Семейная реликвия Малфоев

— Мы нашли маховик времени. Я и не надеялся. — восхищённо воскликнул Драко, поднимая артефакт вверх и размахивая им, как победным флагом. — Друг, раз мы его нашли, следующая остановка — спасти Седрика. Путешествие только началось. — поддержал друга Альбус. — Инкарцеро, — внезапно веревки туго связали Дельфи по рукам и ногам. — Не так быстро, молодые люди, — подростки и Дельфи вздрогнули, услышав взрослый мужской голос. Этот голос принадлежал Драко Малфою. — Боюсь ваша следующая остановка, юноши, это Хогвартс, но нам с тобой, Скорпиус придётся посетить поместье. Скорпиус сглотнул и медленно обернулся к отцу. Тот стоял в боевой стойке, направляя палочку на Дельфи, лежащую на полу. За ним в кабинет влетели Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер. Альбус встретился взглядом со Скорпиусом, отводя глаза к камину и одними губами произнося: «бежим на косую аллею». Или не это он сказал. Скорпиус, если честно, не понял, что хотел сказал друг. Альбус же, напротив, решил, что младший Малфой всё понял и резко побежал к камину. Скорпиус инстинктивно тоже дернулся. Но Драко сбил с ног Ала, использовав заклинание «остолбеней». Тот повалился на пол, ударившись головой об полку над камином. Альбус неудачно ударился об угол, и теперь у него текла кровь. Хоть он и лежал парализованный, но всё равно ощущал, как у него болит голова и как по его лицу стекают капельки крови. Скорпиус, успев сделать только один шаг, застыл на месте, подняв руки вверх, показывая, что сдаётся. — Ты совсем спятил, Малфой?! Ты решил мне сына убить. — Взорвался Гарри. — Ничего страшного, ты же сам сказал, что хотел бы другого сына. Так и роди другого. — Ублюдок, — Поттер-старший вытащил палочку и подошёл осмотреть сына. Набить морду Малфою он всегда успеет, а сейчас главное не допустить, чтобы с детьми что-то случилось. Гарри залечил Альбусу рану. Осмотр не выявил никаких других повреждений. Расколдовывать Ала он пока не собирался ради его же безопасности. — А вы, как вам не стыдно? — Скорпиус, только попробуй сбежать, я тебя найду и отправлю в Дурмстранг, а то Хогвартс на тебя плохо влияет. А Вы, юная леди, к Вам я не испытываю ни капли симпатии, поэтому в случае чего использую любое заклинание, которое придёт в голову. — Драко, Вы слишком суровы, — наконец заговорила Гермиона. — Я как министр магии не могу допустить такого самосуда, поэтому считаю справедливым разрешить ситуацию по закону. — Да, Гермиона права. — поддержал министра Гарри. — Альбус и Скорпиус слишком малы, чтобы нести ответственность перед законом. Но вот домашний арест справедливое наказание. — С ума сошёл, Поттер. Эту в Азкабан, а этих двоих выпороть как следует. Совсем распустились. — Драко был совсем не согласен с наказанием, которое предложил Гарри. Арест для Скорпиуса не был наказанием. — Это ты с ума сошёл. Я своих детей не бил и не собираюсь. — Ну если ты не хочешь, то могу тебе помочь. Я бью, но хотелось бы, чтобы больше не было повода. Скорпиус покраснел. Ему было стыдно, что все узнали о том, как его наказывают дома. — Пап, ну надо всем рассказывать. — Молчи, я тебе не разрешал говорить. Стыдно тебе. А сбегать с поезда, не стыдно? Проникать в министерство не стыдно? Воровать не стыдно? Зачем вам вообще маховик времени? — Драко сам уже краснел, но не от стыда, а от злости. — Садист ты, Малфой. — А ты придурок. Тебя даже сын твой не уважает. — Так, оба прекращайте, что за комедию вы тут устраиваете? В школе не успели отношения выяснить? — Теперь их отчитывала Гермиона. — Драко, но правда, есть закон, запрещающий применять к детям телесные наказания. Я уверена, что после разговора мальчики одумаются и не будут больше шалить. У мальчиков сейчас сложный возраст, тем более, что Скорпиус переживает после произошедшей трагедии в вашей семье. Ему и так было тяжело в Хогвартсе. Тебя это тоже касается, Гарри, ты совсем не знаешь своего сына. Хоть раз ты спрашивал, что его тревожит? И какое отношение к его переживаниям имеешь ты? — А у тебя дочь прям святая? — спросил Драко. — Так, все заткнулись оба. Спор взрослые больше не продолжали. Драко забрал к себе Скорпиуса, Гарри — Альбуса, а Дельфи передали аврорам. Гермиона постаралась свести к минимуму участие детей в краже. По закону судить можно было только девушку. Собственно дело было составлено так, что именно она заставила двух подростков участвовать в этом деле. Её мотивом было избавиться от обузы в лице её дяди, Амоса Диггори.                   ***Дом Поттеров*** — Альбус, признайся честно, зачем вам понадобился маховик времени? — Гарри Поттер уже битый час пытался выведать информацию от своего сына, но тот упорно сопротивлялся. — Я не буду тебя наказывать, если ты скажешь правду. — Нет. — Что нет? — Гарри чувствовал, что начинает закипать. Он тут час пляшет перед этим ребенком, чуть ли не на коленях ползает. На секундочку Поттеру пришла в голову идея, что Малфой не такой уж и садист, и порка не такая уж плохая идея. — Накажи меня. — Что? — Гарри надеялся, что ему послышалось. Он только на секундочку об этом подумал, но никак не собирался его бить. — Если ты хочешь, то накажу. Никакого Хогсмида, никаких карманных денег до конца этого года. И на все каникулы ты будешь сидеть дома и учить уроки! — Нет, накажи нормально. Будет нечестно, что Скорпиусу влетит дома от отца. А это я его подговорил. Я буду плохим другом, если он получит, а я нет. Гарри тяжело вздохнул. В его детстве был момент, когда Рона наказали дома за то, что они полетели в Хогвартс на заколдованном автомобиле мистера Уизли, а сам Гарри отделался отработками с идиотом Локонсом. Тогда он испытывал вину за это, но у него не было семьи никогда, и это отчасти было справедливо. — Если я накажу тебя, то ты расскажешь мне всё? Альбус кивнул. Гарри улыбнулся, но тут же улыбка на его лице сменилась напускной серьёзностью. — Ложись. — Поттер-старший сам испугался своего строгого тона, но отступать было некуда. Альбус встал с дивана, на котором его пытался допросить отец. Он неуверенно подошёл к подлокотнику и медленно опустился, инстинктивно схватив подушку и плотно прижав к себе. Гарри тем временем запотевшими руками вытаскивал ремень из своих брюк. Он нервничал не меньше сына. О порке Поттер имел весьма скудные познания. Дядя Вернон ограничивался только подзатыльниками, а Дадли периодически раздавал поджопники, но всё это не было похоже на настоящее наказание. — Сними штаны. — Гарри постарался сказать это также строго, чтобы не показывать, что он нервничает. Альбус зажмурился, как будто это могло спасти его от позора, который он испытает. Трясущимися пальцами он стянул с себя чёрные брюки, которые тут же упали до щиколоток, оставив слизеринца в одних трусах. — Альбус Северус Поттер за своё ужасное поведение ты будешь наказан. Получишь столько ударов этим ремнем, — Гарри ударил себя по руке толстым кожаным ремнем, чтобы проверить тяжесть орудия наказания. Бил ремень звонко и больно. — сколько я посчитаю нужным. Даже не пытайся вырываться, а то свяжу и всыплю в три раза больше. — Я же не трус и не дурак, чтобы сбегать. Сам попросил же. — Тихо, — Гарри размахнулся и нанёс первый удар. В комнате раздался громкий хлопок, а Альбус шумно втянул воздух носом и плотнее прижал подушку к лицу. — Хмм, а может зря я не порол тебя и Джеймса. Вы давно напрашиваетесь, — Гарри нанёс ещё один удар. — Вот тебе за неуважение к отцу, за твои слова, жалобы, истерики, нытьё. — С каждым словом Поттер припечатывал попу сына ремнём. — Отец его не устраивает, — ещё один удар, — да я всё для вас делаю, — удар, — подарки, — шлепок, — слова поддержки, — ещё шлепок. — Да я в своём детстве только и мог мечтать о том, чтобы у меня был отец хоть какой-то. — сразу три удара по одному месту. Альбус взвизгнул. Он и представить себе не мог, насколько порка может быть болезненной. — Прости, пап.Ой. Я больше не буду. Ай яй. Я просто, ой, устал, ааай, от того, а блин, того что ты, ай ну больно же, весь из себя герой. — Гарри перестал пороть сына, давая тому возможность высказать мысль целиком. — Ты победил Тёмного Лорда, спас весь мир, хорошо учился в Хогвартсе, был лучшим ловцов, и при этом несчастный сирота. Всё сделал сам. А я тут при живых родителях вообще ни на что не гожусь. — Альбус почувствовал, как пару слезинок скатились по его лицу. — Трогательная история. Только вот я никогда не говорил, что ты ни на что не годен. Ты сам эту мысль себе внушил. И тебе так понравился образ великого страдальца, что ты сам и продолжил подпитывать свой образ неудачника. — Но так считают ребята в Хогвартсе и преподаватели. — Не все преподаватели так считают. Я спрашивал у профессора МакГонагалл. А что до профессоров с плохим мнением о тебе… — Гарри погладил ребёнка по голове. — Когда я учился в Хогвартсе профессор Снейп не упускал ни единой возможности пройтись по моему низкому интеллекту. Да и так хорошо как тетя Гермиона я никогда не учился. Отец твоего друга, Драко, тоже постоянно меня задирал. Однажды за это Барти Крауч, претворяющийся преподавателем Хогвартса, превратил его в хорька. На какое-то время он перестал. А на пятом курсе против меня было чуть ли не всё министерство магии. А тогдашний преподаватель по ЗОТИ возненавидела меня даже больше Снейпа. Думаю даже Волан-де-Морт так сильно меня не ненавидел. Весёлое было время. — Но большинство тебя любило. — Слизеринцы меня не любили, хотя шляпа предлагала мне пойти на Слизерин. Ладно, не будем отвлекаться. Альбус грустно вздохнул, опечаленный тем, что беседа закончилась. Но для себя он решил расспросить отца побольше после наказания. Поттер с удвоенной силой продолжил наказание, параллельно отчитывая сына за его безрассудный поступок. — Вы могли погибнуть! Вы вообще знаете, что это за девушка! — Гарри хлестал не жалея ни сил, ни сына, а Поттер-младший уже во всю заливался слезами. Зад горел, как будто его поджарили на сковороде. Наверняка, там уже не осталось ни одного живого места. — Между прочим, когда я её увидел, у меня заболел шрам! — Гарри ударил ремнем чуть ниже, туда, где попа переходит в бёдра, чтобы сын вспоминал наказание, каждый раз как садился в течение этого дня точно. — Больше никаких авантюр? — Нет, честно, ааааай, никаких! — Альбус кричал от боли. — Я буду хорошо учиться! И всегда тебя слушаться! Гарри отвесил ещё парочку финальных шлепков и отбросил ремень. — Оказывается очень просто заставить тебя слушаться. — Мужчина попытался проявить строгость, но от вида рыдающего в подушку ребёнка у него сжималось сердце. Он сразу же начал успокаивающе гладить подростка по спине. Взмах волшебной палочки, и штаны вновь оказались на Альбусе. Правда, он оказался не в восторге от этого. Зад очень сильно болел, а прикосновения с тканью с тканью брюк напоминали о недавнем наказании. — А знаешь, это гриффиндорский поступок, как и честное признание своих поступков. — сказал Гарри, помогая сыну подняться, когда тот успокоился. Альбус аккуратно опустился на мягкий диван, хотя до этого этот диван не был таким мягким. Отец протянул платок. Подросток принял его. — А теперь рассказывай…                   *** Часом ранее в поместье Малфоев*** — Скорпиус, от тебя я такого не ожидал. Как тебе не стыдно позорить наш великий род Малфоев? Позорище. — Драко начал отчитывать сына сразу как только они вышли из камина. — Какой великий род? Из-за тебя все говорят, что я Волдемортов сын. Давно уже все ненавидят нашу семью. Никакого величия нет и в помине. Я не хочу ничего общего иметь с этим «великим родом». — последние слова были сказаны Скорпиусом с явным сарказмом. Драко недолго думая залепил сыну пощёчину. На щеке остался красный след, а Скорпиус чуть не упал от силы удара. — Ещё раз услышу — прополощу рот с мылом, — твёрдо сказал Драко. Честно говоря, он и сам давно не верил в величие Малфоев, но Скорпиус должен стать тем, кто сможет вернуть былую славу. — Был бы у тебя брат, я бы лишил тебя наследства. Скорпиус опустил голову вниз. Ему хотелось разреветься прямо сейчас. Но сейчас нельзя. Что подумает отец? Что он слабак, плакса? — Что вы там расшумелись, Драко ты нашёл моего внука? — в гостинной сидела Нарцисса Малфой, вышивая очередной узор на своей очередной мантии. — Скорпиус, как я рада, что ты нашёлся. — Женщина (извините, но Нарцисса была также женственна и прекрасна, что и 20 лет назад, так что бабушкой её назвать язык не поворачивался) крепко обняла мальчика. — Больше так не делай. Твой отец совершенно правильно на тебя ругается. Ты нас всех ужасно напугал. — Мам, потом поговоришь. Скорпиус только завтра утром поедет в Хогвартс. Или в Дурмстранг. — Ты хочешь отправить Скорпи в Дурмстранг? Я против. Я была против, чтобы Люциус тебя отправлял в Дурмстранг и против того, чтобы ты отсылал Скорпи. Ты же сам не хотел туда ехать. — Теперь думаю, что было бы лучше учиться там, чем в этой карикатуре на школу под названием Хогвартс. Хогвартс давно уже не тот, что был раньше. — У вас это желание семейное, передающееся по мужской линии. — Нарцисса махнула рукой. — Люциуса тоже хотели отправить в Дурмстранг. Скорпиус поднял взгляд на бабушку и слегка улыбнулся. — Это что? Драко! — воскликнула мать. — Ты зачем по лицу бьёшь ребенка так сильно? — она повернулась к Скорпиусу, у которого на лице всё ещё оставался красный отпечаток руки. — Я потом тебе мазь дам о синяков, а то в школе все подумают, что у тебя отец не умеет себя контролировать. — Хорошо, потом дашь. — Драко закатил глаза. — Драко Люциус Малфой, не смей закатывать глаза, когда разговариваешь с матерью. Чему ты учишь ребёнка? — Прости, матушка. Виноват. Скорпиус почувствовал небольшое удовлетворение. Приятно, когда твоего обидчика ставят на место, пусть даже это никак не спасёт тебя от его праведного гнева. — Пойдем наверх, Скорпиус. Ко мне в кабинет. Эти несколько минут, которые они потратили, чтобы добраться до кабинета показались Скорпиусу вечностью. Он в голове обдумывал постоянно, чем отец его будет пороть. Ремень? Нет, слишком тяжёлый проступок. Ремнем его пороли обычно за совсем несерьёзные шалости. Розги применялись только за плохие оценки, если они были. Так что тоже нет. Вероятно трость. Тростью его пороли в последний раз на первом курсе, когда он приготовил какой-то яд в подвале и сам чуть не надышался им. Отец грозился выпороть кнутом, но это он сказал один раз на эмоциях. Скорпиус настроился, что будет трость. Интуиция не подвела. Драко достал из шкафа черную длинную трость с серебряным набалдашником в виде дракона. Скорпиус знал, что лучше не сопротивляться и сразу лечь. Он это и сделал, опустившись грудью на стол. — Ты ничего не забыл? — сухо вопросил Драко. — Отец, мне уже четырнадцать. — Скорпиус, мне не интересно смотреть, что там у тебя. Я буду пороть сильно, ты совершил вопиющей глупости поступок. Мне бы не хотелось случайно тебя травмировать. А через одежду я не умею видеть. — Голос Драко смягчился, чему Малфой-младший не мог не быть рад. Скорпиус густо покраснел, но спустил штаны вместе с бельем. Как только одежда упала к его щиколоткам, на задницу прилетел первый удар. Боль от трости была нестерпимая. Очень острая в моменте соприкосновения, а потом оставалось зудящее «послевкусие». Но Скорпиус даже не дернулся. Он не дернулся, когда трость укусила соседнюю ягодицу. На попе Скорпиуса красовались две алые полосы. — Прости, сынок. Но ты мне слишком дорог, чтобы я мог позволить тебе рисковать своей жизнью. — После этих слов трость опустилась на беззащитную попу парня ещё несколько раз с удвоенной силой. В мозг подростка ворвалась настолько нестерпимая боль, что тот взвизгивал каждый раз при ударе. Он расплакался уже на пятом ударе. Хорошо, что отец не заставил считать. Драко Малфой не любил разговоры во время наказания. Это было бесполезно. Когда тебя хлещут толстой палкой трудно было думать о чём-то другом кроме окончания наказания. Он это понимал, потому что сам через это проходил. Драко не часто наказывали тростью, но каждую такую порку он запомнил на всю жизнь. Ещё удар. Новая полоса на белоснежной коже сына. И ещё одна. Драко становилось гадко на душе. Ему хотелось закончить наказание, а рыдания сына только усиливали его желания. — Терпи молча. Не так уж это и больно. Я терпел молча. — Он соврал. Люциус никогда не запрещал ему плакать во время наказания. Но Драко не мог выносить рыдания. Он вспомнил, как Скорпиус рыдал, когда Драко сказал, что Астория мертва. Два дня безутешных рыданий. У Малфоя-старшего закружилась голова. Скорпиус не мог прекратить рыдания всё горело, боль была такая, как будто с него содрали кожу. Но кожа была целая. Ярко-малиновая со вспухшими полосами, но целая. — Давай поговорим, — Драко погладил сына по светлым пушистым волосам. — Ты для меня вся семья. Я не могу тебя потерять. Ну зачем ты связался с этой девкой и полез в авантюру с маховиком? Зачем он вам. — Спасти Седрика Диггори и прославиться, — прошептал Скорпиус. — Идиоты, — прорычал Драко. — Седрика убил Тёмный Лорд. Что вы собирались сделать? Убить Тёмного Лорда? А если бы вас поймали? Вы даже не смогли надурить Гермиону Грейнджер. Ну оно понятно, почему у вас не вышло, она то в отличие от вас не тупая. А эта Делфи, что ей надо? Просто так взрослая баба возиться с четырнадцатилетками. У Гарри Поттера на неё вообще шрам болел. А шрам Гарри Поттера это индикатор пиздеца. Всегда когда болит, то пиши пропало. — Папа, мы не знали, что у Гарри Поттера шрам болел. — Это неважно. Важно, что вы сбежали с Хогвартс экспресса. А если бы вы умерли, пока сбегали? А если бы умерли в прошлом, А если бы эта девчонка вас убила? Драко сжал трость в кулаке. В его голове проходил серьёзный мыслительный процесс. Одна часть его мозга говорила, что надо продолжать пороть до синих полос, а другая часть призывала радоваться, что его сын здесь рядом. Живой и невредимый. Победил компромисс. Пороть дальше Драко будет, но уж точно не до синяков. Ещё один десяток и Скорпиус навсегда забудет об опасностях. — Прости, но я должен это сделать. Следующие две минуты были крайне мучительны для Скорпиуса. Драко между ударами делал большие паузы. Нет, не для того, чтобы ребёнок полностью прочувствовал наказание, просто Скорпиус так орал, что нужно было минимум двадцать секунд, чтобы он успокоился и перестал дергать ногами. — Наказание окончено. Можешь идти в ванную. Драко положил трость обратно в шкаф. Скорпиус продолжал рыдать, согнувшись на столом не в силах даже натянуть штаны. Драко достал белый платок и протянул сыну. Но тот не стал брать его. Тогда мужчина бросил платок на стол и с помощью магии вернул сыну одежду на его законное место под громкое ойканье последнего. — Драко, я тебя так не воспитывал. Драко резко развернулся. Он слышал голос своего отца. Скорпиус продолжал лежать, похоже ничего не услышав. — Это мой сын. — прошептал Драко. — Буду воспитывать как считаю нужным. — Драко вышел из кабинета, стараясь не смотреть в глаза отцу. — Что я такого сказал? — недоуменно произнёс Люциус, довольно весёлым тоном, как будто эта комната не становилась местом экзекуции. — Если что я случайно зашёл, не хотел. Скорпиус никак не реагировал, только шумно вдыхал воздух, стараясь выравнять сбитое дыхание. Люциус похлопал внука по плечу. — Драко бывает слишком строг. Не реви, до свадьбы заживёт. Все попадали под раздачу, никто не умер. Скорпиус поднял взгляд на деда. Откуда только он понабрался магловских выражений? — Но мы с Альбусом так и не совершили задуманное. — И слава Мерлину, что не совершили. Тебе то какая выгода была? — Ну… — Дурак, ты Скорпиус. Когда идёшь на большие риски, то должны быть большие ставки. Ещё раз узнаю, вас двоих накажу. Будете стоять в разных углах в кабинете. — Деда, тебе Гарри Поттер этого не простит. — Да он мне дневник и тайную комнату не простил. Одной обидой больше, одной обиды меньше. — Ты же сейчас шутишь? — Скорпиус немного приободрился. — А ты догадайся. — Люциус загадочно изогнул бровь. — Ладно, без шуток. Иди сюда. — Лорд Малфой обнял внука. Скорпиус ответил на объятия. Дед казался ему очень добреньким. Странно, что папа запрещает с ним общаться. — Хочешь я научу тебя чёрной магии, чтобы проклясть всех, кто распускает о тебе слухи?