Ангел мести

      Гюль вошла в пустующую спальню Балкана и Йилдыз. В комнате было прохладно, и женщина поежилась, то ли от свежего воздуха, то ли от незримого присутствия хозяина. Возможно, это было игрой расшалившегося воображения, но она могла поклясться, что ощутила едва уловимый аромат мужской туалетной воды. Гюль с легкостью представила, что этот запах мог принадлежать Балкану: волнующий, дерзкий, брутальный парфюм очень подходил хозяину.       Она захотела поглубже окунуться в этот аромат, поставила корзину с грязным бельем на пол, подошла к платяному шкафу и открыла его. Там висели мужские рубашки, все однотонные, строгие, какие и полагается носить человеку из семейства Алпан.       Гюль протянула руку к первой попавшейся — светлой, слегка помятой, которая должна была сохранить на себе следы носки. Она поднесла рубашку к лицу и, прикрыв глаза, сделала вдох.       Балкан встал перед ней, словно живой, испепеляя животным магнетизмом черных глаз. Гюль вспомнила, как впервые увидела его после освобождения из тюрьмы. Он был словно раненный, но очень опасный зверь, готовый наброситься на любого, кто встанет у него на пути. Йилдыз, его бледная, неинтересная жена, стала первой, на ком Балкан продемонстрировал характер: ходила вся избитая, красуясь кровоподтеками на изможденном лице. Гюль поймала себя на мысли, что ей было бы приятно любое прикосновение этого мужчины, даже удар. Йилдыз не заслужила синяков от Балкана Алпана, не заслужила даже крошечного проявления чувств, пусть хоть гнева и ярости!       Женщина любовно расправила ворот рубашки, любуясь ею. Она не считала свои чувства чем-то мерзким и неприглядным, и уж тем более не рассматривала их как измену мужу. Гюль была уверена, что в этой любви, дарованной ей свыше, не может быть никакой пошлости и низменных инстинктов. Только перед близостью с Хаканом она позволяла страстным мыслям о Балкане, его жарких губах, огненных взглядах и крепком теле распалять себя.       Внезапно дверь в спальню отворилась, и на пороге возникла Туна.       — Гюль? — хозяйка дома вопросительно подняла бровь. — Что ты здесь делаешь?       — Собираю белье для стирки, госпожа Туна, — не моргнув глазом соврала Гюль.       — Это лишнее. Пока Балкан... находится в больнице, я запрещаю трогать его вещи и даже заходить в его комнату.       — Как пожелаете.       Сдерживая злость, женщина повесила рубашку на место, закрыла шкаф и вышла из спальни.       Когда-нибудь, а она точно знала, что рано или поздно этот день настанет, не Картал, не Туна, и не сын Йилдыз встанет во главе семьи Алпан. Это будет он — ее Балкан. И Гюль будет той, кто окажется по его правую руку, поддерживая и помогая. Сладкая дрожь прокатилась по телу женщины. Она дождется, обязательно дождется того, чтобы стать хозяйкой этого дома и сердца любимого мужчины.       Победоносно подняв голову и покачивая бедрами, Гюль не спеша зашагала по коридору.