Mein Liebe

У Малыша красивый профиль. Тонкий, чувственный. Как и все в нем — почти до излома, почти до нереальности. Я часто наблюдаю за ним, когда он смотрит этим мечтательным, отстраненным взглядом. Он словно переносится куда-то в этот момент. В другую реальность, в другой мир, где грязная сцена в занюханном баре на окраине города — стадион, сияющий сотней огней. Мне нравится думать, что Малыш, мой бледный зеленоглазый принц с гладкими щеками, еще не познавшими бритву, подобно Питеру Пэну, никогда не повзрослеет. Что его судьба — пить маргариту, сидя на высоком стуле в углу моего бара. Что он, как те фигурки, заточенные в стеклянных шарах, которые потряси, и пойдет снег, закапсулирован в этой временной петле. В бесконечном, влажном вечере, в поте и кристаллах соли на краю его бокала. Что он никогда не умрет. Мне нравится так думать, пусть я и знаю, что это неправда. Эта ночь когда-нибудь закончится, Малыш уйдет в день, в свою жизнь, до смешного бессмысленную, как и у большинства людей. Он вернется. Он всегда возвращается. Ему нравится дешевая маргарита, неоновые вывески на стенах бара, хриплый голос Евы, и то, что я не задаю вопросов. Я не из тех барменов, которые лезут к посетителям в души, нет. Мое дело — налить выпивку, пострелять глазками, может быть, позаигрывать. Не разговоры. Малыш не знает этого, но я посвятила его изучению почти все свое время. Я знаю, какие сигареты он курит, у какого парикмахера стрижется. Единственный салон, в котором ему могли сделать эту вычурную прическу с бритым виском, стоит на соседней улице. Я знаю, что он завтракает черным кофе без сахара, всегда опаздывает на работу и не умеет завязывать галстук. Я знаю, что Малыш боится своих снов. Того, что у него в голове. Он не хочет знать, откуда берутся темные, мрачные образы, кошмары с тысячами, миллионами смертей, с кровью, заливающей города. Я знаю, что он начал резать себя. Его шрамы на предплечьях — мои иконы. Я знаю, что он отчаянно, до боли, одинок. Люди придают этому много значения, верно? Я знаю, что Малыш часто плачет во сне. Его слезы пахнут дымом и песком. Солью мертвых, высохших морей. Кровью. Отчаянием. Усталостью. Я знаю, что за ним стоит армия, пусть он и не подозревает этого. И я буду той, кто водрузит ему корону на голову и первой преклонит колено. А пока что… Третья маргарита за счет бара, Мессия.