Идеальные парни Беверли Марш

Он никогда не называл ее своей музой, но это безусловно было так — Билл просто не любил пафосных слов. Еще, Билл не любил ласкательных имён и прозвищ, и друг для друга даже в самые нежные и страстные моменты они оставались Биллом и Беверли. Он начал писать в колледже, а она поняла, что хочет стать дизайнером, когда ей исполнилось двадцать два. До этого они неосознанно находили себе любимую работу в человеке напротив; Беверли отлично рисовала и постоянно разукрашивала Билла и его одежду (и даже когда они были в выпускном классе, он надевал на Хеллоуин костюм — и никто не мог его высмеять за это, потому что он объективно был прекрасным). Билл никогда не противился этому и почти всегда был приятно удивлён результатом, — со временем эта эмоция сменилась гордостью, и все его мысли стали появляться на полях тетрадей, ладонях и в отдельных блокнотах. Билл не был привязан к ней, он мог пробыть без Беверли неделю или месяц, если на это была причина, то же могла сделать и она, но оба они понимали, что вместе они сильнее, способнее на свершение чего-то чудесного. Как люди, что-то значившие в мире искусства, а поначалу просто им восхищавшиеся, они имели свои личные взгляды на все, в нем происходящее. — Этот новый показ мод, — говорил Билл за утренней чашкой чая, — отличная вещь. Модели выглядели так карикатурно, что я не мог не смеяться! Может, на это он и был нацелен — чтобы поднять зрителям настроение, мол, и у нас есть чувство юмора? — Я в этом сильно сомневаюсь, — Беверли покачала только что вымыть головой. — Это мероприятие обозначалось как некий эталон внешнего вида, и ты согласишься, что ни один среднестатистический американец не решится напялить это на себя. — А как же Леди Гага? — Ну только если она, и то я бы поспорила, что её можно отнести к нашей серединке. — Ладно, как бы то ни было, советую тебе не относиться к этому столь претенциозно. Смотри на это через призму развлечения, и все станет намного проще. — Ты как всегда прав, — Беверли хмыкнула, допивая свой кофе. — Недавно открылась выставка живописи французских мастеров… Беверли любила искусство во всех его традиционных формах, потому что его ей было намного проще принять, понять и использовать, в то время как Билл, отдавая дань уважения традициям, относил себя к поклонникам современного искусства — в нем он видел что-то настолько свежее, что, в какой бы форме оно ни представало, если в нем был смысл, Билл аплодировал без доли сарказма. Для него современное искусство было сродни летнему бризу, еле уловимому, освежающему, благотворно влияющему на его деятельность. Вместе они проводили достаточно много времени, в основном потому, что Билл брал большую часть заданий на дом, а Беверли изначально училась на заочном отделении, потому что люди вокруг её раздражали. — Тебе нужно привыкнуть к существовании конкуренции, — говорил ей Билл, обнимая за плечи, пока она трудилась над пробным дизайном. — Я смирилась с ней, и мне достаточно сессий и промежуточных и итоговый работ, чтобы понять, как это устроено, а тратить на все это нервы я пока желания не имею. — У тебя такие закрученные ответы, что кажется, будто на вопросы ты не отвечаешь вовсе, или отвечаешь на несколько сразу. — Что поделать, — Беверли повернулась к нему на вертящемся кресле и положила ногу на ногу. — Тебе не нравится? — Я привык, — Билл пожал плечами и улыбнулся. — Как продвигается? — он мотнул головой в сторону её записей и эскизов. — Недурно, есть даже запас по времени. — Может, потратишь его на меня? — На это и был расчет, — ответила Беверли, поднимаясь с места и обнимая его за шею. Беверли никогда не могла заставить себя проснуться по будильнику, а Билл, совершавший пробежки перед ранним завтраком, не пытался выстроить ей режим, и в первую очередь потому, что сам начинал от этого страдать. Дело было в том, что Беверли относилась к тем самым людям, которые, во сколько ни разбуди, будут безмерно раздражительными и чувствительными ко всему окружающему — что уж говорить о постоянном ворчании «я бы и без твой помощи прекрасно встала», «мне были нужны те пять минут»… Поэтому Билл практически всегда готовил завтрак, заранее заваривал девушке чай и садился за работу прямо на кухне, которая, как он считал, по утрам являла собой самое солнечное место на свете. Иногда Беверли не поднималась даже для того, чтобы проводить Билла на работу или учебу, только посылала воздушный поцелуй, не отрывая головы от подушки, если вообще просыпалась к этому моменту. Беверли однозначно являлась ночным существом, и Билл не уставал шутить, что она наверняка ведет тайную жизнь, пока он отсыпается. Биллу нравился Портленд как город, в котором можно было бы встретить старость, провести зрелость и протанцевать юность, и в этом они с Беверли расходились во мнениях. — Привязывать себя к одному городу на всю жизнь — довольно отчаянно, что ли, — сказала она Биллу, когда они только-только начали вместе снимать квартиру и коробки еще стояли по углам. — Ты все еще предпочитаешь путешествия? — Билл скорее констатировал факт, чем спрашивал. Они сидели друг напротив друга за столом на кухне, потому что тогда это было единственным местом, не заставленным сумками и прочими не разобранными вещами. — А ты, как человек, которому необходимо открывать новые горизонты, уже нет? — она пила свой любимый ромашковый чай и поглядывала на Билла поверх края кружки. — Не знаю, Бев, мне не нужно много видеть, чтобы много думать, тем более, я пишу о всяких небылицах, так что конкретика в духе «это был дом 29 по Нейболт-стрит» ни к чему. — Это правда первое, что пришло тебе в голову? — она не то поникла, не то взволновалась. — Да, а что? — Помню этот дом. Он в Дерри, верно? — Ага, я тоже об этом подумал. Не помню, что в нем такого случилось, но иногда во снах я вижу, как хожу по нему… Беверли повела плечом, как бы отодвигая от себя представившуюся картину. — Но мир красив, почему ты не хочешь узнать его чуть больше? — Это все равно, что спросить, почему я бегаю по утрам, но в остальном спортом не занимаюсь. — И почему же? — Беверли заинтересованно поглядела на Билла и отставила пустую кружку. — Потому что мне достаточно. — Как быстро ты остепенился, Билли! — усмехнулся она, потягиваясь и зевая. — Я-то думала, что мы с тобой полмира объедем, а ты, оказывается, решил засесть здесь основательно. — Беверли, какая же ты недогадливая, — Билл мягко улыбнулся и взял ее за руки. — Я люблю этот город, но тебя люблю во много раз больше. — Значит, если я поеду в Рим?.. — В Рим ты можешь только долететь. Но да, я полечу с тобой. — Люблю тебя, хоть ты и зануда.