Золото шерифа

Утро в Шервуде выдалось превосходным. Солнышко светило во всю небесную сферу, без устали голосили птички, а Робин Гуд с братом Туком лежали в засаде в ельнике и делали вид, что наблюдают за дорогой. «А ведь в разбойничьей жизни есть свои преимущества, — размышлял Робин, приваливаясь поудобнее к еловому боку, — работа на свежем воздухе. Никаких тебе начальников. С утра выспишься хорошенько, найдешь место для засады, да и сиди себе хоть целый день. А проедет кто — вдвойне веселей, размяться можно». Он достал из сумки краюху хлеба и ломоть копченой баранины, откусил огромный кусок и принялся с удовольствием жевать. Брат Тук, покосившись на Робина, тоже завозился и вытащил из-под рясы горшочек соленых грибов. Красота…Да, день обещал был очень, очень приятным. К полудню должны были проехать сборщики налогов из Клуна: хоть и небольшое, но развлечение. А вечером они с Мэриан собирались поработать над очередным планом обноса Вейзи…тьфу ты, то есть, над экспроприацией незаконно экспроприированных шерифом финансовых ценностей. С этой лесной жизнью, того и гляди, все благородные выражения позабудешь. Одним словом, все было как обычно. Выжженная солнцем дорога была пустынна, только на другой стороне, в зарослях можжевельника, о чем-то вяло переругивались Алан и Мэриан, да вдалеке виднелся скачущий на всей своей лошадиной силе Гай Гисборн. Стоп. Гисборн? Робин перекатился на живот и осторожно выглянул из укрытия. Нет, ошибиться было невозможно. Гисборн, не таясь и без охраны, ехал по его, Робина, дороге, да еще и что-то кричал во все горло! Разбойник навострил уши. — Гуд! — орал Черный Рыцарь. — Выходи! Дело есть! Робин потерял дар речи. Наскоро вернув его обратно, повернулся к соседу: — Брат Тук, — ласково произнес он, — ты где набрал этих грибочков, говоришь? Тот округлил глаза и затряс головой. Гисборн продолжал скакать по дороге, выкрикивая имя Робина, и, по всей видимости, не собирался растворяться в воздухе. Надо было что-то делать, поэтому Робин решил ошеломить противника эффектным появлением. Подождав, пока Гай приблизится, он наложил на тетиву аж три стрелы и выскочил на дорогу. Нацелив стрелы на Гисборна, он задрал подбородок, выставил одну ногу вперед и выпалил: — Сдавайся, приспешник Сатаны! Конь Гисборна загарцевал при виде неожиданного препятствия, а его хозяин, грязно выругавшись, соскочил на землю и уставился на Робина. — Гуд! — рявкнул он. — Я, — отозвался Робин. Тук выскочил на дорогу с мечом наперевес и свирепым взглядом, а с другой стороны тут же подскочили Алан и Мэриан, вооруженные до зубов. — Сдавайся! — повторил Робин с удовольствием. Нет, ему определенно нравится эта работа, подумал он, улыбаясь хмурому врагу. — Или сразись со мной! Откуда-то выпрыгнул Мач с мотком веревки. Гисборн тут же поднял руки вверх. — Так, ребята, давайте спокойнее. Обойдемся без привязывания к деревьям, у меня потом от этого шея затекает. И не собираюсь я с тобой сражаться, — повернулся он к Робину, — я сам тебя искал. Мне нужно поговорить с тобой, Гуд. — Не слушай его, Робин! — встрял Мач. — Давай привяжем его к кактусу, быстро заговорит. — Так «не слушай его» или «быстро заговорит»? — закатила глаза Мэриан. — И где ты видел поблизости кактус? — Вообще-то, высаживал я один рядом с аббатством, — задумался Тук. Алан нахмурился: — Далековато везти… Робину показалось, что он сходит с ума. Судя по ошарашенному виду Гисборна, тот думал примерно о том же. — Так, всем молчать! — для убедительности он выпустил стрелы в небо, и они вскоре упали обратно, прочертили на земле слово «молчать», а потом воткнулись в дерево, образовав сердечко. Неплохо. — Непл…— начал было Мач, но тут же закрыл рот, увидев свирепый взгляд Робина. Воцарилась тишина. Конь Гисборна, отойдя в сторону, начал меланхолично жевать можжевеловые иголки. — Так о чем ты хотел поговорить? Гисборн подозрительно посмотрел на каждого из разбойников, словно решая, стоит ли вообще иметь дело с этими полоумными. Робин вопросительно поднял брови. Гай вздохнул: — Шериф просит вас ограбить для него одного человека. — Э-э-э…Что? — не понял Робин. — Вейзи. Просит. Вас. Совершить. Ограбление. Алан захохотал, и Тук к нему присоединился. Недовольная Мэриан поджала губы: — Не думай, что из-за твоих прекрасных синих глаз и чарующего голоса мы поведемся на эту дешевую уловку. — Да я вас не обманываю…погоди, что ты сказала? — уставился на нее Гай. — Не поведемся на уловку, говорю! — Нет, а до этого? Впрочем, ладно. Слушайте, — Гисборн выставил перед собой руки, словно защищаясь, — дело чрезвычайной важности. Вскоре по этой дороге проедет всадник, посланец принца Джона. При нем будет мешок с золотом, серебром, ну и парой-тройкой рубинов. Шериф был вынужден отдать ему эти деньги, по приказу принца, но сами понимаете, что Вейзи не намерен их терять. Нужно, чтобы гонца ограбили, причем непременно разбойники. Этот человек раньше служил в нашем гарнизоне, и знает и меня, и всех моих ребят. Если я лично отберу у него мешок, или — что самое простое — он вообще не доедет до Лондона, то принцу это очень, очень не понравится. А вот разбойники – другое дело! Вы нападаете на этого идиота, забираете деньги и возвращаете шерифу. Да, принц Джон будет недоволен, устроит Вейзи разнос, но золото останется в Ноттингеме. Робин прищурился, пытаясь понять, в чем подвох. Он кивнул своим, и Тук, Мач и Мэриан плотнее обступили Гисборна, а Алан приставил тому нож к ребрам. — Гисборн, с какой стати ты решил, что мы возьмемся помогать шерифу? А если мы и ограбим того человека, что нам мешает забрать золото и раздать его бедным? Гай пожал плечами. — У шерифа припекло. Он рассчитывает на ваше благородство, но вообще-то готов потерять все деньги, лишь бы те не достались принцу Джону. Вы себе представить не можете, в какой он ярости! Обычно он каждое утро зовет меня: «Гисборн!» А если он в плохом настроении, то «Ги-и-сборн!» То есть, там уже два «и», понятно? Так вот, — Гай сделал драматическую паузу, — сегодня утром он орал «Ги-и-и-сборн!» Такого не было ни разу за все годы, что я ему служу, а случалось за это время немало. Уж вам ли не знать. Алан и Мэриан покивали, но Робина продолжали терзать сомнения. — Тут что-то не так. Сдается мне, это ловушка. У шерифа нет никаких причин укрывать налоги от принца Джона, каждая собака знает, что они на одной стороне. С чего это он так бесится, что его драгоценное золото попадет в лапы принца? Меч Робина уперся в бок Гисборну, а Мач размотал веревку и угрожающе потряс ею перед носом помощника шерифа. — Может, все-таки кактус, а? Гай заколебался. — Черт возьми, с чего это вы стали такими осторожными? Кто полез в сокровищницу в замке, полную ловушек? Кто купался в канализации, спасая сарацинку? Кто мне весь дом стрелами утыкал? И после всего этого я вас должен уговаривать забрать золото, когда оно само идет вам в руки! Меч надавил сильнее, а Робин улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой. Гисборн перехватил его взгляд и тяжело вздохнул. Похоже, придется сказать правду, как бы он ни старался этого избежать. Ох, и не сносить ему головы, если кто-то из этих отщепенцев проболтается… — Ладно. Идите сюда, — заинтригованная шайка придвинулась еще ближе к Гаю, образовав тесный кружок. — На самом деле это золото принц Джон должен передать жене Вейзи, которая требует, чтобы муж обеспечил ей достойное содержание. Да, шериф женат! — кивнул он в ответ на пораженные взгляды. — А разве вы с шерифом не того…не этого? — смущенно выдавил Алан. — С мужчиной? — возмутилась Мэриан. — С шерифом? — ревниво возмутился Робин. Гисборн поднял глаза к небу. Там неспешно проплывало облачко, и Гай отчаянно ему позавидовал. — Шериф женат, но он уже много лет назад сбежал от супруги. Оставил ей фамильный дом, а сам уехал в Ноттингем. Это было совершенно неизбежно, потому что жена ему буквально житья не давала. Постоянно его оскорбляла, унижала, запрещала устраивать соколиную охоту, даже тенями для век не разрешала пользоваться… — Унижала шерифа? — ахнул Мач. — Да как такого вообще можно унизить! Он сам кого хочешь оскорбит! — Вы даже не представляете, какие ужасы она с ним творила. Бывало, как начнет с утра его пилить, так до ночи и не передохнет. С тех пор шериф считает женщин прокаженными… А все потому, что жена его совершенно не ценила, — Гай кинул выразительный взгляд на Мэриан и скорбно продолжил, — а ведь он поэт. Тонкая, ранимая натура. Душа его рвется ввысь, но вынуждена пребывать здесь, среди тоски и непонимания. Вот, например: «Сидел за решеткой в темнице сырой, вскормленный на воле шериф молодой…» Его стихи! Душа Вейзи томилась в темнице, поэтому-то он и здесь их постоянно строит. Психологическая травма, ничего не поделаешь. — Читай дальше, —попросила Мэриан. На ее губах блуждала мечтательная улыбка. Робин, увидев это, только вздохнул. Гай приосанился, не обращая внимания на упирающиеся в бок кинжал и меч, и продекламировал: — Мне осталась одна забава: пальцы в рот да веселый свист. Прокатилась дурная слава, что я скряга и скандалист… Гисборн читал стихотворение, а разбойники притихли, внимая творению шерифа. Робин почесал затылок. Что же делать? По всему выходило, что Вейзи они недооценили. Возможно, тот и впрямь попал в трудное положение, и тогда он, как легенда Англии, просто обязан помочь человеку в беде. С другой стороны, отдавать золото не хотелось. — …чтоб за все за грехи мои тяжкие, за неверие в благодать, буду в шелковой черной пижамке в тени Шервуда умирать, — торжественно закончил чтение Гай. Послышались растроганные вздохи, и даже Мач отер с щеки скупую слезу. Мэриан сияющими глазами смотрела на Гисборна, а тот поторопился закрепить эффект: — Понимаете теперь, что за человек наш шериф, и как сильно он страдал. А вы ему постоянно угрожаете, последние деньги крадете. И вот, когда он впервые обратился к вам с просьбой, вы еще сомневаетесь, не обманывает ли он вас. Да разве эта чистая душа способна на обман… Внезапно послышалось пыхтение, и из-за кустов на дорогу вывалился Малыш Джон. Шевелюра всклокочена, глаза горят, на лице знакомое решительное выражение. Робин похолодел. — Мы должны помочь шерифу! Это наш долг! — пророкотал Джон. Остальная шайка восторженно поддержала его выступление. — Нет, — заупрямился Робин, — не забывайте, что эта ранимая душа творит с крестьянами. Морит их голодом, задерживает зарплату, не говоря уже о соцпакете, и после всего этого мы должны возвращать украденные им же деньги — ну уж нет. Он посмотрел на кулак Малыша Джона, который тот поднес к самому лицу Робина. Гисборн захихикал. — Или мы грабим гонца с твоей помощью, либо без тебя. Выбирай, Робин, — тихо, но убедительно произнес Джон. На дороге послышался топот копыт, и показался всадник на гнедом коне. — Это он! Вперед! — Гай нырнул в ельник. Всадник заметил разбойников, но сворачивать с дороги было уже поздно: деревья в этих местах росли слишком густо, а у его противников было явное численное преимущество. Он осторожно подъехал поближе, рассматривая непонятных людей, которые перед его прибытием явно о чем-то спорили. — Ну? — угрожающе спросил Джон. Гисборн, лежа в кустах, увидел оставленный Гудом хлеб с мясом, и стал есть, наблюдая за разворачивающимся представлением. Робин тяжело вздохнул, и натянул тетиву, направляя острие стрелы на всадника: — Приветствую тебя…Мое имя Робин Гуд, и я требую, чтобы ты немедленно отдал нам все свои ценности на благо народа Англии, — вяло проговорил он. — Ты имеешь право хранить молчание, но все, что ты скажешь, будет использовано против тебя. Одним словом, давай сюда мешок с шерифовым золотом. — Откуда вы знаете, что я везу золото шерифа? — подозрительно спросил всадник. Гисборн в кустах схватился за голову. Этот чертов Гуд сведет его когда-нибудь в могилу! — А что, это неправда? — с надеждой спросил Робин. Но было уже поздно. Джон с гиканьем бросился на всадника, и стащил его на землю, Алан бросился хватать коня, а Мэриан отвязывала тяжелую седельную сумку. Внутри действительно оказался мешок с золотом вперемешку с драгоценными камнями, и девушка вместе с братом Туком оттащили его в сторону. Джон аккуратно ударил гонца по голове. Робин смотрел, как Мач привязывает того к дереву пригодившейся веревкой, и пытался понять, когда же прекрасно начинавшийся день вдруг вильнул в сторону, где защитники бедных крадут золото для шерифа. Убедившись, что гонец без сознания, Гисборн выскочил к остальным. — Отличная работа, Гуд. Родина вас не забудет. Возможно, вам даже заменят дыбу на повешение, когда все вы наконец-то попадетесь мне в руки. — Вали отсюда, Гисборн, — мрачно сказал Робин, — еще увидимся. Гай криво усмехнулся, забрал мешок, и навьючил его на своего коня. Разбойники смотрели, как он скачет обратно в сторону Ноттингема. Робин не выдержал: — Не понимаю, какого черта вы поверили в эту чушь насчет шерифа? Джон! Ну ты-то! Ведь ты даже мне не всегда веришь, как ты мог повестись? А ты, Тук? Образованный человек, называется! — Робин… — тихо позвала Мэриан. Он мгновенно обернулся к ней: — А от тебя…ты…смотрела на Гисборна, словно…Боже, Мэриан! Он смотрел, как она развязывает мешок. На полуденном солнце золото сияло, как кипящий вулкан, как самый яркий костер, как её глаза. Брат Тук погрузил руки в сверкающие монеты, и те нежно зазвенели. — Мы вовсе ему не поверили, — улыбнулась девушка, — хотя ты едва все не испортил, знаешь ли. Джон покачал головой: — Да, Робин… Иногда ты бываешь таким упрямым, что диву даешься. Робин открыл рот. Потом закрыл, и снова открыл: — Но…что тогда Гисборн везет шерифу? — Речную гальку, — пояснил Тук, — её сюда по весне много намывает. Вот я и подумал, вдруг она шерифу понравится? Его тонкая натура должна её оценить. Мгновение все молчали, а потом окрестности Шервуда огласил такой хохот, что местные белки тут же попрятались кто куда, прижав уши. Громче всех смеялся Робин. *** Гай уже засыпал, лежа в постели в замке, когда до него донесся яростный вопль шерифа: «Ги-и-и-и-и-и-и-исборн!» Спросонья Гай не успел сосчитать, сколько там было «и», хотя это было уже не так важно. Израненная душа Вейзи требовала мести. * В фике цитируются измененные стихи Лермонтова и Есенина.