Чудовища, живущие рядом с нами.

«О, Милостивый Всевышний. Правду говорят: атеизм хуже чумы. От чумы хотя бы можно вылечиться», – глаза его собеседника горели насмешливым огнем, – «Ты видишь меня, нечеловеческое существо с вывернутыми наружу коленями, существо, которое с легкостью может разорвать тебя одной рукой, и до сих пор сомневаешься в том, что Создатель существует? Видимо, я все- таки переоценил вашу фамильную глупость – она неискоренима» Джордан Баратеон не знал ответа. Даже сейчас, сидя в салоне самолета, который доставит его домой в Рио, он не верил в реальность всего, что произошло с ним во время его путешествия по Амазонке. Все началось банально. Три года назад он встретил девушку, умную, веселую, из хорошей семьи. Казалось, она – то, что ему нужно. Свидания- предложение- женитьба, год совместной жизни, все вроде бы шло хорошо. Но, что- то было не так. Казалось бы, он должен радоваться: у него есть приличная работа – спасибо прапрадеду, основавшему их ювелирную фирму. Дела шли неплохо: Джордан сумел исправить ошибки, совершенные его отцом, и сейчас фирма переживала новый подъем. У него есть красавица- жена, семья которой владеет своим бизнесом. У него есть своя квартира в районе Барра- да- Тижука, верные друзья. Никто из его близких не болеет и не собирается умирать в ближайшее время. У него хорошие отношения с мачехой, воспитавшей его, как собственного сына и со всеми младшими братьями и сестрой. Так получилось, что мать Джордана погибла, когда ему было всего два года. Спустя год отец повстречал девушку по имени Серсея. Еще спустя два года Роберто женился на своей избраннице. Сначала она немного пугала Джордана – как и полагается любому ребенку, он ревновал отца к новой тете. Но, несмотря на некоторые особенности своего характера, госпожа Баратеон всегда хорошо относилась к сыну своего мужа от первого брака. Наверное потому, что сама прекрасно знала, каково это – расти без матери. Она первая заметила хандру, охватившую пасынка. И настоятельно посоветовала ему взять отпуск. Поблагодарив мачеху за заботу, синьор Баратеон забыл ее слова – у него накопилось слишком много работы. Потом один из его младших братьев попал в аварию. И не сумел выжить. Это чуть не свело в могилу и отца. Но, к счастью, Роберто Баратеон вовремя попал в больницу – врачам удалось спасти его. Потом было еще слишком много насущных дел, которые требовали неотложного решения. Джордан был слишком ответственным. И не умел бросать начатое на половине. Тем более, когда отец находился на реабилитации – кто- то должен был заниматься делами фирмы. Учеба Томаса и Мигелы не оплатится сама по себе, счета его семьи – тоже. Поэтому, в последнее время он находится в крайне раздраженном состоянии. Ему было стыдно, но, он не мог ничего поделать. Он срывался на Маргариту, хотя, она не заслужила такого отношения. Срывался на работников и на друзей, хотя, они тоже были ни в чем не виноваты. – Может быть, тебе стоит пойти в отпуск? – однажды предложила его жена за ужином, – Одному. Без меня и всех прочих. – Разве мы в разводе, что ты отправляешь меня одного? Вздохнув, синьора Баратеон подошла к мужу. – Любовь моя, я вижу, что тебе срочно нужно сменить обстановку. Побыть одному, со своими мыслями. Нет ничего плохого в том, чтобы некоторое время побыть вдали друг от друга. Тем более, я вряд ли выдержу несколько дней тура по Амазонии - мне и в Рио душновато. – Чего?! – Я решила подарить тебе небольшой турпоход по сельве. Говорят, гид – настоящий кудесник, просто курупира* во плоти. По крайней мере, он настолько хорошо знает сельву, и все его экскурсии расходятся на ура. Я еле забронировала этот тур для тебя. Извини, что сделала это без твоего ведома. Но. Ты когда- то говорил мне, что всегда хотел такое путешествие. Думаю, я могу порадовать своего мужа, – она мягко поцеловала его в щеку, – Я знаю, ты можешь обидеться на меня. Но, мне будет очень приятно, если ты все- таки решишься принять мой подарок. Глядя в ее честные, любящие глаза, Джордан не нашел в себе силы сказать нет. – Знаешь… Думаю, это не настолько плохая идея. Меня не будет дома около недели, я могу решить все дела до своего отъезда, по крайней мере – большую их часть. А там увидим, – мужчина слабо улыбнулся, прижимая жену к себе, – Вдруг я увижу ягуара в сельве. Или стадо пекари. Спустя месяц он немного нервно ожидал своего рейса в аэропорту Сантос- Дюмон. Вместе с Маргаритой и мачехой, пришедшими его проводить. – Ну все, пока. Ведите себя хорошо в мое отсутствие – я привезу вам орешков или попугая в подарок, – он поцеловал жену и мачеху на прощание. Несколько часов перелета прошли гладко – он посмотрел фильм, немного поспал. По мере приближения к месту назначения, ему все больше начинала нравиться идея Маргариты. У него хорошая жена, как ни крути. Когда, по выходу из салона самолета, его окутала влажная, речная жара, мужчина каким- то образом осознал – его приключение не может быть плохим. Дорога до отеля заняла около сорока минут – они выехали за черту города в компании семьи- гринго, еще троих бразильцев с юга и пожилой четы уругвайцев. Ему понравилось, как хозяин оформил сам отель: некоторые домики были внизу, некоторые – в кронах деревьев, максимально замаскированные – чтобы иметь возможность наблюдать за обезьянами и птицами, коих здесь было в изобилии. Естественно, Маргарита забронировала ему домик на дереве. Почему-то его жена решила, что дороже обязательно означает лучше. Наверное, она не прочитала, что у домиков на деревьях есть некоторые особенности. Например – ограниченные удобства. Подумав, что он проведет в своем доме на дереве всего лишь пару ночей – остальное будет занято экскурсией, походом и рыбалкой, синьор Баратеон решил не расстраиваться. В конце концов, его жена старалась для него. Администратор отеля радушно приветствовала гостей, информативно рассказав им обо всем, что из себя представляет их тур. Странно, но, Джордану показалось, что он когда- то знал ее. Он поинтересовался у нее, не жила ли она некоторое время в Рио. «Нет, синьор. Всю свою жизнь я живу на Амазонке. В Рио была однажды, и, вряд ли поеду туда еще раз. При всем уважении – у вас не самый благоприятный город для жизни», – она почесала щеку левой рукой, на безымянном пальце которой красовалось массивное обручальное кольцо, – «Надеюсь, мои слова не слишком вас задели». «Нет, что вы. Кариоки осведомлены о всех недостатках своей столицы», – мужчина постарался улыбнуться. Слабо улыбнувшись в ответ, девушка исчезла – ей предстояло делать еще какую- то работу. У администраторов отелей всегда есть дела. Немного прогулявшись по территории отеля, обнаружив вольер с ягуарами – самкой по имени Нимерия и ее детенышами, о которых рассказывала администратор, мужчина решил, что ему стоит пойти отдыхать – разница во времени давала о себе знать. Тем более, завтра ему предстоит ранний подъем. Засыпая, синьор Баратеон ощутил еще один пунктик, о котором Маргарита не могла подумать – ночью в сельве поднимается страшный гвалт. Он практически не выспался, поэтому, был слегка не в духе с самого утра. Поэтому его немного раздражало чересчур бодрое лицо гида – мужчины около тридцати пяти лет, представившегося Жоакином, с темно-рыжими волосами, собранными в короткий хвостик на затылке. Проведя краткий инструктаж, пересчитав всех собравшихся, он позвал их за собой – в моторную лодку. – Наш пункт отправления находится в двадцати километрах вверх по течению реки. Там мы пересядем на каноэ, и нам придется проплыть еще некоторое время. Синьор Баратеон скептически отнесся к данному заявлению. Какая дикая природа может быть в двадцати километрах от населенного пункта? Тем более, если туда регулярно водят туристов. Когда они наконец- то прибыли к нужному месту, пересели в каноэ, гид провел инструктаж по безопасности еще раз. Потом – оттолкнувшись багром от дна реки, взяв в руки весло, мужчина принялся грести, параллельно рассказывая о красотах и богатствах своего края. Джордан слушал, рассматривая проносящийся возле них пейзаж. Деревья, обвитые лианами, которые облюбовали крикливые ара, красные ибисы, ищущие пищу на мелководье, любопытные речные дельфины, сопровождавшие их каноэ, и время от времени высовывавшие морду из воды. Определенно – ему начинало здесь нравиться. И, он даже проникся уважением к гиду. Нужна определенная физическая сила, чтобы вести каноэ, в котором находятся восемь человек вместе с каким- никаким грузом, и при этом – интересно подавать информацию. Причалив к берегу, Жоакин сказал, что дальше они пройдут около двенадцати километров пешком по сельве – именно там находится селение, где им предстоит ночевать в первую ночь. Синьор Баратеон не считал себя физически слабым человеком. Наоборот. Но, по мнению амазонской сельвы, его физическая подготовка была немного неадекватной. Поэтому, он был несказанно рад, когда они наконец- то добрались до ночлега. Индейцы, населявшие деревню, тоже были несказанно рады – туристы всегда означали заработок. После ужина, представлявшего собой пасту из маниоки с соусом из креветок и мунгузу**, гостей развлекали традиционным представлением. Ярко, самобытно, заточено под туристов. Джордан почти заскучал, когда его внимание привлекла чья- то эмоциональная речь на незнакомом ему языке. Обернувшись, он увидел гида, разговаривавшего с вождем племени. Судя по всему, мужчины были чем- то слишком довольны – их речь то и дело прерывалась смехом. Решив, что это явно не его дело, синьор Баратеон продолжил наблюдать за шаманом, проводившим один из своих ритуалов. Шаман вопрошал духов реки о путниках. И просил, чтобы каждый обрел то, что ищет в данном путешествии. После того, как представление окончилось, все разошлись по домам. Туристам были приготовлены гамаки в традиционных хижинах. Местные жители ночевали в своих относительно современных домах. Джордан, как и остальные туристы, быстро уснул – сказался насыщенный событиями и утомительной дорогой, день. Ему снилось что-то странное. Кузница, змеи и какой-то человек, стоявший к нему спиной. Он проснулся среди ночи. Аккуратно поднявшись, он подошел к одному из окон хижины. Он видел костер, рядом с которым сидел гид вместе с шаманом. Они негромко разговаривали на том же незнакомом языке, гид покуривал трубку, выпуская дым к небесам. Потом – мужчина встал, протянул руку шаману. Попрощавшись со своим собеседником, он направился к хижине. Джордан потер глаза. Чего только не покажется в странных отблесках костра. – Не спится, синьор? – хриплый голос гида изрядно напугал его. – Немного. Я только что проснулся, – синьор Баратеон ощущал себя немного неловко. Как человек, который видел то, что ему явно не стоило видеть. – Я бы крайне рекомендовал вам вернуться и поспать те несколько часов, что остались до нашего выхода. Следующий день будет куда более утомительным, – голос Жоакина был обманчиво- мягок. – Прошу прощения, я могу задать вам один вопрос? – Можете. Но, уже не сегодня – как и говорилось ранее – нам всем необходимо поспать. Не забудьте то, о чем хотите спросить, завтра, – что-то в его голосе заставило синьора Баратеона послушаться. Рассвет разбудил их страшным ревом. Кто- то из туристов спросил, не ягуар ли это. – Нет. Всего лишь обезьяны- ревуны. По звуку – их группа расположилась около трех километров на запад отсюда. Если мы не будем слишком долго собираться – нам повезет их застать, – гид странно улыбнулся. Джордан старался не думать о причинах, по которым он находил гида немного жутким. Наверное, все люди, проводящие много времени вдали от цивилизации, становятся странными. Жоакин был прав – они действительно встретили группу обезьян, разбудившую их на рассвете. Самец, охранявший территорию, предпочел проводить чужаков оглушительным ревом. Мужчина довольно улыбался, смотря на впечатленных туристов. Спустя четыре часа они сделали краткий привал – чтобы подкрепиться вяленым мясом с галетами и пресной водой. Жоакин решил немного попугать их, рассказывая легенды Амазонии. Про монстров, которые живут рядом с людьми: журупари***, пелобо, огненного змея. Одну из самых неоднозначных и любимых легенд он решил оставить на потом. «В сельве есть место, которому она посвящена. Сегодня мы как раз туда наведаемся. Вам понравится – сейчас сезон цветения, и там очень красиво». Джордан потерял счет времени – они покорно шли за гидом, лихо расчищавшим путь по сельве своим мачете, рассказывавшим о культуре и быте племен, истребленных или ассимилировавшихся с португальцами. Время от времени они останавливались – когда Жоакин хотел заострить внимание на целебных свойствах некоторых растений. Или на следах диких животных, которых им удавалось увидеть. Когда они дошли до поляны, окруженной цветущими пушечными деревьями, чьи стволы облюбовали яркие орхидеи, синьор Баратеон не мог не замереть от восхищения. – Это место называется «Спальная». И, есть легенда, исходя из которой, эту поляну украсил деревьями местный курупира для своей человеческой жены, – на лице Жоакина появилось странное, сентиментальное выражение, – Эта сказка, или, если вам так угодно – легенда, появилась около ста пятидесяти лет назад. То есть, она не настолько старая, как дошедшие до нас индейские легенды. Ее придумали португальцы, с какой целью – мне неизвестно, – мужчина странно улыбнулся, – В общем. Легенда гласит, что во времена каучуковой лихорадки на этих землях жила семья. Ничего примечательного – отец владел небольшим участком земли, на котором росли деревья гевеи, у него было несколько работников, своя кузница. В общем, это был приятный такой синьор, и его семья почти ни в чем не нуждалась. В семье было пятеро детей - трое мальчиков и две девочки. Младшую мать не любила – у малышки был слишком бойкий характер. Ей больше нравилось пропадать с отцом в лесу или играть с братьями, чем вышивать гладью и хлопотать по хозяйству, как ее старшая сестра. Тем не менее – ее матери было сложно принять это, – казалось, Жоакин переживает личную трагедию, рассказывая о судьбе нелюбимой дочери, – Однажды, в пылу гнева донна Каталина прокляла свою дочь, пожелав, чтобы курупира забрал ее. Пожелала и забыла. Сколько глупых пожеланий мы говорим своим детям, а потом забываем, – его лицо приняло каменное выражение, – А курупира слышал. И не забыл. Он думал забрать ребенка сразу же и превратить ее в одну из зверушек в своем лесу. Обернувшись ягуаром, он решил выкрасть девочку. Но. Вместо того, чтобы испугаться, она подошла к нему как можно ближе. – Я тебя не боюсь, – серьезно сказала девочка, держа перед собой меч, вырезанный старшим братом из куска все той же гевеи. Курупира не смог сдержаться от смеха, и принял свое истинное обличье. Как ни странно, это ее тоже не испугало. Она восприняла это, как захватывающее приключение. – А ты взаправду настоящий курупира? – спрашивала дочь плантатора, тыкая пальцем в его вывернутые наоборот колени. – Настоящий, дитя, – он улыбнулся как можно страшнее, демонстрируя острые клыки, выпиравшие из- под верхней губы. – Это же здорово! Ты будешь играть со мной время от времени? Иногда мне скучно одной. Сестра меня не любит, а у братьев не всегда есть на меня время. Курупира внимательно смотрел на свою жертву. В тот момент у него появилась одна мысль, которая ему очень понравилась. Почему бы ему не завести друга среди людей? Хотя бы этого человеческого детеныша. А забрать ее он всегда успеет. И, положив руку на сердце, которого у него никогда не было – ему перехотелось превращать ее в уакари****. Или в очередного тупенького броненосца. Решив, что ему нужно время подумать над ее дальнейшей судьбой, курупира исчез. Так, будто бы его никогда не было. Они встретились некоторое время спустя – он сам нашел ее. И, как и полагается другу, пришел не с пустыми руками – его девочку очень порадовали орехи*****, которые он принес ей. Поблагодарив, девочка быстро побежала домой, велев дождаться ее. Взамен она принесла пряник, испеченный ее матерью. Время от времени он навещал свою маленькую подружку, в перерывах между своими лесными странствиями – будучи хозяином всего леса, он тщательно следил за тем, чтобы везде был порядок. Он рассказывал ей о богатствах, спрятанных в лесу, о диких животных и целебных растениях. Девочка рассказывала о жизни на ферме, о сестре и родителях. Несколько раз он ненадолго брал ее с собой – если путь был недолгим, чтобы она могла вернуться домой вечером. Может быть, это был его коварный план. Или он просто хотел показать своему другу лучшее, что у него было – мы не знаем. Однажды ему пришлось обратиться броненосцем – их чуть было не увидела ее мать. Невиданное унижение для хозяина леса, привыкшего обращаться в ягуара. – Арья, что ты делаешь? – Играю со своим другом. Смотри, какой он хороший, – девочка показала матери броненосца, которого держала в руках. – Фу. Брось это грязное животное, ты нужна мне на кухне, – фыркнув, женщина ушла, продолжая ругать свою дочь. – Это я грязное животное?! – курупира шипел от гнева, – Твоей матушке стоит поучиться манерам, прежде, чем ругать тебя. – Извини меня. Я не хотела, чтобы так вышло, – девочка виновато взглянула на своего друга, – Я должна идти – иначе меня хватятся, – обняв его за шею, она быстро побежала к дому. Курупира проводил ее обеспокоенным взглядом. Подумав, он решил попросить некоторых зверей следить за его девочкой, когда его нет рядом. Его не радовало то, что он от них слышал. Пусть у него не было сердца, но. Почему он относился к этому ребенку бережнее, чем ее мать? И, каким надо быть человеком, чтобы морить свою дочку голодом в качестве наказания? Он оберегал плантацию ее отца от вредителей. И от болезней – ему не хотелось, чтобы его маленькая подружка страдала. Однажды у него чуть не разбилось сердце, которого у него не было – когда его девочке исполнилось шестнадцать, ее мать решила, что кузнец, работавший на их фазенде – лучшая партия для ее дочери. Старшенькую то выдали за взрослого, но богатого дельца из Манауса. А младшей и так сойдет. Они встретились в лесу – девочка отчаянно звала своего друга. Он пришел. Он всегда приходил, когда был нужен ей. Неизвестно, почему – одна мысль о том, что девочка будет принадлежать кому- то, вызывала у него бешенство. Плача, она рассказала, как ее хотят выдать замуж против ее воли. – Я не хочу идти замуж. Я не хочу заводить детей. Я хочу чего- то большего, чем жизнь в домашнем заточении, – она говорила горячо, как человек, в бреду лихорадки, – Я знаю, почему ты пришел ко мне. Я помню, как мама ругала меня и сказала, чтобы меня забрал курупира. Честно – иногда я и сама желала этого. По меньшей мере, ты меня любишь. Курупира весьма удивился. Странное заявление для того, у кого нет сердца. – Девочка, я так создан, что не могу любить никого. У меня нет сердца, – он чувствовал себя предателем, рассказывая правду, – Я забочусь о тебе потому, что ты – мой друг. Я не могу не беречь своего друга. Всхлипнув, она посмотрела на него своими ясными серыми глазами. – Пусть будет так… Моя мама желала, чтобы ты меня забрал. И… я желаю того же. Забери меня, пожалуйста. На лице курупиры появилась радостная улыбка. Он испытывал слишком большую радость для того, у кого нет сердца. – Я могу это сделать. Вернее… Раз твоя мать за прошедшие десять лет не удосужилась отозвать свое проклятье – я должен это сделать, – он озадаченно смотрел на свою подругу, – Только, тебе придется стать такой же, как я. И ты не сможешь вернуться к своей человеческой семье. Это очень серьезный шаг. Подумай, готова ли ты пожертвовать всем – назад ты уже не вернешься. Я дам тебе день на раздумья. Встретимся здесь же, дитя. Сутки спустя курупира был на том же месте – он сидел в ветвях мангового дерева, наблюдая за солнцем, клонившимся к закату. Он был рад услышать ее легкие шаги, шуршащие по палой листве. Он возник перед ней, как тень. И был рад услышать ее твердое: «Я согласна пойти с тобой». – Говорят, та ночь была необычайно лунной и светлой. Река блестела расплавленным серебром, воздух сладко пах от цветущих курупита******. А от фазенды в джунгли уходили два ягуара – пятнистый самец и молодая самочка черного цвета. – А вы не знаете, что случилось с ее женихом? – поинтересовалась одна из туристок. По лицу мужчины пробежала тень. – Я не знаю, что случилось с ее женихом. Одни говорят, он бросил все и уехал в Рио, где женился на дочке одного из местных богачей. Девица потеряла своего первого мужа во время свадьбы – паренек поперхнулся кусочком пирожного и умер, что послужило основой для сплетен и пересудов. Никто из местных не хотел брать девушку замуж – ее считали проклятой. Поэтому, отец отдал ее в руки неотесанному кузнецу из Амазонаса, – мужчина сплюнул, – А так – думаю, возлюбленным супругом нашей девочки стал курупира. В отличие от него, у нее есть сердце. И она способна любить, – его лицо приняло труднообъяснимое выражение, – Кстати, прошу обратить внимание – дерево с желтыми цветками – это цезальпиния ежовая или пау-бразил или пернамбук. Дерево, давшее имя всей нашей стране и штату Пернамбуку. Обычно, оно было широко распространено в атлантических лесах штатов Пернамбуку, Баия, Эспириту- Санту и Рио-де-Жанейро. С чем связано его единичное появление тут – я не знаю. Наверное, курупира решил по-богатому обставить свою спальную. Синьор Баратеон мог отнестись к легенде, как к одному из произведений народного фольклора. Если бы не одна довольно странная деталь – бабушка его деда не могла выйти замуж потому, что ее, по каким-то причинам, считали проклятой. Впрочем… Может быть, это всего лишь странное совпадение. Джордан старается не думать об этом, фотографируя для жены все, что видит вокруг. Он не удивится, если пейзаж настолько вдохновит Маргариту, что она решит перекроить их спальню наново. По пути к деревне они пересекают небольшую реку вброд, наблюдая за разноцветными попугаями, самоотверженно атакующими глиняник. Солнечные аратинги, амазоны, сине-желтые и красные ара и еще несколько видов, название которых мужчина не запомнил – все птицы слились в одно яркое, движущееся, кричащее пятно. – Птицы едят каолин для того, чтобы восполнить недостаток минеральных веществ, это во- первых. А кроме того – поскольку попугаи питаются в основном фруктами и их семенами, они часто едят недозрелые плоды, в семенах которых много опасных алкалоидов. Каолин помогает нейтрализовать действие ядов и работает как сорбент, – гид тут же нашелся с пояснениями. Ночевка в деревне проходит предсказуемо – после ужина, состоявшего из похлебки из пираний и запеченной с бананами капибары, туристы отправились спать в гамаки. Самого младшего из туристов-паулиста очень заинтересовал курупира. Настолько, что все время ужина он задавал Жоакину уточняющие вопросы. – Вообще- то, иногда курупира мог забрать ребенка самостоятельно. Для того, чтобы обучить его всем премудростям и тайнам леса. Как правило, это занимало около семи лет, потом вернувшийся человек становился знахарем. Но, выбрать себе ученика – это одно. А забрать ребенка, от которого отказались родители – совсем другое. С учеником ты ведешь себя уважительно и строго – ребенка надо обучить и отдать племени, чтобы он смог исполнять свои обязанности. А с брошенными сиротами – ты волен делать все, что заблагорассудится. У курупир нет сердца, как говорилось ранее. А сельва – это не детский сад, – в отблесках света пламени лицо мужчины приобрело таинственный вид, – Поэтому, курупире приходилось превращать их в животных. Такова грустная правда жизни. – А правда, что все курупиры – карлики? Неизвестно почему, Жоакин рассмеялся. – Курупиры бывают разными. Как и люди. Есть невысокие, есть среднего роста, а есть – настоящие гиганты. – И все они заросшие шерстью? – Да. У кого- то шерсть растет до пояса. У кого-то покрывает руки в том числе. Это индивидуально, – Жоакин ненадолго умолк, что- то обдумывая, – Говорят, что в нашем лесу есть курупира. Время от времени он любит дурачиться с теми, кто пришел в лес, путать их. Но, потом, как правило – он выводит человека из лесу. Если это не браконьер и не урод, который решает устроить незаконную вырубку леса. Такие люди почему-то пропадают без вести. – Вы в это верите? На губах у мужчины появилась жуткая улыбка. Или так показалось в отблесках костра? – У меня нет причин для неверия. Перед сном Джордан позвонил жене – поделиться впечатлениями. И отцу – ему хотелось уточнить некоторые детали о своей семье. То, что он услышал, показалось ему крайне странным. Синьор Баратеон старался не думать об этом. По крайней мере, не перед сном, которого и так мало. Среди ночи их разбудил ревущий ягуар. И испугавшиеся обезьяны, поднявшие гвалт. – Это обычная штатная ситуация. Не обращаем внимания и спим дальше, – зевнув, гид повернулся на другой бок в гамаке. – А если ягуар решит прийти в деревню? – один из туристов- паулиста явно занервничал. – Не решит. В отличие от других больших кошек, ягуар относится к человеку крайне дружелюбно. Он никогда не нападает на поселения и не убивает людей, если его не спровоцировать первым. А в джунглях он может незримо сопровождать человека весь его путь и не тронуть. И такое в моей практике было. Спим. Завтра у нас завершающий день нашего похода. Может быть, нам даже удастся увидеть этого самца вживую. Или не удастся. Увидим, как получится. На всякий случай мужчина поднялся, желая проверить, хорошо ли закрыта дверь. Взгляд Джордана случайно упал на гида, подсвечиваемого слабым лунным светом. Мужчина решил, что ему мерещится. И что ноги, вывернутые коленями наружу – всего лишь игра его воображения, подпитанная легендой, рассказанной днем. Тем не менее, ему померещилось дважды. Утро началось с веселого смеха индейских детей – они играли с Жоакином в карусель. Суть игры состояла в том, что те, кто полегче, забирались на руки мужчине, и он кружил их настолько долго, насколько мог. Еще один переход через сельву, с запланированным купанием вместе с дельфинами. Потом – катер доставит их домой. Жоакин был крайне воодушевлен с самого утра – судя по подслушанным разговорам, он очень соскучился по жене. Тем не менее, он достойно провел остаток похода – все так же информативно и интересно, пересыпая научные факты с мистической стороной амазонского леса. По дороге к реке им удалось увидеть двупалого ленивца, неспешно переползавшего с дерева на дерево. Самое интересное случилось потом. То, что синьор Баратеон навряд забудет когда- нибудь. Когда они почти выбрались из лесной чащи, гид замер, знаками прося туристов не шуметь. Потом – показал на берег реки, где самка и детеныши ягуара обедали пойманной анакондой. – Предлагаю пройти еще сто метров. Пусть они спокойно поедят. Никто не возражал. Джордан никогда не считал себя неженкой. Но, ему было приятно вернуться в цивилизацию, пусть даже и с минимальными удобствами. Смыть с себя всю грязь, переодеться в чистое, позвонить жене по видеосвязи – что может быть лучше? Жоакин тоже был рад вернуться – его ждала его возлюбленная жена, работавшая администратором в отеле. Джордан немного позавидовал тому, как чета Х'гар смотрела друг на друга. И с какой жадностью их гид целовал свою жену. Несмотря на заметную разницу в возрасте, они были счастливы. У него было еще несколько дней, которые были заняты экскурсией по Манаусу. И рыбалкой на Амазонке. Тем не менее – три дня в сельве оказались самым ярким из всех приключений. И синьор Баратеон был рад, что принял подарок своей жены. Кажется, он нашел то, чего ему не доставало. Взглянув на жизнь с другой стороны, побыв три дня наедине с дикой природой. Амазонка приняла его, оставив самое странное на последок. У синьора Баратеона все еще остался один из незаданых вопросов. Который он задал в ночь перед своим отъездом. – Синьор Х'гар, разрешите спросить – откуда вы знаете тот язык, на котором разговаривали с вождем? – Я вырос на реке Журупа. Мои родители умерли, меня воспитывал крестный – канамари*******. Он и научил меня своему языку, – на губах у мужчины играла непринужденная улыбка. Тем не мене, Джордан решил задать еще один вопрос. – Кто ты? – Я – Жоакин Х'гар. Хозяин данного заведения, сертифицированный гид, муж и любовник Арьи Х'гар. Такой ответ тебя устроит? – в его голосе скользило легкое раздражение. – Ты понял, о чем я. У тебя слишком заметные шрамы на коленях. И… Два раза я видел твои ноги. – Раз видел – для чего спрашиваешь? – его собеседник улыбнулся, демонстрируя острые, выпирающие клыки, – И чего вам, Баратеонам, все неймется. Зачем ты приехал в сельву? – Просто в отпуск. – Ясно. Я имел честь знать твоего предка. – Я уже понял. Жоакин рассмеялся. – Смотрю, у тебя немного больше ума, чем у твоего прапрадеда. Тот был немного недальновиден и уперт как бык. Он никак не мог смириться с тем, что Арья выбрала меня, а не его, и все время искал нас. Меня это жутко раздражало. Поэтому, я приложил титанические усилия, чтобы спровадить его в Рио. Рассказать, как это было? – Рассказывай, что уж. – Тогда присядь. Я не знаю, сколько времени может занять мой рассказ. Удовлетворенно улыбнувшись, курупира принялся рассказывать. Джордан Баратеон, первый своего имени, был крайне настойчив в своем желании найти сбежавшую невесту. Поэтому, он ходил в лес ночью, надеясь как-то выследить беглянку и ее друга. Мягко говоря – у него не получалось. Несколько раз он попадал в опасные для жизни ситуации, спасение из которые приходило в самый последний момент. Тем не менее – юноша не отчаивался. Он был уверен – правда и удача на его стороне. Жоакин, со своей стороны, был крайне удивлен глупостью и настойчивостью сего кабокло********. Тем не менее – он не спешил его убивать. Вряд ли это понравится его ученице. У курупиры не было сердца. Но, он хорошо понимал других людей. В одну из темных, душных ночей, у Жоакина появилась гениальная, как ему показалось, идея. Взяв Арью, он отправился в путь к реке Путумайо – туда, где жил его брат. Родственник был рад увидеть Жоакина. И с удовольствием поделился с ним изумрудами, коих на его землях было в избытке. Вернувшись, курупира поспешил поговорить с Джорданом. Он пришел в его дом ночью, когда светила луна. – Вот, держи, – он протянул изумленному мужчине матерчатый мешочек, доверху наполненный изумрудами, – Здесь столько богатства, сколько тебе в твоей жизни не снилось. Заклинаю тебя всем, что тебе дорого – уймись и уйди с моей земли. И прекрати надоедать мне и моей жене, – курупира специально соврал, надеясь убить всякую надежду в этом безродном кабокло. В то же время – ему было отрадно видеть скорбь, отразившуюся на открытом лице синьора Баратеона. По его мнению – каждый должен знать свое место. Особенно – сын безродной шлюхи из Манауса, – А если ты меня не послушаешься – я сделаю так, что следующий поход в лес станет для тебя последним. Я больше не стану спасать тебя от анаконды, от жарарак, от старого голодного каймана и иже с ними. Я делал это все потому, что умри ты в лесу – Арья меня никогда не простит. А я слишком ценю свою жену, чтобы заставлять ее страдать из-за такого, как ты. – Ты… Ты – мерзкое чудовище. Видит Бог – я найду метод спасти Арью от тебя, исчадие ада. Курупира рассмеялся. – Знаешь, милок… Если бы твоя несостоявшаяся теща не проклинала свою дочку, не желала, чтобы ее забрал курупира – всего этого бы не было. Если бы она нашла в своем сердце хотя бы капельку любви и понимания– всего этого бы не было. Я знал, я слышал многое из того, что донна Каталина говорила своей дочери. И… знаешь, такой жестокости я не видел даже среди индейцев, которых считают необразованными дикарями. Никто из них не морит беззащитного ребенка голодом, – что- то в его голосе неуловимо дрогнуло, – И, скажи мне пожалуйста. Каким человеком надо быть, чтобы довести своего ребенка до того, что она полюбила такого, как я? За толику заботы, внимания, поддержку и защиту, которую я всегда был готов ей предоставить. Курупира предстал перед Джорданом Баратеоном, первым своего имени, в истинном облике. Ноги, вывернутые коленями и ступнями наоборот, покрытые густой, темно- рыжей шерстью, набедренная повязка из пальмовых листьев. Когти на пальцах мускулистых, покрытых шерстью, рук, клыки, торчащие из- под нижней губы. И глаза, горящие, как два раскаленных угля. – Арья уже стала подобной мне. Поэтому – ты не сможешь ее вернуть. Но, я готов тебя утешить – в Рио тебя ждет твоя настоящая любовь. Зеленоглазая красавица с прекрасными, шелковистыми волосами. Поэтому – не теряй времени и скорее уезжай отсюда. Здесь тебя не ждет ничего хорошего. Либо смерть от анаконды, либо ядовитый паук или змея. Или на тебя упадет дерево. Я лично об этом позабочусь, – красноречиво взглянув на собеседника, курупира исчез. Утром Джордан Баратеон, первый своего имени, нашел у себя под подушкой мешочек, туго набитый изумрудами. Решив, что ему выпал шанс изменить свою жизнь, юноша уехал из Амазонаса. Удача сопровождала его по пути в Рио. Удача помогла ему найти мастерскую дона Тиррела. Матеус Тиррел был на удивление добр и честен. И даже познакомил его со своей дочерью – зеленоглазой красавицей Маргаритой, чьи пышные каштановые локоны тяжелым водопадом спадали по плечам. Несмотря на красоту и богатство, синьориту Тиррел считали проклятой – так получилось, что она стала вдовой просто на свадебном торжестве – ее муж погиб, подавившись кусочком глаза свекрови*********. Поэтому, никто не хотел брать за себя девицу, ставшую вдовой. Но, почему-то это не испугало синьора Баратеона. Кроме красоты, Маргарита была очень умной, чуткой и хитрой девушкой. В ней удивительным образом сочеталась сила и слабость. Поэтому, когда, через полгода ухаживаний синьор Баратеон попросил у дона Тиррела руки его дочери – никаких возражений не последовало. Трудолюбие Джордана вместе с умом и хитростью его новых родственников дало свои плоды, которыми семья Баратеон пользуется и доныне. Синьор Баратеон чувствовал себя весьма неоднозначно, обдумывая все, что он услышал. С одной стороны – Жоакин был немного неправ, влюбляя в себя маленькую девочку. А с другой… Неизвестно, кто именно был настоящим чудовищем. И неизвестно, у кого действительно не было сердца. Мужчина молча смотрел на своего собеседника. – Думаю, тебе пора спать – завтра предстоит долгая дорога. Ты вернешься к своей любимой жене, которая по тебе страшно соскучилась. Хоть ты и вел себя в последнее время, как осел, но, она все равно тебя любит, – Жоакин зевнул, почесывая шерстистую голень, – И мне пора спать. Или мы с моей возлюбленной супругой решим еще немного пободрствовать. Если быть честным – я немного приврал твоему предку. Арья не сразу стала моей женой. Я был ее другом, ее наставником. Нам было чудесно вместе. В какой- то момент я решил, что хочу большего. Я спросил, что она думает по этому поводу. Наши мысли совпали, и я стал ее возлюбленным супругом. Никогда не забуду, как заставил того пьяного священника обвенчать нас, – он едко рассмеялся, – Бедняга так испугался, что потом насовсем бросил пить. А насчет всего остального: я – чудовище, лишенное сердца, созданное для того, чтобы оберегать сельву. И, в отличие от того слащавого чудика из сказки – поцелуи моей возлюбленной не превращают меня в прекрасного принца, – курупира непристойно улыбнулся, – Наоборот – я полностью освобождаю свою натуру, и моя жена приходит от этого в восторг. Настала тишина, прерываемая стуком бившихся об оконное стекло мотыльков. – Синьор, послушай совет, который я хочу тебе дать: никогда, слышишь, никогда не проклинай своих детей и не называй их бранными словами. Для людей слово – миг, а для сущностей вроде меня – приказ действовать. Есть куда более мерзкие существа, которые не будут долго думать прежде, чем навредить человеческому дитяти. Поэтому – думай, прежде, чем сказать что-либо. Ты хороший человек. Да хранит тебя Бог. Что- то дернуло Джордана упомянуть то, что он атеист. Это невероятно развеселило Жоакина. – О, Милостивый Всевышний. Правду говорят: атеизм хуже чумы. От чумы хотя бы можно вылечиться, – глаза его собеседника горели насмешливым огнем, – Ты видишь меня, нечеловеческое существо с вывернутыми наружу коленями и ступнями, существо, которое с легкостью может разорвать тебя одной рукой, и до сих пор сомневаешься в том, что Создатель существует? Видимо, я все- таки переоценил вашу фамильную глупость – она неискоренима. Синьор Баратеон проснулся среди ночи – в окно бил яркий лунный свет. Щурясь, мужчина подошел к окну, чтобы опустить занавеску. Он прекрасно видел все окрестности, ярко освещаемые луной. И лес, и реку, по песчаному берегу которой не спеша шли два ягуара. Джордан слабо улыбнулся. И, он был готов поклясться, что один из них – молодая черная самка.