Ревность.

      У офицера Джакоби красивая светлая кожа, почти без синеватых отливов — признаков его расы. Но он ненавидит ее. Ненавидит, как и все орки. Цвет не похож на цвет кожи людей, с ними у орков отношения всегда складывались не самым, скажем так, лучшим образом. Началось все когда-то с Темного Лорда и кольца, верно? Много-много веков назад. И ведь что было, то прошло. Но люди этого не забыли, начав свою эру.

***

      Ника трясло, пальцы не слушались, из глаз полились слезы — это в кои-то веки! А все из-за нее! Из-за Тикки! Какого черта она делала все эти годы, пока они были вместе? Сколько еще скелетов хранилось в ее части шкафа? А о скольких тайнах он так никогда и не узнает? — Ник! Ник, слышишь меня? Как сквозь вату. А что толку? Он слышал Дэрила, прекрасно слышал. Тикка и его напарник стояли рядом, в весьма недвусмысленной позе, на столе перед ними сияла голубым переливчатым светом волшебная палочка. Та самая палочка. — Ник, послушай меня, — Уорд пытался давить на него. Не прокатит! Только не в этот раз. — Я все могу объяснить. Конечно, он же человек. А вот Ник, Ник кто? Кусок дерьма, орк поганый. А Тикка! Черт, его жена с этим… О, черт! — Объяснишь в участке. Сколько это у вас? — Что, Ник? — Сколько вы встречаетесь? Тикка округлила глаза, а Уорд так вообще слюной подавился. — Эй, ты нас неправильно понял. Опусти пушку, пожалуйста! Ник не опускает, пушка все так же направлена на двух самых близких ему существ: жену-эльфа и напарника-человека. Вот так попадос! — Я офицер на исполнении задания. Вы обязаны подчиняться моим приказам, в противном случае… — Джакоби не договорил, он и сам не знал, что будет в том случае, если они не подчинятся. Тикка, наконец, пришла в себя. — Ник, поверь мне. Это не то, чем кажется. — А вам это чем кажется, Тикка? Одной рукой он стер слезы. Чертова эльфийка! Он ей всего себя отдал, со всеми потрохами, был так благодарен, словно собачонка, что она приняла орка! Ага, где же приняла, если сегодня обнимает человека! — Ник, ты не в себе! Она же сумасшедшая! — Приходит ей на помощь Дэрил. — Я тебе это много лет назад сказал, и это так. У меня ведь тоже жена есть, ребенок!!! Она, — он тыкает в Тикку, которая, наконец, хоть отодвинулась от этого ублюдка, — она мне не нравится! И никогда не нравилась, ты же знаешь! Ты меня знаешь! Ник думал, что и вправду знал Уорда, но этот человек оказывается столь скользок. Руки трясутся и они это видят. — Я люблю тебя! — Тикка пытается гипнотизировать своими голубыми глазами. Не выйдет, милая, он офицер при исполнении, видишь ли. — Ник, мы же напарники, ты забыл?! Это он то забыл? Черта с два он забыл бы, не забудь об этом сам Дэрил. — Я доверял тебе. — Джакоби понижает голос, склоняет голову на бок и почти рычит. — Я любил тебя. Ты была моей женой. Ты была моей единственной. И ты солгала! — Я и сейчас, и сейчас твоя жена и только твоя. Посмотри, принюхайся! Между нами ничего нет! Ник хлюпает, из-за слез нос совсем не дышит, он прямо как ребенок! Он снова пытается дознать правду, но все тщетно. Орк мотает головой, все его плотное тело напряжено, но силы на исходе. Вера в Тикку была велика. И так же велико разочарование в ней. В девушке его мечты. Эльфы это же почти что боги! До людей им далеко, а уж до орков! Орки это грязь на их ногах, но Тикка другая. Была другая. А он нашел ее в доме в объятьях Дэрила, с неизвестной, незарегистрированной палочкой. Полквартала только что взорвалось. Кто управлял волшебным предметом?! Он присматривается и видит, что из носа эльфийки течет тоненькая струйка крови. Это от взрыва. У Дэрила перепачкана вся куртка. Он в обычной одежде, сегодня не его дежурство. Ник нюхает, но ничего кроме гари в его нос не попадает. Она врет? Только бы не это! Как же Нику хочется почувствовать правду. Он закрывает глаза, не опуская рук, стоит так некоторое время. Ему больно, прямо душа болит, если у орков все же есть душа. Когда ему было так больно? Однажды, вспоминает он, в тот день когда он закончил делать все свои татуировки, прикрывая ими не идеальное пигментирование своей кожи. Все ОНИ так делали. Все орки. И ещё раз, когда его мама… Кстати об его маме.

***

      Анжелу предупреждали, что ей будет тяжело растить Ника. Ей так прямо и заявили, он — ОРК. — И что с того? — Возразила когда-то Анжела. Свеженький, хотя черт знает, сколько веков он прожил, эльф перестал любоваться своим длинными ногтями. И теперь вот раскрыл рот. — Сложно не по-человеческим меркам, понимаете? — А вот мне кажется, я справлюсь, — Анжела была непреклонна.       Женщина очень хорошо помнила как впервые увидев Ника еле сдержала себя. Анжела — сотрудник социальной опеки с огромным опытом, но тут ее нервы не выдержали. Кровь из разбитого носа запеклась у него над верхней губой. Сломанную руку маленький орк прижимал к себе, стараясь убаюкать. Кто это сделал?! Она рвала и метала. Его родители? Она готова была сжечь их праведным гневом на самом жарком костре полномочий социальной службы. Да, черт его дери, в нашем веке даже за орками присматривают службы опеки. Его родители не очень-то и протестовали. Мелкого забрали, а их лишили пособия. Но остальные четверо все равно остались в семье. Просто Нику не везло там особенно сильно. Анжела, как могла, заботилась о нем и… он вырос хорошим… орком…

***

      Эльф, тот самый, напыщенный болван, продолжил тогда: — за вами будет наблюдать вся планета. Вы что, хотите добавить ему страданий, выставив напоказ? В приюте ему будет лучше. Спокойней. — Это я-то хочу добавить ему страданий? — Анжела захлебнулась. — Я хочу дать ему семью! Хочу заботиться о нем. И она добилась своего. Защищала Ника как могла. Окружила его добротой и заботой. Ее муж не остался с ними. Он сбежал, как только понял, что она не шутит, рассказывая ему в слезах о том, что собирается взять ТАКОГО на воспитание. Ему эти проблемы вовсе не были нужны. Да и пусть! Анжела смогла. Ник вырос хорошим и добрым. Чувствительным и открытым миру, который его вовсе не хотел. Чуть тяжело было только лишь раз. Она прекрасно знала — переходный возраст никому легко не даётся. Но тут совсем иное. И если человека она могла понять, то душа орка была слишком темной даже для света ее любви. Ник, хоть Анжела и качала головой, покрыл своё тело татуировками. Он так прятался, так закрывался от мира, так выражал свою индивидуальность, свою несхожесть с остальными людьми и схожесть с остальными орками. Бунтовал. Каждый раз в тот год, приходя домой, он встречался взглядом с той, что заменила ему мать, но лишь щурился и молча уходил в свою комнату. Он не кровный, никогда им не был и никогда не станет. Но хоть татуировки у него теперь есть — как у всех.

***

      Или в тот раз, когда он защищал свой школьный аттестат было больно? В голове ожил знакомый голос. — Тупой орк! Ты тупой орк! Повторяй за мной, придурок! — Ник дернулся от окрика. — Ты ничерта не сможешь! Эта дисциплина была самой провальной. Но он не закосячил тот день. Только не так. Он смог. Физрук мог орать на него сколько хотел, но нормативы для орков подправить не мог. И Ник выжал из своего тела все, на что был способен, и сдал итоговый экзамен. Было больно, легкие жгло во время бега, но он добился своей цели — аттестат только с «отлично». Нет аттестата — нет академии. Нет академии — нет жизни.

***

      Или как было больно от того, что он в очередной раз осознал своё положение. Своё незавидное положение тупого орка.       Он ел, сидя на деревянной скамеечке около бургерной, пока Уорд ковырял что-то в их патрульной машине. Пусть поковыряет, ему-то что. Он, Джакоби, был хорошим водителем, а вот всякие запчасти, это м-м-м, не его, частей было слишком много. А потом Дэрил принял тот вызов. Когда они приехали к дверям здания, то сразу запросили подкрепление. Ясно было, тут замешана магия. Как и сейчас, везде горело, а окна даже у соседских домов были выбиты ударной волной. Внутри были эльфы. Плохие эльфы. И одна хорошая. Тикка! Маленькая, но очень отважная, она пыталась отнять палочку и не допустить возрождения Тёмного Лорда. И, кстати, совершенно верно. Но что у неё, такой малышки, могло получится? Она уже почти сдавалась, когда они с Дэрилом появились в помещении и Ник почуял ее. Запах был сочетанием цветов, чистой воды и ветра, восторга и любви. Это было что-то, от чего ему просто снесло крышу. Человек этого не чувствовал, Ник видел. Эльфийка пахла незабываемо. Уорд, вызвав подмогу, пытался тянуть время. «Чертовы эльфы» — Ник почти чувствовал его мысли. Им просто повезло в том, что многие были ранены, и в том, что кроме шерифа к ним на помощь очень быстро пришла ТА САМАЯ СЛУЖБА. И когда с плохими эльфами было покончено, когда раненная Тикка прижималась к нему, пока Уорд пытался условиться о произошедшем с шерифом, он просто сходил с ума. На улице, пряча ее от падающего с небес дождя, Ник ни на секунду ее не отпускал. Она и сама, дрожащими холодными пальцами, схватила его за руку, да так и застыла, ожидая развязки. А потом ее увезли. А Ник остался с воспоминаниями о ней и ходил несколько месяцев как будто оглушенный. Но кто он был, и кто она?! Тупой он орк. Ну, а потом…

***

      Уорд опаздывал и не отвечал. Что сказать? Они же не друзья. Ник усмехнулся. Кто-то совсем рядом закурил что-то очень крепкое, да такое, что Ник подумал что не выдержит и раскашляется. Почти ежеминутно хлопала входная дверь, по кабельному пошли помехи, дождь начался вновь. Тут, посреди всего этого окружения он уловил ЕЕ запах. Резко выпрямился, начал вертеться по сторонам. Она! Ошибки быть не могло. Так пахла та эльфийка, Тикка. Но запах так же резко пропал, как и появился. Да и что, что было бы, встреть он ее?! Слова бы сказать не смог. Только бы пялился, как идиот. Тогда, на смене, в той ужасно плохой передряге, все было по-другому. Тикка прижималась к нему от страха за свою жизнь. Уорд говорил потом, что у неё не все дома, но он ошибался. Его страх смерти пугал не так, для людей смерть не пахла. Они просто умирали, р-р-раз и готово. Для эльфов, орков и других рас смерть пахла просто ужасно. Она смердила, обездвиживала, лишала воли — так было и с Тикой. Она тогда сжалась в комок, тряслась, прижималась к орку так сильно! Эльфы ведь презирали орков, считали их самыми низшими существами. А в тот раз Тикка и он стояли рядом! Такое только в сказке могло произойти. Или в перестрелке. Когда за эльфом охотились крайне разгневанные собратья, а орк и человек пытались ее защитить. Тогда, как только шериф забрал ее и палочку, Ник постарался прийти в себя, и все еще трясясь от страха и сладкого запаха эльфийки, сел прямо на асфальт, стащил капюшон и подставил лицо дождю. Постарался смыть с себя все события того дня.       Ник вздохнул, теряя ее запах посреди прокуренного бара. Желтые глаза смотрели вниз, пиво показалось ему уже не таким вкусным, как вначале, когда он только пришёл. Что за глупости? Он, скорее всего, просто грустит по Анжеле. Надо бы съездить ее повидать. Она наверняка скучает и… Он не успел додумать, даже дернулся, не веря своим глазам. Тикка опустилась за его стол. — Можно? — Она нервно почесала шею. — Ты ведь Ник, верно? Джакоби нерешительно кивнул. Вот сейчас он мог сомневаться во всем. Во первых — что Тикка, сидящая перед ним — не видение, во-вторых — что звать его Ник да и так далее. — Сразу узнала. — Что? — Срочно нужно перестать смотреть на неё с открытым ртом. Скоро слюни потекут, а это мерзко и глупо. — По твоей татуировке. Она запоминается. — Что? — Это синяя галиматья, которую он набил в четырнадцать и был страшно собой горд? Этот камень преткновения, источник вечных споров между ним и матерью. Ох! И как бы перестать повторять одно и тоже! — Да? Тикка кивнула и несмело улыбнулась. Белые волосы все также в беспорядке лежали на плечах, закрывая часть чУдного лица. Хотя оркам не стоило так думать. Эльфы красивы совершенно другой красотой, что отлична от канонов его расы. Да и вообще, собраться бы с мыслями.       Как ни странно, разговор у них потек сам собой; едва Ник решал, что все погублено, Тикка помогала ему выходить из сложных речевых оборотов, почти что договаривая за него фразы. Уф! Ей тоже принесли пиво, и они чокнулись. На этом милом моменте и пришёл Уорд. Напарник не то слово что обалдел, Ник готов был поспорить, он, открыв рот, собирался вызывать федералов, опасаясь гостьи. Хотя вскоре и уверился в том, что Тикка увидела их по чистой случайности.       Ну, а дальше… Дальше он ТАК несмело предложил ее подвезти, что не будь на его лице татуировок и пигментации, он бы покраснел, он был в этом уверен. Но Тикка согласилась! Уорд просто попрощался и отбыл. Как подумал тогда орк, человек этот, во всем проявляющий смекалку, сейчас явно ничего не понял. Ничего, что делалось с его напарником. У Ника даже руки тряслись, когда он открывал эльфийке дверцу машины. А находится с ней в замкнутом пространстве — это вообще было просто что-то невообразимое! Но и ещё кое-что свело его с ума. Девушка САМА спросила, не хочет ли он встретится с ней еще как-нибудь! Да будь он проклят, конечно хочет!!! Нику бы и в голову не пришло ТАКОЕ спросить. Ведь эльфы могли и в суд подать, за домогательство. Он же орк… А вот Тикка сама спросила и естественно он хотел. И даже встретился. И не раз.

***

— Ты хочешь меня. — То ли он пытался уверить в этом себя самого, то ли хотел что бы это просто было сказано. Дрожал всем телом, так ли это должно быть? Имел ли право? И что дальше? Насколько далеко им можно зайти? И кто устанавливает рамки? Тика молча кивнула. Такие глупые вопросы, такой неуверенный он. Тяжелый, со сбившимся дыханием, Ник старался не раздавить лежащую под ним эльфийку. Тикка не задыхалась, но и ей воздуха не хватало. Ему от волнения, ей тоже, от новизны ситуации. Не каждый день с ней такое происходило.       А потом она пропала. Пропала на несколько дней, которые показались Нику годами. Годами боли и пустоты. Уорд его не узнавал. Господи, столько орк всего передумал, насколько он был виноват, и что сделал не так. Он уже почти начал ее разыскивать, но тут Тикка появилась снова. Навсегда. Навсегда чтобы быть с ним. Уорд был свидетелем на их свадьбе. Но это хорошее.

***

      Через пару лет Анжела умерла. Умерла, потому, что пришло ее время. Она же человек, а людское время идёт отлично от эльфийской, или того же времени, отпущенного оркам. Вновь было больно. Анжела ему мать заменила. И лишь Тикка была ему утешением. Он при ней тогда плакал, и ничего, она все равно была с ним. Он уже это почти забыл.

***

      И все же нет. Все эти разы не сравнятся с той болью, что он чувствовал сейчас. Единственные два существа, которыми он дорожил, хоть Дэрил это и отрицал бы. Оба предали его. Ник открыл глаза, а пистолет переместил с них двоих на себя. Прямиком себе между глаз пристроил. И нажал на курок. — Неееет!!! — Тикка, конечно, не успела, и Ник уже упал на пол, когда она, схватив палочку, добежала до него. Уорд, выкатив глаза и онемев от шока, не двигался. — Я смогу, я смогу все исправить, — шептала Тикка, она ведь и вправду не изменяла ему, всего лишь учила его напарника заклинаниям. Не могла же она вот так взять и рассказать Нику о том, что выкрала палочку и хранила ее у них дома, в коробке из-под обуви?! И о том, что его напарник, Дэрил Уорд — яркий. Точно не могла бы… О, эта ревность! Но сейчас главное успеть! Палочка загорелась ярче, передавая телу орка волшебную силу. — Ревнивый идиот!