Это. Всего лишь. Сон.

Его руки. Холодные. Плавно скользящие по ее телу. Ощущения даже сквозь грубую ткань одежды были поразительно сверх чувствительны, будто пробегаются действительно по ногой коже. Он надавливал своими острыми когтями на ее нежную плоть. После этих касаний местами появлялись не глубокие порезы через преграды на её молочного оттенка коже. А когда на ней выступали капли крови, он слизывал их, продолжая странно ухмыляться. Насмехаться над её беспомощностью. А она задыхалась. Задыхалась в его руках. Из груди рвался стон. Мучительный, полный такого отчаяния, что ей хотелось кануть в небытие, провалиться сквозь землю — да все, что угодно, только бы не ощущать его прикосновений, приносящих ей невыносимое, даже немыслимое, наслаждение. А он получал удовольствие от ее навязанных страданий, подобно самому настоящему садисту… "Какого это? Оказаться под своим самым нетерпимым врагом? И наслаждаться этим" Его голос в её голове. Насмешка. Она сквозило от него. Она прослеживалось во взгляде, словах, движениях и даже в ней самой, её теле, которое с лёгкостью отдавалось грехопадению. И всё это прямо на мрамором полу янтарного оттенка, что и его глаза. За его спиной можно было разглядеть партрет девы Марии на весь потолок. Ещё свечи оставляли после себя мрак. Откуда-то сбоку слух уловил ярые аплодисменты. Не веря в происходящий абсурд голова повернулась на шум. На скамейках, на которых обычно находились верующие в часы молитвы сейчас сидели все её знакомые как той же отрасли, что и она, так и обычные люди. Они хлопали, на лицах выражалось какое-то безумное восхищение. Будто демон не принижал её, вырывая из её глотки стоны. Будто он совершал что-то высокое, за гранью понимания и на самом деле это она демон, а он инквизитор. В горле запершило и глаза будто теряли свою ясность, на них наворачивались непрошенные слёзы досады, стыда, возможно гнева. — Ублюдок, что ты с ними.. "А у тебя интересные сны" Опять его голос в её голове Монахине резко зажмурилась лишь бы отделаться от всего этого "Сны?!" Промелькнуло до дрожи юродивое осознание, что сейчас происходило. После чего всё начало становиться светлым вплоть до того, что всё пространство стало белее, чего только она не видела. Глаза резко распахнулись. Сердце учащенно билось, от чего можно было подумать, что оно скоро выпрыгнет из груди. Учащенное дыхание. Руки сильно сжимали простыни её спальни. Было невыносимо жарко, от чего проснувшаяся поспешила стащить с себя одеяло, которое казалось обнимало её крепким тесным душным коконом. Она приняла сидячее положение, руки потянулись к лицу, дрожа при этом всем телом. "Спокойно, Манами! Это был всего лишь сон. Всего лишь сон. Кошмар." Монотонно повторяясь, убеждала себя Манами.