Овсянник

Там, где мрачные варятся зелья, Где початая есть бутыль мёда, Где в тавернах, гудящих весельем, Не найти приют неженкам-лордам, Ходит некто с дырявой котомкой. Одиночкой не звать, шутом — тоже. Ленью скован, носимый потоком, Жизнь ведёт... незнакомую, может. Не живой и не дух, кто-то левый, Иногда помогает он людям. Только знайте — нельзя верить Лени, Ну, а прочее? Прочее — судьям. Что умолк, что затих ты, Овсянник? Что стоишь за высоким порогом? Всё забыл разве, Лени посланник? Не решаясь поднять в шаге ногу, Неужели забыл ты заветы, Что в домах обязались приюты По всему даровать люди свету Тем, не ведал тепла кто, уюта? Может, не было б лучше ухода Из краёв, где всё варятся зелья, Где початая есть бутыль мёда, Где в тавернах, гудящих весельем, Не найти приют неженкам-лордам?.. Даже лень иногда отступает Перед скукой и жаждой исхода. И лохматой своею качает Головой нелюдь. Он исчезает. Дверь закрыта. А жизнь всё в движеньи, Краской сладости горькой играет. Тихий зов — и домой возвращенье?.. Нет! Иного, чем есть — нет, не надо! И с сумою босой незнакомец Ухмыляясь, бредёт вновь куда-то Прочь от старых, привычных околиц.