — Откуда он?       — Джино подобрал.       При упоминании Джино Дэвид закатывает глаза. За прошедшее время его пыл нисколько не утихает, наоборот, у него словно открылось второе дыхание. Зная вспыльчивый характер Дэвида, Эмбер старается лишний раз не пересекаться с Джино наедине, да и его имя в доме упоминается не так часто.       — Передай ему, что у него отличный вкус, — семь слов даются Тарино нелегко, но Эмбер ценит его старания: подходит и оставляет на губах лёгкий поцелуй. Руки режиссёра обвиваются вокруг её талии.       — Ты сегодня будешь дома?       — Нет, скоро поеду на студию, вернусь поздно вечером. А у тебя какие планы?       — У меня, Рэя и Джессики интервью. Саманта подсуетилась, мы даём интервью, а ещё нас пригласили на радиостанцию. Так что, видимо, я тоже вернусь поздно, — произносит она, вновь целуя Дэвида в губы.       — Я отвезу Лаки к маме, иначе он совсем забудет, как выглядят люди.       — Мне кажется, он уже должен был привыкнуть, что его мама и папа редко бывают дома.       Эмбер смеётся. Кто бы ей сказал, что она будет вместе с таким мужчиной, как Дэвид, так долго. Строить отношения — дело сложное, но ещё сложнее, если у них всё разное, начиная любимым цветом наволочки для подушки и заканчивая темпераментами. Оглядываясь назад, Андерсон не верит, что они до сих пор вместе. Каждый день с ним — что-то новое, ей кажется, что они только-только начали встречаться. При всех своих различиях, ссорах (которые редко, но случаются) и целях, они прекрасно дополняют друг друга. И это Эмбер несказанно радует и удивляет.       — Я люблю тебя, — отсмеявшись, произносит она. Дэвид улыбается и утыкается лицом ей в живот. Эмбер запускает пальцы в тёмные волосы, взъерошивая их. Ей льстит её привилегия — прикасаться к Тарино и видеть его таким: домашним, заботливым и расслабленным.       — Я тоже люблю тебя.       — Думаю, если ты меня сейчас не отпустишь, то я здесь останусь. И, знаешь, я буду не очень против.       Дэвид вдыхает запах любимых духов Эмбер и отпускает её. Она притворно возмущается, что он помял ей пиджак, и грозится, что отомстит.

***

      Эмбер, взглянув на Рэйчел Сандерс, которой им сегодня предстоит давать интервью, понимает: журналистка ей не нравится. Есть что-то такое в её взгляде и манерах, что заставляет чувствовать себя некомфортно, но Эмбер отгоняет от себя эти мысли: Саманта — профессионал, каких поискать, она знает, что она делает. Плохого бы Сэм точно не посоветовала. Это немного успокаивает актрису, и она улыбается, беря под руки Рэя и Джессику и с удовольствием позируя Патрику. Фотографироваться Эмбер любит, и этим пользуется пользуется не только Патрик, но и Дэвид Тарино, когда фотографирует Эмбер и Лаки на «Полароид».       — Рада сегодня видеть вас всех здесь.       — Мы тоже рады, — хором произносят актёры и улыбаются. Рэйчел усмехается.       — Итак, сегодня мы говорим о мелодраме «Под прикрытием»… Скажите, Джессика, почему Вы решили вновь сниматься у Дэвида Тарино? Насколько нам известно, «Город Грёз» с Вашим участием так и не получился — Ваше место заняла мисс Андерсон.       «Она не промах, — думает Эмбер, смотря на помрачневшую Джессику и довольную тем, что поставила ту в неловкое положение, Рэйчел. — Ладно, пока не буду вмешиваться, посмотрю, куда всё это зайдёт. Рэй, видимо, думает также — вон как напряжён».       Джессика, надо отдать должное, и бровью не ведёт. Лишь потемневшие глаза и читающая в них грусть показывают, что она на самом деле испытывает.       — Иногда бывает так, что роль нам не подходит. И в этом нет ничего страшного. Замечательно, когда находится актёр или актриса, которые созданы для того, чтобы сыграть того или иного персонажа. Так что, думаю, всем нам повезло, что Дэвид нашёл Эмбер. Без неё Мия была бы не такой красочной, такой чувственной.       Сандерс кивает, но Эмбер знает — это не тот ответ, на который она рассчитывала. Тем временем журналистка находит себе новую «цель»: Рэя.       — Рэй, у Вас много очаровательных поклонниц.       — Это так, — подтверждает с лёгкой улыбкой он, — но не только поклонницы, но и поклонники. Кинематограф не только для девочек, девушек, женщин.       — Верно, — как-то недобро улыбается Рэйчел. — Не только для представительниц женского пола, — Эмбер, догадываясь, что та имеет в виду, решает прояснить ситуацию:       — Для Вас то, что искусство для всех, стало открытием?       — Так говорит Дэвид Тарино, Эмбер.       — И я с ним полностью согласна.       — Но не всегда так было, — тут же хватается за новый повод журналистка. — Насколько известно, Ваши отношения не всегда были такими дружескими. Что стало причиной потепления?       — Мы — взрослые люди, которые встретились и поговорили, — отрезает Эмбер.       — И после этого Вы стали сниматься только у него. Как и Рэй, который не всегда согласен с тем, как видит сцену Дэвид Тарино. Почему Вы тогда его терпите, Рэй? На площадке есть кто-то, ради кого вы это делаете, Эмбер? А что касается Вас, Рэй, вы не уходите из-за Вашего коллеги Томаса?       Эмбер переводит взгляд на Джессику, чтобы не сорваться и не врезать Рэйчел, выглядящей так, словно она выиграла миллиард. Джессика белее полотна, и её можно понять: не каждый день твоему парню приписывают роман с другим.       — Да как Вы…       — С нас хватит, — холодно сообщает Андерсон, поднимаясь на ноги. — Спасибо за ужасный приём и испорченное настроение.

***

      У Саманты — вид побитой собаки. Она на протяжении часа продолжает извиняться, и у Эмбер от этого начинает болеть голова.       — Думаю, на сегодня достаточно, — мягко произносит Алекс. — Приходи завтра, Сэм.       — Эмбер, мне так жаль. Позор моему дару агента…       — Ничего, Сэм, со всеми бывает. Увидимся завтра на съёмках.       Когда Саманта уходит, а Эмбер прижимает подушку к груди и безучастно смотрит в стену, Алекс осторожно спрашивает:       — Ты в порядке?       — Нет, — актриса качает головой и обращает свой взор на подругу. — Я сегодня словно в старшую школу вернулась, где главная сплетница и красавица портит жизнь компании лузеров. Я серьёзно, Алекс. Я не злюсь на Саманту — невозможно всё делать идеально.       — Ты права.       — Но хандрить не нужно, — Эмбер улыбается и замечает чуть подальше от себя пульт, — а нужно расслабиться и включить что-нибудь по телевизору.       — Может, лучше посмотрим что-нибудь по ноутбуку? — Алекс хватается за пульт.       — Зачем? — удивляется она. — У нас огромный прекрасный телевизор. Одно наслаждение для глаз.       — Сейчас будут новости.       — И хорошо — нужно знать, что творится в мире. Алекс, прекращай заниматься ерундой.       Эмбер буквально выдёргивает у неё пульт и нажимает на красную кнопку. Улыбка с её лица спадает, словно кто-то щёлкнул переключателем. Она не смотрит на экран, а вся обращается вслух, слушая надоедливую Рэйчел Сандерс:       — Кажется, сегодня у нас получилось добыть «эксклюзив» — закадычные друзья Рэй и Эмбер встречаются со своими коллегами по работе: с Томасом и, вы не поверите, с самим Дэвидом Тарино! Очевидно, что это так, так как актёры со скандалом покинули студию! Мы обратились к Дэвиду за комментариями, но в итоге всё чуть не закончилось дракой. Но не расстраивайтесь, подробности этих пикантных историй не за горами!       Алекс в итоге вскакивает с кровати и жмёт на кнопку на правом боку телевизора. Экран гаснет.       Эмбер, шокированная произошедшим, выдаёт:       — Я точно как в старших классах. И это ни черта не очень прикольно.

***

      Дэвид возвращается домой поздно вечером. О столкновении с журналисткой он не сообщает Эмбер — не хочет, чтобы она расстраивалась. Он понимает, что такое будут крутить по центральным каналам, и лучше бы было, если бы она услышала эту историю от него, но он не может. Ему невыносима лишь мысль, что ей будет неприятно. Он представляет, как она расстроится: нахмурится, сожмёт губы в тонкую полоску и скрестит руки на груди. Но не уйдёт, останется и выслушает всё до конца.       Его встречает виляющий хвостом Лаки. Дэвид усмехается, наклоняется и начинает целовать его в мохнатые щеки. В поле зрения попадают босые ноги — в коридор выходит Эмбер. Она садится на корточки и тянется к Тарино, целуя в губы.       — Дерьмовый был день, — негромко произносит она. Дэвид соглашается.       — Да, пожалуй.       — Идём на кухню, — предлагает Эмбер, — там же и поговорим.       Она подзывает к себе Лаки, берёт его на руки и направляется на кухню. Дэвид разувается и следует за ней, снимая пиджак и расстёгивая манжеты на рубашке. Они садятся за стол.       — Так, наверное, больше продолжаться не может. Нам нужно с этим что-то делать, нужно решаться, как жить дальше, — Эмбер прикусывает нижнюю губу — нервничает. — Это были чудесные пять лет, когда о наших отношениях знали лишь мы, а не вездесущие журналистки. Было так спокойно и хорошо. Но теперь… С её подачи мы окажемся под пристальным вниманием, и скрываться станет сложнее. Не знаю, как ты, а я не смогу — не могу представить, чтобы я не уделяла тебе внимание на съёмочной площадке. Как же наши переглядывания? Как же наш обед с твоим донельзя сладким рафом и моим «безвкусным» американо? Как же эти взгляды глаза в глаза и укромные прикосновения?       — И встречи украдкой.       — И секс в гримерной, — добавляет Эмбер, усмехаясь. — Всё это стало таким привычным и родным, что я не хочу, чтобы об этом кто-то что-то вынюхивал.       Дэвид прокашливается, не отрывая взгляда от её лица.       — Что ты предлагаешь?       — Если уж и сообщать такой «эксклюзив», то самим. В качестве приятного бонуса мы сможем лишить журналистов сенсации. Понимаю, что я, наверное, не очень хорошо собираюсь поступить с нашими отношениями, но лучше от нас, чем от такой проныры, как, например, Рэйчел Сандерс, которая тебя ещё и утопит.       Дэвид берёт её за руку.       — Ты этого хочешь?       — А ты?       — Эмбер, я поддержу любое твоё решение. Кроме решения уйти от меня, конечно же.       — Я хочу сама распоряжаться тем, что мне важно. Я хочу сама решать: что я хочу говорить, а что предпочту оставить при себе. И не хочу подвергаться давлению со стороны.       — Папарацци переубивают друг друга за наши фотографии.       — Ага.       — Журналисты телефоны оборвут.       — Это да.       — Польются грязные сплетни: припомнят всё, вплоть до нашей разницы в возрасте.       — Ну и пусть — мне же тебя не варить, — она ободряюще ему улыбается. Дэвид не удерживается от ответной улыбки.       — Тогда полный вперёд. Как мы это сделаем?       — Кое-что есть.       Она встаёт из-за стола и убегает в спальню. Через пару минут актриса возвращается с небольшой шкатулкой, победно улыбаясь. Дэвид приподнимает брови.       — Решила нацепить на себя все мои подарки?       — Лучше, — она открывает её и демонстрирует Тарино два кольца из белого золота. — Уже пять лет жду, чтобы их носить.       Дэвид усмехается, надевая ей кольцо на палец.       — Ты такая терпеливая — может, ещё подождем, миссис Тарино?       — Эмбер Андерсон, может быть, и подождала бы, но не Эмбер Тарино.       Эмбер садится к нему на колени, обнимает за шею так, чтобы колечко бросалось в глаза первым дело, и перекидает кудри на другое плечо. Затем просит, чтобы Дэвид обнял её так, чтобы и его кольцо попало в кадр.       — Готов? Одно нажатие — снимок окажется в социальной сети.       — Готов.       Эмбер усмехается и предпринимает последний шаг.       — Вот и всё. Сейчас начнётся.       Фотографию, на которой Эмбер и Дэвид целуются, показывая, что они муж и жена, актриса подписывает лаконично:       «Пять лет, и это лишь начало нашего фильма».