Референс

      Все ожидали, что погода будет такой же ясной и теплой, как и вчера, но осень приближается к своему пику, так что хочешь не хочешь, а холодает. Небо затянуло тучами, ветер с каждым часом только леденел и усиливался. Нет, сегодня категорически не хочется выходить. В такие дни хочется ленится с кружкой чая, укутавшись в теплый плед. Но у Элоизы были другие планы. Воспользовавшись ситуацией, девушка решила, что вечер посвятит тому, что перенесет в цифру свои давние идеи. В последнее время она рисовала только по работе: минималистичные лого для бренда кофе, рекламный постер для клуба, маскот для моющего средства и так далее и так далее. И ничего для души! Её муза больше не могла ютиться внутри, слишком уж тесно. Ей необходимо вырваться наружу и разлиться красками на электронном холсте.       Охваченная вдохновением, девушка просматривала тоны картинок в поиске подходящего референса. На одном цветовая палитра не понравилась, на втором фигура не очень привлекательная, на другом поза не соответствует тому, что она себе представила. Спустя некоторое время нашёлся наконец подходящий референс. Но капризный мобильный интернет не грузил картинку. Как только Элоиза не танцевала над ней: перезагружала страницу и сам интернет, переподключала телефон к компьютеру. Реанимировать интернет не удавалось. Пациент - мёртв. Расстроенная и злая, она опустила голову на руки. "Ему не суждено появиться не свет!" - выла про себя Элоиза. Она уже собиралась пойти в библиотеку и погрузиться в одну из книг, которую ей посоветовал Владимир, как вдруг ей в голову пришла идея. "Может попросить моего вампира попозировать мне?" - на её лице невольно появилась глупая улыбка. Воображение начало рисовать в голове сцену, ей она определенно нравилась. Одним выстрелом двух зайцев - порисовать и покомандовать Владимиром хотя бы раз. Эта идея так взбудоражила молодую девушку, что она тут же направилась в комнату мужчины. Тишина, окутавшая все этажи дома, заставила её остановится. Тишина давно жила здесь, можно сказать была полноценным её жителем. Бывало она оседала где-то в подвале, давая возможность другим повеселиться, а затем, с рассветом вырывалась, брала бразды правления в свои руки пока все остальные спят в своих занавешенных, темных комнатах. Девушка взглянула на часы, сейчас её время - время спокойной одинокой тишины.       В эти свободные минуты Элоиза успокаивалась. Ей хотелось предстать перед Владимиром достойно и уверенно. Он не должен увидеть или что ещё хуже почувствовать то как она предвкушает этот момент, как быстро бьётся её сердце, в то время как она ставит его в нужную ей позу. Она делает несколько глубоких вдохов, смотрит на печальный серый сад, проговаривает про себя слова, которые скажет ему. Но наверняка все пройдет не так, сколько ни учи, сколько ни репетируй. Как всегда, она растеряется перед ним и либо скажет какую-нибудь глупость, либо не сможет сформулировать свою мысль в стройное предложение. Она задумалась. Вряд ли со стороны можно было заметить в ней какие-либо изменения, но она чувствовала их, маленькие, но они были. Она стала меньше волноваться, когда находилась рядом с ним, да и с каждым днём его присутствие всё привычней, даже уютней.       Элоиза прошлась по дому в надежде встретить его в коридоре, она не очень любила приходить к нему в комнату. Ей становилось неуютно, считала будто вторгается в его личное пространство. Поэтому стучала в массивную деревянную дверь только в крайнем случае, когда случалось что-то экстренное. Нарисовать этот несчастный набросок хоть и было для неё важно, но уж точно не было чем-то срочным и уж тем более экстреным. Единственные кого она встретила были Иван, пулей забежавший в свою комнату при виде неё, и Рафаэль, он сидел в своём излюбленном месте - библиотеке. Последний прятаться не стал, а как обычно вежливо и спокойно поздоровался и сказал, что Владимира он не видел и наверняка тот всё ещё находится в своей комнате. Деваться некуда. Придётся подняться в логово хищника. Самое интересное, что делает она это добровольно и даже с удовольствием. Хищник сегодня, на удивление, был не готов к охоте, был ленив и сонен. Не был даже уверен, что захочет пить из своей чаши. В этот раз Владимир проснулся поздно, когда луна была в зените и кажется собирался провести в своей комнате всю ночь, отдохнуть от домашних обязанностей и собратьев, тем более что погода располагала.       Неуверенный, обрывистый стук. Дверь медленно открылась и в проёме появился он, слегка растрёпанный и видимо не до конца проснувшийся. Элоиза не привыкла видеть его с такой стороны. Обычно всегда идеальный и бодрый, сейчас еле сдерживал себя, чтобы не зевнуть. Особенно непривычно было видеть его в рубашке без его дорогого пальто и старомодного галстука. - А это Вы, - удивился Владимир. Взгляд его упал на папку для рисования в руках Элоизы, но из вежливости он всё же спросил, - Что Вы хотели? -Добрый вечер, Владимир. Прошу прощения, что побеспокоила Вас, но я не нашла Вас ни в библиотеке, ни в гостиной. Обычно в это время Вы уже на ногах. И я подумала, что... - Элоиза пыталась подобрать правильные слова, но они ускользали и не хотели больше складываться в целостный и стройный текст без слов паразитов и длительных пауз. Благо мужчина не мучил девушку. - Я действительно припозднился сегодня. - начал он, - Вам не стоит извиняться, я же говорил, что Вы можете приходить, когда захотите. Хотя Вы слишком редко пользуетесь этой возможностью... - обескураженная его словами, она зарумянилась и впервые во время их разговора подняла взгляд, - Тем не менее, что Вы хотели? - Да, я... - заглянув в его чёрные глаза, Элоиза забыла отрепетированный ею текст. Она чувствовала себя актёром, который впервые вышел на сцену и оцепенел от взгляда публики, внимательно разглядывающей её, - Я хотела попросить Вас об услуге, - наконец выдавила из себя девушка. - И чем же я могу Вам помочь? "Давай, в этом же нет ничего такого. Ты сможешь" - подбадривала себя Элоиза. И к её удивлению это помогало. Возможный результат взбодрил и придал уверенности. Идеи, образы возникали перед ней один за другим. Её охватило вдохновение. Воспользовавшись неожиданным душевным подъёмом, она с улыбкой сказала: - Я планировала порисовать, мой интернет подвёл меня, поэтому я осталась без примера. И поскольку это были Вы, кто не дал провести в замок оптоволокно, я подумала может Вы могли бы попозировать мне? Владимир озадаченно смотрел на неё не отводя глаз. Под этим молчаливым взглядом она с каждой секундой чувствовала себя все глупее, чувствовала, как начинают дрожать руки от страха, а лицо краснеть от стыда. Но тут она услышала то, чего больше всего не ожидала - мягкий ласковый голос: - Почему бы нет. Проходите. "Вот так просто?" - пронеслось у неё в голове. Элоиза представляла себе разные исходы, по правде говоря, уместнее было бы сказать разные варианты отказа. Были совсем короткие и жесткие, как он умел. Были и очень длинные, в которых Владимир не поленился доходчиво и в красках объяснить свой отказ, а был ещё и такой, в котором мужчина молча закрывал дверь перед её носом. Элоиза пыталась несколько раз представить себе согласие, но этот вариант казался уж слишком сказочным и нереальным. Она неуверенно прошла в комнату, остановившись по середине. Ей нравилась его комната - просторная и утончённая, как и он сам. Но она была здесь всего лишь гостьей, от того не чувствовала себя комфортно. Хотелось, как можно быстрее приступить к работе, чтобы занять одно место и сосредоточиться на рисунке. Но до этого было ещё далеко. Для начала нужно было слепить Владимира в правильную позу. Усадила в кресле, а сама села на стул напротив и командовала издалека, потому что знала если прикоснётся к нему, сердце начнёт стучать с удвоенной силой, щеки нальёт румянец, а пальцы перестанут слушаться. Но больше всего боялась, что он заметит это. А вампир и так прекрасно знал её чувства и сегодня разделял их. Когда-то, очень давно ему довелось позировать художнику, но тогда это был семейный портрет. А сейчас... Сейчас его рассматривала и запечатлевала в карандаше его чаша - человек, женщина, с которой у него была особая близость. - Нет-нет, - ругала его Элоиза, - Левую руку положи на подлокотник, а правую чуть-чуть выше. Я же попросила... Владимир покорно исправлял все ошибки, на которые указывала ему девушка, бывало ему казалось, что она уж слишком придирается. "Неужели один миллиметр действительно может что-то значить?" - ругался он про себя. Но Элоиза делала это недостаточно часто, чтобы вывести его из себя, а в какой-то момент и вовсе затихла и с головой погрузилась в работу. Она вычерчивала на листе грубые линии, периодически посматривая на своего вампира. Профессиональный глаз барышни быстро скользил по фигуре мужчины, передавая общие черты и упуская самое главное - эстетику. Мелкие детали, рельеф, стать, которыми можно было бы любоваться часами.       Закончила она относительно быстро. Но взглянув на результат была разочарована. Набросок выполнял свою функцию - изображал предмет и то как он взаимодействует с пространством, но в нём нельзя было узнать ни комнаты, ни её хозяина. И хотя имевшегося ей вполне хватало для самостоятельного продолжения, она стала всматриваться и добавлять всё новые и новые детали. Разглядывая складки на рубашке, она подметила грациозность его тела. За ним было приятно наблюдать не только в движении, но и в статике, когда он спокойно сидел в кресле не шелохнувшись, словно фарфоровая статуэтка. Ей ещё больше хотелось передать это, она хотела, чтобы его портрет стал его зеркалом. Она так увлеклась, что уже не думала ни о том, как долго она на него смотрит, ни заметит ли он, ни как много ошмёток от резинки она стряхнула на пол и кто будет в последствии это убирать. Все мысли были о рисунке, а в глазах была только эстетика его тела: длинные ловкие пальцы пианиста, подтянутые икры танцора, плавные утончённые линии, очерчивающие границы мускул.       Затерявшись между созиданием и любованием, Элоиза не заметила, как уставший ждать Владимир оказался у неё за спиной. Сохраняя дистанцию, он ненавязчиво посмотрел через плечо девушки. Его тронуло с какой любовью и вниманием она прорисовывала его. Он вообще любил наблюдать за мастерами своего дела за работой. Было в этом что-то завораживающее, даже интимное, особенно в их ситуации. Напоминало ему зимние холодные вечера, когда он с Рафаелем сидел в библиотеке, читал книгу пока его друг рисовал на мольберте. Он всегда украдкой посматривал на него, восхищаясь его талантом и упорством. Вот и сейчас он украдкой подглядывал за ней, следил за маленькой женской ручкой, что твёрдо и уверенно держала карандаш, нахмуренными бровками, недовольными результатом, вдохновляющей лёгкой улыбкой... Всё в эти мгновения было прекрасно.       Подняв голову, чтобы в очередной раз сверится с оригиналом, девушка не обнаружила своего вампира на месте. И нашла его только когда прохладная рука вампира коснулась её. Она вздрогнула от неожиданности. - Что-то не так? - растерянно спросила Элоиза. - Нет. Совсем наоборот. Просто... Я хотел взглянуть на результат. Прошу простить мне моё нетерпение. - с этими словами он поднёс руку Элоизы к губам и легонько почти не прикасаясь поцеловал тонкие пальчики. Этот жест тронул её сердце и заставил слегка покраснеть. Такие моменты близости для неё были по-настоящему особенными, они не были чем-то привычным и повседневным и случались нечасто, поэтому она всегда действовала аккуратно, медленно, чтобы не спугнуть. Так обычно действуют хозяева, скучающие по своей кошке, которая слишком редко приходит к ним за лаской. Только в их отношениях скорее всё было наоборот, он был её хозяином, изредка одаривающим своего питомца заботой. Но если такой момент всё же наступал, он не скупился ни на ласки, ни на похвалы. - Ничего. Лучше скажите, Вам понравилось? - с надеждой в голосе спросила девушка. - О, ещё как! У Вас поистине настоящий талант. Золотые руки! - Владимир поцеловал её тыльную сторону ладони, затем перешел на запястье - его любимое место. Элоиза понимала к чему он ведёт, всегда их поначалу милые и дружелюбные разговоры заканчивались его трапезой. И хотя мужчина уже не раз говорил ей, что укус - это сакральное действо между вампиром и его чашей, проявление особого отношения, для неё это было не так. Совсем не так.       И вот опять она почувствовала острую пронизывающую боль, отступающую волнами к плечу, а затем нарастающее наслаждение.