Идея
8 декабря 2019 г. в 22:35
В последнее время Руслан чувствовал себя неважно. Волнения по поводу слишком быстрой постановки «Вия» и заморозки «Последнего Испытания» сильно пошатнули его здоровье. «Вий» шёл уже год и за это время не вызывал столько восторгов, сколько было у ПИ. Не спасали ни каст, собранный из весьма известных артистов, в том числе Театра Оперетты, ни постоянные розыгрыши и трансляции. Да Руслан просто скучал по прекрасному, выверенному годами фентези-мюзиклу.
Изо дня в день тоска по ПИ всё возрастала и возрастала. Руслан уже начал обзванивать причастных к созданию мюзикла артистов, чтобы узнать их мнение на этот счёт. В основном, они были не против, но возникали некоторые накладки. Так, никто не смог выйти на роль Рейстлина и Такхизис, а время для открытия мюзикла было ограничено — нынешний театральный год оказался насыщенным, и впихнуть туда возвращающийся шедевр было проблематично.
С этими мыслями продюсер сидел на репетиции «Вия». Хотя здоровье его уже подводило и требовало наконец-то отдохнуть, Герасименко не мог бросить своё детище. И неожиданно на репетицию зачем-то пришёл Ростик. Руслан не заметил его, хотя Колпаков целенаправленно двигался прямо к нему. Лишь когда Ростислав поприветствовал режиссёра, тот вздрогнул, выныривая из своих мыслей, и ответил:
— Здравствуй, Ростислав. Какими судьбами?
— Да так, скучно стало, — пожал плечами Колпаков, — проектов новых нет, делать нечего. Вот, пришёл посмотреть. Ты неважно выглядишь.
— Да, отдохнуть бы не мешало. Но не могу я, — вздохнул Руслан. — Дел много, постоянно чего-то хочется. Не могу я сидеть на месте, понимаешь?
— Да уж, — сочувственно покачал головой Ростислав.
Повисло неловкое молчание. Нарушали его только звуки со сцены, где Балалаев-Сотник выводил свою печальную арию про умершую дочь. А ведь «Вий» был красивым мюзиклом, жаль, что не так запомнился зрителям, несмотря на дорогие декорации и спецэффекты. Руслану было обидно, что подобная красота не окупается. Что сделать что-то торжественное, с помпой, как он любит, стоит больших денег и усилий. А где их взять?
Наконец, Ростик не выдержал и спросил напрямую:
— Я слышал, ты «Последнее Испытание» хочешь вернуть? Зачем?
Руслан поднял голову и задумался. Действительно, зачем? Причём в такое неподходящее время… Точнее, у него самого на это были свои личные причины, но вряд ли они стали бы убедительны для остальных. И всё же Ростик ждал ответа, поэтому Руслан выдохнул и заговорил:
— Мне нужен проект, который будет окупаться. Чтобы подтянуть финансовое положение. «Вий» сдох через полгода, а ПИ — вещь вечная. Да и просто…соскучился я по нему.
— Я тоже, — Ростик понимал, что Руслан не договаривает. «Вий» идёт отлично и пусть не собирает кассу так, как об этом мечтает продюсер, но всё равно. А ностальгия по проекту с более чем двадцатилетней историей — вещь понятная. Ростислав сам чуть не запрыгал от радости, когда Герасименко позвонил ему с предложением возобновить ПИ. Поэтому, к его удивлению, Колпаков признался: — Да, я тоже хочу вернуть этот проект.
— В тебе я не сомневался, — Руслан откинулся на спинку кресла и усмехнулся, глядя в потолок. — Только вот загвоздка: площадку мы можем найти только на определённые даты, месяца через два. Но не все к этому готовы. У нас нет Такхизис: Даша сейчас в больнице после аварии, и за два месяца она не восстановится. Плюс Рейстлины: Егоров к тому времени укатывает в тур с Эпидемией по всей России, и ему будет не до нас. Бирин…у него тоже какие-то новые проекты, он в это время будет занят. Да уж, подобные вещи надо планировать за год, но мне кажется, я не выдержу.
Руслан страдальчески простонал.
— А Ярик? –Резко повернулся к нему Ростислав, недоумённо вскидывая брови. — Помнится, он мечтал об этой роли, а во время последнего показа не всё пошло гладко. Он точно хотел бы повторить!
— Да, но я списывался с ним, — Герасименко скривился, как от головной боли, — у него два концерта в Питере, он банально не успеет на первые спектакли. Но я не за Рейста переживаю — накрайняк и я могу выйти…
— Только не в таком состоянии! — перебил его Колпаков. — Ты с ума сошёл? Тебе нужен отдых, Руслан! Нет, я, конечно понимаю — так ты будешь наиболее канонным Рейстлином, но ты уверен, что потянешь?
— Да ладно! — Отмахнулся Руслан. — Лучше скажи мне, что с Такхизис делать будем? Без неё мы, как без рук!
Ростислав задумался. Закинув ногу на ногу, он облокотился на колено, положив на кулак голову. Кого же выбрать на роль Тёмной Госпожи? Вроде на уме вертелась некая обворожительная дама с недюженной харизмой и таким же властно-горделивым взглядом, как и у Бурлюкало. Причём эта дама обладала глубоким низким голосом, который так подходил садистски-жестокой богине тьмы. А как она была обворожительна, как умела соблазнять мужчин на сцене!
— Я, кажется, придумал! –Ростик подскочил на месте от догадки, широко раскрывая глаза. –Мне как-то приходилось выступать с Ликой Руллой! Замечательная артистка! Мне кажется, ей эта роль подойдёт.
— Думаешь? –Герасименко скептически посмотрел на Колпакова. — Хотя, тебе виднее.
— Я те отвечаю, Лика — идеальная Тёмная Госпожа. Я думаю, её заинтересует эта роль, — всё больше распалялся Ростик.
— Ну так позови её, — усмехнулся Руслан, не веря, что в его скромную Стремянку можно затащить такую большую шишку, как Рулла.
— Хорошо. Только, боюсь, номер её не сохранился, — Ростислав озадаченно полез в карман за телефоном, но поднял голову и увидел Игоря Владимировича, бодро потягивающегося у края сцены и намеревающегося спрыгнуть в зал. Его вид, как озарение, раставил для Ростика всё на свои места: — О, точно! Я сейчас Балалаеву скажу, он с Ликой постоянно в Оперетте пересекается, всё и передаст.
***
За кулисами Театра Оперетиы Сергей Ли готовился к саундчеку «Анны Карениной» и в задумчивости осознавал, что жизнь его становится какой-то пресной. «Каренина» за долгие годы своего существования успела приесться настолько, что арии игрались на автомате. «Карамазовы» шли по паре спектаклей в месяц, с «Алыми Парусами» та же ситуация. Да, по своей натуре Ли любил размеренный образ жизни и ненавидел брать на себя много проектов, но сейчас настал в его жизни тот период, когда захотелсь чего-то такого…этакого. Только что ему могут предложить? Мимо прошли Балалаев и Бирин. Тоже готовятся. Только Игорь, проходя, как-то странно обернулся, будто оценивая Сергея. А затем кто-то сзади неожиданно обнял Ли, отчего того чуть не хватил удар. Женский голос, принадлежащий Анжелике Владимировне, что-то тихо напевал, почему-то не похожее ни на одну из партий графини Вронской: «Наконец, мы одни. Мне в глаза загляни: Мальчик мой, между нами слишком крепкая нить…» Сергей вздрогнул ещё раз и медленно обернулся. Лика была явно в очень расчудесном настроении: она улыбалась и ехидно поглядывала на него, а он пытался призвать всё своё актёрское мастерство, чтобы не выглядеть полным идиотом. — Лика? Привет…. Ты чего такая весёлая? Что-то случилось? Рулла рахохоталась, крутясь и пританцовывая под неизвестную пока Сергею песню, очевидно, играющую у неё в голове. Ли всё ещё в непонятках следил за её движениями. — Меня пригласили на «Последнее Испытание» в роли Такхизис, — радостно похвасталась она. — Уу, классно, поздравляю, — растерянно произнёс Сергей. Он до сих пор не понимал, как это связано с ним и почему Лика подошла сначала к нему, лично. — Кстати, там проблемы с актёрами на роль Рейстлина. Не хочешь попробовать? — Рулла лукаво прищурила глаза, наклоняя голову набок. Он этого взгляда Сергея накрыла непонятная паника. — А почему я-то?! –Ли опасливо заозирался по сторонам, пытаясь найти поддержку или путь к отступлению, будто Лика собиралась наступать на него. — Я вообще про этот мюзикл ничего не знаю! И про персонажей ничего не знаю! И вообще, этим Бирин занимается — к нему все вопросы! В ответ Лика усмехнулась и стремительной змеёй обвила свои руки вокруг груди Сергея. Её смех был задорно-зловещим, и непонятно, то ли он отражает сам внутренний настрой актрисы, то ли она так входит в роль. — Мальчик мой, ты же знаешь, Бирин в ближайшие месяцы не сможет брать на себя эту роль. А мюзикл можно прекрасно посмотреть буквально за один вечер. К тому же последняя версия есть в открытом доступе. Я всё скину, если хочешь. Ли беспокойно продолжил шарить взглядом по помещению. Но проходящие мимо артисты и работники не видели в их с Ликой объятиях ничего страшного. Только Балалаев, проходивший почему-то опять с Бириным мимо, снова странно посмотрел, как будто знал об этой ситуации заранее. — Мне кажется, из тебя вышел бы хороший Рейстлин. У тебя его голос. Гневное «Чтооо?!» заставило обоих вздрогнуть. К парочке приближался Андрей Бирин, который явно слышал окончание разговора и который явно имел своё мнение насчёт лучшего Рейстлина. — Лика, кого это ты решила сделать новым тёмным магом? Его? –Андрей махнул рукой в сторону Ли. — Серёг, да ты же сама приветливость для Рейстлина! — Так он не всегда же может быть приветливым. Я его знаю, он мужчина талантливый, — с обаянием лисы выступила вперёд Рулла, защищая Ли, который был всецело на стороне Бирина. — Да уж, — Андрей оглядел Сергея с ног до головы — только не говори мне, Лика, что ещё и голодом собираешься его морить, что вышел «ущербный и больной». Мне жаль тебя, Сергей. — Да ну тебя, — обиделась Лика, — от канона можно и отойти. Не на месяц же мы там застрянем. — Ага, — тут уж Бирин совсем рассмеялся, — поотходим от канонов, а потом и получаются у нас корейские Маджере. — Попрошу заметить, — тут же возмущённо встрял Ли, — я кореец только наполовину! — Дорогой мой, — Лика снова обняла Сергея, только за плечи, словно ограждая от «плохого дяди» Бирина, — это значит, что роль Рейстлина тебе подойдёт! Тут уж у Ли лопнуло терпение, и он вырвался из объятий. Он замахал руками, желая отогнать от себя эту пару советчиков, ведь его подобные споры не радовали. — Так, давайте я сам решу, осилю эту роль или нет! Посмотрю мюзикл и решу. Мне сейчас не до этого. Сейчас я граф Вронский, а всякими корейцами Маджере буду заниматься потом!
