Нет жизни без тебя

Она сидит на окне и смотрит вдаль уже не первый день. Сердце предательски пропускает удары, заставляя вбирать воздух носом быстрее, чем обычно. И если бы кто-нибудь был рядом, то наверняка почувствовал, как её чакра неравномерно течет по телу в такт мыслям в голове. «Он обязательно вернется!» — крутится в ее голове до боли, до слез простая фраза. И все дурацкие вопросы отметаются, все наиболее вероятные возможности того, что она его больше не увидит, выкидываются, как ненужный мусор. «Он обязан вернуться!» — снова мелькает в голове мысль. А внутренний, самый потаенный голосок шепотом добавляет: «А если нет?». Дыхание замирает, а на глаза наворачиваются предательские слезы. Сжав кулаки, Цунаде делает несколько глубоких вдохов, старается не думать о плохом. Смахивает с глаза выступившую капельку и, слезая с окна, садится за стол, желая отвлечься бумагами и другими миссиями. Сколько проходит времени, Хокаге не знает, но солнце уже точно успело пару раз встать и сесть, а может и больше. Какой сейчас рассвет по счету ей неизвестно. Сон в несколько часов за это время добавляет больше мешков под глазами, нежели отдыха. Все бумаги уже пересмотрены по два раза, а то и по три. Лишь бы не смотреть в окно, лишь бы не думать. Но сидеть в кабинете она больше не может: Цунаде тянет на улицу. Она бредет по улочкам, рассматривая дома и тех, кто уже успел встать в такую рань. Люди здороваются, а она лишь кивает головой в ответ. Говорить совсем неохота. Так она добрела до той скамейки, откуда провожала Джирайю. И ноги на автопилоте несут присесть, потому что стоять медик уже вряд ли сможет. Переводить глаза налево совсем неохота, но ей так хочется посмотреть на то место, где он когда-то сидел рядом с ней. Пальцами пройтись по ребристой поверхности доски, представляя, как совсем недавно к ней прикасалась ткань его штанов... Совсем рядом. Так близко. А она ничего не сказала ему на прощание из того, что гложет её сердце. Она просто ждет, подавляя ком в горле, подавляя панику, так несвойственную ей. Цунаде задумчиво поднимает глаза на солнце, встающее из-за горизонта, а затем поворачивает голову туда, куда он уходил тогда, и замирает. Джирайя идет?.. Потрепанный, слегка хромает, держась за правый бок. Идет! При осознании того, что это не мираж, сердце женщины начинает биться в два раза быстрее. В висках пульсирует, глаза расширились так, что больше уже невозможно. — Вернулся… — слетает с ее губ тихое, еле уловимое на звук слово. Она встает и идет ему навстречу, подавляя желание побежать со всех ног. Джирайя замечает её только тогда, когда она подходит к нему вплотную и обнимает за плечи. Слегка поморщившись от боли, он улыбается: — Принцесса, ты что же, ждала меня здесь все это время? — Дурак… — отвечает она и сжимает его сильнее, уткнувшись в плечо. Слезы все же катятся из её глаз, и хочется зарыдать так, будто она его хоронит, а не встречает с битвы. Отпрянув, смотрит в его пыльное лицо. — Ты как будто постарела на лет двадцать, — говорит Джирайя, продолжая улыбаться, хотя это дается ему не так легко, как кажется. — С тобой постареешь на все шестьдесят, — отвечает ему Цунаде, не стесняясь капающих слез и покрасневших глаз. Он стирает капли своими пальцами, аккуратно проведя по её щеке, а она даже не сопротивляется. — Ты снова проиграла пари. — И я этому искренне рада. Они оба замолкают на мгновение, и Цунаде отводит глаза. — Я не дам тебе вот так снова уйти… — дрожащим голосом произносит она, собираясь с силами. — Не сказав, что… — Не надо, — обрывает он, подруга удивленно смотрит ему в глаза, — думаешь, я не знаю? Наклонив голову, он нежно целует её в губы, стараясь не спугнуть. Цунаде отвечает почти сразу, обнимая его руками за шею и думая о том, что не отпустит его больше за границы страны Огня. Никогда.