Рождённые в грозу

Молния — одна из чудес природы. Огромные потоки электричества, образующиеся между небом и землёй, и сопровождающиеся грохотом грома. Что это? Для чего она нужна? Возможно, она является проводником миров. Возможно, в земном мире накопилось так много душ, которым давно пора отправится к Свету, а возможно Сверху, накопилось так много, что их пора свергнуть на землю. Возможно всё, но мы точно знаем, что дети, рождённые в грозу, уникальны и созданы друг для друга. Уникальное явление порождает уникальных людей…

Мелкие, постоянно тарабанющие по крыше дождевые капельки разбудили Ирку. Тёмная комната, обычно угнетающая, приобрела загадку в лунном свете и под раскаты грома. Ирка просидела несколько минут, смотря в дальнюю стену. Она не думала ни о чём. Вот бывает такое состояние, когда мыслей слишком много или их совершенно нет и поэтому ты сидишь и думаешь ни о чём Вернувшись в наш мир, после недолгого путешествия в мыслях, Ирка отдёрнула полупрозрачную штору и выглянул в окно. Выражение «Страшно красиво» приобрело новый смысл. Словно трещина, на упавшем куске мрамора, молния разрезала небо. Оно было светлым, как днём или в белые ночи в Питере. И грянул гром. Было ощущение, что два мусорных контейнера с разлёта грохнулись друг о друга, стоя перед вселенским микрофоном. Деревья гнулись под ветром, последние листья сдирались с них, будто пылесосом. Близилась зима. — Тебя тоже разбудила гроза? — послышался знакомый голос из недр комнаты. Ирка секунда пять просидела неподвижно, а потом слезла с кровати и двинулась по направлению ко второму окну. Как она и ожидала, там обнаружилась вторая кровать, которая постоянно кочевала по комнате. Ирка села на краюшек кровати и её тут же потянула на неё чья-то рука. — У тебя прохладно — сказала Ирка. — Ты принесла сюда тепло. Ирка прижалась к нему и увидела полуоткрытое окно, где открывалась та же картина. — Так ты закрой окно, что б не дуло — сказала она и потянулась закрыть, но Матвей остановил её. — Мне так больше нравится — с непонятной досадой отозвался он. И они погрузились в долгую тишину. — Ты знаешь, я родился в грозу — сказал Матвей и, увидев заинтересованный и задумчивый взгляд Ирки, продолжил. — У мамы начались схватки в грозу, дворецкого отправили за повитухой. Мама мучилась и истекала кровью . Повитуха пришла, но слишком поздно. Когда я родился мама посмотрела на меня печальным взглядом, будто была огорчёна и меня унесли. Отец рассказал, что он тогда пришёл к ней и она сказала ему с новым, заботливый взглядом, беречь меня. Как видишь, не уберёг. Матвей ожидал, что Ирка обнимет его, но она мало того, что отстранилась, так ещё и села. — В грозу говоришь? Ты не поверишь… — сказала она поражённые голосом. И Матвей уставился на неё, как на прокажённую. — Я. Тоже. Родилась. В. Грозу. — отчеканила она. — Но было это правда в роддоме и всё было хорошо. Но в газетах потом писали, что это была самая мощная гроза. Неожиданно Матвей засмеялся и снова притянул Ирку к себе. — Так ты мой последователь. Судьба сыграла злую шутку Такой уж был её расклад Хотел ты просто незабудку Но получилось всё не так — пробормотала Ирка. И снова молчание, но теперь оно приобрело какой-то романтический оттенок. Надо же, два человека рождённых в грозу в одной кровати. Это навевало мысли и открывал истинные желания. — Да, мы с тобой соулмейты — сказал Матвей. Ирка рассмеялась. Момент получилось очень глупым и детским, таким дурацким, но одновременно и таким взрослым и осмысленным. — Матвей, я и так знала, что мы созданы друг для друга и без секретов твоего рождения — сказала Ирка и поцеловала его в лоб. Сон совсем пропал. Ирка лежала на груди Матвея и смотрела на грозу за окном. Он был таким горячим и родным. Неожиданное такое признание их совместимости очень её раззадорило. Всё показалось таким глупым. Матвей таки горел, будто у него температура под сорок. — Ты такой горячий — сказала Ирка, но получилась, какоя-то пошленькая фраза. Матвей понял её правильно. — Знаешь — неожиданно сел он. Его глаза зажглись непонятным огоньком, — Знаешь, что бывает в третью такую грозу? — в его голосе был оттенок едва скрываемого нетерпения. Вопрос был явно риторическим. Он наклонился к ней и страстно поцеловал. Ирка, лёжа у него на коленях, обхватила руками его голову и поднялась. В этот раз Ирка не отталкивала Матвея, их губы сплелись в поцелуе. — Прости меня, — шепотом повторял он, не имея сил оторваться от нее. Его руки устремились на ее талию. Он нежно гладил ее спину. Поцелуй был уже не таким робким и аккуратным, как раньше, он был сильным и настойчивым. Оторвавшись от горячих губ девушки, он стал целовать ее щеку, плавно двигаясь к шее. Блаженство любви охватило Ирку, ее ноги и руки ослабли, не имея сил пошевелиться. Она словно жертва, отдавшаяся хищнику на растерзание, не в силах была вырваться из его сильной хватки. Через мгновение он резко остановился и, проведя ладонью по ее волосам, улыбнулся. Его дыхание было громким и частым. Взглянув Ирке в глаза, он видел страх, но любовь в ее сердце преодолевала его. Матвей медленно снял с себя рубашку, оголив торс. Он аккуратно взял руку девушки и приложил ее себе на сердце. — Оно всегда будет биться для тебя, — прошептал он. От его груди Ирка повела ладонь к его рукам, ощущая их мощь и силу. Его тело горело пламенем, казалось, что об него можно было обжечься. Она не отрывала своих глаз от его взора, от его улыбки ей становилось тепло и спокойно. Матвей снова приблизился к ее губам. Он медленно и плавно стал опускать девушку на землю, ложась поверх нее. Обхватив его широкую спину руками, Ирка, полностью доверилась ему, позволяя ему целовать ее там, где он хочет. Счастье переполняло ее, в тот миг она позабыла обо всем. Она думала только о нем, чувствуя его настойчивые поцелуи на своей шее. Вскоре его руки устремились вниз, Матвей медленно стал снимать с нее одежду, не отрывая теплых губ от ее хрупкого тела. Когда он снял с нее последний кусок одежды, он почувствовал легкое дрожание в ее коленках. — Спокойно, — приблизившись к ее губам, произнес он. От его тела исходил пламенный жар, Ирка чувствовала каждый его мускул, все его мышцы были напряжены. Матвей пытался успокоить девушку, одной рукой гладя ее волосы, а другой розовые щеки. Наконец после очередного поцелуя в губы, Матвей оторвал свою руку от ее волос и положил на бедро девушки, затем приподнял ее ногу повыше, и тогда она подчинилась ему полностью, отдав себя в его власть. Он повел ее, словно маленькое дитя за руку, на край вселенной, медленно, шаг за шагом, боясь оступиться и причинить ей боль. Два сердца, два тела стали единым целым. Наслаждаясь теплом своих тел, нежными прикосновениями и сладким запахом любви, они не думали ни о прошлом, ни о будущем, теперь их сердца навсегда связались воедино и стали родными друг для друга.