Путеводная Звезда (Глупая Хьюга)

Часть 7. Шепот Кровавой Луны. Глава 9. Время воссоединения.

Амегакуре

      Шисуи прибыл в столицу Дождя вместе с Хинатой Хьюга в качестве ее телохранителя. Совершенно правильная с виду причина его нахождения здесь. Он – один из союзного клана Учиха, он один из сильнейших, а ирьенину в любом случае нужен кто-то, кто его охраняет. И пока Хьюга отправилась к Нагато на личный разговор, у него началась его собственная миссия.       В коридорах пустынно и тихо. Тут все иначе. Не как в стране Огня. Что-то неуловимое, что-то иное сквозит во всем вокруг. Шисуи задумался на мгновение: скоро случится так, что от этой страны не останется и воспоминаний – жители отправятся в иное место, а территория будет наконец-то поделена между другими странами…        «Если они вообще будут в состоянии что-то делить после Четвертой Мировой!» - он усмехается и идет вперед по коридорам увереннее. Он каким-то непостижимым образом чует, куда ему нужно. Он знает, что двух вездесущих охранников Югито Нии сейчас нет в Амегакуре – они ушли отлавливать следующего хвостатого. Хината удачно подгадала время для начала операции – ничего им помешать не должно.

--- ---

      В покоях Двухвостой полумрак. Она задвинула штору – вид очередного дождя и спешно покидающих столицу людей не радовал. Она в который раз думала о своей жизни, думала о том. Что из себя представляют Джинчурики и их Бижду. Отчего-то ей в первый раз в жизни она задумалась о том, что ее бытие могло быть другим…       Воспоминание отвратительных испытаний, которым её, сироту, подвергали после становления джинчурики, до сих пор вышибало холодный пот. Ей говорили, что это нужно для обретения контроля над Мататаби, но позже она поняла, что так её пытались сломать, сделать просто бездумным оружием…       Она с раздражением вытерла с лица слезу – столько лет было потрачено позже на то, чтоб собрать себя по кускам, сколотить воедино свою душу. И так называемая уверенность в себе и благоразумие в который раз меркло перед понимаем, что её просто бы могли убить Хидан и Какадзу. А во имя чего она собственно бы погибла вместе с Мататаби? Во имя тех, кто был к ней так жесток?       И она понимала, что если бы не приказ Пейна, то сейчас она бы уже давно была мертва от рук этих двоих. Стало так обидно, так больно в который раз… Ей так хотелось чтоб рядом был кто-то, кому можно было бы хотя бы иногда довериться, чтоб этот кто-то был единого с ней понимания мира… Порой так не хотелось быть одной. И она даже почти верила Хидану и Какудзу…вернее хотела верить, но все равно что-то мешало… Наверное, вполне конкретное понимание гнилого мира шиноби…       Но вот что-то незримо изменилось в её башне. Она медленно подошла к окну, выглянула наружу. Там, под дождем, неспешно шли вперед двое. Одна из них – боевой ирьенин – её белоснежные волосы было сложно не узнать. Точеный стан только с виду казался хрупким – про неё и её жестокость в боях ходили легенды. Никто толком не знал кто она и кем приходилась змеиному саннину. Но чуткий нос Югито Нии без труда определил её, как его дочь. Она даже усмехнулась сама над собой – даже у такого, как змеелюд, были дети, а она так и сдохнет, не родив ни одного…        «Котенка! Если ты хочешь все-таки завести котят, то лучше присмотрись не к ирьенину, а к тому, кто идет рядом с ней! Вот он – пахнет слишком правильно! – услышала она в своей голове голос Мататаби.       И Югито сконцентрировалась – нужно было запомнить ощущение этого шиноби, чтоб понять, права ли Двухвостая.       Но к удивлению затворницы, этот шиноби спешил к ней. Она поспешно пригладила светлые волосы и уставилась на дверь. Он провозился с ней не долго, а затем постучал, спрашивая, можно ли войти?

--- ---

      Шисуи Учиха сидел перед ней и просто разговаривал. О звездах, о небе, о Солнце, иногда спрашивая о ней. Он просто говорил. Не отдавал приказов. Не надсмехался, не старался быть во всем лучше, не злился, не заискивал. С ней в первый раз в жизни говорили просто так, без какой-то цели. И она внимала, старалась запомнить каждый его жест, каждое слово.       - Ты придешь еще? – спросила она у него, когда он встал и направился к выходу.       - Навряд ли, - ответил ей он. – Я здесь на миссии по охране ирьенина, а к тебе зашел… мне стало интересно какая она джинчурики Двухвостого?       - Жаль, что не придешь, - отозвалась она. Ей-то казалось, что все будет просто, вот хотя бы вот это. Но все в мире шиноби оказалось как всегда – слишком сложно для осуществления.       - Лучше ты приходи ко мне, - произнес он и улыбнулся ей. – Я буду ждать!

--- ---

      Дверь тихо затворилась, и к горлу Югито подступил горький комок. Почему первый человек, который так понравился ей, не захотел больше видеть её? Почему все так непросто?       Она встала и обошла низкий столик, подойдя туда, где сидел Шисуи. Сердце пропустило удар – там, где он сидел, лежали свернутые бумаги. Она схватила их и развернула. Перед ней были печати, подобных которым она никогда не видела – слишком сложные и изящные, сотворенные рукой действительно мастера. С обратной стороны у каждой была надпись – для чего нужна. И еще была небольшая записка:        «Я пришел за тобой. Но тебе решать – идти ли нам вместе по пути жизни».       Она прижала к груди записку, а затем спрятала все, что нашла за пазуху. Югито не была дурой. Она понимала, что тут ей не место, но и возвращаться к себе в Деревню у неё не было никакого желания. А здесь все так удачно сложилось! И однажды каждая кунаичи думает о будущем, а не о битвах. И, кажется, её время настало.        «Только не спеши! Не подставь их, иначе нам будет некуда бежать!» - предостерегает её Мататаби.       - Я справлюсь, не переживай! – прошептала она и забралась с головой под одеяло. От бумаги пахло Шисуи, и она в который раз понюхала листы, поспешно пряча их обратно. Она выждет подходящий момент и уйдет. Уйдет так, чтоб не подставить его. И она найдет Учиха и будет говорить с ним. Долго-долго, под светом звезд, там, где никто их не побеспокоит, там, где никто из её котят не будет подвергнут тому ужасу, что она пережила и преодолела только благодаря Мататаби, которая заменила ей мать.

--- ---

Амегакуре. Башня Нагато

      Я иду вверх, туда, где сейчас находится Нагато. Конан уже поприветствовала меня, и поспешила по своим делам – Ангел должен явиться народу и огласить волю Бога. Грядет война, и переселение почти всех из этой страны. Орочимару предложил это своим несостоявшимся ученикам почти сразу, как они наконец-то смогли договориться.       Переселение, это, разумеется, хлопотно, но с другой стороны расположение страны Дождя крайне невыгодно для тех, кто здесь жил. Зажатая между несколькими большими странами с весьма внушительной военной мощью, она всегда будет местом для битв. И по итогу она всегда будет в опасности.       Паршивый климат, отсутствие выхода к морю, наличие слишком сильных врагов под боком и зачастую невозможность от них убежать, ведь с другой стороны границы подпирали такие же соседушки. Неизбежность войны, которая однозначно будет проходить в пределах какого-то государства, была очевидной.       И Нагато тоже понимал, что лучше бы убрать отсюда всех мирных жителей, которые будут только мешаться под ногами, когда на этой земле развернется полномасштабная операция. Так же лучше было бы убрать все, чем может воспользоваться враг в случае наступления. А то, что кто-то в итоге для вида должен будет проиграть под натиском Больших Стран и исчезнуть для усыпления внимания врагов – было слишком очевидным. И лучше убрать ту страну, расположение которой заведомо провальное по всем основным моментам. И выбор пал на Страну Дождей.       - Ты раньше, чем было оговорено, - вместо приветствия произносит Нагато, когда я вхожу к нему в комнату и закрываю за собой двери ( но не говорить же мне, что все подгаданно для разговоров Шисуи и джинчурики двухвостой). В его спине теперь почти не видны штыри, а сам он не так сильно похож на тот ходячий скелет, что он представлял в начале нашего знакомства. Да и по комнате он теперь почти что спокойно перемещался – даже мышцы стали нарастать.       - Отец послал меня к тебе с одним важным вопросом относительно одной вещи, которая находится у тебя, - отвечаю я и протягиваю ему свитки с информацией по ключу и написанной аккуратным подчерком Орочимару выкладки насчет предполагаемой двери и ключа от неё.       Нагато углубился в свитки на какое-то время, а я же уселась на весьма удобный стул и стала ждать – спешить некуда, ночь долгая в этой стране в этот период года.       - Ну, что-то такое мы и предполагали, - произнес Узумаки вслух, когда закончил читать доклад.       - Мы?       - Да, - он подходит к чайнику и ставит его на огонь. – Конан следила за тобой в Новом Узушио и видела ту самую дверь, к которой по идеи должен подойти ключ. Так что по возвращению сюда она все доложила мне. Так что мы пришли к тем же самым выводам, что и Орочимару-сама.       Вода в чайнике закипает в почти абсолютной тишине, и я продолжаю смотреть в глаза Нагато. Он смотрит на меня, очевидно всего на что-то решаясь. Я же понимаю, что сейчас что-то будет, что-то интересное…       - Возможно, пришло время сказать правду, - он выключает под чайником огонь и наливает в заварник кипятка.       - Правду? – уточняю я.       - Да, - он кивает и садится напротив меня, снова устремляя свой взор на меня. – Правду касаемую тебя.        «И чем же ты меня удивишь?» - подумала я, ничего не говоря вслух, а продолжая молчать. Тут не стоит его перебивать или как-то мешать ему говорить – велика вероятность, что он тогда вообще ничего не скажет.       - Видишь ли, Хината, у каждого из нас в этом мире своя роль. Так написано в Главной Книге моего клана. Я помню – мои родители читали мне её по вечерам. Там было много интересного об нашем мире, много важного. И так жаль, что у меня сейчас нет её с собой! – он на недолго замолчал и задумался, кажется, вспоминая своих родителей. – Её нет, и это не исправить. А так бы я показал тебе кусок текста, важный кусок!       - О чем? – спросила я, когда он снова замолчал.       - Эта книга. В ней многое о мире было сказано в иносказательной форме. Собственно там была информация о клане Узумаки, но она была зашифрована в виде сказаний и сказок для детей. Умно! Враги, попади им эта книга в руки, не придали бы ей особого значения – просто сборник сказок для выродков красноволосых дьяволов.       - Печально, что её нет.       - О! Это да, но кое-что я из неё очень хорошо запомнил! Моя мать не единожды делал акцент на эту легенду! – он отпил из чашки и улыбнулся мне. – Есть одна Дверь, от которой нужно найти ключ. Ключ можно найти, но не все так просто. Нужен человек, который может открыть эту дверь и провести за собой кого-то из клана Узумаки.       - Какая-то странная сказка…       - Нет, не странная. Я тебе её просто сократил. Там целая история рассказывается про этого человека, и про того, кого он туда может провести, - Нагато улыбается немного жестко. – И по всем параметрам подошла ты.       - Просто по описанию из сказки? - ну, я уже с трудом держусь, чтоб не разоржаться прямо тут. Вроде бы давно взрослый, а в какие-то странные книжки верит.       - Нет, по сигналу от одного устройства, созданного когда-то моим кланом, - он усмехается. – Ты та, кто может рвать ткань бытия и переходить из одного пространства в другое. И ты сможешь пройти через эту дверь и проволочь с собой Наруто!       - Что за дверью? – я понимаю теперь для чего он все это затеял… И мое похищение, и потом все остальное… Там что-то важное для него! Что-то значимое!       - Там то, что важно для каждого в этом мире, - Нагато уклоняется от ответа.       - Скажи правду, - я не желаю ходить вокруг да около. – Вдруг там что-то ужасное…       - Там мой клан! Там Узумаки!       В помещении снова стало тихо. Я внимательно посмотрела на Нагато, попробовала языком воздух - не врет. Там реально Узумаки.       - Но их ведь уничтожили…       - Нет! – он отрицательно качает головой. – Они смогли убежать. Почти все. А те, что не успели, были или захвачены в плен, или скитались по миру, как мои родители, как мать Карин. Да, я знаю о ней – не смотри на меня так. С вашей стороны было не слишком правильно скрывать от меня одну из моих вполне возможно весьма максимально чистокровных племянниц.       - Она имеет право жить там, где она хочет, и так, как считает нужным…       - Но я сейчас Глава клана Узумаки, и могу потребовать её сюда…       - Нет! Это исключено! Потому что она свободный человек! – я продолжаю гнуть своё.       - И откуда такие мысли в твоей голове? Не иначе, как из иных измерений…, - он глухо засмеялся. – Твоя клубника… Я знаю про эту ягоду, и про твой «призыв». Знаешь, от них не было бы никакого толку, если бы ты не обладала способностью лазать по мирам! Знаешь, я ведь понял это именно по клубнике и призыву! Это, кстати, тоже описывается в сказках! По ним я тебя и вычислил. Ну, а потом уже смог найти с огромными трудами нужный мне артефакт моего клана…       - Не заговаривай мне зубы! – перебила его я. – Карин тебе никто не отдаст!       - Потому что она свободный человек? – он усмехнулся, и я с удивлением для себя увидела на его лице улыбку а-ля Орочимару. – Ну что за чушь? Ты ведь прекрасно знаешь, что каждый из нас при рождении принадлежит клану. И нельзя взять и просто уйти. То же самое касается и Карин. Не смотри на меня так! Нас, Узумаки, в этом мире слишком мало! А чистокровных… ну, я только. Остальные – полукровки. И чтобы получить максимально чистую кровь мне нужна Карин.       - Нет, - отвечаю я. – У тебя уже есть Гаара и вместе с ней Однохвостый в придачу. Еще и Карин захотел?       - Ну, а почему бы и нет? – он довольно скалится. – Рье у меня хватит на обеих. И клан надо возрождать…, - я смерила его недовольным взглядом, - Ну, хорошо. Давай тогда сделку?       - Какую?       - Ты открываешь нужную мне дверь, и сюда смогут вернуться Узумаки. И тогда мне не надо будет восстанавливать клан. Ну, и тогда Карин будет жить так, как хочет. Иначе – я буду вынужден призвать её к себе, как глава действующего клана, - он замер в ожидании моего ответа.       Я не стала сразу отвечать, но все и так было ясно. Не могла я упереться рогами и подставить Карин. Не кипела она страстью в адрес Нагато. Да и что плохого в том, что Узумаки вернутся?       Хотя… помнится мне по канону, что их так боялись, что предпочли уничтожить. Ха-ха! Правда, они оказались вполне живы на самом деле.       - Я открою, так и быть, но у меня есть еще одно условие, - произношу я, наконец.       - Какое? – Нагато слишком сильно сжимает руками подлокотники у кресла – они трескаются.       - Я хочу знать правду об Узумаки и о тех людях, которые могли рвать пространство, - отвечаю я.       Нагато кивает в знак согласия и подливает воды в чайник, ставя его на огонь – рассказ будет не быстрым.

--- ---

      - Так как они оказались там, за этой дверью? – спрашиваю у него я, когда после почти получаса молчания и созерцания садящегося за горизонт Солнца (слабо-слабо просвечивающего пелену плотных облаков), он так и не начал рассказ.       - По своему невежеству на самом деле, - он усмехается. – Клан Узумаки жил здесь, в этом мире, весьма давно. И его печати срабатывали всегда, как надо. Но были люди, которые умудрялись каким-то чудом эти печати «обходить» - не действовали они на них.       - Но на меня они действуют, - возражаю я.       - Лишь до тех пор, пока ты о них знаешь, или в это веришь. Я ставил эксперимент и не раз, пока ты была у меня в «гостях», - он усмехнулся – я действительно была у него в свое время не столько пленницей, сколько гостьей. – Да, именно тогда! Я ставил печати не говоря тебе о них – ты их проходила. Даже в хранилище с ключом проникла, пройдя мимо печатей. И это было твоим последним испытанием.       Я усмехнулась – теперь многое сходится. А то странно даже – взяла и попала так просто туда, куда мне бы попадать вообще не надо, да еще мне ничего за это не было.       - Это свойство чакры таких людей – если они знают, что печати на них не действуют (или вообще не знают про печати), то они их «обходят», если же им говорят, что печати на них действуют, то никакого толку… Ну, или если они не хотят подсознательно её снять. Знаешь, однажды такие люди при любом раскладе понимают это и от печатей никакого толку…       Я вспомнила, как не единожды с меня слетала печать, скрывающая мои Бьякуганы. И как Орочимару вместе с Кабуто ломали голову над тем, как мне это удавалось. А все оказывается было просто: я сама их снимала. Дело было не в печатях.       - И в этом и была их проблема. В их свойстве. Они единственные, кто представлял проблему для клана Узумаки и их техник, против которых ни у кого оружия не было. И таких людей клан Узумаки издревле уничтожал. Наверное, за грех убийства невинных мы в итоге и поплатились позже. С виду цель была правильной – мы оберегали таким образом себя и своих детей, но убивали других детей, невинных. И однажды, когда в этом мире просто не осталось таких, как ты, по Узумаки был нанесен удар…       - Но как их могло не остаться? Ведь есть я. И гены должны были передаться…       - Нет, у них все не так работает, - он усмехнулся. – Просто кто-то ушел в иной мир, а потом вернулся в виду души (я на этих словах нервно сглотнула, Нагато всем своим видом показал, что он до этого правильно предполагал на мой счет) сюда. Да, по тебе видно на самом деле, что ты иная. Если знать, что такие люди бывают, то все твои несостыковки в поведении легко объясняются. Отец знает?       - Это не важно, - отвечаю я. - Это в любом случае только мое дело.       - Теперь еще и клана Узумаки, - он погладил меня по руке. – Продолжу рассказ. Как только таких людей не стало, мои предки весьма быстро добились господства в нашем мире. Но на всякий случай все равно стали строить города-убежища – мало ли? По моим сведениям они планировали уйти туда и руководить потом миром оттуда, создав при помощи печатей целые измерения.       - Ух ты! – вот тут я реально восхитилась их мощью и размахом!       - Да, - Нагато кивнул головой. – Правда, их величие быстро заткнули… Однажды началась война. И война это была не простая. Союзники обернулись врагами. Только это бы не было проблемой – мой клан их бы быстро победил…       - А в чем же тогда было дело?       - Вместе с людьми пришли жабы.       - Да ну на фиг! И тут они?       - Да они везде, - Нагато пожал плечами. – А дальше все было просто. У жаб почти неограниченные источники чакры, а еще печати… Немного иные, не как у Узумаки. И состоялся бой. Кровопролитный, тяжелый, ужасный… Но мой клан они не смогли уничтожить не смотря на все свои усилия. Узумаки стали отступать, и ушли под землю под защиту двери, которую ты наблюдала в Новом Узушио. Правда, выйти назад они не могут – жабы закрыли их особой печатью. В насмешку над Узумаки ту печать может снять только человек, способный «рвать ткань мироздания», проведя с собой друга – Узумаки, в жилах которого течет хоть капля крови моего клана. А Узумаки подобных тебе всех выбили.       - Понятно, - произнесла я, смотря на то, как последние лучи Солнца освещают этот мир. Минут через пять наступит ночь. – А как ты все это узнал?       - Просто я еще застал кое-кого, кто видел величие моего клана, - ответил мне он. – Я видел не только своих родителей. Были те Узумаки, кто бежали оттуда, с поля боя. Они и рассказали моим родителям правду, а те передали её мне. И во всем этом не было никакого смысла, если бы не было в наличии тебя. А теперь смысл есть – мой клан сможет вернуться.       - То измерение, что они создали, оно их могло прокормить столько времени? – засомневалась я.       - Разумеется, - он улыбнулся. – И мне кажется, что все в итоге будет хорошо. Так что ты скажешь? Ты поможешь мне?       - Если ты выполнишь мои условия, - я подумала и добавила. - На счет Карин, и еще на счет клана Сенджу…       - Что на счет них? – прошипел Нагато. – Они пренебрегли в свое время договором о мире с моим кланом! Я понимаю, что они думали о себе и о деревне, но можно ведь было хотя бы предупредить! Послать призыв к нам! И тогда все было бы иначе!       - Я просто хотела попросить, что если смоешь найти хоть одного, то не убивай – отдай нам, пожалуйста. От Сенджу осталась одна Цунаде, и она не сможет одна возродить клан (Про Гурен я умолчала).       - Их кара за предательство, - ответил Нагато, отворачиваясь от меня. – Ладно, не буду убивать – отдам тебе. Но это глупая просьба – клан Сенджу вымер. Я искал их сам – хотел улучшить в будущем геном своего клана, разбавить свою кровь правильным геномом, но никого не нашел – все подохли.       - Жалко.       - Не жалей о них.       - Мне жаль, что все в этом мире именно так…       - А в твоем разве было лучше? – Нагато смотрит на меня насмешливо.       - Не знаю, - я задумываюсь над его словами. – Там не считалось почетным быть малолетним убийцей. Да и убийцей в принципе.       - Наверное, твой мир жил без войны?       - Нет.       - Тогда ничем он особо не лучше, - заявляет Узумаки. – У нас ты хотя бы можешь за себя постоять. А в твоем мире? Вот приди в твой дом шиноби, ты бы смогла хоть что-то сделать?       - Нет.       - А у нас в мире мало-мальски защищаться обучены даже дети гражданских без чакры. Подумай об этом. Возможно, твой мир не так уж и хорош?       - Он был мне привычен, - произношу я. – Не говори об этом никому, пожалуйста…       - Об этом кроме меня знает лишь Конан. И мы не будем говорить кому-то – это твоя тайна, и твое дело, когда ты её кому-то раскроешь. В конечном итоге совсем не обязательно, чтоб «рвущий ткань бытия» мог помнить свое предыдущее воплощение. Совсем не обязательно.       - Спасибо, - произнесла я и поклонилась, покидая помещение.

--- ---

Чуть позже

      Я читала эту самую «сказку» клана Узумаки. Нагато по доброте своей душевной согласился написать мне первоначальный вариант. Это было просто руководство к действию для того, чтоб ловить и убивать тех, кто мог обходить печати клана Узумаки. Вот тебе и сказки мира шиноби! Все описано подробно, с особой кровожадностью.       - Хината, - позвал меня Наруто, подходя ко мне и обнимая со спины. – А, это та история…       - Да, просто «сказка» о том, как надо верно и правильно убивать людей, обманывая их, - перебила его я. – Это не делает чести клану Узумаки.       - Я понимаю…       - Ты не понимаешь! – перебила его я. – То, что мы выпустим из-за печати на свободу, вполне может оказаться враждебно настроенным против нас!       - Я так не думаю, - отрицательно качает головой Наруто. – Они должны жаждать мести. Но мне кажется они не идиоты, чтоб не понимать, кто на самом деле виноват.        «Когда кажется креститься надо, но чем больше крестишься, чем больше кажется!» - вспомнила я присказку из своего мира.       - Не факт, - произнесла я голосом не терпящем возражения. – Пойми, Наруто, что твои и Нагато представления о клане могут разительно отличаться от тех, что о вас возникнут в клане Узумаки. И не факт, что все пойдет гладко и мирно после того, как они насрут Жабам.       - Ты не хочешь нам помогать? – я чувствую, как после этих слов у Наруто напрягаются мышцы тела и от переизбытка чакры потрескивает воздух.       - Я обязана думать о том, что будет после…       - С Отогакуре все будет в порядке, - с уверенностью произносит Наруто.       - А что будет со мной? – спрашиваю у него я. – Ну, после того, как я выполню свою роль и сниму защиту? Ты думаешь, что сможешь их остановить, если они все-таки решат уничтожить меня, как последнюю угрозу из всевластию? Эти Сидящие взаперти Узумаки.       Он молчит и ничего не говорит. Дыхание его сбилось. Кажется, он не особо думал в этом в этом направлении. Тут Наруто не демон-лис, и не оборванец из Конохи. Тут он – наследник страны Дождя, и он давно привык, что с его мнением не возможно не считаться…       - Вспомни Коноху, вспомни то, как там на нас всех было плевать только потому, что мы были слабее, - я стараюсь окончательно расшатать его уверенность в себе. – Мы даже в своих соклановцах не уверены до конца. Так что можно ждать от тех, кто, возможно, не увидит в нас даже союзников?       - Что бы ни случилось и как бы не сложилось, - произносит он, выходя из-за моей спины и вставая передо мной, беря за руки. – Я буду защищать тебя, даже ценой своей жизни. И если они только посмеют подумать в твоем направлении плохо…       - И мы умрем вместе, - перебиваю его я, понимая, чем все это грозит.       - И уволочём в бездну за собой весь этот кровавый мир! – шепчет он. – Я создам технику, я сделаю все так, чтоб в случае необходимости этот мир разлетелся на куски – не должно быть такого мира, где за помощь и свободу платят предательством!        На это я лишь киваю в ответ, соглашаясь с ним. Мы молча смотрим в окно – как и всегда льет дождь. Столица Амегакуре уже весьма опустела – эвакуация целой страны идет полным ходом. Война не за горами – мы знаем, что Страна Дождя будет превращена в выжженную пустыню в скором времени.

--- ---

Столица страны Рисовых Полей

      Сейчас на дворе ночь. Я покинула Амегакуре сразу, как представилась возможность. Змеи-разведчицы были отправлены мной к Орочимару и к Шиассе. Мне не особо нравилось, что в этот мир выплеснется целый клан, который был заперт в своем измерении. И не просто клан, а те, кого в свое время боялись даже Жабы. Ведь не просто так они решили их уничтожить? Забавно, однако, получилось в итоге: теперь, кажется, красноволосые вернутся.       Таюйе очень шли эти одежды. Она встретила меня в своей комнате, грациозно поклонившись с таким достоинством и изяществом, на которое я никогда не была бы способна! Длинные шелковые одеяния подчеркивали её точеный стан, темно-зеленые оттенки гармонировали с цветом волос. Подведенные черным глаза на манер Орочимару очень ей шли!       Она заметила направление моего взгляда и улыбнулась, жестом приглашая меня сесть за маленький столик, а затем негромко позвонила в колокольчик. Служанка со всех ног заскочила к нам и на столе появились две чашки для чая.       - Остальное подадут позже, - произнесла дочь дайме. – Тебе нравится? – и она указала пальцем на свои глаза.       - Тебе идет, - ответила я.       - Я уже связалась с Орочимаруй-самой и он дал мне согласие на ритуал, - она замерла в ожидании моей реакции, но её не последовало.       - Ритуал обращения? – предположила я. – Значит, скоро ты станешь мне не просто названной сестрой?       - Да, - она чуть улыбнулась. – Все должно получиться не смотря на мой уже немаленький возраст. Думаю, что кровь клана Узумаки сработает как надо, и в итоге я стану немного Шимура.       - Кстати, о крови Узумаки…        (и я рассказала о том, что узнала у Нагато)

--- ---

      … Чай уже давно остыл. В белоснежных фарфоровых чашках тончайшей работы чернела терпкая жидкость. Кажется, она была такой же черной, как бездонное небо над нашими головами. Сидя на крыше мы смотрели в даль. Нет, мы не считали звезды, не радовались, не мечтали. Мы стали для этого слишком взрослыми.       - Гаара знает? – спросила Таюйя после продолжительного молчания.       - Я отослала змею и ей, - ответила я, продолжая смотреть в небеса.       - Даже не знаю, что по поводу этого сказать, - наконец произносит дочь дайме.       - Я велела Орочимару спрятать Карин, - отвечаю я. – На самом деле она из нас единственная в опасности. Ведь еще не известно, что там (в книге Узумаки) правда, а где – ложь. Вообще не факт, что я смогу открыть эту печать, и вообще не факт, что там Узумаки, и не факт, что они живы.       А вот Карин при таком раскладе вполне может грозить «призыв» Нагато. Ну, или просто предложение Орочимару о том, чтоб подкрепить союз между нашими Деревнями как следует. Все-таки Гаара родственница Кабуто, а не Орочимару.       - Всегда было забавно слышать, как ты называла своего отца по имени! – она тихо засмеялась, прикрыв лицо длинным рукавом с вышитыми на нем цветами. – Так необычно! Будто бы ты приемыш!       - Я изначально росла в Доме Хьюга, - напомнила я ей. – Наверное, это немного покорежило меня? Но речь сейчас не обо мне - я не боюсь смерти. Мне важно, чтоб в случае опасности жители нашей страны были защищены.       - Я подумаю, что можно сделать…       - Сестрица-Хината уже тут? – к нам на крышу легко запрыгнул Юкимару. Вокруг клубами улегся туман и нас стало не видно окружающим. Мир затянуло молочным одеялом, и только в вышине сквозь него пробивались тусклые огоньки звезд.       - Ты опять подслушивал? – спросила Таюйя у брата.       - Дела государственной важности обычно касаются и джинчурики, - напомнил он сестре. – Но не печалься, сестрица. Мы что-нибудь придумаем. И пока сестрица-Хината будет защищать нас, мы защитим жителей нашей страны. Это ведь наша обязанность, как детей дайме?       Таюйя улыбнулась, и я только сейчас заметила, как она на самом деле была напряжена. Известие о грядущем, при том не особо радужном, напрягало всех. И понимание, что если не мы, то нас, напрягало еще больше.       Мир изменился, и мы изменились. Но вот Юкимару уходит с крыши, и туман рассеивается. Снова видны ни чем не прикрытые звезды, что дарят свет этому миру и миллионам других. Они, там на верху, неизменны в своем великолепии, а вот мы, кажется, падаем во тьму.

--- ---

В одном из убежищ Орочимару

      После визита в Столицу страны Рисовых Полей, я отправилась к Орочимару. В общих чертах он был ознакомлен с ситуацией (хвала змеям-доносчицам), которая нынче вырисовывалась.       - Забавно, однако! – он позволил себе что-то подобное смеху. – Я-то всё думал, куда делся целый огромный клан Узумаки! А их было реально много! Вот если взять клан Хьюга сейчас, сложить с кланом Учиха, и умножить на 10, то все равно их было гораздо больше! То был не клан, это была целая Деревня Узумаки! И Хаширама на самом деле стал собирать с такой бешенной активностью в свое время всех, кого можно возле себя, только потому, что до усрачки их боялся!       – И эту мощь, настоянную на ненависти, похлеще, чем есть у Учиха, скоро выпустят в этот мир, - подметила я. – Они сметут всех нас и от нас ничего не останется.       - Если их выпустить в правильное время, то ничего не останется от наших врагов, - Орочимару усмехнулся.       - Ты думаешь, что в результате битвы с Великими Деревнями, Узумаки ослабнут на столько, что не будут представлять для нас опасности? Я не считаю, что это так, - возразила я, стараясь держать себя в руках – все-таки не каждый день перепадает удача сомнительного качества столкнуться с огромным количеством тех, кто когда-то звался Красноволосыми Дьяволами.       - Нет, разумеется, - он усмехнулся. – Поэтому к их выпусканию на свободу мы должны будем подойти максимально с умом. Но не думай об этом. Мне больше интересно, что тебе Нагато на счет тебя рассказал… И эта информация про то, что ты можешь вполне спокойно рвать ткань реальности, может помочь нам в воскрешении Хоши.       - Ты хочешь переделать технику с завязкой на меня? – интересуюсь я у него, а у самой отчего-то подрагивают руки. Я понимаю, что с появлением здесь Хоши все изменится. Сейчас наша система отношений наконец-то устоялась, а что будет, если она появится? Но я решила откинуть прочь свои вечно нерадостные мысли.       - Да – эффект будет лучше, - ответил он и начал изменять рисунок печатей на листе с техникой воскрешения, вытащенной из его печати на теле. – Я передам Кабуто, чтоб он подготовил все необходимое.       - Хорошо, - отвечаю я Орочимару и разворачиваюсь на выход. – На усовершенствования как раз будет время. У меня будет еще одна миссия – нужно поймать семихвостую, - ответила я ему. – Правда, со мной вместе идет Обито.       - Учиха-обиженка, - змеелюд усмехнулся. – Будешь брать с собой других Учиха?       - Будут сидеть в засаде и не мешать мне по возможности. Мне плевать на Обито, а вот джинчурики надо поймать. Постараюсь справиться побыстрее…       - Возьми с собой вот эти печати – это экстренное перемещение в измерение змеелюдей, - поясняет Орочимару. – И если тебе что-то не понравится, бросай все и уходи оттуда. Не так уж и важен этот Учиха и джинчурики – потом сможем выловить.       Я улыбнулась ему, слегка поклонившись Вроде бы уже давно взрослая по меркам шиноби, а все равно волнуюсь, каждый раз уходя на миссию. Вот и теперь, выдвигаясь в нужную мне точку я переживала о том, как все пройдет. И если честно, я не представляла, как буду уламывать Учиха на адекватное восприятие мира и жизни.

--- ---

Недалеко от того места, где нужно ловить Семихвостую

      Учиха встретил меня там, где и было уговорено. Я уже успела сделать то, что была должна – подкупить тех, кто будет её сопровождать на небольшую прогулку из ее родной Деревни. Обито периодически косился в мою сторону, а я пока что молчала.       Что вообще сказать человеку, который настолько разочаровался в жизни, что готов согласиться на что угодно, лишь бы хотя бы во снах быть с той, которую когда-то любил, наверное, больше жизни.        «А еще говорят, что Учиха сотканы из ненависти. Да они целиком состоят из любви. Это этот мир их до такой степени опорочивает, затягивая в свой извечный круговорот битвы», - думала я, все-таки иногда посматривая на него.       Он сделал шаг в мою сторону и тронул пальцем, как бы задевая, кончик моей челки.       - Боевой-ирьенин, - передразнил меня он. - Ты правда можешь излечить всё-всё на свете?       - С чего ты взял? – я стараюсь не казаться надменной или враждебной. Он сейчас говорит своим детским голосом, и отчего-то мне понятно, что он не идиотничает, он ищет помощи, и не может её найти всю свою жизнь.       - Все так говорят, - он игриво пожимает плечами. - Все говорят, что ты можешь излечить всё-всё в этом мире.       - Я не могу воскресить человека, - произношу я то, что, очевидно всего заденет его, и что заставит говорить куда больше или же вовсе заткнуться.       - Вот видишь! Всё-таки ты ни на что не способна! Ты не способна даже…       - Кто у тебя погиб? – он на этих моих словах заткнулся, подавившись воздухом. – Кто-то, кто был тебе дорог?       Он молчал какое-то время, так и замерев на против меня в одной позе, а потом медленно кивнул, чуть придерживая рукой маску.       - Да, - произнес он уже своим нормальным, весьма низким голосом. – И я отчего-то думал, что ты сможешь мне помочь. Глупо с моей стороны…       - Нет, не глупо, - отвечаю я ему, делая шаг навстречу, сокращая расстояние. – Это не глупо – любить. Это великий Дар, который дан далеко не всем. Я бы сказала – единицам этого мира…       - И я потерял его! – он снял оранжевую маску, под которой скрывалась другая, черная из тряпки, закрывающая сейчас лицо. – Не понимаю, почему я говорю об этом с тобой? Вот теперь… Вот здесь… После всего…       - Потому что однажды с кем-то нужно говорить, чтоб было не так больно, и чтоб боль могла пройти, исчезнуть…       - Я не могу просто взять и забыть! Взять и отпустить! Не могу! Вот твой брат, Нейджи, он ведь не смог смириться с твоей мнимой смертью! Я тоже не могу! Не могу её отпустить и забыть! Я не могу… Это как если бы я предал ее, забыв!       - Никто не говорит тебе забыть о ней. Она – часть тебя, часть твоей жизни. Тебе просто нужно отпустить её, позволить ей хотя бы в твоих мечтах быть счастливой, а тебе попытаться жить дальше с этой болью, преодолевая её каждый день, а не лелея и взращивая в своей душе…       - Но я не могу! Я не знаю, что с ней! Я живу, и мучаюсь! Все счастливы! Все в итоге! А я? Я … От меня даже клан в свое время отвернулся! Я один в этом мире…       Он молчал, смотря теперь в ту сторону, куда мы скоро начнем путь. Обито часто дышал, несколько раз его ладони сжимались в кулаки и разжимались.       - Однажды на это придется решиться, - произнесла я. – Иначе ты так и будешь один в этом мире. Все твои мысли заняты ею, и ты не видишь ничего даже у себя под носом… Твои братья Учиха рассказали мне, как на самом деле все было, - на этих словах он резко повернулся ко мне и уставился на меня своим единственным глазом. – Учиха не отказывались от тебя никогда! Отец Итачи и Саске хотел забрать тебя к себе в свой дом и вырастить, как своего сына. Но твоя бабка была против. И в итоге терпения Главы клана лопнуло – он все-таки перестал ходить к ней и выпрашивать тебя. Что она тебе рассказала и как запудрила мозги – я не знаю. Ну, или ты сам решил, что от тебя все отказались, потому что рядом была только она. Но она сама это провернула, обрекая тебя на одиночество. Жалко, конечно. Очень жаль.       Он задумался, очевидно что-то вспоминая из своего раннего детства, когда он остался сиротой, а потом произнес:       - Фугаку действительно приходил несколько раз, но всегда моя Ба(бабушку он так называет) меня уводила и прятала...       После этого его словно осенила догадка, и он схватился руками за голову, взлохмачивая свои черные, как смоль волосы…       - Твои братья просили меня передать тебе предложение о том, чтоб объединить силы и возродить клан Учиха, - я протянула ему свиток. Он недоверчиво взял его у меня, развернул, быстро прочел. – Ты сможешь спросить у них сам про свою историю отчуждения от клана. И проверить Шаринганом – ведь его не обманешь.       - Я и так понял, что…, - он запнулся, так и не договорив, но потом всё-таки взял себя в руки. – Если бы я сам не был таким, каким был, если бы я не смотря на запрет своей Ба все-таки пошел к Главе клана с требованием обучать меня. Как своего родственника, как я и хотел сделать… Но я не пошел. А если бы пошел, то Рин была бы жива сейчас, ведь я бы смог её защитить…        Задумалась над тем, что ему сказать. Этот весьма спонтанный разговор о его Рин и прошлом, о семье… В принципе можно было кончать с ним – он и так встретится с Учиха (не изменёнными) и тогда уже все решится. Проблемы с Рин меня уже не касаются – основную цель я выполнила. Но что-то не давало мне просто взять и просто промолчать… Всё-таки мы с ним и не говорили-то никогда, а тут он вдруг сам стал говорить со мной, с той, с кем так же далек, как мы далеки от звезд. Наверное, время пришло. Или же он больше не мог терпеть боль, и сегодня могла наступить та самая «последняя капля», которая переполнит чашу, и он вконец погрязнет в самобичевании за то, в чем он и виноват-то не был никогда.       - Я ирьенин, и порой мы делаем немного больно, чтоб исцелить. И сейчас я скажу тебе то, что возможно поможет, - он вскинулся и уставился на меня, пряча приглашение от Учиха на встречу. - Знаешь, во вселенной так много звезд! И вокруг них крутятся планеты и их миры! И есть реальности этих миров, есть параллельные реальности им! И они населены зачастую! Представь, что Рин после отдыха в чистом мире попала в иную реальность и там счастлива? - Обито с обидой посмотрел на меня. – А ты хочешь во что бы то ни стало вырвать её в этот мир, чтоб она, как собачонка, сидела возле тебя на привязи?! Разве ты не хотел бы, чтоб она была счастлива?! Что бы она была свободна?       Он молчит, продолжая смотреть на меня. Я не особо спешу успокаивать его или думать о его чувствах. Он заигрался в жалость к себе, не заметив, что погряз в эгоизме. Он смотрит вверх, в ночное небо, и я вижу, как по его щекам катятся слезы (Бьякуган хорошая вещь). Я не мешаю ему – потерю нужно принять, иначе она станет довлеть над тобой, и ты будешь жить ею. И еще понять, что не всегда ты так уж хорош, как сам себе придумал. И исключений тут нет.       - Где бы она не была, главное, чтоб она была счастлива, - произносит он наконец-то, а я с трудом сдерживаю вздох облегчения. – Нам надо идти?       - Да, - я делаю шаг к нему. – Иначе мы упустим джинчурики и потом будем за ней долго носиться.       - Семихвостая? – он устало вздыхает, переминаясь с ноги на ногу. И я замечаю, что что-то в Учиха изменилось. Само ощущение этого человека стало иным. Он выглядел уже не таким напряженным, кажется, ему стало все равно. Он смог отпустить Рин Нохара. И если не полностью, то хотя бы осознал, что сидеть рядом с ним, тем более после смерти она не обязана.       - Бьякуган, - шепчу я, а он активирует Шаринганы. – Да она прямо по курсу!       - Это хорошо, - Учиха тяжело вздохнул, натягивая на лицо маску.       - Сама идет к нам! – улыбаюсь я.       - После того, сколько ты её сопровождающим отвалила!? Не удивительно! – этот Учиха, оказывается, способен на сарказм. – Я удивлен, как они еще её в нашу сторону палками не погоняют!       - Знаешь, это выручка за полгода с моих торговых точек, - с неким сожалением произношу я.       - Только с торговых точек? – он вдруг останавливается. – Так сколько же ты всего рье за год имеешь?       - Поверь мне: очень много! Но разве это сейчас важно? Нам надо разыграть концерт перед девочкой и отправить её к нам, - я постаралась пресечь ненужные разговоры.       Но это и не было особо нужно – Учиха уже устремился вперед, а я последовала за ним.       Вдруг он остановился…       - Что бы ты сделала, если бы погиб тот, кто был тебе очень-очень дорог? – спросил Обито.       - Нашла бы силы отпустить, - он на этот мой ответ кивнул.       - И не скучала бы?       - Скучала, - я тяжело вздохнула, обернувшись к нему. – Но я знаю, что есть Чистый мир, и все мы там однажды встретимся. Но до того, как встретимся, эту игру, под названием «жизнь», надо пройти достойно. И еще: если бы погибла я и с Чистого Мира смотрела на мир живых, то я бы не хотела, чтоб мучились люди, которые меня любили. Это бы принесло мне боль. Мне бы хотелось, чтоб они жили дальше.       Он тяжело вздохнул снова, посмотрел Шаринганом в ту сторону, откуда к нам приближалась Семихвостая, а затем кивнул сам себе, что-то окончательно решая и принимая для себя. Время покажет что именно.       И вот мы достигли нужного места и притаились в укрытии. Теперь осталось только ждать.

--- ---

      По итогу девчонка осталась одна, и мы стали наблюдать. Первое, что бросилось в глаза, это полная неприспособленность джинчурики к самостоятельной жизни. Она даже укрытия себе не попыталась найти, когда с неба стал накрапывать противный и мелкий дождь.       Я же поняла, что ее такой специально растили в её деревне, чтоб она никуда от них деться не могла. И то, что Фуу проявляла такое желание познавать мир, уже удивляло.        «У каждой Деревни свои методы взращивания джинчурики», - вспомнила я слова Орочимару, когда только попала в его убежище. Я тяжело вздохнула, понимая, что вот она – жестокая реальность этого мира – из человека растили абсолютно несамостоятельное создание не слишком высокого интеллекта.       Семихвостая подскочила с места и повернулась в нашу сторону. Она напряглась и стала внимательнее всматриваться, а потом пошла в нашем направлении. Совсем без страха, совсем без ожидания опасности от нас. Напротив, когда она поняла, что в кустах кто-то есть, она заулыбалась самой счастливой улыбкой, какой возможно.       - Вы пришли за мной? – спросила она прямо, на что я постаралась не выдать своего волнения – джинчурики неплохо чувствуют эмоции людей.       - Да, - я быстро взяла себя в руки. – И мы бы хотели поговорить с тобой, прежде чем ты дашь свое согласие или откажешься…       - Я согласна! – заявила она, даже не дав открыть мне рот.       - Так быстро? – Обито удивился, даже чуть подавшись вперед. На это Фуу застеснялась – очевидно, вниманием она была не так чтоб одарена своими ваятелями.       - А что тянуть? – спросила она. – Чего ждать? Я не хочу быть там! Они все смотрят мне в глаза, улыбаются, говорят о том, как я важна для них, но никто из них не спросил чего я хочу… Никто и никогда… (она вдруг произнесла это так серьезно с совсем не той детской интонацией, с какой говорила всегда, и это накинуло ей лет 10 возраста сразу) И к тому же я бы хотела пойти с той, про кого так много говорили! Мертвая Хината Хьюга!       И она протянула мне карточку, помятую, истертую от времени. И я поняла, как она меня узнала – просто сравнив меня с ней.        «Так вот почему она так внимательно всматривалась в кусты!» - поняла я.       - И я бы хотела пойти с тобой, - произнесла она. – Ой! С Вами (обращается к Хинате уже как к старшему и выказывает уважение).       - Да ничего, - я даю понять, что мне этот весь церемониал не особо важен.       - Я так долго мечтала и так долго хотела! Все и во всех Деревнях знали историю Мертвого Ирьенина! И я тоже знала! И я так хотела быть, как ты! Как Хината! И … меня никто не стал обучать!       По ее лицу потекли слезы. Я внимательно посмотрела на нее, попробовав языком воздух – она не врала. Это не наигранные сопли, это величайшая трагедия её жизни.        «Да сколько же еще судеб будет искалечено благодаря Культу Мертвой Хьюга?!» - внутри меня все вскипело от ярости.       Она порывисто вытерла ладонями щеки, стараясь успокоиться.       - Но я все равно кое-что смогла понять! – произнесла она торопливо, словно боясь, что мы её остановим, так и не дав договорить и просто уйдем. – Вот! Вот!       И она вытащила из поясной сумки маленькую аптечку. Она протянула её сначала мне, а потом, словно опомнилась, и протянула её Учиха.       - Вот! Это все, что у меня есть! Я могу подарить только её! Но я буду стараться! Я правда не хочу оставаться там! Возьмите меня с собой, пожалуйста! – и она протянула двумя руками аптечку в сторону Учиха.       Он стоял не шелохнувшись, смотря на нее. Я уже хотела было сама забрать у неё аптечку – Учиха своим бездействием мог и отпугнуть от нас так хорошо расположенную джинчурики – приятно, что не придется здесь драться – чтоб захватить Двухвостую было потрачено масса времени и ресурсов. Но вот Солнце выползло из-за туч, и лица всех присутствующих заиграли иными красками.       Оказывается, стирая слезы грязными руками Фуу начертала на своем лице темные вертикальные полоски. Она протягивала Обито маленькую аптечку, точь-в-точь такую же, какую дарила Рин Нахара Какаши в аниме. Томае бешено вращались, Шаринганы, кажется, горели огнем на белом лице(он от волнения снял с себя оранжевую маску, стянув вместе с ней и черную, закрывающую его лицо)…       Я смотрела на это со стороны. Солнечный свет падал на них, и казалось, что они сотканы из него. Она протягивала ему эту стремную аптечку, смотрела своими огромными глазами, почти как на Бога, а на щеках красовались полосы грязи, подобные тем, что были у Рин когда-то…       По щеке Обито вниз скользнула слеза. Шаринган горел, томоэ вращались…       - Рин…, - прошептал он.       - Нет! Я - Фуу! – она засмеялась сквозь слезы. – Ты ведь будешь моим другом?       - Я буду твоим лучшим другом! – произнес он, беря руками за её аптечку, которую она так и не отпустила. – Я буду защищать тебя, чего бы мне это не стоило!       - И я тебя! – произнесла она счастливо. – Мой первый лучший друг!       - Лучший друг может быть только один, - произнесла я. Но, кажется, я для них была не важна от слова совсем. Они стояли в лучах Солнца не долго. Аптечка была спрятана Учиха куда-то то ли за пазуху, то ли в иное измерение, и теперь они уже держались за руки, видя весь мир друг в друге.

--- ---

      Я же задумалась над случившимся и над трагедией, что разыгралась в каноне аниме. Там ведь Фуу была мертва… Убита во имя того, чтоб Обито увидел в грезах, вися на дереве, Рин Нохара… Я смотрела на то, как они счастливы, как общаются, будто бы знакомы миллион лет, и в душе была в первый раз рада тому, что в этом мире установился Культ Мертвой Хьюга. Без него она бы не стала собирать аптечку, и Обито, не активировал бы свой Шаринган. И не увидел бы сходство в жестах, мимике и прочем…

--- ---

      Я смотрела из далека на воссоединение Учиха. Итачи, Саске, Шисуя и Обито вместе со счастливой Фуу отправились в сторону одного из наших убежищ. Я же задумалась над тем, как порой странно складывается судьба. Мне казалось, что с Обито у кого-то из нас будет непременно бой, а в итоге – все кончилось миром.

--- ---

Новое Узушио

      Я сидела напротив Нейджи и ждала, что он скажет. Мой старший брат не торопился с выводами. Он покрутил сделанные мной наброски и так, и этак, а потом произнес:       - Ну, хорошо! Предположим, что там, за этой дверью в МОЕМ подземелье – Узумаки! Отлично! Но если там и в самом деле они, то как тогда их система безопасности признала меня, Хьюга по крови и по рождению?       - Быть может, залетный Узумаки в нашем роду проскользнул? – я поняла, какую чушь сморозила, когда Нейджи смерил меня таким взглядом…, - Ну а что – вот у Шимура Учиха проскакивали!       - У Хьюга почти ни с кем нет смешения крови! И именно благодаря этому у ВСЕХ Бьякуганы! Мы только очень-очень редко смешиваемся с обычными, без чакры, людьми! И все для того, чтоб другие геномы не перекроили наш! Понимаешь? И поэтому – забудь! Не может там быть залетного Узумаки! Иначе у кого-то были бы рыжие волосы! – потрепал он меня за хвост.       - Тогда я точно не знаю!       - Ты не зайдешь в клан? – спрашивает он на счет Хьюга. - Хината-2 очень сильно скучает по тебе!       - Ой! – простонала я. – Да не так чтоб надо! Мне еще на отлов восьмихвостого идти! А там такая заварушка будет! Туда почти все Акацуки идут!       - Возьми ее – пусть посмотрит из далека. Ей нужно становиться шиноби – у нее есть для этого все данные. А если что пойдет не так – бросайте всех и уходите к змеям…       - Я обещала ей, конечно, но она еще слишком мала…       - Я тоже не был взрослым, когда организовал свою Деревню, - возразил он. – Ты всё-таки не только часть клана Шимура, ты прежде всего часть клана Хьюга, и там твой дом. Понимаешь?       - Я не уверена, что я часть этого Дома в полной мере. Они далеки от меня, слишком далеки, - я отрицательно показала головой, когда он хотел что-то возразить. – Знаешь, я все время ведь о них вспоминала. Так вот, каждый раз, как вижу, понимаю, как мы друг от друга далеки… Эти их обычая, эта их жизнь… Она совсем иная, не такая, к какой привыкла я. И я все-таки часть клана Шимура…       - Но Хината-2 ждет тебя! И если про Ханаби я что-то определенное не могу сказать, то вот самая младшая из вас, трех сестер Хьюга, определенно во всем старается быть похожей на тебя. Возможно, твой феномен непохожести на Хьюга заразен, и подобная тебе родилась еще раз в клане?       Я не стала дальше спорить. В конце концов – можно уделить немного внимания наивному ребенку, который хочет просто проводить время со старшей сестрой, наличию которой завидуют все в клане. А в случае опасности – сразу выпровожу её и себя к змеям.

--- ---

      Клан Хьюга встретил меня благодатной тишиной – была ночь, все спали. Под светом Луны темные волосы дозорных Хьюга поблескивали, и казались белыми, почти такими же, как и у меня. Я прошла в дом Главы Клана – там никто не спал – я заранее предупредила о своейм приходе.       Хината-2 уже ждала меня на пороге вместе с собранными вещами. Она планировала если уж не пойти со мной на миссию, то хотя бы отправиться в пешую прогулку до пещер Нейджи.       Мать встретила меня ни чем не затемненным счастьем. Мы долго разговаривали с Ханаби-старшей. Она все спрашивала, когда я вернусь в клан? Но я прекрасно видела, что она на это не рассчитывает – слишком видно различие между мной и ими. Я иная.       Хизаши и Хиаши сегодня отсутствовали в поселении – у них были дела на ином острове. Дожидаться я их не стала – не до них нынче. Тут надо Киллера Би за жопу поймать, а потом еще всего-то Хоши воскресить! Как я устала!       Перед выходом из деревни Хьюга меня подкараулила Ханаби-младшая. Она молчала, смотря на меня виноватым взглядом.       - Мир? – я протянула руку, которую она пожала, старательно пряча улыбку облегчения и счастья.       - Прости меня, - произнесла Ханаби-младшая. – Я всегда так хотела быть ближе к тебе, такая же, как ты… И в итоге – я ничего не смогла, даже свое место Наследницы клана удержать.       - Да не переживай – однажды оно станет твоим, то, что я его забрала тогда – ты ведь понимаешь, что это было во имя клана Хьюга? – она на мои слова кивнула в знак согласия.       - Ты бы могла мне что-то сказать? – она замялась. – Дать какой-то совет, чтоб мне стать сильнее похожей на тебя?       Я задумалась – совет – это не сложно.       - Старайся драться до последнего за тех, кто тебе дорог, кого ты любишь. Я имею в виду за свою семью, за клан. И тогда ты станешь лучшим Главой за его историю.        Она еще долго смотрела вслед мне и Хинате-2. Я же думала о том, что мой совет возможно заставит её стать жёстче. Ни в пример аниме – тут Ханаби-младшая была куда более робкая и неуверенная в себе – сказалось то, что основной прессинг в семье лег на нее, как на старшую с моим исчезновением.        «Тяжелая это ноша - быть лучшей, быть сильной, быть наследницей», - подумала я и обернулась в последний раз, чтоб увидеть счастливую улыбку Ханаби, моей младшей сестры, в сердце которой сначала вырос «Культ Хинаты», а потом разбился на куски, раня её изнутри, заставляя молча страдать от боли.

--- ---

Где-то в стране Молнии

      Наши шпионы сообщили о том, где и когда Киллер Би со своим названным старшим братом и по совместительству Четвёртым Райкаге Эй, пройдет вместе со своим отрядом. Мы были наготове. Но хватать за зад Восьмихвостого и его шибанутого Старшего Братца – это не то же самое, что купить вечной дружбой джинчурики семихвостого.       Бой шел уже почти час. Наша задача была протянуть время, пока Нагато прибудет сюда со своими телами Пейна. Ему все еще не просто давались перемещения, тем более на такие расстояния…       Хидан махал косой, как Бог! Тут не предвидится иного сравнения! Он положил столько шиноби Скрытой Деревни Облака, что я невольно зауважала последователя Джашина! Какудзу, его напарник, отлично подстроился под тактику Хидана. Пока тот орал на все поле боя и отвлекал на себя все внимание, Какудзу не спеша выбивал тех, кто уже и забыл о нем.       В небе, периодически перекрывая Солнце крыльями, носился на своей глиняной птице Дейдара. Его взрывная глина разила, как надо! И в кого надо! Сасори же опылял ядом и пустил в ход марионетки. Рубилово стояло страшное!       Где-то нервно хихикал Обито – вот кто под шумок устраивал реальную мясорубку!       Мне по сути ничего не приходилось делать – я должна была посредством чакроканалов, которые могли вырастать за пределы тела, осуществлять лечение тех, кто получал ранения (с нами были еще шиноби, кроме основного состава Акацуки).       И все шло гладко – скоро мы должны были запечатать Джинчурики, и свалить вместе с ним отсюда. Потом бы отпустили – этот рэпер нас уже на поле боя своим рэпом достал! Но пока что нам была нужна чакра его хвостатого – в размере почти всей.       И вот ловушка должна была захлопнуться… Наконец-то на Киллера Би налепили печать и обступили.       Как отвлекающий маневр шиноби, что защищали меня, допустили оплошность – и образовался «коридор». Одного мгновения хватило, чтоб в открывшуюся брешь в нашей защите, пролетел Райкаге Эй и занес оружие, но не надо мной, а над Хинатой-2 – ловушка сработала – он клюнул на мелкую приманку. Не сложно было вычислить, что наше превосходство на поле боя было за счет осуществляемого мной лечения на расстоянии. И все видели, что Хината-2 обращалась ко мне, как «сестра». И райкаге просто решил, что возьмет в плен и меня, и ее, а затем выменяет свою и Киллера Би свободу в случае необходимости.       Бьякуганы были активированы с молниеносной скоростью, и я метнула в его сторону свои отросшие чакроканалы. Я с такой силой спеленовала его, что чакроканалы, подобно леске впились в его кожу, и разрезали до крови. Он пропустил по телу разряд молнии – противно, но терпимо – и не такой порой на тренировках приходилось переживать! Кабуто и Кимимаро были весьма изобретательны!       Постаралась не упустить его – сейчас как раз тот момент, когда его младший братец будет согласен на все, чтоб я его не убила. И мы его уведем с собой!       - Брат, - услышала я голос джинчурики. – Отпусти его!       - У нас есть условия, - произнесла я. – Ты пойдешь с нами, а твой брат останется тут. Не бойся, мы отпустим тебя и ничего тебе не сделаем.       Киллер Би посмотрел на Райкаге, что-то решая для себя, а потом кивнул, показывая, что готов идти с нами.       Я с облегчением вздохнула, когда увидела, что Наруто уже здесь на своей летающей птице, и тела Пейна – тоже. Были наложены остальные печати на Джинчурики, и пришло время отпускать Райкаге.       Он смотрел на меня во все глаза, продолжая быть спеленованным моими чакроканалами, подобно веревкам – я уже отрубила их от своего тела, и через полчаса они перестанут существовать…       - Ты! – крикнул он мне. – Ты! Ты та самая Хьюга! Мертвая Хьюга!       - Живая, как видишь, - заявила я, уходя от него.       - Ты жива!? Из-за тебя мы столько лет платили Конохе!       - Из-за себя ты и платил! – пресекла я его словесный поток. – Не стоило тебе зариться на бьякуганистых девочек, поганый ворюга!       - Ты! – он смотрел на меня не верящим взглядом. – Это Коноха тебя укрыла?       - Не, не она, - я усмехнулась. – Меня ведь все-таки украли тогда из Деревни. И это было возможно благодаря тебе. Так что спасибо! Я прекрасно жила, и я рада, что не попала к тебе!       - Я бы не стал как-то тебя обижать, если бы в ту ночь все получилось! – вдруг встрепенулся он.       - Подумать только: Бьякуганистый фетешист! - и я засмеялась.       - Не смейся надо мной! – он попытался разорвать чакроканалы, что спеленовывали его, но у него не вышло. – Не смей!       - Это ты не смей так говорить с моей старшей сестрой! – вдруг заорала Хината-2. – И я тебе это еще припомню! Припомню, что ты хотел своровать себе мою старшую сестру! Так что жди меня, я приду за тобой! И запомни моё имя: Я – Хината!       Вот тут у Райкаге явно случился разрыв шаблона. Две Хинаты в одном месте… И еще одна из них пигалица, которая ему объявила войну.       - Так что помни обо мне! – произнесла она и с гордым видом пошла за всеми.       Я же еще раз взглянула на Райкаге. Он смотрел на меня, еще мгновение, а потом уставился в спину уходящего брата.       - Пожалуйста, пообещай мне, что с ним будет все хорошо, - попросил он.       - Ты не мог обещать того же, когда воровал чужих детей, - ответила ему я.       - Я бы не стал как-то тебя обижать, - произнес он тихо. – Не стал бы.       Я пошла прочь за всеми и думала о том, как бы могла сложиться моя жизнь в том случае, если бы я была похищена им. Насколько он пропащий, и что бы он в итоге со мной сделал?       Мне не узнать об этом никогда, да я и не хочу знать. Моя история повернула в нужном для меня направлении. Что же до Райкаге, то, видать, сегодня его наконец-то настигла карма. Был похищен тот, кто ему дорог, и теперь он испытает то что испытывали те, у кого он воровал детей из кланов. А я уверена, что я была не единственной!       Вдруг, когда я отошла метров на 20 от него, я увидела на земле свою валяющуюся фотокарточку из того набора, которые продавали как предполагаемая «взрослая» Хината. Я обернулась на Райкаге. Он молчал, смотря на меня. Я подняла карточку с земли, и обнаружила, что с обратной стороны к ней прикреплена еще одна – та, на которой я была изображена в свой «последний» день в жизни – в клановом одеянии Хьюга.       Он молчал. Молчала и я. Я положила одну карточку на другую, и положила их обратно на землю, белой стороной вверх.       Я уходила и думала: почему в аниме Райкаге так и не женился? И был ли он так уж радикально настроен против общения с женским полом? И вот теперь, вспоминая эти открытки с моими изображениями на них, мне показалось, что в аниме была показана еще одна никем особо не замеченная драма: всю жизнь безответно и безнадежно влюбленный в ничего не подозревающую Хинату Хьюга Райкаге.

--- ---

Тремя неделями позже. Убежище Орочимару. То, в котором прошло детство Хинаты

       Снова касаюсь стен ладонью – они все такие же, тоже, как звезды, неизменные. Они – из застывшего камня, звезды из камня (ну, и не только), который горит, плавится, испаряется, даруя свет.        «Ну, не совсем из камня…хотя, все дело лишь в температуре», - я усмехнулась – сегодня в убежище было не тихо.       Я слушала, как аккуратно ступает по полу лаборатории Кабуто, как неподалеку ходит Кимимаро, кажется, раздавая все поручения, и проверяя – все ли готово? Карин уже тоже здесь – без нее никак. Гаара не спеша прохаживается между печатями – сверяет все еще раз. Таюйя прийти не может – она должна продолжать подготовку к защите страны, но она верит в нас – так она нам передала через змею-разведчицу.       - Всё готово, - произносит Гаара, когда я захожу в лабораторию. – Ждали только тебя.       - Да, я немного припоздала, - отвечаю я ей. – Не так просто было покинуть Отогакуре, чтоб Отец не заметил этого раньше времени.       - Представь, какой будет сюрприз! – Карин мечтательно посмотрела вверх, к потолку. – Он придет сюда, а тут мы всё уже сделали! Он наконец-то увидит её!       Я подошла к емкости из стекла. Тело для Хоши безвольной куклой плавало в жидкости, чуть ближе, чем надо, к верхней крышке. Опять я отразилась в стекле, только на этот раз на мне не было протектора Конохи.       - Надо уже сделать это, - произношу я. – Сегодня максимально благополучный день для призыва её души – день её смерти.       - Еще раз все перепроверим, - велит Кабуто. – Не стоит спешить – еще одно тело растить не с руки. И так рискуем слишком сильно.       - Можно было бы попробовать второй раз после войны, - пожимает плечами Гаара. – Там будет время лучшей жизни для нее.       - Мы это уже обсуждали, - перебивает её Кабуто. – Будущее слишком туманно. И может случиться так, что именно в нем нам будет не до воскрешений кого-то очень долго! Так что проверяем все еще раз, встаем на позиции, и приступаем – змея-разведчица отправится за Отцом в назначенное время, и он прибудет сюда, к нам. Ты ведь подготовила змею, Хината?       - Да, - я отхожу от стекла и встаю на нужную печать. Мне теперь всё равно, как там будет - Кабуто прав. Возможно, в будущем нам будет не до этого – когда еще мы вот так соберемся почти все вместе? Таюйя вон и так не смогла…       - Все в норме, - отчитывается перед старшим братом Кимимаро. – Можно начинать.       Кабуто кивает, я же даю команду змее через сколько нужно уходить за Орочимару. Мы все теперь на своих позициях, емкость из стекла стоит в центре начертанной на полу печати.       Нет никаких неспешных напевов, камланий и прочей ерунды. Мы все предельно собраны – чакронакопители подсоединены к каждому из нас, подсоединены к телу Хоши. Если все пройдет успешно, то мы призовем её душу в это тело, где бы она не была.       - Хината, давай, - велит мне Кабуто, и я надеваю на голову шлем, на подобии того, что в аниме одевал на голову Юкимару для призыва биджу. Только он будет служить для усиления моих способностей по прорыву пространства и для поиска души Хоши.

--- ---

Отогакуре

      Перед Орочимару материализовалась змея, и показала сообщение от Хинаты. В нем она звала его в убежище, прося оставить дела и побыть с ними, как когда-то в детстве.       - Мы почти все здесь собрались, - слышал он в своей голове её мягкий голос. – Только Таюйи нет, но мы потом позже к ней сходим. А сейчас давай посидим все вместе, как когда-то в детстве. Грядет война. И нам будет уже не до таких ребячеств… Мы сегодня решили навсегда отпустить детство! Ты ведь побудешь с нами?       - Ребячество, - произнес он тихо и встал, размышляя стоит ли вообще туда идти? Всё-таки этот обычай – прощания с детством можно было провести и без него. Суть лишь в том, что шиноби делали что-то такое, что навсегда должно было запомниться, что-то чрезмерно необычное, до селе не деланное ими, что навсегда запомнится и станет разделительной чертой между ними прошлыми и будущими. Это был тот рубеж, после которого в клане Шимура, да и во многих других кланах, шиноби становились профессиональными шиноби, и обратного пути уже не было – они не возвращались к мирной жизни.       Для детей змеелюда этот ритуал и так был предрешен. И не важно – есть он или нет. Их у него не так и много, так что все они обязаны по праву рождения быть профессиональными шиноби. Ни для кого из них нет права стать просто гражданскими или засесть на жопе ровно. Он усмехнулся, вспомнив откровенные склонности к этому у Хинаты. Но все течет, и все меняется – и она стала иной, взрослой.       Он уже хотел было отослать свою верную змею, как вдруг понял, что она хочет что-то еще сообщить ему. Змеелюд коснулся её голосвы рукой, и увидел, как змея вопреки тому, что Хината отослала её к нему, слегка задержалась и подсмотрела за его детьми. Они были в лаборатории и готовились к ритуалу.       Орочимару отослал змею обратно в её измерение. Он в замешательстве подошел к окну, просмотрел творящееся на улице, а затем пошел прочь из селения – нужно было вернуться в убежище с призывом.       - Мало мне Учиха, так еще и эти мракобесят! Ну не время сейчас! – произнес он, спеша прочь. Ему стало понятно, что они задумали в виде отмечания праздника взросления – они в самом деле решили сделать то, что до этого никогда не делали, и что разделит их жизнь на «до» и «после». Оживление старшей сестры в полной мере можно считать таким рубежом.       По дороге до точки вызова Манды он подумал о том, что возможно, не стоит ему так нервничать, и все в порядке – так даже лучше, что не он сам призывает её в этот мир. Для него это слишком волнительно и ответственно. А вот они, его дети, его воспитанники, его гордость – смогут.       Но он привык все проверять и за всем следить. Особенно, если это касалось таких важных научных проектов, да тем более касаемых Хоши. И потому он прибавил шагу - вдруг они там что-то напортачат? А новое тело растить весьма не быстро!

--- ---

Убежище, где выросла Хината и остальные

      Змеелюд еще на подходе к убежищу почувствовал волны чакры, что расходились во все стороны из-под земли, из самых глубин лаборатории. Он поспешил - ему всё-таки было отчего-то не спокойно. Хотелось в случае необходимости проверить, подстраховать, помочь…        «Или я боюсь признать, что они стали взрослыми? Или я боюсь, что они верно идут к тому, чтоб стать равными мне? Я боюсь, что уже скоро стану для них уже не тем всесильным отцом, которого они знали, а тем, кого они однажды будут сами защищать? Ведь таковы законы течения этой жизни, так должно быть», - подумал он, когда шел вглубь убежища.       И вот теперь змеелюд сбавил шаг, почти остановившись, и задумался, что, возможно, стоит и не спешить вниз – они все смогут сделать сами. А он должен дать им возможность стать наконец-то взрослыми? И он решил, что не станет спешить…       Дверь в комнату, которая принадлежала Хинате, оказалась открытой – она всегда так делала, когда уходила оттуда. Змеелюд уже хотел было уйти прочь, на поверхность, и вернуться уже когда его давно взрослые дети закончат ритуал по воскрешению Хоши, но тут его внимание привлекло какое-то движение… Клубника… На столе стояла клубника и взмахнула листами. Орочимару задумался: а может и не стоит уходить? Можно ведь и здесь подождать, в комнате у Хинаты.       Он зашел в комнату к своей младшей дочери и перед глазами заскользили воспоминания. Вот она старательно выводит на листах бумаги простые печати, вот она с весьма серьезным видом спрашивает его о разных растениях, вот она смотрит те наборы открыток с ее предполагаемыми изображениями, вот она рисует…        «А что она рисовала? Никогда ведь мне не показывала, да и я как-то не интересовался этим ее никому не нужным ребячеством. Наверное, надо было поинтересоваться, тогда, в детстве, но я не хотел слишком долго находиться возле них. Никто этого не понял, кроме нее. Наверное, именно с ней стоило бывать почаще, а я не уделял ей внимания. Только в начале, а потом я скинул ее, на Кабуто. А она вообще-то была самой младшей из всех», - запоздало он почувствовал укол вины перед Хинатой, и подумал о том, что будь он к ней повнимательнее, не было бы той истерики в лаборатории.       Он открыл дверцу шкафчика, и извлек под яркий свет лампы ее рисунки.       Рисунков было на самом деле совсем немного – уже было удивительно что Хьюга при плотном графике тренировок и прочих обязанностей хотела рисовать и находила на это время. Она подписывала даты на каждом в верхнем левом углу. И разложены они все были по датам – вверху – самые новые. Орочимару начал смотреть их. За последние несколько лет рисунков не было – Хината в убежище появлялась лишь по крайней необходимости, и рисовать ей было некогда. Но вот в те года, когда она жила здесь вместе с другими его детьми…       Он с намеком на улыбку смотрел, как она несколько неумело и схематично изображала Кабуто, Кимимаро, Гаару, Карин, Таюйю и его. Но эти рисунки были не частыми. Больше всего она рисовала природу и ночное небо.       - Красиво, - прошептал он и уже было хотел не досматривать до конца – одно и тоже небо и окрестности убежища. Но он все-таки решил досмотреть – разве он, как отец, не может хоть немного поинтересоваться тем, чем так увлекалась его дочь? Его даже посетила мысль, что будь бы он простым гражданским, а Хината – его дочерью, то вполне возможно, он стал бы развивать в ней этот талант. Но они – шиноби, и их судьба иная.       Он посмотрел на предпоследний рисунок – тут она нарисовала его. Судя по дате с то время, когда он оставил её одну в убежище и отправился за Таюйей. Рисунок был изображен простым карандашом – тогда цветных у Хинаты еще не было.       Мужчина замер с каком-то предвкушении перед тем, как посмотреть последний лист. Он закрыл глаза, положил свое изображение на стол, и открыл, чтоб увидеть первое, что Хината нарисовала, когда оказалась здесь…       Руки его задрожали, когда он увидел, что там и как изображено. Он с широко распахнутыми глазами смотрел на лист бумаги… Он подскочил со стула и лист так и остался на столе…

--- ---

В это время в лаборатории

      От накала чакры в помещении воздух уже начал слегка светиться. Я посмотрела вокруг – скоро должна была начаться непосредственная кульминация ритуала – призыв души в тело Хоши. Я дала знак Кабуто, и он кинул на пол заранее заготовленную печать – собранная нами и активированная чакра заискрилась, начиная выстраиваться в сложные узоры в воздухе, образуя объемную трехмерную фигуру – печать разворачивалась в пространстве, являя миру свое великолепие.       Я сконцентрировалась, и активировала шлем, что был одет у меня на голове. Стало неприятно щипать и токать в висках, но я быстро справилась. Печать строилась дальше, а я почувствовала, как кружится голова. Во рту появился неприятный привкус, и я зачем-то взглянула на тело Хоши. Перед глазами то темнело, то прояснялось, и мне вздуг показалось, что она открыла глаза и смотрит на меня.       Я дала Кабуто следующий знак, и он кинул следующую печать, заставив ту разворачиваться в пространстве и добавляться к предыдущей. Голова заболела еще сильнее, боль сковывала и не давала мыслить внятно. Печать начала своё последнее построение – тонкие нити потянулись к Хоши, выстраиваясь в толстый объёмный канат со сложной структурой из множества печатей внутри. Они светились, и с каждым мгновением непрестанно подстраивались, все ближе приближаясь ко мне.       Было больно, но я взяла себя в руки, и применила технику, доступную Хьюга – из моих танкецу на руках потянулись к канату из печатей невидимые обычному глазу жгуты, и я дала последний сигнал – Кабуто активировал последнюю печать. Она заставила работать шлем по максимуму, и начать поиски души Хоши. Я же из последних сил потянулась прорастающими в пространство танкецу к канату из печатей , как бы соединяя меня и тело Хоши для передачи в него её души…       Всё померкло в один миг – я не поняла, что происходит, сердце пропустило удар – все произошло слишком быстро... Боль, кажется, разрывала изнутри, чакра перестала течь по телу, застревая где-то то ли в очаге, то ли где еще, из носа полилась кровь, кажется, из глаз тоже…       В этот миг в помещение влетел Орочимару, и в тот момент, когда связь между мной и телом Хоши была почти полностью построена, и канат почти достиг моей груди он кинулся вперед, разрывая связь…       Вся чакра, собранная в печати, рванулась к нему, и его тело вмиг превратилось в пепел. Пару мгновений этот пепел еще сохранял его силуэт, а затем рассыпался по полу, сложившись в большое пятно с возвышением в центре. В следующий миг тело в стеклянной емкости разорвало внутри, и следом за ним, ударной волной разорвало и стекло. Кимимаро успел закрыть всех щитом из костей, и подхватил меня, не дав столкнуться с каменным полом. По помещению разлетелись стекло и кровавая каша из тела для Хоши.

--- ---

Чуть погодя

      Кабуто в оцепенении смотрел в сторону, где по полу вперемешку с кашей из тела Хоши разметался пепел от тела Орочимару. Гаара сгребала песком все, что было разбито ударной волной в кучу, Карин спешно лечила мои повреждения, щедро делясь чакрой.       - Я убил его, - произнес ирьенин, продолжая смотреть на кучу пепла. – Это я виноват.       - Он сам кинулся в луч, - остановил его от самобичивания Кимимаро. – И почему-то он это сделал…       - Но он убит! – Кабуто не унимался. – И это я не успел среагировать и не остановил технику вовремя!       - Сомневаюсь. Что её даже Учиха смогли бы остановить, - отозвалась Гаара. – Почему… Почему все так… И почему Хината теперь в таком состоянии?       Гаара заплакала. Я краем проясняющегося сознания поняла, что со всеми остальными все в порядке, и с облегчением вздохнула.       - Лучше подумай о себе, Гаара, - осекла ее Карин. – Тут другой вопрос карячится: проблема с Нагато и союза с ним. И если до этого мы были уверены в твоей безопасности, ведь за твоей спиной стоял отец, то теперь его нет. И как мы это все обрисуем перед противным Узумаки? Не факт, что у нас у всех хватит опыта против него. А он не так прост, как кажется.       - Я справлюсь. Я сделаю все, чтоб у вас у всех и у Отогакуре не было проблем, - Гаара всхлипнула. – Я вдруг осознала, что так местами безрассудно могла себя вести только из-за его наличия в нашей жизни! Я поняла, как тогда по сути могла подставить всех! И я не раздумывая теперь могу отказаться от Нагато, если того потребует ситуация…       - Тебе в любом случае не удастся разорвать заключение союза, - произнес Кимимаро, подходя ко мне и всматриваясь мне в лицо. – Но придется быть максимально осторожной.       - Как и всем нам, - хмуро отозвалась Карин.       - Кабуто, поди сюда, тут Хината что-то совсем в плохом состоянии, - позвал Кимимаро.       Ирьенин на негнущихся ногах подошел ко мне и с трудом удержался, чтоб не рухнуть на колени. Он коснулся меня рукой и пропустил чакру через нужные танкецу.       - Да ты сдохнуть что ли собралась в такой момент? – хрипло произнес ирьенин. – Мало того, что мы без отца остались, так еще и ты решила поскакать следом за ним?       - Да нет, - произнесла я слабым голосом. – Просто что-то пошло не так… наверное, отец понял что именно, вычислив ошибку? И, придя сюда, сразу почувствовал ритуал, и поспешил прервать его?       - Он просто не успел нам сказать об ошибке, - предположила Карин, сидящая хмурая, но не проронившая не слезинки, в отличии от той же Гаары.       Мне вспомнилось аниме, и то, как она с каменным лицом встретила новость о смерти Орочимару, которую ей сообщил Саске, который его и убил. Вот так и понимаешь, что с виду у сопливой девчонки, железный характер и нечеловеческая выдержка.       - Так жаль, - произнесла Гаара и тоже подошла ко мне. Лицо ее уже было сухим – песок впитал слезы, а глаза больше не плакали – она приняла свою возможную судьбу – быть игрушкой в руках Нагато. Ведь такой вариант тоже вполне возможен, ведь у нас перед ним не было такого авторитета, как у змеелюда. – Но мы справимся. Ведь так однажды бывает… Особенно у шиноби. Родители уходят, и не возвращаются…Так не хочется это признавать… Так не хочется верить…       - Просто сегодня мы стали взрослыми, - подытожил общую мысль Кимимаро. – По-настоящему. Без глупых ритуалов и прочей ерунды.       - Если бы я успел…       - Кабуто, перестань, - Кимимаро положил ему руку на плечо. – Тут нет твоей вины. Отец что-то понял – вычислил ошибку в какой-то печати. Сам ведь видишь, в каком состоянии Хината. А ведь такого не должно было случиться. По нашим расчетам – недомогание пару дней и не более того. А тут сам видишь… Видать, что-то не то с печатями…       - Печать, - прошептала я.       - Что ты хочешь сказать нам, Хината? – Карин наклонилась чуть ближе.       - Печать… мы сможем воскресить отца с помощью проклятых печатей, - это последнее, что я помнила за тот день.

--- ---

Утром

      Я пришла в себя в своей комнате. Рядом, на полу и на принесенных сюда кроватях, спали полу сидя все, кто мне был так дорог. Я рассеяно посмотрела на них: такое близкие, такие родные. Куда я без них и как? Я вообще не могла представить. Повернув голову, почувствовала, что что-то впилось мне в кожу. Достала из волос кусок стекла от емкости, в которой когда-то было тело Хоши. На нем запеклась её кровь, а поверх наслоилась моя.       - Вот дрянь! Столько проблем из-за неё! – прошептала я, но Кабуто услышал, и поднял голову – он уснул сидя на стуле рядом с моей кроватью.       - Ты как? – спросил он.       - Да нормально, но Хоши даже во сне не отпускала, - и я показала ему кусок стекла.       Остальные тоже проснулись, и теперь посчитали своим священным долгом потрогать меня: кто за волосы, кто за плечо, кто за руку – наследственные потребности змеелюдей.       - Всё будет хорошо, - я поспешила их успокоить. – Отец создавал Проклятую печать не просто так. Это его подстраховка на случай вот таких вот ситуаций. И в неё тут же переносится его душа. Он как бы распределён сразу по всем. Но чтоб воскресить достаточно одной любой. У вас у всех они есть, так что нужно только найти нужный свиток. Он должен храниться в одном из убежищ, в библиотеке…       - Я знаю, где это может быть, - Кабуто встал на ноги. – Я туда. Что еще для воскрешения нужно? Тело?       - Нет, не надо, - ответила я. - Возможно нужно чакры в накопители наковырять…       - Кимимаро, оставайся здесь, и охраняй всех. Карин, следи за состоянием Хинаты. Гаара, ты тоже будь рядом – на всякий случай, - Кабуто не стал дожидаться согласия – он просто покинул помещение.       - Ты уверена, что сработает? – засомневалась Гаара.       - Да, - отозвалась я. – Я во сне видела, что так можно.       - Ну, тогда все в порядке! – Карин проверила мое состояние. – Ты как? Встать сможешь?       - Да, наверное, - я кивнула и попыталась. Но была еще слаба, и потому мне помогли встать. Ну а дальше мы все вместе пошли на кухню – оставлять меня одну никто не собирался, да и сама я оставаться одна не хотела.       Перед тем, как покинуть комнату, я положила на стол кусок стеклянной емкости, в котором плавало разнесенное нынче в кашу тело Хоши. Её запекшаяся кровь, моя поверх, начинающая застывать, поверх моего самого первого рисунка, выполненного в этом мире; она в колбе из стекла, мое отражение поверх её лица…       - Идем, Хината, тебе нужно набираться сил, чтоб не пропустить ритуал воскрешения нашего отца, - Карин перекинула мою руку себе на плечо, а с другой стороны Гаара сделала то же самое. И они, приподняв меня, отволокли на кухню.

--- ---

Воскрешение Орочимару

      Кабуто прибыл этим вечеров вместе со свитком, который и требовалось принести. Мы все внимательно прочли несколько раз, и пришли к выводу, что вытащим отца из печати Кабуто – у них было самое близкое генетическое сродство, и так будет проще.       Техника не представляла из себя ничего сложного. Даже чакра по большей степени была запечатана в самой печати для этого. Орочимару все идеально рассчитал.        «Странно, почему не сработал ритуал по воскрешению Хоши? Ведь отец говорил, что все перепроверил несколько раз, и что все пройдет идеально?» - думала я, когда Кабуто занимал нужную позицию в верхней лаборатории (там, где не было емкостей из стекла) и на всякий случай активировал дополнительные накопители чакры.       Вот он сложил несколько печатей, пространство перед ним засветилось, и их проклятой печати в этот мир проявился Орочимару. Без одежды, не как в аниме.       Кимимаро тут же накрыл змеелюда теплым одеялом, а Орочимару тут же обернулся ко мне.       - Всё в порядке, отец, - произнесла я. – Ты вовремя нашел ошибку и остановил ритуал…       - Хината… Моя Хината, - он подошел ко мне и заглянул в глаза, а затем обнял меня. – Ну как же я раньше не понял…       - О чем? – Карин держала новые туфли для отца и немного не понимала такой реакции змеелюда. Хотя никто не понимал.       - Моя Хоши! Моя Хоши была все время рядом со мной, - он отстранился от меня и теперь гладил меня по волосам. – Ну как же я раньше-то не понял? Ведь столько раз я видел, как вы обе похожи! Ты даже порой делала те же жесты, что и она.       Кабуто с Кимимаро переглянулись, а все остальные стояли в недоумении. Очевидно, что никто змеелюду не верил, что он сразу почувствовал.       - Но, отец это не больше, чем просто совпадение, - начал Кабуто.       - Нет, идемте, - произнес Орочимару и повел нас в мою комнату, не выпуская мою руку.

--- ---

      В комнату у меня на столе стояла клубника в горшке. А рядом с ней лежал мой первый рисунок, что я нарисовала, как только появилась возможность.       - Она не могла знать этого, - произнес змеелюд. – Это знала лишь Хоши. Видите эту звезду? Хината даже выделила её синим цветом после, когда появились цветные карандаши. Она ближе всего подходит к нашей планете раз в 60 лет, и оттого сильнее всего видна в тот период. А в ту ночь, когда Хоши была жива, я сидел под ночным небом с Хоши и мы смотрели именно на эту звезду и говорили именно о ней. И вот это дерево, - змеелюд указал на дерево под углом к горизонту, - это возле Конохи. И вот эта гора – это тоже возле Конохи.       - А ведь и правда, - Кабуто взял рисунок со стола, стряхнув с него на стол осколок от емкости из стекла. – Там есть такое дерево, и есть гора именно так видная ночью… ты их видела, Хината?       - Да понятия не имею! Я за территорию клана выходила только днем! Побег не считается – я так и не покинула деревни, ни разу, кроме как в день, когда меня забрал отец, - ответила я. – Но это все равно не объясняет. Я ведь могла это видеть на картинках или рисунках, пока жила там…       - Камни, - произнес Орочимару. – Вот эти маленькие цветные камни. Они тогда лежали у наших ног и ты перебирала их… И в тот день ты срезала прядь своих волос и сожгла, развеяв по ветру, сказав, что теперь – взрослая. Ты просто до этого никогда не стригла волосы... я так жалел, что не попросил тогда прядь для себя! Было так проще с твоим воскрешением!       Он рассеяно гладил меня по волосам с почти блаженной улыбкой. Я же ничего не могла вспомнить – какая я Хоши?       - Ты не веришь мне, дитя? – змеелюд тяжело вздохнул. – И вы все не верите мне?       - Если был способ проверить, - Кабуто со скепсисом посмотрел на меня. – Хоши была умной, а Хината… Ну, мы все знаем какая она…       - Ой, да заткнись! – Карин недовольно сверкнула глазами. – Тебя послушать, так ты умнее всех в этом мире!       - Ритуал, - произнес змеелюд. – Он есть подтверждение того, что перед нами - Хоши. Если бы я не успел вовремя, то душу Хинаты высосало бы из её тела, а в тело для Хоши бы не впихнуло – в печатях обозначено «призвать ту, что мертва», а Хината (Хоши) сейчас живая. И тогда Хината бы умерла, а тело Хоши разрушилось бы от того, что не выдержало бы количества чакры, резко хлынувшего в него.       - Тело взорвалось, - произнесла Гаара. – А Хината жива…       - Но это может быть просто ошибка в ритуале – количество чакры не правильно расчитали, - возражаю я.       - Тогда бы ты не была сейчас такой бледной и с повреждениями чакровой системы, – возразил змеелюд. – Да, я чую, что тебя почти выдернуло из тела. Еще немного и было бы поздно…       Все замолчали, обдумывая услышанное. Я же понимала, что нормально драться во время войны не смогу – мне нужно будет время на восстановление. И меня это печалило.       - Я знаю! – вдруг просиял змеелюд. – Карин! Ты нам в этом поможешь!

--- ---

      Мы находились в зале, и посредине стояла Карин с завязанными глазами. Кабуто поверх повязки заботливо налепил печать – чтоб не подглядывала. В деревянных банках лежали разные вещи, принадлежащие каждому из нас. И задача Карин была определить, что и кому принадлежит. Ощупать она вещи никак не могла – они были в банках, и увидеть тоже.       - Приступим, - велит Орочимару. – Гаара, начинай подавать Карин по очереди банки, и забирай, закрывая сразу, как она определит.       - Это принадлежит Кабуто, - и Карин не ошиблась . – Это Гааре, - она без ошибок чуяла чакровый след, сохраняющийся на вещах. – Это Отца. Это снова Отца. Это Кимимаро. Это Хинаты. Это Гурен. Гурен? У нас тут что её трусы что ли завалялись? Помню, она тут забыла как-то раз свои обноски! Выкиньте уже её тряпки!       - Не отвлекайся, Карин! – велит ей Кабуто, и мы все обращаем внимание, как к остальным банкам отец подставляет еще одну – он принес ее из своей комнаты.       - Зануда! Это банка с твоей вещью! Ирьениновкие носки видать! Это Гаара! Опять вещь Отца! Это Хината! Ну, давайте еще банки!       Орочимару просиял.       - Всё, как я и думал! – он в довольной улыбкой забрал у Карин банку. – Хината – это Хоши, вернее её новое воплощение. Она ничего не помнит, но, возможно, однажды память вернется к ней.       С Карин тем временем сняли печати и повязку и она если только с головой не залезла в последнюю банку, что так бережно держал в руках Орочимару.       - Это что? Пепел? – спросила она у Отца.       - Это прах Хоши, - ответил ей змеелюд. – И ты по запаху остатков чакры определила, что эта «вещь» принадлежит Хинате.       - Но как такое возможно? И почему никто не почуял до этого? – спросила я. – Мы ведь все этот прах в лаборатории теребили и не раз!       - Особый дар клана Узумаки, - отозвался змеелюд. – Только она может почуять чакру и схожесть чакры, сколько бы лет не прошло, учуять малейшие следы.        - А само тело Хоши? Оно ведь было в лаборатории, и она видела его! Неужели Карин до этого не чувствовала схожести? – не унималась я.       - Чувствовала, но я думала, что дело в генетическом родстве. Откуда мне было знать, что запахи не могут быть настолько похожими у родственников? Вон, Кабуто и Кимимаро на самом деле весьма похоже пахнут, только один – холодом, другой – теплом, - она пожала плечами. – Да и на самом деле тело Хоши весьма слабо чем-то пахло! К твоему сведению, Хината, только душа может запустить выработку чакры, а души в этом теле не было. А сам прах я до этого и не нюхала – чего горелую плоть и кости нюхать?       - Чтоб что-то проверять, надо что-то заподозрить, - произнес Орочимару. - А мы и не подозревали в том, что Хоши – это Хината. Слишком разные условия взросления наложили слишком разные привычки. А возможно я просто не хотел думать в этом направлении, и если бы я больше бывал здесь с Хинатой, я бы возможно заметил… да не важно! Главное, что она все время была здесь, среди нас, и самое главное, что я успел предотвратить непоправимое, и она осталась с нами.       Все стали вспоминать о чем-то, что странного замечали за мной, описывали мои привычки и прочее. С чем-то Орочимару соглашался, говоря, что это и Хоши любила, с чем-то – нет. Даже мою любовь к растениям приписали этой самой Хоши – она когда-то, оказывается, цветы на подоконниках выращивала и на старости хотела завести свой садик.       Я же воспользовалась первой попавшейся возможностью и ушла к себе в комнату. Там, на столе, стояла моя клубника. Я погладила ее и взглянула на рисунок. Я действительно рисовала то, что просто пришло в голову. Я взяла в руку окровавленный осколок и усмехнулась: если бы Орочимару знал наверняка, то просто дал бы Карин понюхать урну. А она ведь такая брезгливая – сама бы в жизни не стала это нюхать! И если бы змеелюд знал наверняка, то просто бы залез ко мне в рисунки и все бы понял сразу…       Я присела на стул и молча уставилась на синюю звезду, что я когда-то выделила на небе, не успев раскрасить все остальное…        «В тот день меня позвали на очередную тренировку, и я просто не успела – Кабуто не терпел, когда ему перечили, а потом я про этот рисунок и вовсе забыла. Кто мог знать, что все так обернется, и эта звезда так важна?       И я задумалась про то, как нами порой играют Боги. Кукла, подаренная матерью Орочимару молча смотрела на меня своими красивыми нарисованными глазами.        «Видать, местами, мы и вправду куклы богов», - подумала я и пошла на поверхность.

--- ---

Немного погодя

      Орочимару сел рядом со мной и теперь взял мою ладонь в свои. Он смотрел на меня, а я сомотрела на звезды. Там, в вышине, их сияло великое множество. Но среди них была одна, которую навряд ли можно было не заметить или спутать с другими.       - Звезда Мёртвой Хьюга, - прошептала я.       - Твоя звезда, Хоши,- ответил он и погладил меня по щеке. – Мы в детстве часто смотрели на неё, сидя вот так по ночам. И ты всегда искала именно её.       - Я не помню, - ответила я. – Я не помню, как была ей!       - Это не беда, - ответил он. – Однажды, возможно, ты вспомнишь! Как выяснилось, даже твоя любовь к растениям – это её желания так проявились в этой жизни…       - Нет! – осекла его я. – Я должна сказать сейчас! Это не от Хоши! Я вообще не уверена, что была ею…       - Хината, это правда! Я просто не думал в этом направлении. Это я виноват – если бы я только больше времени уделял тебе…       - Дай мне сказать! – оборвала его я и повернулась к нему, забыв про космические дали. – Это из моей другой жизни! Я жила до этого воплощения на иной планете в ином мире! Там все по-другому! Там нет чакры! Там.. там у меня был свой дом. Там я тоже выращивала цветы, овощи, но в меньшем масштабе, чем здесь! И это именно оттуда я это принесла, как и рисование! Но рисовать мне здесь не удавалось так много, как я хотела… И я не помню, как я была Хоши! Я помню, как я была той… кем уже никогда не стану и не хочу быть!        - Хм, иногда ты и в самом деле вела себя странно, - отметил Орочимару, улыбаясь. – Но ведь могло быть и так, что ты отправилась сначала в иное измерение, и там прожила жизнь, после смерти в теле Хоши?       - По времени не сходится…       - Время может течь по-разному в разных мирах…       - Но почему я тогда не помню, то, что была Хоши? Должна же, наверное…       - Не знаю, - Орочимару обнял меня и прижался своей щекой к моей макушке. – Но сомнений быть не может – ты – это и есть она. И я так счастлив, что наконец-то … Наконец-то могу опять посидеть с моей Хоши под звездами…       - Но я Хината…       - Все едино, все одно и тоже, - произнес он в ночной тиши под светом звезд.       Он засмеялся, напрасно пряча от меня заблестевшие слезы в уголках его глаз. Я протянула руку, и смазала рукой покатившуюся по лицу Орочимару. Его рука поймала мою, и новая настырная слеза покатилась вниз, по щеке.       - Я так счастлив, Хината, - произнес он. – Это был путь длинною в жизнь. И я так счастлив, что твой путь в этот раз не оборвался вчера, в день смерти Хоши.       Вдруг я поняла, что на самом деле не важно, как именно он меня назовет: Хинатой или Хоши. Да какая разница? Важно, что он так счастлив сейчас, важно то, что он спасал меня ценой своей жизни. И что там было до этого, какие воплощения – не важно!       - Я тоже счастлива, мой многоуважаемый отец! И я обещаю тебе, что постараюсь вспомнить, вспомнить, как когда-то была Хоши…       - Это не обязательно – главное, чтоб с тобой все было хорошо, и ты была счастлива! – произнес он.       Я засмеялась, и поняла, что, оказывается, из моих глаз тоже капают слезы. Наверное, в них, так же, как и в слезах змеелюда, отражался, делая их похожими на драгоценные камни, свет звезд. Свет звезд, таких родных, таких близких, таких любимых. И где-то там, над нашими головами, освящала небеса какого-то иного мира Синяя Звезда. И никому не известно – что это за мир.       Но нам это было неважно в данный момент, под всеми этими звездами. Он был счастлив, обретя давно потерянную дочь и покой в душе, я была счастлива – что все в итоге в порядке со всеми, – а что еще надо в этой жизни?