Empty Space

Maybe I'm foolish, maybe I'm blind Thinking I can see through this and see what's behind Got no way to prove it so maybe I'm blind But I'm only human after all I'm only human after all Don't put your blame on me Take a look in the mirror and what do you see Do you see it clearer or are you deceived In what you believe Some people got the real problems Some people out of luck Some people think I can solve them Lord heavens above I'm only human after all Don't put the blame on me © Rag'N'Bone Man «Human» Я, быть может, и глуп, и слеп, И излишне самоуверен. Я решил, что насквозь вижу всех, Я — человек, и Я легковерен. Постарайся меня не винить. А что видишь в зеркале ты? Смог ли правду в себе сохранить, Или обманом глаза полны? Здесь проверки, здесь испытания, Не веря в удачу, Я с ними сражаюсь, Сильнейший из страхов — страх наказания… А Я — человек, и Я ошибаюсь. -Lisyona-

Была уже глубокая ночь или раннее утро, когда он проснулся, резко садясь на кровати и вытаскивая палочку из-под подушки. Его рефлексы сработали на автомате, стоило ему почувствовать, что в комнате он не один. Впрочем, нарушительница привычного уклада его жизни мирно спала рядом, укутавшись в одеяло. К счастью, Северус не разбудил девушку, осторожно опускаясь обратно, поворачиваясь на бок, чтобы лучше её рассмотреть. Гермиона Грейнджер была поистине самой странной женщиной в его жизни. В ней сочеталось несочетаемое: кротость и бунтарство, мягкость и прямолинейность, наивность и жёсткость, доброта и нахальство. Когда ему казалось, что он раскусил её, гриффиндорка тут же выкидывала какой-нибудь фортель, заставляя его пересмотреть свои суждения на её счёт. Его шпионская проницательность разбивалась о скалы её непредсказуемости, а волны гнева его вспыльчивого характера спокойно замирали у её ног, усмиренные добрым словом и неожиданной лаской. Весь мир сейчас сосредоточился на этой постели и тихо сопящей девушке под толстым одеялом. И это не было красивым оборотом речи, это было неутешительной правдой. Северус умел признавать поражение, отдавая дань силе. Величие Темного Лорда было неоспоримо. Мягкая, но сильная воля Альбуса Дамблдора — безгранична. Но та власть, что имела над ним эта женщина, была абсолютна. И он признавал свою капитуляцию, но с иным чувством, нежели ранее. Как ни парадоксально, Северус признавал поражение, чтобы одержать верх. Он был тем наивным глупцом, пытающимся проплыть мимо острова Сирен и не поддаться его влиянию, а очнулся уже на середине пути, где-то на дне водоворота событий. Снейп точно знал — он получает больше, чем заслуживает, и она не отдает себе в этом отчёт из-за своей веры и упрямства. Видят боги, он пытался оттолкнуть её, удержаться от искушения, видя вспыхивающую обиду в её глазах и неуверенность, которую его обидные слова пробуждали в ней. Но узнай она, чего ему стоило отказываться от неё каждый день, доставать со дна своей совести благородные нотки, пытаясь дать ей шанс выбирать, не думать о том, что всё это может достаться ему, потому что он, по какому-то странному стечению обстоятельств, оказался тем счастливчиком, в чьи руки попал неогранёный алмаз, в котором скоро все разглядят бриллиант. Кривя душой, он уговаривал себя, что она должна сделать другой выбор, когда все это кончится, но стоило ему увидеть её рядом с другим, более или менее достойным её внимания, и вот уже он малодушно хотел забрать все свои слова обратно, сходя с ума от чувства собственничества не хуже подростка в период кульминационного максимализма. И вот теперь Гермиона Грейнджер только его, и Монстр довольно урчит в груди, выказывая свое одобрение, прогибаясь в первый раз в жизни. Она была права: в свое время он не смог сделать этого по отношению к Лили и не получил в ответ взаимности. Проиграв эту войну и отворив двери, которые не следовало открывать, обнажая струны, покрытые толстым слоем пыли, он сдался ей на милость и получил в ответ чувства, смысл которых не укладывался в его голове. И не имея никакого плана на завтрашний день, устав пытаться разгадать её, смирившись с тем, что ради неё он пойдет на предательство, убийство, смерть, Северус нырнул с головой в этот омут, чтобы выплыть с новообретенной надеждой. Единственное, что он знал наверняка — ему не о чем сожалеть, и она не будет. Никогда. Вдруг дыхание девушки стало прерывистым, длинные ресницы затрепетали, и заспанные карие глаза, пытаясь сфокусироваться на чем-нибудь, остановились на его задумчивом лице. Ещё секунда немого настороженного изучения, и Гермиона улыбнулась ему, сонно потянувшись. Она уже открыла рот, чтобы что-то ему сказать, но, нахмурившись, передумала. Сделала ещё одну попытку, но ни один звук так и не сорвался с её губ. Вместо этого гриффиндорка только покачала головой и откинулась на подушку, глядя на него снизу вверх. — Гермиона Грейнджер, которой нечего сказать. Признаться, мне любопытно, — вкрадчиво произнес он, чувствуя, что губы сами по себе, без какого-либо усилия, растягиваются в улыбке. — Я хотела сказать тебе что-то, но поняла, как банально это будет звучать, — призналась она, засмеявшись от тембра своего голоса, непривычно низкого от долгого сна. — Скажи. — Было так хорошо. Очень хорошо, — прошептала она. — Нет, Профессор, я просто в восторге и очень счастлива, — и, словно в подтверждение своих слов, староста разразилась беззаботным смехом, увидев его скептически приподнятую бровь. — Ты думаешь, что я чокнутая, — покачала она головой. — Хороший самоанализ. Эй, — возмутился он, когда она легонько шлепнула его по руке, — ты становишься совсем наглой. Теперь ты точно распоясаешься. Мой авторитет уже тебя не впечатляет, — посетовал Снейп. — О, ты весьма впечатляющий, — поспешила заверить его Гермиона, и, словно сомневаясь в том, что может сделать это, потянулась к нему, чтобы обнять за шею и запечатлеть жаркий поцелуй на его губах. Поцелуй, на который он с энтузиазмом ответил, чувствуя, как последние крохи сомнений и бесчисленных вопросов исчезают без следа, сметаемые единственным желанием обладать – этой привилегией так долго, как только возможно. Это не было просто сексом ради секса. Это было ответом на его сомнения, её надежды, их различия. Все шероховатости — её упрямство, его грубость, её прямота и его гордыня, — всё это исчезло, потеряло свои границы, сгладило неровности в их отношениях. Гермиона перестала сомневаться в себе, а он позволил себе почувствовать себя свободным от любых обязательств перед кем-либо. Их вечные споры, ссоры, вспыльчивые стычки и разочарованные взгляды друг на друга утонули в глубоком омуте желания брать и отдавать. Её отзывчивость восхищала его, несмелые прикосновения заставляли кровь стучать в ушах, оглушая его взглядом, полным восхищения и предвкушения. В его жизни были женщины, и, как заметил Руди когда-то, при всей его отталкивающей манере общения с кем бы то ни было, он мог похвастать интрижками с такими красавицами, как старшие сестры Блэк. Но большую часть его жизни это были женщины, выбравшие секс в качестве своего призвания, ибо сердечные привязанности не входили в его планы на жизнь. И только сейчас, в тридцать семь лет, он понял, чего сознательно лишал себя все эти годы. — Северус, — раздался неожиданно голос Альбуса Дамблдора совсем рядом, заставляя Гермиону вскрикнуть от неожиданности, со всей силы натягивая на себя одеяло. Сам Снейп, лишившись точки опоры в виде восхитительного юного тела, потерял равновесие и неловко завалился на кровать, проклиная про себя отсутствие реакции и самого директора. — Надеюсь, с тобой и Мисс Грейнджер всё в порядке, и вы не нуждаетесь в медицинской помощи. Мы вернулись совсем недавно и находимся на попечении Поппи в Больничном Крыле. Думаю, что переговоры с нашим целителем завершатся моей победой, и мы сможем все вместе встретиться в восемь утра у меня в кабинете. Красивый патронус в виде феникса покончил со своей миссией и растворился в воздухе, словно его и не было. Реакция Гермионы стала для него неожиданной: девушка растерялась, покраснела и поглубже закуталась в одеяло, к его неудовольствию. Момент был испорчен. Быстро взглянув на часы, Северусу пришлось признать, что времени у них в обрез. — Уже шесть утра. Ты, наверное, захочешь принять душ и собраться. Иди первая, — пробурчал Снейп, возвращаясь в реальность и провожая её долгим задумчивым взглядом.

***

Через час с небольшим, завтракая в гостиной, Гермиона всё-таки решила поведать ему причину своей задумчивости, начав издалека. — Как ты думаешь, у них всё хорошо? — спросила девушка, задумчиво поворачивая стоящую перед ней кружку по часовой стрелке. — Я так была занята своими переживаниями и нашим приключением, что даже не подумала беспокоиться о мальчиках, ведь с ними Дамблдор. А тут выясняется, что они в больничном крыле. Так вот что её беспокоит? Поттер и Уизли? — Всё с ними нормально, — отрывисто произнес он, возводя глаза к потолку.   — Если бы было что-то серьезное, Альбус пришел бы не к Помфри, а ко мне. Было дело, — неопределенно пожал он плечами в ответ на её любопытный взгляд. — Как зельевар, я — очень ценное приобретение. Мы очень давно… сотрудничаем, — хмыкнул Снейп. — Ты во всех отношениях замечательный, — убежденно заявила Гермиона, хмурясь, когда он окинул её скептическим взглядом. — Что? — Стоило раньше перевести наши отношения в горизонтальную плоскость, — вкрадчиво пояснил он, с весельем наблюдая за румянцем на её щеках. Это было очень забавно. — Странно, сегодня утром ты меня не смущалась, — поделился Северус своим наблюдением. — Что изменилось? — Он ведь знает? Дамблдор, — пояснила она в ответ на его приподнятую бровь. — Иногда мне кажется, что он видит меня насквозь, читает, словно открытую книгу. Я знаю, ты будешь смеяться, но этот патронус выбил меня из колеи, заставил задуматься о том, что будет, когда директор узнает? — Дамблдор — самый проницательный человек, которого я когда-либо встречал. Он знает о нас, — решил ничего не утаивать Снейп, видя, как морщинка на переносице у гриффиндорки стала ещё глубже. — Альбус знал ещё тогда, когда я тебя спас, — Гермиона недоверчиво уставилась на него. — Я тебе совсем не нравилась. А я даже помыслить не могла о том, что между нами возможны какие-либо взаимоотношения! — Это и раздражает, — кивнул зельевар, отпивая кофе, — Альбус беспристрастен и неплохо разбирается в людских душах, как и любой лидер, который способен привлекать на свою сторону людей разных сословий, взглядов и интересов. Наверное, что-то во мне выдает склонность к гриффиндорским заучкам, а в тебе — тягу к мужчинам постарше, — он сумел закончить это предложение с серьезным выражением лица, в то время как сама Гермиона засмеялась, расслабляясь. — Прекрасно объяснил! То есть, ты больше не переживаешь, что переспал со своей студенткой? У тебя же строгое табу, — попыталась она спародировать вкрадчивые нотки его голоса. Впрочем, без особого эффекта. — Ну, ты — исключение из правила, — быстро нашелся он. — Это твоя карма. Макгонагалл нарушила свои правила и дала тебе маховик времени на третьем курсе, а я нарушил свои и решил использовать лучшую ученицу Хогвартса в своих интересах. В конце концов, я — просто человек. Гермиона какое-то время сверлила взглядом его непроницаемое лицо. — Вас этому на первом курсе Слизерина учат? — Раскладывать всё по полочкам? — Переворачивать всё в свою сторону! Ты сравнил Маховик Времени со вчерашней ночью. Может, ты просто решил поквитаться с Профессором Макгонагалл? — фыркнула она. — Зная тебя, я бы не стала исключать и такой вариант. — Очень разумно. Но вернемся к вопросу, который тебя беспокоит. Я не переживаю о том, что Альбус знает, потому что он сам дал мне «зеленый свет», чертов интриган, — поморщился Снейп. — Не говори так. Мне стало гораздо легче, если директор… одобряет нас. Но, не пойми меня неправильно, разве это не странно? — Гермиона задумчиво подперла рукой подбородок. — Черное и белое. — Прости? — Помнишь, как ты залезла в мой Омут Памяти? — девушка кивнула, неловко поерзав на стуле. — Я думал, что погиб тогда, когда вмешался этим летом. Придумать историю о темном учителе, вожделеющим студентку, было единственным решением на тот момент. Это решение гарантировало защиту и тебе. Лорд щедро одаривает своих приближенных, это мотивирует лучше работать. Тогда он сказал мне, что сохранение твоей жизни — это дар мне, поощрение. — Все люди для него словно что-то неодушевленное, просто мусор. Разве его сторонники не видят этого? — возмутилась она. — А Дамблдор? Ты — ученица этой школы. Да, ты — совершеннолетняя ведьма, но ты студентка, и его долг не позволять ничему подобному происходить в этих стенах. А он «благословляет» меня, одобряет. Ты не думаешь, что он делает тоже самое, что и Лорд? Гермиона Грейнджер как сладкая пилюля для уставшего шпиона, — жестко предположил он. — Подача другая — завуалированное благо, а что на деле? По-моему, это очень жестоко по отношению к тебе, а уж Дамблдор знает, какой я человек побольше многих. Тебе не приходило в голову, что разница не так уж и велика? — Ты все переворачиваешь, — покачала головой Гермиона. — Профессор Дамблдор ценит тебя и желает тебе добра. Не знаю, что именно он разглядел во мне, но ведь в итоге он оказался прав. Не смотри на мир так цинично, Северус. Если нельзя верить директору, то кому тогда можно? — Тебе обязательно в кого-то верить? Я предпочитаю верить только в себя. Так меньше разочарований. — Когда я верю в кого-то, я чувствую себя причастной, вовлечённой и далёкой от одиночества. Я верю в Профессора Дамблдора, я верю в Гарри, я верю в тебя, — её взгляд буквально лучился теплом, к которому он так и не мог привыкнуть. — Тебе проще думать, что ты одиночка, но это не так. — Объясни. — Ты веришь в Профессора Дамблдора, иначе не работал бы в этой школе, не рисковал своей жизнью. Уверена, если бы директор прямо сейчас ударил тебя ножом в спину, это ранило бы тебя куда сильнее, чем ты думаешь. — От удара ножом всегда будет больно. — Ха-ха, — улыбнулась Гермиона, слегка цокнув языком. — Ты выбрал его сторону, а значит, ты доверяешь ему, но на всякий случай думаешь о худшем исходе, чтобы, в случае падения, успеть подстелить себе солому. — Я снова переметнулся. Я выбираю твою сторону, — улыбнулся ей Северус, чувствуя нечто похожее на признательность к этой удивительной девушке. — Но я не воюю, я — пацифистка. — В этом твоё главное преимущество.

***

Когда Северус и Гермиона переступили порог кабинета Альбуса Дамблдора, сообщив горгулье на входе пароль «черничный маффин», то застали там довольно потрепанную компанию. Директор сменил свою дорожную мантию, но выглядел очень усталым и вмиг постаревшим, хоть и улыбался всё так же приветливо. Мальчики выглядели всклокоченными, словно попали в самый эпицентр торнадо: у Рона была порвана штанина, а у Гарри очки накренились на бок, потому что одна дужка была сломана. Кроме этого, никаких видимых повреждений никто из них не получил. При их появлении Поттер перестал мерить шагами комнату, а Рон отлепился от стены, чтобы упасть в кресло. Видимо, они успели поволноваться за Гермиону. — Мисс Грейнджер, Северус, — поприветствовал их директор, приглашая присесть в кресла. — Рад видеть вас бодрыми и вполне невредимыми. Ты не сообщил о том, что вы добрались успешно, — обратился Дамблдор к Снейпу. — Мы чудом смогли аппарировать, я был слишком слаб для создания патронуса, поэтому был вынужден принять некоторые меры, нас немного потрепало. Мисс Грейнджер вызвалась помочь, — ехидно добавил он с неудовольствием. — Я прекрасно знаю, что вы можете проверить мое местонахождение в замке и без этого. — Да, я отследил аппарационный след, — кивнул Дамблдор, удовлетворившись этими объяснениями. — Мы вернулись заполночь. — Что же случилось? — вклинилась Гермиона, глядя на сонных мальчишек. — Вы нашли крестраж? — Мы долго не могли найти вход, — пробурчал Поттер. — На том побережье скалы такие скользкие, а углы такие острые, что это значительно замедлило нас на пути к пещере. Профессор Дамблдор сказал, что там целая сеть подземных тоннелей, а из-за особенностей ландшафта, найти вход оказалось проблематично. Не знаю, как именно директор нашел то, что мы искали. Он просто сказал, что «здесь творилось волшебство», и нам пришлось принять это как данность. Северус кивнул сам себе, вспоминая, как и он сам искал остаточную магию в хижине. Что же, у Темного Лорда есть свой почерк и клише. Тем лучше для них. — Мы долго шли по тоннелю и вышли к огромному озеру с небольшим островком посередине. То, что соваться туда было чистым безумием, стало понятно практически сразу. Мы нашли небольшую лодку, но все мы там не помещались. Поэтому, взвесив все «за» и «против» мы оставили Рона дожидаться нас на берегу, а сами сели в лодку, которая доставила нас к островку, — Гарри помрачнел ещё больше. — Никаких препятствий. Посреди него было что-то вроде чаши, заполненной до краев зеленоватой жидкостью. На дне спокойно лежал медальон, — Гермиона тихо ахнула. — Мы не могли даже коснуться поверхности этого варева руками, не смогли испарить жидкость, вылить её, вычерпать… Профессор решил, что эту дрянь, простите, сэр, нужно выпить. — Вполне очевидное умозаключение, — слабо улыбнулся Дамблдор. — Зелье? — только и спросил Снейп. — Зелье Безрассудства, — кивнул Альбус, становясь серьезным. — Как ни странно, при всей любви Волан-де-Морта к одиночеству, совладать с этим препятствием можно только вдвоем. Продолжай, Гарри. — Профессор приказал поить его насильно, даже если он откажется это пить, — голос парня дрогнул. — Давайте я просто скажу, что это было ужасно, но мы это сделали, — с твердой решимостью заявил он, но директор мягко прервал его. — Я не считаю это слабостью. Я был не в себе, рассудок впервые в жизни покинул меня. В конце концов, мне уже сто пятнадцать лет. Могу себе позволить, — добродушно заметил директор. — Я заставил Профессора выпить всё, до последней капли, и забрал медальон из чаши. Мне показалось, что всё закончилось. Профессор был очень слаб, но уже приходил в себя. Он не мог идти и просил дать ему воды. — Жажда была просто невыносимой, — подтвердил Дамблдор. — Я пытался наполнить кубок водой с помощью Агуаменти, но заклинание не сработало, и я всё понял. Единственным вариантом было наполнить кубок водой из озера. Я знал, что мы подошли к тому, к чему нас вел Волан-де-Морт. Зачерпнув воду из озера и отдав кубок Профессору Дамблдору, я почувствовал, как что-то схватило меня сзади за ногу, — Гарри побледнел. — Их были сотни, тысячи. Инферналы, — Рон передернул плечами. — Я был на берегу, когда эти живые трупы начали выходить из воды, я не знал, что делать, поэтому стал отступать, карабкаться на выступы скалистых стен пещеры. — Я испробовал весь арсенал заклинаний, не причинив им вреда, — раздосадовано продолжил Поттер. — Меня настолько сковал страх, что я не додумался использовать огонь, позабыв всё, что мы проходили совсем недавно на ЗОТИ, — парень бросил быстрый взгляд на Снейпа. — Ситуацию спас Профессор Дамблдор, вызвав волну огня и расчищая нам обратный путь до берега. — Я увидел, как вспыхивает огонь на острове, это было как нельзя кстати. Я воспользовался заклинанием Ignis Murom и смог продержаться до того, как Гарри и Профессор доплыли до берега. А потом… — Рон стушевался, переглядываясь с Гарри взволнованным взглядом. — Профессор Дамблдор впал в настоящую ярость. Его, словно обуял неконтролируемый гнев. Он напал на нас, и мне пришлось разоружить его и оглушить, — поспешно признался Поттер, желая поскорее закончить с описанием этой сцены, а Северус, ко всеобщему удивлению, рассмеялся. — Уверен, ты бы дорого заплатил, чтобы увидеть это, Северус, — улыбнулся директор. — Зелье Безрассудства вступило в полную силу, это могло закончиться серьезными последствиями. В конце концов, я — просто человек. Я рад, что Гарри среагировал очень быстро, — похвалил Профессор Дамблдор смущенного юношу. — Этот инцидент задержал нас надолго, прежде чем я сумел прийти в себя, чтобы аппарировать на границу барьера Хогвартса. Пришлось навестить Мадам Помфри, я не хотел беспокоить тебя. Северус бросил внимательный взгляд на пунцовую Гермиону, которая старалась смотреть куда угодно, но только не на добродушного старца. — Медальон у вас? — спросил Снейп, отметив, как помрачнели все трое. — Медальон оказался фальшивкой, — с досадой буркнул Рон, пока Гарри передавал вышеупомянутый предмет ошеломленной Гермионе. Девушка взяла в руки красивый увесистый медальон с «секретом», на манер тех, где обычно хранят фотографии. Внутри оказался небольшой клочок бумаги, который она, распрямив, зачитала вслух: — Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал: это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты опять обратишься в простого смертного. Р. А. Б. В комнате повисло тяжелое молчание. — Кто же этот Р.А.Б? Он друг или враг? Уничтожил ли он крестраж или не смог? Как нам теперь искать эту ниточку? А ведь нам придется искать, чтобы удостовериться… — Гермиона обвела взглядом всех присутствующих, на лицах которых отражались её мысли. — Признаться, это стало неприятным сюрпризом для нас и новой переменной в этой гонке, — нахмурившись, подтвердил Дамблдор. — Возможно, в поисках оставшихся крестражей появится ещё какой-нибудь след, ведущий нас к этому загадочному Р.А.Б. Думаю, вам троим стоит попробовать поискать в библиотеке, — гриффиндорцы кивнули. — А ты, Северус, может быть, поспрашиваешь… в своих кругах. — Да уж, постараюсь, — хмыкнул Снейп, поморщившись, — Сегодня приём, — вспомнил он, ловя на себе заинтересованные взгляды Золотого Трио. Впрочем, вдаваться в подробности при Поттере и Уизли он не собирался, — Постараюсь потянуть за некоторые ниточки, — «по фамилии Лестрейндж», не стал добавлять он. — Пока что — это наш единственный след, — кивнул Дамблдор и, словно сбрасывая непрошеные мрачные мысли, снова оживился. — Надеюсь, вы были удачливее нас. И Северус рассказал всё, останавливаясь на мельчайших деталях, зная, что Дамблдор сможет разглядеть какие-нибудь новые знаки там, где не смог он. Впереди у них были совместные обсуждения Темного Лорда и его планов, но первое впечатление всегда самое важное. Дойдя до последнего испытания, Снейп, не моргнув глазом, выразился более обобщенно, «забыв» упомянуть Лили Эванс, заменив её на «воплощение» крестража. Впрочем, он расскажет Альбусу всё наедине, без посторонних. Поттеру не нужно знать ничего о временах Мародеров. Дамблдор был собран и взволнован, что изрядно удивило Северуса. На моменте, где они уничтожили крестраж, старик встрепенулся. — Вы уничтожили крестраж? — недоверчиво переспросил директор. — Но как? Впрочем, я всегда знал, что нет силы мощнее, чем настоящая любовь… — Да хватит, Альбус, — прервал его Снейп, словно зарвавшегося ребенка. Возмущение клокотало в нём, — Вряд ли моя любовь к загадкам и любовь Мисс Грейнджер к занудству смогли бы разрушить крестраж! — фыркнул он, поймав странный взгляд Поттера, глядевшего на них со страхом. Чертов Дамблдор! — Яд василиска, — прошипел Снейп не хуже упомянутого змея, — Когда мы с вами осматривали Тайную Комнату, я, как настоящий зельевар, не ушел без нескольких склянок самого редкого яда на Земле. Одной капли хватило, чтобы разрушить крестраж. Правда, он изрядно сопротивлялся, — поморщился Снейп. — Яд василиска, — с сожалением пробормотал Дамблдор, миролюбиво и обезоруживающе улыбаясь зельевару, — Я всё ещё не до конца пришел в себя, Северус, сделай скидку на мой возраст. Могу я взглянуть? — попросил Дамблдор, и Северусу почудилось волнение в напускном спокойствии директора. Он достал кольцо и отдал его Альбусу, наблюдая за любым проявлением эмоций у него на лице. — Думаю, наши опасения по поводу того, что Волан-де-Морт узнает об уничтожении крестража, можно считать беспочвенными, — предположил Гарри. — Думаю, я бы уже знал об этом, — хмыкнул Снейп. — У нас есть ещё вариант с Зеркалом в Албании. Что думаете, директор? — Думаю, что всему своё время, — задумчиво протянул Профессор Дамблдор, разглядывая камень в перстне, — место и причина. На нашей сцене появилось новое действующее лицо, я попытаюсь разузнать что-нибудь о нашем загадочном Р.А.Б. Поэтому, думаю, нам следует набраться сил и отблагодарить себя за проделанную работу, — улыбнулся Профессор Дамблдор, давая понять, что на этом их дебаты окончены.

***

Драко Малфой лежал на диване в общей гостиной факультета, сверяясь с внутренним таймингом. К сожалению, пока что он не мог уйти, и вынужден был наблюдать за феноменом Панси Паркинсон. Впрочем, шум, который создавала девушка сегодня, совсем его не раздражал. Наоборот, её голос заглушал его внутренний, на время отвлекая от тяжёлых дум. Он прекрасно понимал, чем вызвано желание Панс вернуться к их традиции играть всем вместе по вечерам воскресенья. Традиция, которую он пропустил уже дважды, предпочитая компанию одной хорошенькой рыжеволосой девчонки своим друзьям. Что тут скажешь? Джинни Уизли была его слабостью, аномалией его мира, запретным плодом. Но сейчас его мысли были далеки от романтики. — Мне плевать, Блейз! Сегодня — воскресенье, и мы все здесь, даже наш неуловимый Драко Малфой, — насмешливо добавила слизеринка, поглядывая на диван. — Когда мы в последний раз играли во что-нибудь? Предлагаю сыграть в Элиас, — девушка аккуратно уселась в ногах Драко. — Может, лучше сыграем в «Я никогда не…»? — предложил Блейз, со вздохом усаживаясь на пол. — Так хотя бы есть шанс выйти из игры пьяным и счастливым. — Не собираюсь играть в игры, где надо открывать душу всем и каждому, — пренебрежительно фыркнула Дафна, опускаясь на пол подальше от Блейза, рядом с Ноттом, которого не пришлось долго уговаривать провести время всем вместе. — Была бы душа, — философски заметил Блейз, прищурившись. — Тебе-то откуда об этом знать? Дафна равнодушно показала ему средний палец, что-то зашептав на ухо Теодору, который ответил ей неуверенной, чуть кривоватой улыбкой. Блейз, казалось, был разочарован таким слабым отпором. — Драко, милый, за что голосуешь ты? — приторным голосом поинтересовалась Панси. — Я поддержу тебя, — безразлично заметил он, оставив девушку весьма довольной собой. — Только давайте что-нибудь безалкогольное, у меня сегодня встреча. — С кем? — ревниво спросила Панси. — Ты совсем не проводишь с нами время. Постоянно куда-то исчезаешь. — Я разве должен перед тобой отчитываться? — приподнял бровь Драко, — Мы откатили наши отношения до статуса «дружба», малышка. Если тебя это не устраивает… — Панси никогда не перестанет верить и ждать, покуда наш Принц остепенится и узрит то, что так пренебрежительно игнорирует, не ведая своего счастья, — драматично продекламировал Забини. — Увольте нас слушать ваши перебранки. Тори! Иди к нам, красавица, мы собираемся играть в Элиас, — Астория Гринграсс присела рядом с сестрой и выглядела вполне довольной тем, что оказалась в компании. — Только я не знаю правил игры, — предупредила она. — Всё просто, — резко вклинилась Паркинсон, с неудовольствием глядя на флегматичного Драко. — Мы выберем тему, которая сузит нам круг слов. Предлагаю сегодня поотгадывать студентов и преподавателей Хогвартса. Правила простые: каждый из нас загадывает кого-то и красочно описывает его. Угадавший загадывает следующим. Главное, чтобы было смешно и не «в лоб». — А что нам за это будет? — скучающе протянул Блейз, всё ещё рассчитывающий сменить вектор игры на свой вариант. — Блейз, даже не пытайся, — отозвался Драко, сбрасывая с себя оцепенение, — Панси уже давно всё продумала, у неё минимум несколько сценариев развития событий, она всегда во всеоружии. — Именно так, — самодовольно отозвалась брюнетка. — Я знала, что вам нужен «допинг», поэтому вот, что стоит на кону, — девушка театральным движением достала из кармана мантии небольшую стеклянную склянку. — Сыворотка правды. Тот, кто больше всех отгадает — получит приз, и может распорядиться им по своему усмотрению. Стрела попала в цель, заставив даже скептически настроенного Блейза заинтересованно вытянуть голову, чтобы рассмотреть прозрачное зелье. — Это ведь незаконно, — констатировала Дафна, нисколько не выглядевшая удивленной этим фактом. — Где ты это достала? — Папа достал, а я немного умыкнула, — дернула плечиком Паркинсон, не отрывая взгляда от Малфоя, желая завладеть его безраздельным вниманием. Не получив желаемого, девушка решительно отвернулась, чтобы начать игру. — Я первая! Он красивый… — Блейз Забини! — уверенно заявил мулат. -… сильный… — Блейз Забини, — веселился Блейз. — Дослушай до конца, будь добр. Он саркастичный, ироничный, умный, любимец девушек и прекрасный любовник, — улыбнулась Паркинсон. — Дорогая, это была лучшая пиар компания Блейза Забини за этот год. Не знаю, как ты прознала на счет последнего, но ты только скажи, и я с радостью докажу тебе твою правоту, — покивал брюнет под смех младшей Гринграсс. — Только в твоих мечтах, Забини, — фыркнула Панси. — Никто не хочет выигрывать? — Очень субъективно получилось, но я полагаю, речь о нашей «пропаже»? Драко Малфой, — ответила Дафна, возводя глаза к потолку. — Одно очко Дафне, — возвестила брюнетка, улыбаясь Драко. — Ты бы тоже мог догадаться. — Я просто очень скромный. Ты забыла добавить это в список моих черт. — Нелепость, — притворно сокрушался Блейз. — Итак, моя очередь. Он умный, саркастичный, строгий… — Давайте просто назовем эту игру именем Драко Малфоя! — Забини покачал головой. — Осуждаю! -… холодный, неприступный, авторитетный, — продолжала гнуть Дафна, не замечая паясничавшего Блейза. — Интересно, что значит «авторитетный», — впервые подал голос Теодор Нотт. — Застегнутый на все пуговицы, — улыбнулась Дафна. — Северус Снейп? — предположил Нотт. — Одно очко для Тео, — похвалила блондинка под недовольный цокот Панси. — Даф, дорогая, надо было просто сказать «трахает Грейнджер», — насмешливо заметила Панси, но была прервана Теодором. — Да бред это всё. Такому человеку, как Снейп, попросту не может быть интересна студентка, — словно продолжая давний спор, привычно протянул он. — Да он баллов ей начислил столько, сколько никогда не начислял Гриффиндору за весь свой преподавательский стаж. Если он к ней не клеится, то я — пикси. — Некоторое сходство есть, — пробормотал Блейз, уворачиваясь от диванной подушки, — Грейнджер ничего такая. Учитывая, что сам декан не самый завидный холостяк, то его-то понять можно. Но вот Грейнджер это зачем? Ставлю на то, что ничего у них нет. — А мне кажется, Снейп очень даже видный мужчина. Вполне себе не старый, а главное — умный. Знаете, он такой… породистый, не избалован женским вниманием. Неплохая партия, — задумчиво произнесла старшая Гринграсс, и Блейз тут же сделал стойку. — Может быть ты подумываешь о том, чтобы стать Миссис Снейп? — Лишь бы не Забини, и жизнь, считай, удалась, — огрызнулась Дафна, — Твоя матушка всё терлась вокруг декана. Неужто она намного хуже магглы? Ссора была неизбежна, и Забини собирался уже ответить что-то резкое, когда послышались шаги от входа в гостиную. Стремительной походкой в развевающейся дорожной мантии к ним приближался Северус Снейп. Помяни чёрта. Хотя, справедливости ради стоит сказать, что Снейп был частым гостем в этих стенах. — Добрый вечер, Профессор! — вразнобой поприветствовали его подопечные, переглядываясь между собой. — Добрый, — хмыкнул Снейп, не соглашаясь с этим утверждением, — Панси, Драко, Блейз, сегодня смена пароля, возьмите это под свой контроль. Младшие курсы под вашей ответственностью. Я буду отсутствовать какое-то время, возможно, до завтрашнего обеда. Их декан по возможности всегда предупреждал о своем отсутствии. На самом деле, если бы кто-то вел статистику, то был бы удивлен тому, что декан Слизерина принимает у себя больше детей, чем кто-либо ещё по любым вопросам. Обособленность змеиного факультета заставляла их быть сплочёнными, не взирая на личную симпатию и антипатию, и недоверчивыми к окружающим. Студенты могли любить или не любить своего декана, но уважение к нему было бесспорным. — Что-то случилось, сэр? — спросил Драко, приподнимаясь на локте. — Нет, это личная встреча. Могу передать твои наилучшие пожелания твоей матери, — в глазах Драко мелькнуло облегчение, и он кивнул, провожая Снейпа внимательным взглядом. Всё складывалось даже лучше, чем он предполагал. — Хотите, можете смеяться, но предлагаю не обсуждать ни Грейнджер, ни Профессора Снейпа. Мне постоянно кажется, что он всё видит и слышит, — поерзала на месте Астория. Никто и не собирался смеяться. — Ладно, Тео, загадывай, — предложила Панси, недовольно глядя на друзей. Мало того, что Драко чем-то озабочен, так ещё и Блейз с Дафной только и ждут момента, чтобы перегрызть друг другу глотки. А она так хотела провести вечер весело и мирно. — Хорошо. Она — это отдельная вселенная, живущая по своим законам. Иногда кажется, что Гравитация не властна над ней, настолько она лёгкая. Эта девушка просто космическая, — выдал Нотт под дружное гробовое молчание. Впрочем, девушки пришли в себя первыми, затараторив наперебой. — Она со Слизерина? — спрашивала Астория. — Брюнетка? — кокетливо спрашивала Панси. — Наш курс? — гадала Дафна. — Нет, нет и нет, на все три вопроса, — безмятежно заметил Тео, и девушки мигом скисли. — Джинни Уизли, — ухмыляясь, предположил Забини, посылая Драко «воздушный поцелуй». — Нет. — Дай нам подсказку! — потребовала Дафна. — На её планете живут мозгошмыги. — Лавгуд? — вытаращила глаза Паркинсон. — Да ты шутишь! И это она-то космическая? — Очко Панси, — довольно кивнул Тео. — Луна — сокращение от Полумны, а Луна, как известно, небесное тело. Плюс, её мысли всегда где-то далеко, а походка лёгкая и прыгучая. Неужели вы не замечали? — Не ту компанию ты выбрал, — засмеялся Блейз. Даже Драко немного оживился. — А ты романтик, — улыбнулся Малфой, — Правда, ты, скорее, с её планеты. — Моя очередь, — довольно кивнула Панси. — Он — настоящий напыщенный павлин. — Драко, ну сегодня твой день! — веселился Блейз, улыбаясь, когда Драко показал ему неприличный жест. — Обо мне мы уже послушали. Уверен, в этот раз лавры первенства твои, — саркастично заметил блондин. — И вы оба неправы. Не наш факультет, — подсказала брюнетка. — Эрни Макмиллан? Тот ещё ходячий пафос. Что ни речь, то ода, — фыркнул Блейз. — Поздравляю с первыми очком, дорогой, — засмеялась Панси, когда Забини победно вскинул кулак вверх. — Ладно, я начинаю входить во вкус. Эти девушки… — Не многовато берешь? — отозвался Драко с дивана. — Не мешай, золотко. Эти девушки — моя сексуальная фантазия номер один… — Так мы до утра просидим, — сокрушалась Дафна под еле сдерживаемый смех младшей сестры. — Надо сузить круг до девушек с длинными волосами. Блейз у нас ценитель, — поддакнул Драко. — Они противоположны во всем, но вместе с тем похожи. Ой, Тео, у меня не получается изъясняться в твоём духе, — бросил попытки Забини. — Скажу так: две по цене одной! — Близняшки Патил! — завопила Панси под дружный смех слизеринцев. — Губа не дура, Забини. Кажется, я заберу свой приз назад, — поддразнила девушка. — Дурнушка с амбициями и душком. — Какая ты злая, Панс, — неодобрительно заявил Нотт. — Грейнджер? — предположил Драко. — Нет, милый, но ты близко. У этой чистая кровь, пропахшая смрадом от той помойки, где она живёт. Серая мышка прозябает на дне, потому что живёт в «Норе». — Джинни Уизли! — засмеялся Блейз. — Да ты завидуешь, Панс. До сих пор не можешь смириться нашествию «гриффиндорского десанта» на горячих слизеринских парней во время бала на Хэллоуин? Брось, это даже как-то уничижительно, словно ты принимаешь её всерьез, — беззлобно поддразнил брюнетку Блейз, а Панси не нашлась что ответить, переводя взгляд на недовольного Малфоя. — Ну, что не так, Драко?! Ты весь день витаешь в облаках и ходишь мрачнее тучи. Ты перестал проводить с нами время, пропадаешь вечно где-то и ничего не объясняешь. Ты всегда был душой нашей компании, а теперь мы все сами по себе. Эй! — Панси зло смотрела на блондина, который даже не повел ухом. — Панс, у Драко появилась новая подружка, что ты пристала к нему, — добродушно усмехнулся Блейз. — Когда парень где-то пропадает и забивает на друзей — это всегда хорошенькая девчонка. — Ну, и какая же девушка занимает твои мысли сейчас? — ядовито поинтересовалась брюнетка, сгорая от ревности и желая услышать опровержение. — Ммм?.. — мрачно поинтересовался Малфой, резво соскакивая с дивана и поправляя мантию. — Мои мысли занимает сейчас исключительно Падма Патил, — небрежно бросил он обескураженной слизеринке, которая попросту не была готова к этому варианту развития событий. — Патил?! — Красавчик! Дай пять! — Блейз определенно получал удовольствие от вечера, — Знал же, что я не одинок в своих взглядах на близняшек. А ты выбираешь у нас интеллект, — притворно уважительно покивал он со знанием дела, — Иди, Ромео, встретимся завтра. — И куда ты идешь? — бессильно спросила Панси у удаляющегося Драко, — Нет, подожди… — Тупая затея посидеть всем вместе, — раздраженно обернулся Малфой на полпути к выходу, — Мир не вертится вокруг тебя, милая, и я в том числе. Я не собираюсь оповещать тебя обо всех своих похождениях, чтобы не бередить твою чуткую тонкую натуру. Сиди дальше и злорадствуй, высмеивая Уизли, Лавгуд и кого ты там ещё загадала? А я пойду найду себе применение поинтереснее. Драко развернулся и вышел из гостиной, направляясь в Выручай-Комнату. Но думал он вовсе не о Джинни Уизли, пусть его это и задевало. Сейчас все его мысли сосредоточились на Падме Патил. Должно получиться. Но воспалённое сознание твердило, что он что-то упустил, и его уверенность рассыпалась на части. Что же, в конце концов, он — просто человек. Игра в гостиной пошла вяло, потому что Дафна удалилась к себе, Блейзу не на ком было оттачивать свой сарказм, Астория почувствовала себя неуютно без сестры, Панси упустила того, ради кого затевала эту игру, а Теодор очень серьезно подходил к делу, выиграв заветный флакон. В конце концов, спустя несколько часов, когда гостиная практически опустела, Панси Паркинсон поднялась со своего места, проверяя наличие палочки и оправляя мантию. Тяжело вздохнув, староста зашагала к выходу из гостиной, когда её окликнул Блейз: — Куда это ты собралась на ночь глядя? Будешь искать Малфоя? — Вот ещё, — фыркнула она, задрав нос, — Я на дежурство. Придурок Голдстейн умудрился заболеть, и мне поменяли график дежурств, — поморщилась слизеринка. — Угадай, с кем я сегодня дежурю? — Блейз засмеялся. — Я так понимаю, Падме Патил придется пожалеть о своей напарнице? — Именно так, — процедила Панси, покидая гостиную.

***

— Давай я возьму на себя первые пять этажей, а ты проверишь три оставшихся, — великодушно предложила Падма своей не самой дружелюбной компании на сегодня. Но Панси словно кто-то укусил, и все благие намерения отвергались с особой решительностью. — Слушай, Падми… — Падма. — Да неважно. Я тут только потому, что госпожа староста школы так захотела, а у меня нет права голоса. Я просто хочу закончить поскорее и не пересекаться с тобой, уяснила? — Панси с неприязнью смотрела на кареглазую красавицу перед собой, и, не находя девушку дурнушкой, слизеринка злилась всё больше и больше. — Я тебя услышала, — холодно отозвалась когтевранка. — Можешь приступать, я начну с пятого этажа, — красавица развернулась и решительно зашагала к лестнице, подальше от кипящей злостью Панси. Слизеринка же свернула налево от главной лестницы, начиная обход первого этажа. Драко Малфой снова сделал это: показал ей, что она для него ничто. Но с ним всегда было так, начиная с детства. В один миг они были лучшими друзьями, а на следующий день он игнорировал её, найдя себе занятие поинтереснее. И так с самой песочницы. Ей бы пора уже смириться, понять, что ей уже восемнадцать, а она всё так же сидит в этой песочнице и ждет, когда же слизеринскому Принцу захочется поиграть. Дура Панси Паркинсон. О природе их отношений можно было бы написать целую книгу, но одно оставалось всегда неизменным — Драко был тем самым бумерангом, который рано или поздно возвращался, но сейчас их расставание с прошлого года слишком уж затянулось, и Панси почувствовала — она теряет его по-настоящему. Она попросту не успевала. Бал, и Грейнджер кружится в танце с ЕЁ Драко Малфоем. Бам, и вот уже Джинни Уизли завладела его вниманием. Как ей успевать отбивать эти атаки, когда они приходят оттуда, откуда меньше всего ждешь? Вот и сегодня, что это было вообще? Конечно, Патил считались первыми красавицами школы, она могла это признать, но разве Драко хоть раз посмотрел в сторону одной из них?! Она бы такого точно не пропустила. Интуиция подсказывала ей — Джинни Уизли может стать проблемой, а тут, сметая все её расчеты, на сцену вышла Патил, мантикора её задери. Именно поэтому, преисполненная праведным гневом, неуверенностью, злостью и жалостью к себе, слизеринка угрюмо шла по коридору второго этажа, быстро покончив с первым, пока не почувствовала, как её ноги становятся мокрыми. Вода была повсюду, заливая пол ровным слоем. Память услужливо перенесла её во времена второго курса, когда в школе стали нападать на грязнокровок. О, как они глумились над маггловским отребьем, гадая, когда настанет очередь Грейнджер. А что сейчас? Сейчас Блейз и Драко танцуют с грязнокровками и предателями крови, а она выглядит сущей стервой, оставаясь верной своим убеждениям. В последний раз здесь красовались угрожающие надписи, написанные красной краской, напоминающей кровь, а по полу была разлита вода, стекающая сюда из неработающего туалета Плаксы Миртл. Мерзкое привидение. Панси решительно зашагала к туалету, стараясь не промочить ноги ещё сильнее. Миртл летала под потолком, напевая себе под нос какую-то заунывную песню, пока вода стекала с края нескольких раковин, переливаясь на кафельный пол. — Миртл! — окликнула она привидение. — Сколько раз мы предупреждали тебя не разводить тут сырость? Вот попрошу Профессора Снейпа поговорить с Пивзом или Кровавым Бароном, и они вмиг вставят тебе мозги на место! — пркирикнула она на обиженную и заплаканную призрачную девушку. — Это не я! — обиженно всхлипнула девушка, — Почему всем нужно винить в чем-то бедную Миртл?! Я не могу найти покоя даже в смерти, потому что такие, как ты, всегда найдут бедную и зашуганную жертву, чтобы поиздеваааатьсяя, — конец предложения потонул в рыданиях, и привидение, всхлипнув на особо высокой ноте, нырнуло в ближайший бачок в унитазе, оставив после себя фонтан брызг. Просто чудесно. Накричать на привидение, взять на себя бо́льшую половину дежурства из собственной упертости, упустить Драко и стать объектом для насмешек Блейза. Что ещё ей готовит этот день? Стараясь заглушить разочарование, девушка подошла к раковинам, решительно закручивая все вентили до упора. Но это было не всё. Закручивая последний кран, девушка заметила одиноко лежащий сверток, не увидеть который не было шансов. Невзрачная оберточная бумага ничего не сказала ей о природе её находки, но шанс, что кто-то случайно оставил тут этот сверток — в неработающем туалете, куда заходили разве что старосты во время патрулирования коридора, и то не всегда, — был сомнительным. Девушка нерешительно протянула руку, аккуратно взяв легкий, почти невесомый предмет. Сверток как сверток, обвязанный тонкой бечёвкой. Девушка пожала плечами, решив, что это не её дело, но не удержалась от искушения заглянуть в небольшую записку, аккуратно вложенную в переплет тонкой витой веревки. Пробежав глазами по нескольким строчкам, слизеринка моргнула, побледнев, и снова вернулась к началу, пытаясь осознать смысл таких простых, но, одновременно, страшных слов:

«С Грейнджер не получилось, но сейчас точно сработает».

В голове словно щелкнуло, и мозг лихорадочно заработал. Она может и стерва, но не дура. Сложить два и два она очень даже способна. Грейнджер совсем недавно отравили, а того, кто это сделал, не поймали. И ей было в общем-то всё равно. До этого момента. Вариантов несколько. Первый и самый удачный — злоумышленников двое: заказчик и исполнитель. Тогда внутри свёртка находится какой-нибудь яд для новой жертвы. Она просто оказалась не в то время и не в том месте, там, где злоумышленники «обмениваются корреспонденцией». Второй вариант был неутешительным: кто-то отравил сам свёрток и подкинул в туалет в поисках новой жертвы. Как же узнать наверняка? Панси рефлекторно попыталась избавиться от свертка, положить его обратно, но злополучный предмет никуда не делся, даже когда слизеринка ожесточенно потрясла рукой. Вот же чёрт! Второй вариант укрепил свои лидерские позиции, заставляя девушку запаниковать. Так, стоп, надо успокоиться. К чести девушки, она смогла восстановить дыхание и попыталась сосредоточиться на способах решения проблемы. Её факультет не зря олицетворяла змея, слизеринцы всегда могли найти выход из положения. Если это яд, а это он, к Трелони не ходи, то Профессор Снейп был бы идеальным вариантом, которому она могла бы довериться. Но он отсутствует в школе. Именно сегодня! Это было похоже на дурацкую комедию положений. Идти к колдоведьме? И что она сделает? Даст жаропонижающее? Нет, нужен кто-то действительно профессиональный. Ну конечно, остаётся Дамблдор, будь он неладен. Впрочем, Панси готова была проникнуться искренней симпатией к директору, если он сумеет ей помочь. Директора она не жаловала, но признавать силу умела и всегда это практиковала. А вспомнив недавнее напутствие Дамблдора за завтраком, где он просил старост приносить подозрительные находки деканам или ему лично, решение девушки окончательно созрело. Немедля больше ни минуты, испуганная староста бросилась наутёк, чувствуя, как бешено бьётся сердце где-то в горле, мешая соображать трезво. Ей казалось, что над ней зависли огромные стрелки часов, отсчитывающие её время. Тик-так, один лестничный пролет, второй лестничный пролет. Кабинет директора Хогвартса находился в одной из башен замка, но студенты не были там частыми гостями. На самом деле, Панси не слышала, чтобы кто-либо из студентов вообще представал перед директором лично. А если и представал, то только по особо значимым вопросам, которые декан не мог решить лично. Вопрос об отчислении, к примеру. Однако во время дежурств девушка часто проходила мимо величественной каменной горгульи, стерегущей вход в башню. И вот она, заветная статуя! И только оказавшись перед ней Панси Паркинсон с ужасом поняла, что понятия не имеет, что делать дальше. И уж совсем не ожидала услышать от каменного изваяния скрипучее: — Пароль, — потребовала горгулья. Мерлинова борода! Да откуда ей знать?! Панси стояла перед заветной дверью, открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная из воды на песчаный берег. Стрелки часов над её головой достигли своего воображаемого предела, и девушка отпустила на волю страх и панику, поддаваясь состоянию аффекта. В конце концов, она просто человек, просто напуганная девушка. Слизеринка выхватила палочку и направила её на свёрток: — Диффиндо!

***

— Ты променяла меня на Макгонагалл, — в сотый раз попытался Драко, заглядывая за угол. — Я очень хочу сидеть всю ночь напролет в Выручай-Комнате, но завтра контрольная по трансфигурации первым уроком, — в тысячный раз терпеливо объясняла Рыжая, успокаивающе сжимая его ладонь. — Я могла сама дойти до башни. — Не хочу в гостиную, — признался Драко, чувствуя, как капля пота скатывается по виску, хоть в коридорах было довольно холодно. Чёрт. — Ты сегодня сам не свой. Я так и не смогла тебя расколоть, — раздосадовано заметила гриффиндорка. — Поделись. — Просто плохой день, малышка. — Нет-нет-нет. Джинни. Это имя мне дали при рождении, а «малышками» ты величаешь каждую первую девчонку с первого по седьмой курс, — поморщилась она, а Драко только покачал головой, криво усмехнувшись. — С третьего курса. Имей совесть и не делай из меня монстра. Надо было ещё посидеть в комнате, — снова пробормотал блондин. Ещё никогда он не чувствовал такого адреналина. Ему хотелось быть подальше от всего этого, но другая его часть нуждалась в том, чтобы увидеть всё своими глазами, проследить, чтобы доминошки падали согласно плану, одна за одной, вызывая цепную реакцию. Он был преступником, возвращающимся на место преступления, не в силах отказаться от искушения увидеть кусочек своего замысла. — Мы делаем большой крюк, — заметила Джинни. — Я надеюсь сделать несколько кругов по замку и незаметно привести тебя опять к Выручай-Комнате, — пошутил он и с удовлетворением услышал её тихий смех. Это действовало на него до странного умиротворяюще. — Ты просто… Конец фразы Джинни потонул в диком, нечеловеческом крике, полным боли и отчаяния, раздавшемся, казалось, прямо перед ними. Парочка почти дошла до коридора с горгульями. Не сговариваясь, они бросились на зов, чтобы увидеть действительно страшную картину. Панси Паркинсон витала в воздухе, словно привидение. Какая-то неведомая сила оторвала её от земли и удерживала в этом странном состоянии. Было в этом что-то очень грациозное и очень странное, что-то неправильное, жуткое… Глаза Панси были закрыты, а лицо застыло без всякого выражения… Без всякого предупреждения Паркинсон вдруг ужасно закричала. Глаза её распахнулись, но то, что она видела или чувствовала, очевидно, причиняло ей нестерпимую боль… Спустя секунду иди две, её тело вдруг рухнуло на пол, словно тряпичная кукла. Джинни вскрикнула и бросилась на помощь к распластавшейся на полу девушке, пытаясь обогнуть застывшего, словно изваяние, Драко. Однако, сбросив с себя оцепенение, слизеринец довольно резко схватил Рыжую и толкнул её к стене, заключая её в тюрьму из своих рук, упершихся в каменную кладку по обе стороны от неё. — Не трогай её! Ты что, не видишь?! Её прокляли! — закричал Драко с какими-то отчаяньем, а Джинни пыталась осознать происходящее, увидев наконец возможную причину этой страшной сцены. На полу лежал неприметный надорванный свёрток с красивым не то колье, не то ожерельем, выглядывающим на несколько сантиметров. Гриффиндорка заглянула в испуганные серые глаза и на миг потерялась в холоде, боли и сострадании с примесью чего-то, что она не смогла идентифицировать. — Нужно позвать на помощь, — пробормотала Джинни. — Драко! — позвала она, когда он не сдвинулся с места. — Почему не Патил? — пробормотал он, закрывая глаза. — Что? Нужно найти кого-нибудь! Её молитвы были услышаны, и за спиной у них раздались торопливые шаги.