Моя малышка

Хорошо вечерком на свежем воздухе посидеть, помечтать и выпить. В одиночестве… перед экзаменами… совершенно неготовым… А завтра… помирать… Проще вообще прогулять. Останавливает лишь то, что Тот из-под земли достанет. Может и его напоить? Но что-то мне подсказывает, что лучше не стоит. Ай, ладно! Допью бутылку и на боковую. Если уж выспаться не дано, то хотя б вздремну. Так-с, где же моё красное вино сорокапятилетней выдержки? Было где-то тут. Обшариваю рукой близлежащее пространство и, не найдя искомого, поворачиваю голову. Мои глаза округлились от представшей перед ними картины: Аполлон спокойненько выливал содержимое моей бутыли в кусты. Я весь побелел. - Ди-Ди, тебе уже хватит! – улыбаясь, пропел золотоволосый. – Ты ж завтра опять на сушняк жаловаться будешь! - Но это не стоило того, чтобы выливать моё, так долго хранимое, вино! - Ты ж завтра опять Тота раздраконишь: у тебя похмелье, а у него-то нет! Он-то тесты всю ноченьку составлял, - сомнительное, конечно, предположение. - Лучше иди байки! – широко улыбаясь, он направился в сторону общежития. - Вот же ж тролль! – взревел в отчаянии я. Но делать нечего, пойду спать.

***

Предположение о том, что с утра я буду помирать, оказалось верным. Но я стойко держался… Практически… Ну, не суть важно. Я межшкольные экзамены сдал (вернее будет сказать, отмучался), теперь можно пойти и напиться (ощущаю свой грандиозный провал). - Дионис-кун, - мягкий голос позвал меня. – Ты здоров? – я обернулся, чтоб взглянуть на его обладательницу. В её тёмно-карих глазах читалось беспокойство. Я улыбнулся. - Да, всё в порядке. Разве что помереть хочется, но это не страшно. - Ты опять напился ночью? - Что ты… - отвожу глаза в сторону. – Конечно, нет… Аполлон, зараза, не дал… - события прошлой ночи надолго засели в моей памяти. Пусть только представится удобный случай… - Ну так ведь хорошо! – не понял? – Алкоголь вредит здоровью. – не моему. Подумал я, но вслух ничего не сказал. Лучше отделаться от неё, пока не начались нравоучительные речи. /…/ очень уж беспокоится по поводу и без него. Хоть я к ней неприязни не испытываю, я не люблю, когда в мои дела кто-то вмешивается. Мило улыбнувшись и придумав какую-то отговорку, покидаю девушку. Сейчас самое время осуществить мой план: напиться в доску. Я даже не представлял, как круто изменится моя жизнь после этого вечера.

***

Объясните мне: ну как? как можно было отравиться вином? ЭЛИТНЫМ вином?.. Вот и я не знаю. Лежа на больничной койке, прожигаю потолок ненавистным взглядом. План я свой, конечно, в жизнь воплотил. Не один, правда: дядя и Локи составили мне отличную компанию. Просто прекрасную… Вон один перед койкой на коленях стоит, прощения просит, другой на соседней валяется: похмелье. Ну, думаю, стоит прояснить картину… Вчера, добравшись до своей комнаты, к своим припасам, я, счастливенький, бутылки две выпил. Захотелось поговорить. Пошёл искать собеседника. А на пути дядя Гадес. Он, конечно, отговаривался всячески, о своём проклятии мне втирал, но я ж смелый – не отвертелся дядя. Так ещё бутылки три на двоих… А мимо любопытная рожа… то есть Локи проходил. Заглянул на огонёк. В итоге, все мои припасы мы на троих выдули, и нам показалось мало! Не знаю откуда, но Локи притащил самогон… Стоп! Так, я, поди, с него здесь?.. Неважно. Так вот, наше трио, никакое в дрова, всякие песни горланит (даже гимн СССР вспомнили). А меня на приключения потянуло… Открыл окно, поставил ногу на подоконник и как заорал: «Чёртов Тот! Чтоб тебе пусто было! Да чтоб тебя мыши покусали и черви погрызли! Кому нужны твои экзамены? Я как бухал, так и бухаю, и буду бухать!» Дядя уговаривал меня слезть, Локи ржал, я кричал. Но тут… нога предательски соскользнула, и я полетел вниз… с третьего этажа… Я правда этого тогда не понимал. Но сейчас хорошо осознаю… Лежа в больничной палате… С переломом правой ноги, левой руки, пищевым отравлением и похмельем. Четвертное комбо… Какой леший повёл меня на этот подоконник?! Алкоголь? Ну, это понятно. Жидкость смелости… Может, закодироваться? Да не, бред какой-то! Это было в первый и последний раз… По крайней мере, я так думаю. Дверь со скрипом отворилась. В комнату вошёл Тот вместе с /…/. Он злобно глянул на меня, отчего мне стало не по себе, и, жутко усмехнувшись, произнёс: - Что, Тирсос, докатился? Как ты там говорил? «Я как бухал, так и бухаю, и буду бухать»? – чёрт… он всё слышал. – Можешь ли сейчас так же заявить? – несомненно, да. - Учитель Тот, - улыбнулся я ему. – Чего по пьяни только не скажешь! Я уж и не помню, какую чушь нёс, - пойду-ка я на мировую. – Если чем обидел, простите. Не в себе человек был, – не хочу я с ним перепираться. Лучше быстро дело замять и обойтись малыми жертвами. - Не в себе значит, - покачал головой в задумчивости Бог мудрости. – И тест ты, видимо, тоже не в себе писал?! – его резкий переход со спокойного голоса на грозный слегка испугал меня, что я аж вздрогнул. – У тебя неделя на восстановление и пересдачу! Иначе – общественные работы! – Тот покинул помещение. «Урод!» - первая мысль, которая пришла мне в голову, но озвучивать я её не стал. Здесь слишком много лишних ушей. - Прости, Дионис, - всё повторял дядя, стоя на коленях. – Это всё моя вина. Если бы я только не пошёл с тобой… - Не беспокойся, дядя, - весело отзываюсь. – Это всё следствие алкоголя в крови. Ничего страшного. С кем не бывает? - Со мной впервые… - хрипло произнёс Локи, первый раз за день подав признаки жизни. – Я так ещё не напивался… - Всё когда-то бывает впервые! – со мной, правда, такое уже случалось. - Пойду-ка я к себе, - медленно поднимаясь, прохрипел Локи. Он, видимо, ещё не отрезвел, так как всё путался в ногах и спотыкался на каждом шагу. - Дядя, помоги ему, - наконец не выдержал я. – А то он где-нибудь упадёт и не встанет. - Но проклятие… - Ему уже ничего не повредит, - перебиваю его. Недоверчиво посмотрев на меня, дядя Гадес взял Локи под руки и повёл в общежитие. В палате остались только я и /…/. Повисло неловкое молчание. Я на девушку не смотрел, но точно знал, что она смотрит на меня осуждающим взглядом. - /…/, ты чего-нибудь хотела? – наконец не выдержав, прерываю молчание я. В ответ тишина. Мне как-то не по себе. /…/, всегда болтливая, сегодня была слишком злой. Почему-то я почувствовал вину перед ней. – Извини меня… - А за что ты извиняешься, Дионис-кун? – непривычно жестким голосом сказала эта мягкая девушка. Ответа у меня не было. Зачем же я извинился? Это вырвалось непроизвольно… случайно… - Эх, что же с тобой делать? – прервала мои раздумья /…/. Я снова взглянул на неё. Вся её злоба исчезла, а глаза снова стали мягкими и добрыми. – Будем поднимать тебя на ноги! Через неделю будешь как новенький! - А тест? – не слишком ли я наглый? - Чем сможем, тем поможем! – какая же странная девушка.

***

Так началось наше совместное времяпрепровождение. Первые два дня я слегка сторонился девушку и не хотел слишком с ней общаться. Но под её напором и желанием помочь постепенно я стал ей раскрываться. Конечно, я скучал по выпивке и даже упрашивал /…/ тайком пронести мне бутылочку живительной воды. - Ну, /…/! Умоляю тебя! – взвыл однажды я. – Одна бутылка… нет! Один бокал! И обещаю, я тут же на ноги встану! - Пустых обещаний не давай, - грозным голосом отвечала она мне. – Встать-то ты может и встанешь… Но долго ли ты на ногах простоишь? – весомый аргумент… И ведь не поспоришь! После таких вот обломов всегда хотелось зареветь, но /…/ как-то сразу перебивала это желание. Чем? Она превосходно шутила! Часто каламбурила (причём всегда к месту!). Эта черта мне очень нравилась в ней. Мы могли часами сидеть и смеяться. Также она всегда выслушивала меня, не перебивая. Несмотря на то, что я порой нёс полнейшую чушь, она всё понимала и не лезла со своими советами, а лишь смотрела своими тёплыми глазами, и на душе становилось легко. Конечно же, она решительно взялась за моё лечение. Каждый день заставляла меня пить какие-то травяные настойки и всякие разные таблетки. Я, правда, не понимаю, как можно ими вылечить переломы. - Фу, - отворачивался я от протянутой к моему рту ложки с ужасным на вкус сиропом. – Чем эта дрянь мне поможет? - Дионис-кун, перестань кукситься и капризничать! – запыхтела /…/. – Это специальные зелья! Благодаря им твои кости срастутся в мгновение ока! - Пусть уж естественным путём срастаются! – отпихивался от ложки я. – Не буду я эту гадость пить! - А вот и будешь! - А я сказал… - и в этот момент ложка с противной жидкостью отказалась в моём рту. Я всячески пытался её выплюнуть: зелье слишком жгло горло. /…/ же, наблюдая за мной, лишь смеялась. Я злился, но затем тоже начинал смеяться. - Что ж, - вытирая слёзы, вызванные смехом, произнесла девушка. – Я пойду что-нибудь приготовлю тебе, Дионис-кун, - она встала со стула и повернулась к выходу. - Стой! – я схватил её за запястье своей здоровой рукой. – Возьми меня с собой! Я устал сидеть здесь безвылазно. - Но как я тебя возьму? Ты же ходить не можешь, а инвалидной коляски у нас нет. - Смотри, - я показываю ей свою левую руку. – Кажется, твои настойки помогли – она снова двигается. - Как хорошо! – она хватает меня за руку и сжимает её в своих. Её глаза радостно блестят, но потом мрачнеют. – Но… - Я пойду на костылях! - А сможешь? - Смогу! Опустим подробности того, как мы искали костыли: главное же нашли! Старенькие такие… деревянные… Пока на них ковылял молился, чтоб по пути не сломались. Обошлось – дошёл. После того, как мы оказались в кабинете домоводства, /…/ усадила меня на диван, а сама побежала кашеварить. Надев на себя фартук и приготовив место для работы, она меня спросила: - Дионис-кун, чего бы ты хотел? - Хм… - закрыв глаза, стал изображать я задумчивость. – Дай-ка подумать… Может быть мясо? Нет… - качаю головой. – Оно было вчера. Тогда салат? Слишком просто… - слегка приоткрыв один глаз, я посмотрел на лицо /…/. На нём появился отпечаток напряжённости. Ладно, буду добрым. - Придумал! Хочу вина! - Дионис-кун! – прикрикнула на меня девушка. Её лицо побагровело от негодования. - Шучу! – я своей цели добился: её реакцию увидел. Теперь можно и к делу перейти. – Я хочу пирожки с грибами! - А сразу сказать нельзя было? – отворачиваясь от меня, проговорила /…/. - Сразу было не интересно, - видимо, на мне сказывается общение с Локи. – Твоя реакция была заме… - начал было я, но понял, что меня уже не слушают. /…/ сосредоточилась на готовке. Тогда я стал в наглую рассматривать девушку. Странно… Почему я не решил сделать это раньше? Ведь сейчас столько необычных черт открылось мне в её внешности. К примеру, она была не худенькая, но и не толстенькая. Слегка полненькая. Мимолётным взглядом это не заметить, но сейчас я чётко вижу, что она чутка полнее Юи. А в данный момент, когда она работает, её щёчки так мило надулись, как у хомяка. Так и хочется их потрогать. Такое сильное желание. Но… но надо сдержать себя. Поборов себя, возвращаюсь к своему увлекательному занятию. Ростом она невысока. Наверное, мне и до плеча не достанет, а только до груди. Касательно груди: она у неё была довольно приличных размеров. Чувствую, как кровь приливает к моим щекам. Рассматривать такие пикантные места, действительно, смущающе. Хотя раньше меня это не особо волновало… Наверное, всё из-за непривычной обстановки. Однако, до чего же красивы её длинные черные, как смоль, волосы, собранные в аккуратную толстую косу. А её глаза, тёмные словно горький шоколад, но такие добрые и ласковые, как молочный. В их глубине можно утонуть. Полуулыбка, которая осветила лицо /…/, придавала ей таинственности и загадочности. Её руки работали неустанно, что не могло не привлекать. Боже я заворожен… Я сражён… - Дионис-кун, - из моих мыслей вывел меня мелодичный голос /…/. Когда я посмотрел на неё, наши глаза встретились, и я покраснел до кончиков ушей. – С тобой всё в порядке? – забеспокоился хомячок. Она приложила руку к моему лбу, и я ещё больше покраснел. – Температуры вроде бы нет, - верно. Её нет. Но я заболел… сердцем заболел… - Не переживай, - наконец ответил ей я. – Наверное, мне просто жарко. - Возможно, - засомневалась /…/. На её лице появились следы волнения. - Давай уже есть! - не хочу её беспокоить. – Я голоден, как зверь! - Да, давай! – засмеялась она в ответ. – Итадакимас!

***

Прошла неделя. Как /…/ и обещала, я вновь стоял на ногах. Всё же зелья чем-то помогли… Сейчас же я направляюсь к Тоту на пересдачу. К ней я, конечно, подготовился (кое-как) и думаю, что сдам. - Эх... всё так быстро закончилось, - разочарованно вздыхаю я. Я не прочь ещё провести так пару тройку дней с /…/. Мне с ней так уютно и хорошо. Когда она рядом, моё сердце бросается в пляс. Я начинаю вести себя как дурак, постоянно краснею или заставляю её краснеть… Я её… люблю… Но это не взаимно. «Ты, Дионис-кун, мой дорогой друг!» - эти её слова терзают моё сердце. Не хочу быть её другом, но и признаться не могу: я боюсь быть отвергнутым. - Нимфа, - вдруг услышал я звонкий голос Аполлона. Посмотрев вперёд, я увидел его и /…/. – Я так счастлив! – он схватил её за руки, и в ответ на его действия её щёчки покраснели. Дикое желание убивать окутало меня. – Так, где мы будем? – отпусти руки /…/. – А всем скажем? Или это будет сюрприз? - Аполлон-кун, спокойнее, - проговорила девушка. Тебя совсем не раздражает, что он тебя за руки держит?! – Думаю, стоит предупредить всех, кроме Дионис-куна, - ЧТО?! - Понял! Это будет сюрприз! Я так рад! Я очень люблю сюрпризы! – этот дурень кинулся на неё с обнимашками. Даже я… ещё этого не делал… Пусть готовит себе место на кладбище. – О, Ди-Ди! - заметил меня золотоволосый. – Что ты здесь делаешь? - Убери. От. Неё. Свои. Руки. – выделяя каждое слово, проговорил я. - Зачем? – явно не догоняя, спросил мой брат. - Если не хочешь в гроб сыграть, убери руки от /…/! – взревел я. - Ди-Ди, - отпуская девушку и пятясь назад, проговорил Бог Солнца. – Ты чего? - Беги, Атуполлон, беги! – подходя всё ближе, пригрозил я. - Да чего я такого сделал? – убегая от меня, вопил Аполлон. Я, было, хотел ринуться за ним, но меня остановили, резко схватив за руку. - Дионис-кун, ты чего делаешь? – я взглянул на /…/. - А ты чего делаешь? – закричал я на неё. – Почему ты позволяешь так просто к себе прикасаться? – я схватил её за плечи и посмотрел прямо в глаза. В них читался испуг. – Почему ты такая? Почему ты не замечаешь меня? Почему причиняешь мне боль? – говорил я в отчаянии. Слёзы хлынули из моих глаз. Я опустил голову и обнял /…/. - Дионис-кун, - прошептала девушка, обнимая меня в ответ. – Я тебе… нравлюсь? – её голос постепенно затихал. - Да… - мой тоже был негромким. - А я… - она сжала мою одежду. – Я… Что мне делать? Ведь я тоже… - Я поднял голову и посмотрел на неё: её щёчки были влажные от слёз. – Лю… люб… - Тш-ш… - я приложил палец к её губам. – Если сложно, не говори, - нежно прошептал я. - Люблю тебя, - опустила глаза /…/. - Посмотри на меня, - она отрицательно покачала головой. – Тогда, - схватив её за подбородок, поднимаю её голову. – Не жалуйся, - хитро улыбнувшись, впиваюсь в её губы. В ответ слышу недовольное мычание, но потом её руки обвивают мою шею, и /…/ отвечает на поцелуй. Сейчас мы самые счастливые люди во всей академии. Нет… Во всём мире. - Что это вы устроили перед кабинетом? – прерывает нас грозный голос Тота. – Тирсос, ты пересдавать не собираешься? - Подождите чуть-чуть, - ещё раз поцеловав /…/, побежал я к учителю. – Я вернусь, - махаю ей рукой. - Хорошо, - красная, как рак, отвечает моя девушка. Теперь, даже если я завалю пересдачу и буду выполнять общественные работы, есть человек, который меня всегда поддержит и утешит. Интересно, как она отреагирует на французский поцелуй?