Трое в одном доме

— Надеюсь, Бруно не рассказал ей, — мямлил про себя парень.       Идя под покровом тьмы, освещая свой путь лишь жёлтым фонариком с батарейкой, что, наверняка, скоро сдохнет.       Выброшенная тумба снаружи заинтересовала парня, и он, начав красться, мало ли, внутри есть люди, подобрался к ней, а внутри обнаружил какие-то засушенные листья. Разложив их по карманам, проверил дверь на способность открытия, и удовлетворившись результатом, вошёл внутрь дома.       Уши сразу насторожились топотом ног, повезло, что он был в эдаком «предбаннике» самого дома. Заглянув в замочную скважину, он увидел молодую девушку, что искала что-то в такой же тумбочке, что стоит на улице.       Наконец, дождавшись момента, как она поднимется наверх, он прошёл через двери, после чего обыскал ту же тумбочку, однако она воспротивилась этому желанию, и при открытии громко скрипнула. Спина мгновенно взмокла. Внутри оказался один патрон, одни консервы и какие-то таблетки в стеклянной таре. Быстро всё расфасовывая в рюкзаке, уши опять среагировали, как кто-то приближался сюда.       Глаза тревожно бегали, а заметив тёмное место, за шкафом, Павло нырнул туда, надеясь, что кто бы то ни был, но он сюда не пойдёт. Задержал дыхание, и полностью доверился своему слуху.       Когда Павло услышал, как кто-то опять открывает ту тумбочку, с тем же характерным скрипом, он напрягся ещё сильнее. Он сжал фонарик в руке, готовясь к любому, из возможных исходов.       Однако, как оказалось, девушка проходит мимо него и входит в другую дверь, оставив Павло одного со своими мыслями и страхами. Он постарался, чтобы не начать громкую отдышку, и пересилив свой страх неизбежного, решил подняться по лестнице. Какая-то комната, Павло сразу заприметил разломанную на два гитару, и сразу же сложил её в боковой карман рюкзака.       Железный шкаф чем-то отдалённо напоминающий оружейный, также заинтересовал футболиста. Закрыто.       В гардеробе было тёплое, на вид, пальто. Вспомнив холодрыгу на улице, а также предвидя похолодания, он взял пальто, и ещё три куртки, что валялись на кресле поодаль от Павло. Теперь, его левая рука полностью занята одеждой, однако, правая свободна.       В тот момент Павло думал о двух вещах: «Жадность кошку сгубила!» и «А может ещё?». И он, определённо, выбрал второе.       Глядя на запертую дверь, он сразу подумал, что там что-то полезное, и в ту же секунду он услышал оттуда какие-то разговоры. — Тактическое отступление, — прошептал он, как бы оправдывая себя, сбегая из этой кладези полезных вещей. — Смотрите, теперь, как новенькая! — бахвалился Павло, показывая своим сожителям починенную гитару.       Обернувшись, и не обнаружив места, где можно было присесть, а пол был холоден для этого, пришлось подняться за табуреткой, и уже после этого, Павло давал свой «концерт». — Ты решил сражаться, до последних сил, сме-ерть не повод сдаться, Её ты полюбил, — напевая песню, которую Павло слушал в юном возрасте, он хорошо удивил Катю и Бруно своей… Игрой на гитаре, если честно, то они даже не слушали, что он поёт, но хорошо аплодировали, когда тот закончил. — Это превосходно! — воскликнула Катя, уронив стульчак, что был под ней. — Кхм, ты уверен, что тебе нужно было быть футболистом, а не… Певцом? Музыкантом?       Зардевшийся от комплиментов Кати, Павло поставил гитару у верстака. И попытался молча убраться из этой ситуации, однако, Бруно знал, как «поддержать» своего соседа, особенно после его проступка. — Хо-о, ты права, Кать, как тебе идея, наградить музыканта, допустим, — Бруно почесал свою бородку, косясь на Павло, что выставил руки перед собой и уже был готов закричать: «Не-не-не!». — Поцелуя?       Троица молча постояла пару секунд, отчего Бруно заволновался, не испортил ли он такую хорошую атмосферу? Остолбеневшая Катя, заметив это, нашла выход для себя и Павло. Ткнув Бруно в бок. — Мы всё-таки взрослые люди, а не подростки пубертатные, — после чего девушка ретировалась на кухню, видимо набивая порозовевшие щёки тушёнкой.       Катя проснулась от громкого стука в дверь, и оглядев себя в разбитом зеркале поспешила к двери, конечно же, по пути споткнувшись об ногу Бруно, уснувшего на стуле. — Здрасьте, как обычно, вы, — мужчина с впалыми щеками и козьей бородкой, что приходил сюда через каждые три дня, мог продавать нужные им ресурсы. — Я, — сказала Катя, ударив себя в грудь.       Разложив на полотно самый разный товар, Катя, как настоящий профессионал, начала торговаться с мужчиной, чьего имени, даже спустя так много времени, не знала. — Что-то не слышно вашего бегуна, — поинтересовался мужчина, чтобы остановить Катю, когда та упорно хотела для Бруно забрать красивую табакерку за пару самокруток. — Как он там?       И правда, Павло редко был тихим парнем, всегда подбадривал всех, заставлял делать разминку, чтобы не загнить в ветхом доме. Катя часто рассказывала о нём торговцу, а тот невольно взял, да и проникся к «бегуну». — Прохворал чуток, теперь мы его выхаживаем, — вздохнула девушка, — Ну, ничего, отлежится у печи, поест бульона и опять будет бегать, как угорелый.       Торговец одобрительно кивнул, и они вернулись к… Табакерке.