По особому случаю

      Глицинии, розы, хризантемы — Такаши Широгане и подумать не мог, что после двух с половиной лет успешной работы по профессии внезапно окажется среди цветов, в фартуке и с отсечёнными волосами, которые раньше собирал в крепкий хвост, стоя у зеркала в ванной. Его большой чёрный кот, гладкий и тощий, несмотря на объёмы съедаемого корма, обыкновенно сидел на раковине и с аристократическим видом тёр лапой мордочку. Теперь же в знак протеста перестал садиться на прежнее место, словно хозяина не узнавал.       Но жизнь такая жизнь, а здоровая конкуренция на рынке труда выставляет свои условия — Такаши подставили, причём так искусно, что концы не вытащить. Спасибо, что хоть выдали последнюю зарплату: было, на какие шиши кормить прожорливого кота.       Благо Ханк, когда узнал, что Широ остался без работы, почти сразу предложил ему место флориста.       «Я тебя помощником к одному из своих продавцов поставлю: ему там как раз рук не хватает. Научишься, поработаешь, а там, глядишь, и насовсем останешься. Ну, или какой материал для статьи наберёшь. Знал бы ты, сколько интересных людей ходит по цветочным магазинам».       Воистину, Ханк стал его добрым ангелом, иначе как объяснить тот факт, что Широ сейчас вот уже третий месяц таскал тяжёлые кадки с водой, сменив на посту заведующего магазином старого мистера Уилфорда. Тот уволился буквально два дня назад, и Такаши проживал дебютную неделю нового флориста.       За окном лил дождь. Погода, несмотря на календарный май, стояла на редкость скверная: небо хмурилось, тучи низко нависли над Большим Яблоком и явно не собирались рассеиваться, так что мужчина спасал своё бодрое настроение тихой музыкой из колонки под стойкой да ароматом свежих лилий, которые бережно ставил в высокий вазон.       Когда ты рядовой покупатель в цветочном, мало задумываешься над истинной прелестью цветов, потому что обычно твоё внимание полностью сосредоточено на трёх пунктах: что понравится получателю, свежие ли и как бы с ценой не прогадать.       Такаши и сам отчасти был таким, пока не оказался на месте всё знающего в своих владениях флориста. Ароматные азиатские лилии пестрели яркими пятнами и сыпали пыльцой, и у Широ уже начинала немного кружиться голова. Он поправил один из бутонов, ещё разок для верности пересчитал цветы и поставил ведро на законное место. Вот и готовы к продаже.       За дверью магазина оглушительно грянуло, и мужчина обернулся, наблюдая, как у витрин цветочного вспыхивают яркими пятнами купола зонтов. Да уж, погода явно не собиралась давать спуску ожидающим лето людям, как будто и без дождя проблем не находилось. Ему вот скоро срок платить по коммуналке, а с тех пор, как он перешел на новую работу, денег стало ощутимо меньше. А надо и себя кормить, и кота, который, кажется, вчера очень сильно зарился на размораживавшиеся креветки. Да, конечно, Широ-то поделится, но коту следует знать, что их нерезиновый бюджет сейчас немного… скукожился.       «Да уж, всё познается в сравнении. Стоило бы больше откладывать с зарплат, пока была возможность. И куда только деньги утекают?»       Широ улыбнулся сам себе. Каким становишься златочахнущим, когда приходится бороться с жизненными проблемами. Пока преуспеваешь на должности, одна забота — сдавать статьи в срок, а ему по жизни как-то везло нападать на интересные сюжеты, которые опытная рука облекала в слова. Шутка ли: в школе и университете он даже писал стихи и выигрывал конкурсы, а его небольшая повесть лежит в столе и ждёт часа редактуры. Порой Такаши казалось, что прошлый он оказался выкинут на тихий океанский остров, прочь от цивилизации. И в этой тиши придётся пожить ещё минимум полгода, пока не утихнет чёртов скандал.       Мужчина наклонился над небольшим денежным деревом, которое стояло на краю стойки. Это крохотное растеньице раньше жило в комнатке для отдыха, находившейся прямо за пространством прилавка, а теперь, когда более-менее подросло, его выставили на всеобщее обозрение. У мистера Уилфорда были поистине золотые руки: он мог вырастить цветок из корешка, тогда как Широ, делая всё в точности по инструкции, только зря гробил рассаду.       Над дверью зазвонили колокольчики. Такаши, как раз зашедший за стойку, увидел, как в помещение влетает, встряхивая капюшон ветровки, невысокая девушка. Она была без зонта, и мужчина невооружённым взглядом заметил капельки воды, стекающие на пол. Вот и ещё одна беда дождливой погоды — полов не намоешься.       — Добрый вечер. Могу чем-нибудь помочь?       Мистер Уилфорд называл её Пидж. Широ видел эту девушку только трижды за всё время работы, но главный флорист сказал, что она работает в тату-салоне рядом с ними, что мигом объяснило довольно диковатый, по меркам консервативного Такаши, её вид: короткий хвост из явно густых волос и выбритый висок, открывавший небольшую татуировку спящей зелёной кошки. В целом выглядела она не как типичный фрик — он бы даже назвал её милой, особенно когда девушка открывала рот и говорила на вполне понятном английском.       Сегодня она была какая-то встрёпанная: нетерпеливо одёрнув куртку и недовольно фыркнув, блеснула на него глазами и полунедовольно выдохнула:       — Добрый, — но чуть более миролюбиво, оглянув цветы и вдохнув свежий запах магазина, добавила: — Мне нужны хризантемы. Пятнадцать… Нет, семнадцать, больших розовых хризантем.       — Вот этих? — под определение подходили только одни: они стояли на втором ярусе вазонов, пушистые, похожие на большие хлопковые бутоны. Широ на всякий случай сопроводил жест кивком. — Которые у окна?       — Ага, — девушка утвердительно кивнула, уже доставая кошелёк и копаясь в нём покрасневшими от холодного дождя пальцами. — Они же свежие?       — У нас все цветы свежие, — дежурно отозвался мужчина, радуясь, что не кривит душой. Как раз эти завезли всего день назад, и на них уже зарились, но почему-то никто не хотел брать. По-видимому, цветы ждали свою хозяйку. — Вам их завернуть?       — Да-да, — даже не поднимая глаз, отозвалась немногословная покупательница, продолжая истязать нутро кошелька и чем-то шурша. Такаши же, по непонятной причине чувствуя себя не совсем ловко от того, что буквально клещами вытаскивает информацию, максимально учтиво уточнил:       — В яркую плёнку или прозрачную? Или, может, в фетр?       Девушка наконец прервала свою бурную деятельность и вопросительно покосилась на него, приоткрыв рот. Покусала изнутри щёку.       — Ну… в фетр давайте. Тёмно-зелёный.       — Сейчас сделаем, — Широ осторожно подхватил вазон, поднял его и не без глухого «у-ух» опустил на пол. Вот скажет ему кто-нибудь потом, что у флористов работа не пыльная. Подкачаешься, как в спортзале, с такими регулярными поднятиями тяжестей. Девушка, откопав карточку, залипла в телефон, пока мужчина расстеливал на стойке бумагу и бережно клал на неё хризантемы, отсекая у стеблей наискось пару сантиметров. Он бросил короткий взгляд на покупательницу, когда ощипывал показавшиеся лишними листья, и невольно задержался на её фигурке.       Пидж выглядела расстроенной. Точнее, не так — раздражённо-подавленной: Широ бы ни с чем не спутал это состояние, потому что сам частенько оказывался в нём с тех пор, как потерял любимую работу, или когда не ладилось со статьёй. То ещё поганое чувство, отравляющее существование и своё, и чужое.       Ему очень помогало выговариваться Ханку или Киту. Оба слушали внимательно, не сыпали пустыми советами, но от Гаррета ещё шло практически безотчётное ощущение обволакивающего уюта, которое медленно подогревало и растапливало лёд апатии.       Мистер Уилфорд, зачастую видя смурных посетителей, говорил, что порой им стоит дать возможность высказаться незнакомому человеку даже с помощью дежурных фраз: людям на подсознательном уровне становится приятно от того, что они не одни, но Широ в данном вопросе держался иной точки зрения. Можно при случае и крайне неудачно огрести, если желание помочь примут за назойливость.       Именно поэтому он крайне редко общался с покупателями дальше круга цветочной темы, только если сами они не начинали разговор. Тогда Широ отвечал из чистой вежливости, но почему-то сейчас ему вдруг захотелось спросить у девушки что-нибудь. Как-то взбодрить её что ли, несмотря на их более чем шапочное знакомство.       — Трудный день?       Она нервно вскинула голову, и смартфон в её руках потух. Широ сдержанно улыбнулся, сворачивая цветы в бумагу. Она шуршала под пальцами, но податливо складывалась в нужную форму, и мужчина ловко прижимал её то тут, то там, стараясь сделать каркас букета потуже и покрасивее.       — Вроде того, — это, правда, было скорее похоже на: «Не приставал бы ты. Я не обсуждаю личную жизнь с незнакомцами».       Такаши, тотчас благоразумно решив снова влезть в свою раковину, оставил на лице приветливое выражение продавца и задал очередной дежурный вопрос из отработанного списка:       — Понимаю. Ленточку сделать розовую?       — Ага, — а она, не видя дальнейших поползновений в личное пространство, уткнулась в смартфон, взъерошенная, готовая, как какой-нибудь из кактусов Ханка, уколоть, стоит до неё докоснуться. Только одарила его парой слов, которые едва-едва звучали вежливо, а так — на границе с досадой. — Вы не могли бы чуть-чуть поторопиться? Я спешу.       — Я уже почти закончил, — привыкший ко всяким закидонам Широ (спасибо старой-доброй работе) в несколько плавных движений завязал толстую ленту вокруг пересечения стеблей и, вооружившись ножницами, завил концы банта тупой их частью. — С вас шестьдесят долларов, мэм.       Пидж молча показала ему карточку и, вставив ту в терминал, ввела ПИН-код, предусмотрительно прикрывая кнопки ладонью. Такаши, уже начиная подозревать, не крысится ли эта чудаковатая дева исключительно на него (и раньше-то ему от неё многословность не перепадала), активировал программу на компьютере и ввёл сумму для списания. Девушка тем временем посмотрела на букет, который мужчина положил до этого ещё на лист бумаги — коричневой, которой обычно упаковывают что-нибудь для перевозки.       — Готово. Карту можете забирать, — они пересеклись взглядами, и Кэти дёрнула уголком губ. — Я их Вам заверну для надёжности? Чтобы под дождём не вымокли.       Девушка, подвиснув на пару секунд, заполздало передёрнула плечами.       — Да, спасибо. Не подумала, что без зонта…       Широ свернул бумагу и щёлкнул степлером, надёжно скрепляя увесистую «посылку». Бережно поднял её, опирая большую шапку бутонов на локоть.       — Ваши цветы.       Пидж хотела было протянуть руки, но мужчина проворно вышел из-за стойки и сам подал ей букет, словно она и без подобных галантностей не справилась бы. Девушка поджала губы, но выдавила улыбку, хотя в глазах у неё блеснуло что-то грозно-настороженное. Она случайно мазнула пальцами по его пальцам, когда неловко перехватывала на руки цветы, и тотчас мысленно охнула, поняв, насколько те тяжёлые: могла бы и впрямь не удержать над стойкой за остов.       Это молниеносное удивление тоже проскочило во взгляде ореховых глаз, и Широ, который мигом почувствовал, как стынущая ледяная корка меду ними подтаяла, улыбнулся куда искреннее и светлее. Неужто его жест наконец обрёл в её глазах истинный смысл? Надо же.       — Хорошего дня и спасибо за покупку.       Пальцы у неё, кстати, были прохладные и тонкие. Пидж снова прикусила нижнюю губу, обнимая здоровенную охапку хризантем, и непонятно отчего порозовела. Такаши, продолжая смотреть ей в глаза спокойно и уверенно, поймал себя на мысли, что девушка и впрямь красивая, даже если принять во внимание непривычную причёску и напускную отстранённость. Сколько ей, интересно? Двадцать два? Но очень молодо выглядит, почти как выпускница.       — С-спасибо. И вам.       И голос высокий, девичий. Хотя вот с голосом порой можно крупно проколоться, если начнёшь его привязывать к возрасту.       Пидж, гордо неся цветочный груз, направилась к двери, отвесив ему унцию более-менее явной благодарности, но у самого порога вдруг замерла, точно её озарило, и обернулась, снова окликая одинокого флориста:       — А разве мистер Уилфорд сегодня не работает? Я думала, четверги — это его смены.       — О, — Широ поднял голову от компьютера, как раз готовясь отметить заказ в ведомости. Девушка глядела изумлённо, будто только что проснулась и поняла, что свернула вместо цветочного в шиномонтаж. Мужчина мысленно прибавил к формировавшемуся списку характеристик «забавная». — Он уволился три дня назад. Сказал, что уходит на пенсию.       — Да?.. — разочарованно протянула Пидж, поудобнее перехватывая зашуршавший букет. Её задорный хвост покачнулся, когда она кивнула. — Ясно. А я-то думала, почему его не видно в кафе в перерыв. Он же всегда там пьёт чай. Как жаль…       Широ, который наконец дождался целого внятного монолога, невольно подумал, насколько долго Пидж работала по соседству, если расстроилась при новостях об уходе старого продавца. Мистер Уилфорд говорил, что давно устроился сюда, когда она первый раз пришла, но ничем особо не делился, ибо Широ не интересовался.       Только что-то в духе: «Творческая девушка. Помню, видел её летом, так у неё на руке такие узоры необычные, а из-под майки какой-то хвост на спине торчал. Я уж постеснялся спросить, какую зверушку она себе там нарисовала, а теперь уже и неловко припомнить ей».       — Что поделать. Теперь за него здесь я, — Широ пожал плечами и потёр ладонью затылок.       — Вижу, — девушка понимающе хмыкнула и совсем просто, без прежних гонора и льда, добавила, прежде чем потянуть за ручку двери: — Ну, до свидания. Широ.       — И вам хорошего дня… — она даже забыл, что у него на груди висит бейджик, и Пидж запросто могла его прочитать. Люди редко называли его по имени, когда он был на «испытательном сроке», и Такаши, признаться, огорошил тот факт, что посетитель вроде этой малость социопатичной торопыги может заинтересоваться именем продавца.       Колокольчик звякнул, когда дверь открылась и закрылась, а за окнами снова оглушительно грянуло. Девушка исчезла вместе со своим букетом — уплыла в уличную толпу ярко-оранжевая ветровка со светящимися полосами, — а Широ, у которого от такого простого жеста чуть потеплело на душе, цокнул языком и подошёл к окну посмотреть на улицу. Пидж уже совсем исчезла, а он подумал, кому могли предназначаться эти цветы.       «Надо будет спросить, понравились ли они, когда она придёт в следующий раз».       Она же придёт? Наверняка.