Беги

— Дэниел, Дэниел! — сквозь звон в ушах слышит он испуганный голос. Пытается сфокусировать взгляд, но видит перед собой лишь разноцветные пятна, самым большим и светлым среди которых, видимо, является Грейс. Он несколько раз моргает — картинка, наконец, становится чёткой, но вместе с ней чётко и болезненно приходит осознание того, что эта растрёпанная, израненная и покрытая грязью девчонка, скорее всего, последнее, что он видит в своей жизни. Дэниел уже почти не может дышать. Ранение на шее горит адским огнём, а рот наполняется сладко-солёной кровью. Слегка откашлявшись, он шепчет: — Беги. Такое простое, короткое и наполненное твёрдой решимостью слово. В нём сконцентрированы все чувства Дэниела к Грейс, все его размышления о ней. Всё то, что он мог бы ей пожелать. Напутствие перед уходом, отчаянная просьба и не до конца осознаваемое признание в любви. Скорее всего, не романтической, а дружеской, но от этого не менее искренней. Грейс берёт его за руку и кивает, тихо плача: — Спасибо. Дэниел смотрит в её глаза и понимает, что всё сделал правильно. Правильно, но запоздало. Он хочет сказать что-то ещё, может, извиниться, но сил на это нет — кровь перекрывает дыхание. Грейс вскакивает на ноги и, переступив через Дэниела, уносится в другую комнату. Через рубашку он ощущает лёгкое прикосновение ткани подола её платья. Он запрокинул бы голову и посмотрел ей вслед, но рана на шее не позволяет этого сделать. Мысли сменяются, словно узоры в калейдоскопе, но все они только о Грейс…

***

Впервые они встретились примерно полгода назад. Стоял погожий, солнечный день, прямо как сегодня. Но никакое солнце не могло отогреть оледеневшие сердца семейства ле Домас. Злобное, алчное и трусливое отродье. Дэниел сам не помнил, как и когда осознал это (предполагал только, что «нашел эту истину» на дне очередного стакана виски), но именно с того момента он стал тихо ненавидеть всех своих родственников. Ну, кроме младшего брата, Алекса. В нём он ещё видел что-то человеческое, хотя в глубине души и понимал, что при любой неоднозначной ситуации маменькин сынок Алекс без колебаний примет сторону любимых родителей. Он вообще во многом соглашался с семьей, поэтому Дэниел ожидал, что невестой брата будет какая-нибудь до циничности практичная и хитрая девица из зажиточной семьи. Но Грейс… Грейс оказалась другой. Когда Грейс появилась в поместье ле Домас, Дэниелу показалось, что она сияет, словно тысяча бриллиантов. В ней было столько жизнерадостности, простоты и душевного света, что у него защемило сердце. Дэниелу стало жалко эту милую девушку, которая не заслуживала потонуть во мраке семейства ле Домасов. Он захотел схватить её за руку, отвести подальше ото всех и рассказать, что за чертовщина здесь творится. А потом заставить её поклясться убежать отсюда и никогда не возвращаться. Но он не решился, как всегда. Просто сидел в кресле в самом тёмном углу библиотеки, пил осточертевший виски, корил себя за трусость и заранее сочувствовал Грейс. Тем же вечером, здорово надравшись, Дэниел улучил момент и попытался-таки поговорить с Грейс, но она, не разобрав его несвязную речь, решила, что он клеится к ней практически на глазах у собственного брата и жены. После этого они еще пару раз встречались, но Дэниел больше не пробовал говорить с ней, лишь мерил её обречённо-разочарованным взглядом, от чего Грейс пугалась и отводила глаза, а он уверялся в своём решении помочь ей, во что бы то ни стало. Исправить то, что натворил тридцать лет назад. Случай с женихом тёти Хелены стал переломным моментом в жизни Дэниела. Конечно, в шесть лет он ещё не совсем понимал, что именно натворил, но кровь, стрелы, игра в прятки и чувство того, что он сделал нечто подлое и злое, грязным и тяжёлым пластом запечатлелись в подсознании. С каждым годом Дэниел всё яснее понимал, что собственноручно обрёк того невинного человека на верную смерть. И с каждым же годом он всё больше пил, мечтая забыться и убежать от чувства вины. Но во всех пьяных снах его преследовали всё те же злополучные кровь, стрелы и игра в прятки. Игра в прятки. Самое мерзкое увеселение из всех возможных. Незадолго до свадьбы Алекса и Грейс Дэниел поймал себя на мысли о том, что знает, что девушке выпадет карта с чёртовыми прятками. Это должно было случиться. Прямо перед венчанием он пытался шуткой намекнуть ей на то, что пора уносить ноги, но она была слишком увлечена подготовкой и Алексом, чтобы обратить внимание на завуалированные предупреждения. Во время самой церемонии Дэниел не мог оторвать глаз от Грейс, старался запомнить её счастливой, и параллельно готовил себя к тому, что ему придётся наблюдать, как его дьявольская семейка задушит её, поглотит. В прямом и переносном смысле. Однако когда карта с прятками действительно выпала ни о чём ещё не подозревающей Грейс, Дэниел оказался к этому не готов. Вся семья была поражена (скорее из-за того, что эта игра попадалась очень-очень редко), но только у Дэниела по-настоящему заболело сердце. Он просто сидел и смотрел в одну точку, соображая, как ей помочь. Решаясь пойти против семьи. К его удивлению, «предать» семью оказалось не так и сложно: всем родственникам было плевать друг на друга, и Дэниел понял, что терять ему нечего. Хоть раз в жизни он должен был поступить правильно. Поступить по-доброму. Поступить так, как требовало сердце и душа. И Дэниел поступил. Сначала дал ей уйти, встретив в библиотеке в самом начале игры. Потом, когда её всё-таки схватили и уже приготовились принести в жертву Сатане, подтравил родственничков соляной кислотой. И, в конце концов, закрыл Грейс от пули собственной «милой» жёнушки, Черити. Дэниел понимал, что Черити, гонясь за деньгами и положением, с лёгкостью убьёт не только Грейс, но и его. И Грейс стоила того, чтобы пожертвовать ради неё своей жизнью. Одно её «Знала, что поможешь» Дэниелу было дороже всех богатств семейства ле Домас.

***

Дэниел пытается улыбнуться, но вместо этого заходится кашлем с кровью, капельки которой разлетаются во все стороны. Ему ужасно больно, но только физически. Душевно он впервые в жизни совершенно спокоен. Ему приятно осознавать, что Грейс, возможно, спасётся. Тут он слышит топот и через секунду над ним нависает освободившийся, наконец, от наручников Алекс. Дэниел хочет сказать ему: «Не бойся пойти против этих кровожадных ублюдков! Ты должен помочь ей. Не подведи, брат», но лишь давится густой кровью. Не в силах больше фокусироваться на лице Алекса, Дэниел переводит взгляд на потолок и слышит грохот и крики из соседней комнаты. «Пожалуйста, Грейс», — проносится у него в голове. На этом все мысли улетучиваются, остаётся лишь чувство. Умиротворение. Ощущение того, что он сделал нечто, придающее хоть какое-то значение его никчёмной жизни. Потому что самопожертвование — это то, что полностью противоречит мировоззрению семейства ле Домас. Это честно, искренне и от души.