***
Наутро Пригов, не заходя к себе, отправился в медчасть. Иваныч удивился: — Никак генерал-майор по собственной воле пожаловал! Что-то болит? Спина? Давление подскочило? — Витя, мне бы посоветоваться... — Ну, рассказывай. Чай будешь? — Да, давай. Понимаешь, с Тарасовым моим проблема. — С Бизоном? Да ну, он же здоров, как... — Как бизон, да. Не в болячках дело. Что-то с ним творится не то, Иваныч. Второй день сам не свой. Понимаешь, он позавчера руководил операцией по освобождению заложников, но там... В общем, люди погибли. Ну, и вчера он уже по своей вине дел натворил. Короче, от командования группой я его отстранил, от участия в боевых операциях — тоже. И вот думаю, как бы хуже не было. — Ну, ты подожди переживать, Володя. Давай я посмотрю. Здесь он? — Пока не видел. — Хорошо, загляну к «Смерчам» попозже. Мне всё равно ещё Котёнка твоего изловить надо — повязку на лапке сменить. Велел ему вчера вечером зайти, но когда это Ионов добровольно сюда приходил... — Да не до того им вчера вечером было, Витя. Спасибо за чай. Глянь на Бизона, а то беспокоюсь я.***
Борис приехал в КТЦ рано, ребята ещё не пришли. Переоделся, сделал себе кофе. На душе было муторно. И как себя вести — непонятно. Перед Батей стыдно: облажался по полной программе, а ещё командир... впрочем, уже не командир. Да и перед ребятами тоже стыдно: подставил их, Серёгу ударил. «За такое можно и под трибунал загреметь, — подумал Бизон. — Так что пожалел меня вчера Пригов. Что мне только с этой его жалостью делать?» Ребята появились вместе, как сговорились. — Привет, — нейтрально сказал Бизон. — Привет. Ты как? — Кот смотрел виновато. — Нормально. — Ну... Тогда через 15 минут тренировка в зале. — Борь, шоколадку будешь? — спросила Ума. — Нет, спасибо. — А бутербродик? — подключилась Мура. — Да я не голодный, — Борис отмахнулся от бутерброда и посмотрел на Серёгу. Физик быстро переоделся, не встречаясь с Бизоном взглядом, и пошёл в зал.***
Батя заглянул в комнату «Смерчей» и обнаружил Борю, который сидел на диване и смотрел куда-то в стену. — Где ребята? — В спортзале. — А ты почему не в спортзале? — Так меня отстранили. — Бизон, тебя отстранили от участия в боевых операциях, а не от тренировок. Так что давай-ка поднимайся и присоединяйся к остальным. — Да не могу я, Батя! Они делают вид, что всё нормально... ну, кроме Физика. А всё совсем не нормально, понимаешь? — Не понимаю, Борис. Объясни. — Ну, Батя... Не могу я. — Кап-три Тарасов, живо в спортзал! Это приказ. — Есть, — Бизон встал и вышел. Батя проводил его взглядом, покачал головой и пошёл к Пригову.***
— Володя, ну хоть поговори с ним! — Иван, что я ему скажу? Бизон и сам всё понимает. Виноват? Виноват. — Да я не про вчера — тут без вопросов. Действительно виноват. Я про автобус. — Про автобус... Батя, давай подождём чуток. Я Иваныча попросил Бизона посмотреть. Вот послушаем, что он скажет, и будем думать тогда. Хорошо? — Да как-то мало хорошего, Пригов. — Ну, ты к словам-то не придирайся! Как там Багира Степановна? Сердится на меня из-за Бизона? — На тебя не сердится. Но настроение у неё такое, что лучше лишний раз на глаза не показывайся. Аналитики там сидят как мыши и не высовываются. Петров вышел за кофе, шёпотом меня спрашивает: «У Маргариты Степановны что-то случилось? Она сегодня... гм... немного раздражённая». Пригов хмыкнул: — Бедные аналитики. Ну, нам же с тобой, Вань, пока в информцентре нечего делать, да? — Пожалуй, нечего.