У Себастьяна все ножи острые

— Господин. Себастьян, деликатно постучавшись в дверь кабинета, прежде чем войти, вкатил в комнату небольшую тележку, на которой стоял поднос с пирогом и кружка ароматного чая. — Я приготовил Вам пирог с вареной сгущенкой и лесными орехами. Так как отобедали Вы довольно-таки давно, а ужин будет еще не скоро, я подумал, что Вы захотите перекусить. Сиэль, который по своему обычаю изучал какие-то документы, грудой лежащие у него на столе, кивнул, не отрываясь от внимательного чтения. — Хорошо. Спасибо, Себастьян. Но я не буду приниматься за него сейчас. Я слишком занят. — Тогда, может, оставить Вам кусочек пирога и кружку чая? — Я же сказал, что слишком занят. Что непонятного? — Сиэль раздраженно посмотрел на дворецкого. — Унеси. — Тогда я оставлю его на кухне, — на лице дворецкого возникло слегка печальное выражение. — Только он будет остывший и совсем невкусный, милорд. — Неважно. У тебя даже холодные пироги замечательны. Что ты еще хотел от меня, Себастьян? Дворецкий улыбнулся нетерпеливости своего господина. Так рьяно он хотел закончить эту скучную работу и наконец-то отведать пирога, который предусмотрительный Себастьян сделал для него. — Я хотел сообщить Вам, господин, что уезжаю в город на два часа. — Зачем? — Сиэль тот час же отложил все бумаги, сложил руки на столе, сцепив ладони в замок, и угрюмо посмотрел на Себастьяна. — За продуктами, милорд. Запасы кончаются, а я должен буду Вам готовить сегодня ужин. Кто, как не дворецкий семьи Фантомхайв, позаботится о полугодовом запасе продуктов? Вопрос был риторическим, без сомнений. Сиэлю оставалось лишь кивнуть и снова взяться за работу. — Свободен. Через два часа быть в поместье как штык. На положенном тебе рабочем месте. Демон, приложив руку к груди, прикрыв глаза и поклонившись, удалился из кабинета графа. Но вернулся почти тот час же. — Чуть не забыл. Если надумаете резать пирог сами, будьте осторожны. Ножи у меня очень острые. Дверь захлопнулась, граф снова остался один в тишине. Прошло 15 минут с тех пор, как Себастьян уехал в Лондон. Конечно, он мог это сделать быстрее, учитывая его неограниченные демонические способности. Но Сиэль был сам виноват, что его демон теперь будет где-то валандаться два часа с тяжелыми пакетами продуктов. За эти несколько лет жизни вместе, он постепенно привил своему дворецкому привычку делать все, как человек. Стирать медленно, готовить не спеша, отстраивать какую-то разрушенную часть дома (безусловно, по вине Финни) поэтапно, убираться медленно и методично, ну, и все в таком роде. Первое время, конечно, Себастьян бастовал и иногда все равно делал все поручения молниеносно. Из-за этого случалось так много ссор и криков, что-то вроде: «Еще раз сделаешь это так быстро и неожиданно, и серьезно пожалеешь!». Ну что мог сделать мальчик демону? Приказать вычистить все поместье? Или выгнать из дома спать на улицу, словно собаку? Унизить, оскорбить, ударить? Граф понимал, что ничего, ровным счетом ничего он не сможет сделать своему демону. Он умнее, мудрее, сильнее, быстрее. Дьявол! Да он просто идеальный! И мальчик это отлично понимал. Между тем, работа отнимала силы, как физические, так и умственные. Граф устал сидеть за огромным дубовым столом, вчитываться в непонятный витиеватый почерк адресантов. Тело ныло, хотелось растянуться на большущей кровати, стащить с себя свой повседневный камзол и расслабиться, закрыв глаза. Но нельзя. Он же граф! И у него куча работы. «Ничего. Будет-будет. Если попрошу Себастьяна сделать мне что-то вкусное, ничего с работой не сделается. А, да. Какой Себастьян, если он уехал за покупками». Граф раздраженно встал из-за стола. Потянулся всем телом, подошел к окну и раскрыл его настежь. Свежий воздух с легким воем ворвался в душную, жарко натопленную заботливым слугой комнату, принося облегчение юному графу. «И что мне делать? Ждать его два часа я не могу. Аппетит вот-вот проснется. А бумаг еще перебирать...», — граф устало потер переносицу. И тут неожиданно пришло озарение. «Я приготовил Вам пирог с вареной сгущенкой и лесными орехами... Тогда я оставлю его на кухне». Словно по мановению волшебной палочки, в голове графа возник их недавний диалог с Себастьяном. Как он мог забыть, что на кухне его ждет лакомство? Орехи граф любил. Да и со сгущенкой они сочетались весьма неплохо. Улыбнувшись самому себе, граф отправился на кухню. Пирог лежал нетронутый, на серебряном подносе. Рядом стояла кружка чая. Чай, конечно же, уже был остывший. Рядом с кружкой лежал нож, блестя серебром и излучая чистоту. Сиэль подошел ближе к столу, на котором стоял поднос с пирогом, присмотрелся. Все, как всегда — идеально. Медовые коржи, пропитанные вареной сгущенкой, половинки лесных орехов, которые украшали пирог сверху. Граф сглотнул. Все выглядело настолько аппетитно, что Сиэль, не удержавшись, взял пальцами одну половинку орешка и отправил ее в рот. Изумительно. «Сейчас отрежу себе кусок, положу его на тарелку и отправлюсь к себе в кабинет. Работа зовет», — подумал мальчик, уже идя к шкафу, где хранилась фарфоровая посуда. Но вот незадача. Шкаф висел высоко, Сиэль с трудом дотягивался, чтобы его открыть. Разозлившись, он подставил первую попавшуюся табуретку, думая о своем дворецком. «Он, что, для своего роста пристраивал этот чертов шкаф?! Хотя, что я возмущаюсь. Я же на кухне разве только что по праздникам. Или раз в год. Если приспичит. Ночью воды попить». Забравшись на табурет и удостоверившись, что граф оттуда не свалится на пол и не расшибет себе затылок, Сиэль стал медленно открывать шкафчик с посудой. Вытянув оттуда одну небольшую тарелочку, он хотел уже было слазить, как вспомнил о ложке. Но вот ложки в этом шкафу не оказалось. Разочарованно сопя, юнец слез с табуретки и с грохотом захлопнул шкаф. «Так. А ложки у него где тут? Может, Барда позвать? Хотя, что этот непутевый повар... Сам найду». Упрямство графа не позволяло так быстро сдаться и прибегнуть к посторонней помощи. Отыскав взглядом какой-то уж больно подозрительный шкаф, граф поспешил к нему. Открыв дверцы, он облегченно вздохнул — ложки, вилки, ножи — все было на месте. Взяв десертную ложку, граф вернулся к пирогу. «Так, сейчас самое трудное — разрезать пирог, не порезавшись». Взяв серебряный нож в правую руку, а левой пододвинув к себе поднос, граф все-таки подумал, что, пожалуй, будет лучше, если он будет чувствовать нормальную опору под ногами. До стола он, видите ли, тоже не мог нормально достать. Знаете ли, неудобно резать торт, когда тебе нужно вставать на цыпочки. Пододвинув табурет к столу и забравшись на него, граф снова взялся за нож. Аккуратно вонзив его в предполагаемый центр пирога, мальчик надавил. Коржи были настолько хорошо пропитаны сгущенкой, что с легкостью впустили в себя серебро. Но теперь его же надо как-то вытащить оттуда! Потянув на себя, мальчик проделал разрез в пироге. Теперь точно такой же ему предстояло сделать с другой стороны. Но тут, увлекшись, видимо, очень аппетитным видом сладости, Сиэль разрезал торт не очень удачно — едва лезвие ножа коснулось нежной кожи графа, как он тут же почувствовал резкую боль в большом пальце правой руки. Кое-как вытащив нож из сладости, Сиэль хмуро посмотрел на свой раненый палец. «Ну вот. Порез. Теперь придется еще и аптечку искать...А ведь Себастьян предупреждал меня насчет ножа». Кое-как переложив кусок на тарелку и кинув злополучный нож на стол, Сиэль отправился к себе в кабинет. Оставив кусок торта на столе рядом с документами, граф отправился в уборную — перебинтовывать себе палец. Аптечка лежала на видном месте, как будто ждала мальчика. Открыв ее, Сиэль принялся искать вату и бинт. Он имел не очень четкие представления о том, как надо обрабатывать рану, будь то малейший порез от кухонного ножа, поэтому ограничился ватой и бинтом. Зажав порез, который был достаточно глубок и очень сильно болел, ватой, граф неумело перебинтовал его, сделав какое-то жалкое подобие бантика или узла на наружной стороне пальца. Вздохнув, Сиэль вернулся к себе в кабинет и принялся за пирог. Как всегда, все было чертовски идеально. Себастьян вернулся в указанное время. Ровно через два часа. Полугодовой запас продуктов был успешно пополнен, и теперь дворецкий мог приступить к готовке ужина. Войдя на кухню, Себастьян сразу же посмотрел на пирог. Один кусок, довольно большой, но достаточно кривой, был отрезан. Рядом стояла пустая кружка. Значит, и чай выпил. Не стал новый делать. Себастьян улыбнулся. Ему льстило, что его очередной кулинарный шедевр не остался не тронутым. Через час, когда ужин был готов и уже ожидал своего господина, Себастьян поднялся в кабинет к графу. Постучавшись, он вошел. Его дьявольски четкое зрение заметило, как граф вздрогнул, пряча что-то под столом. — Не желаете ли отужинать, милорд? — Желаю, — хмурым голосом ответил граф. — Вам подать сюда или накрыть в другом месте? — Сюда, Себастьян, — ответил Сиэль, делая вид, что очень внимательно изучает очередной доклад о работе филиала его компании на севере страны. Улыбнувшись, дворецкий удалился на кухню. Через три минуты он прикатил тележку с ароматной курицей по-мексикански и чашку горячего чая Эрл Грей. — Сегодня я приготовил Вам мексиканскую кухню. Курица по-мексикански с салатом из свежих овощей и Ваш любимый чай Эрл Грей. Если Вы что-то хотите на десерт, скажите, я сделаю. — Достаточно. На десерт я отведаю еще один кусочек того пирога, что ты сделал днем. — Он Вам понравился? — Очень даже неплохо. Себастьян поставил перед графом тарелку с курицей и небольшую салатницу с овощным салатом. Сиэль приступил к ужину, читая уже другой доклад о работе филиала его компании в Австрии. Однако, как заметил Себастьян, курицу Сиэль ел без особого аппетита. И вилку он держал другой рукой, левой. Едва заметно нахмурившись, Себастьян продолжил наблюдение. Правая рука графа покоилась где-то под столом, очевидно, на коленях мальчика. Сиэль, не выдержавший тягостного молчания и пристального рассматривания своей персоны дворецким, поднял хмурый взгляд на демона. — Чего уставился? На мне, что, цветы растут? Себастьян улыбнулся. — Простите мне мою вольность, но что с Вашей рукой? — С какой? — спросил Сиэль откуда-то из-под документов. — С правой, милорд. И не стоит прикрываться документами, они Вам не помогут. Сиэль промолчал, продолжая настырно изучать эти треклятые отчеты и договоры, медленно поедая курицу. — Покажите мне Вашу руку, — Себастьян в мгновение ока оказался рядом со столом господина. — Это, что, приказ? — Это просьба. Или я за себя не ручаюсь. — И что ты сделаешь? — мальчик с вызовом поднял глаза и посмотрел на своего демона. — Господин, не хотел говорить этого, но Вы вынудили. Вы ею, что, себя гладите? — изогнул бровь дворецкий. — Как ты посмел!.. — Сиэль осекся, слов не хватало из-за гнева и смущения. — На, вот, смотри! Вытащив руку из-под стола, Сиэль помахал ею перед дворецким. Себастьян, поймав графа за запястье, внимательно осмотрел ладонь. Взгляд его тут же наткнулся на неуклюжую и запятнанную кровью повязку из бинта на большом пальце. — Вы поранились? Сиэль кивнул, зная, что сейчас будет очередная лекция Себастьяна о том, как Вы неаккуратны, граф! Осторожно сняв прилипшую повязку, Себастьян осмотрел порез. Глубокий, но не большой. Дворецкий оставил господина и вышел из кабинета, и почти тот час же вернулся, держа в руках аптечку. — Я же говорил Вам, что ножи у меня острые, — проговорил Себастьян, омывая рану перекисью водорода. — А зачем ты их делаешь такими острыми, зная, что я могу порезаться? — Вы редко бываете на кухне, чтобы порезаться, милорд. Сиэль недоверчиво уставился на дворецкого. Себастьян же, уже успев промыть и перевязать ранку должным образом, снисходительно посмотрел на своего маленького повелителя. — По правде говоря, я делаю их такими острыми, потому что... когда мне требуется кого-то убить, я делаю это столовым серебром, хранящимся в моей кухне. Сиэль, услышав такое, чуть не подавился. Запивая курицу чаем, он дал себе маленькое обещание, что больше никогда ни при каких условиях не будет резать для себя какие-либо пироги этими столовыми ножами. И, да. Он обязательно купит для себя свой личный нож на такой вот случай.