Переполох в Дахаре

Король был мрачен, как грозовая туча. Полученные утром известия поставили владыку Дахара в очень щекотливое положение. А всё из-за проклятой грызни между чародеями! И почему он раньше постоянно закрывал на неё глаза? Всё можно было решить одним жёстким указом, и никаких проблем бы не возникло. Но, поздно горевать о волосах, коли голова с плеч! Харгак, Греин и Шеин за два дня покинули сей мир и ни у кого не было и малейших сомнений по поводу того, кто за этим стоит. И когда? Когда Дахару как никогда нужны все маги, этот идиот решил свести счёты! Государь был готов казнить зазнавшегося колдунишку, но не мог, как раз потому, что без Наргака толковых чародеев бы совсем не осталось. - Через два месяца не сносить ему головы! - прошипел король, подписывая приказ. Раздался стук и, дождавшись разрешения, в кабинет буквально влетел запыхавшийся гонец. - Ваше величество, срочное донесение разведки! К подножью Дахара подошла армия вашего зятя! Около двадцати тысяч воинов и обоз! - выпалил он на одном дыхании. - Двадцать тысяч? - нахмурился владыка, - Если он решил, что сможет взять Дахар с таким войском, мы раздавим его, как муху! - И… - Что ещё?! - грозно воскликнул король. - О-один из с-стражников, - заикаясь, заговорил гонец, - в-в-велел передать вам п-п-письмо о-от с-сына. В-в-от он-но, - гонец дрожащей рукой протянул королю свиток. Резко выхватив послание из рук гонца, государь углубился в чтение, и чем дольше он читал, тем сильнее гонцу хотелось оказаться как можно дальше. Эмоции сменялись на лице короля одна за другой. Удивление, негодование, гнев, страх, ярость, вспыхнувшая с невероятной силой. Владыка сжал письмо скрюченными пальцами, словно пытался кого-то задушить. Его руки дрожали, а сам он трясся от злобы и ярости, распирающей изнутри. Заорав, король разорвал в клочья послание и ударил рукой о стол с такой силой, что едва не сломал себе пальцы. - Мерзкое отродье, надо было задушить его пуповиной! Ты! - владыка ткнул пальцем в гонца, отчего тот едва не обделался, - живо лети к генералу. Пусть закроют врата, никто не должен покинуть мой город! - С-с-слушаюсь! - гаркнул гонец, бросился к двери и замер, остановленный голосом государя. - Нет! Стой! - король кое-как сумел обуздать свой гнев, - не поверит. Нужен письменный указ. *** Орим смотрел в стену соседнего дома, но не видел её. Потрясение оказалось настолько мощным, что буквально вышибло его из реальности, оставив в голове лишь пустоту. Он не слышал шума на улице, не чувствовал ладонь никримца, крепко держащую его плечо, ничего. По щекам медленно стекали слёзы. Мир перевернулся с ног на голову, в одночасье воплотив в жизнь всё то, чего он так боялся. Жизнь под угрозой и единственный шанс сохранить её - это бежать прочь из Дахара, без гроша в кармане и крыши над головой. Для Орима, всего единожды бывавшего за стенами города это был худший из всех кошмаров. Щёку обожгло звонким ударом, мир перед глазами заплясал и закружился, в ушах зазвенело. Жар медленно перерос в отрезвляющую боль, вынудившую Орима вернуться на бренную землю. Половина лица онемела от удара. Издав протяжный стон, молодой дахарец взглянул наверх, где увидел суровое лицо друга. - Возьми себя в руки, - процедил Армоникус, - горевать будешь позже. - Но ведь… они все… - Мертвы, - припечатал никримец, - и мы с тобой тоже будем, если не поторопимся! Шмыгнув носом, Орим сделал глубокий вдох, до крови закусил верхнюю губу, и кое-как сумел собрать мысли в кучу. Армоникус прав, если эти уроды убили даже учеников и гнались за ним, то убийцы вряд ли остановятся. Из города нужно бежать и как можно быстрее. Жизнь всё-таки по-важнее сиюминутных переживаний. - Ты прав. Идём, - хрипло сказал Орим, потирая щёку. Пощёчина, которую отвесил ему никримец, больше походила на удар лопатой, но молодой чародей не держал зла. Он был в какой-то степени даже благодарен за неё. Друзья покинули тёмный переулок, выйдя на одну из главных улиц. Армоникус огляделся по сторонам и, не найдя ничего подозрительного, быстрым шагом пересёк её, очутившись на небольшой улочке, петлявшей меж плотно стоящими зданиями. - Может, зайдём в лавку и купим еды? - предложил Орим, - у меня есть немного рен. - Думаешь, у нас есть на это время?! - То есть ты предпочитаешь умереть с голоду? - вопросом на вопрос ответил дахарец, - или от жажды? - Уж лучше я сдохну с голоду, чем сунусь на рынок, - ответил великан. Орим задумался, быстро вспоминая все известные ему места, где можно было разжиться едой и водой поблизости. - Я знаю одну лавку неподалёку, - сказал он и, немного смущённо добавил, - но там дорого. - Веди! Вот уж кому было наплевать на деньги, так это Армоникусу. Да что там, он мог бы даже ограбить лавку, лишь бы быстрее покинуть этот проклятый город. Липкий страх, поселившийся в его сердце с утра, всё ещё не отпускал. Молодому магу казалось, будто убийцы неустанно следуют за ним, ему всюду мерещились люди в чёрных плащах, они мелькали в толпе, на крышах домов, за углами, в окнах, заставляя сердце сжиматься от страха и торопиться. Бежать, прочь, и как можно скорее. Лавка эта оказалась совсем недалеко, буквально в паре сотнях шагов вниз по улице. Внутрь никримец заходить не стал, остался ждать у двери - уж больно низкий тут был потолок, не то, что у Форина, или в других местных кабаках. Прохожие заинтересованно поглядывали на него, и, если в обычное время Армоникус не обращал внимания на эти взгляды, то сейчас, каждый из них казался ему подозрительным и заставлял нервничать. Паранойя обострилась не на шутку. Едва Орим покинул лавку, молодой маг тут же выхватил у него свою часть, упаковал в мешок и быстрым шагом направился в сторону главных врат, не желая терять времени понапрасну. Мимо промчался конный отряд стражи, едва не затоптав друзей. Представители городских властей трубили в рог, разгоняя толпу перед собой и не сбавляя скорости летели на всех парах в сторону главной площади. Неужели, что-то случилось? Армоникус прибавил шагу, Орим перешёл на бег. Впереди слышались крики людей, толпа куда-то разбегалась. Завязалась потасовка, кто-то отчаянно отбивался от стражи, охраняя телегу с сеном и мужика, что стоял на ней и кричал что-то. Через секунду он свалился на землю, поражённый стрелой и буквально за несколько минут потасовка закончилась. Кто-то удрал в переулки и за ним понеслись стражники, кого-то убили на месте, а кто-то валялся у телеги с поломанными костями. Народ, что до этого толпился у той повозки очень быстро начал расходиться. Кто-то потянулся к площади, поближе к главным вратам, кто-то побежал прочь. - Уважаемый, что произошло? - схватив за руку одного из бегунов, спросил никримец. - Король обманул нас! Дахар проснётся совсем скоро, надо бежать! Пусти! - испуганный мужичок вырвал руку и унёсся дальше. Постепенно, начиналась паника. Армоникус, возвышаясь над местными точно башня, шагал сквозь людское море, пытаясь добраться до главных ворот, но народу на площади собралось столько, что пробраться сквозь них он не мог. И все они пытались попасть наружу. Очередь у выхода достигла невероятных размеров и росла, поскольку крупный отряд стражи, заняв позицию у ворот, кое-как сдерживал людской натиск и не давал никому пройти. Створки ворот дрогнули и медленно начали закрываться. Вся площадь ахнула и с небывалой силой забурлила, закипела от негодования, кое-где заслон стражи дал слабину и несколько человек вырвались к вратам, но тут же пали замертво, поражённые стрелами. И в одночасье все горожане поняли, зачем у ворот собралось столько солдат - чтобы никто не покинул Дахар. Люди кричали, плакали, бранились, но всё было тщетно. Паника, посеянная какими-то неизвестными глашатаями, уже давала свои плоды и закрытие врат только подливало масла в огонь. Никримец подозревал, ещё немного и здесь начнутся крупные беспорядки. Где-то неподалёку уже перевернули телегу с сеном и начали драку. В толпе мелькнул знакомый силуэт человека в чёрном плаще, который тут же куда-то пропал. Сердце Армоникуса сдавил страх и он судорожно пытался найти место, где можно было бы спрятаться от возможной погони. “Храм!” - пронеслась мысль в его голове. Воистину, идея попалась стоящая. Мало того, что в храме запрещались любые драки и выяснения отношений, там ещё и имелся собственный отряд стражи, который, как надеялся Армоникус, точно спугнёт возможных преследователей. Никримец ускорил шаг, быстро двигаясь в сторону своей цели, а Ориму оставалось лишь следовать за другом, благо потерять такого великана в толпе было практически невозможно. Храм оказался битком набит народом. Многие пришли, чтобы вымолить у Хамала спасение, в надежде, что услышав их просьбы он смилостивится над Дахаром. К счастью, почти все они толпились ближе к алтарю и места у стен, а также углы, оказались практически свободны. Там-то наши друзья и устроились. Сгрузив мешок с плеча, Армоникус положил его на землю и устало опёрся о холодную стену. Он не знал, что делать дальше. Врата закрыты, идти некуда. Орим тоже чувствовал себя морально раздавленным. Словно со створками врат король оборвал ему путь не только к свободе, но и к сохранению жизни. Увидев, как толпы горожан стоят с закрытыми глазами и молятся изо всех сил, он последовал их примеру. Как и большинство жителей Дахара, Орим никогда не был особо религиозен и вспоминал о богах только в те моменты, когда в жизни становилось всё плохо, и, раз уж такой момент настал, он молился изо всех сил, стараясь вымолить у повелителя земных недр спасение. Армоникус же наслаждался минутами отдыха и спокойствия. Со временем, он с удивлением обнаружил, что бесконечные бормотания молитв вокруг, громкие перешептывания и обрывки тревожных разговоров слились в какой-то фоновый гул, который его сознание уже не воспринимало. Он почувствовал себя в безопасности и страх, преследовавший его с самого утра нехотя, медленно отступил и постепенно растворился. Никримец вздохнул свободно. Кто-то наступил ему на ногу, заставив открыть глаза. Бородатый прихожанин фыркнул и даже не удосужился поднять голову, чтобы посмотреть ему в лицо. До ушей Армоникуса долетели обрывки разговора. - Настоящий шарлатан! И как не стыдно ему входить в храм в таком облачении! Постыдился бы! - Посмотрите на него, важная птица! Выспрашивать повадился, чего ради нам благословение Хамала великого требуется, а потом ещё и заявляет, мол не поможет нам бог его, да где это видано, чтобы жрец такие речи вёл? Шарлатан, как есть! Армоникус удивленно заозирался по сторонам, ища того, кто мог бы сойти за этого странного шарлатана и тут же его увидел. Слева стоял некто в плаще с капюшоном и держал в руке посох с множеством длинных костяшек на конце - верный символ жреца Хамала. Он повернулся и посмотрел прямо на никримца, словно почувствовал его взгляд. То был не человек, а представитель какого-то другого, неведомого народа с угольно-чёрной кожей и ярко-жёлтыми глазами, что словно фонари светились под тенью капюшона. Заинтересованный, Армоникус подошёл поближе. - Почтенный жрец, могу ли я задать вопрос, - спросил он с уважением, как подобает обращаться к жрецу в храме его бога. - Разумеется, - кивнул незнакомец. - Почему вы прогнали тех прихожан? - Слышал клевету и пришёл разобраться. Похвально, - мужчина помолчал несколько секунд, затем продолжил, - но никримцы Хамала не почитают. Так зачем узнавать? - Истинный жрец всегда узнает, зачем просящему требуется внимание его бога. Мне лишь хотелось спросить, почему вы не разъяснили им эту истину? - Армоникус сохранял вежливый тон, несмотря на удивление. Обычно жрецы с неприязнью относятся к тем, кто не почитает их бога. - Сии мужи желали сбежать. Они слепы и глухи к моей истине. - Даже так? - удивился никримец, - но ведь разве не жрец должен помочь им прозреть и услышать? Незнакомец вздохнул. Помолчал несколько секунд. - Хамал есть бог земных недр и подземного пламени. Побег из города не работа в шахте. Не поиск злата. Не усыпление Дахара. Помочь благословение его не сможет тут, а понять этого они не желают, - ответил жрец. Его речь была немного прерывиста и слегка странна, словно он не слишком хорошо знал язык людей юга и переводил слова в голове. - Но ведь они отчаянны. Где им ещё искать надежды на спасение, когда врата закрыты? Почему бы в такой час не… - Постой, - перебил жрец, - врата… закрыты? - Да, - подтвердил Армоникус. Он разделял чувства этих прихожан и не мог понять, почему жрец не дал им даже лучик надежды на спасение, пусть ложный, но такой желанный. - Плохо. Жрец тяжело вздохнул. Какое-то время он стоял молча, о чём-то размышляя, после чего посмотрел на Орима, как раз закончившего свою молитву. Тот повернулся к Армоникусу и прошептал. - Надеюсь, Хамал нам поможет. - Не поможет. Не его это дело, - припечатал жрец, в один миг растоптав все надежды молодого чародея и примерно половины окружающих его прихожан. Послышались недовольные шепотки в толпе, люди одаривали его полными презрения и злобы взглядами. Они уже давно убедили сами себя в том, что он обычный шарлатан и непонимали лишь того, почему его до сих пор не выгнали. - А кого мне ещё просить о помощи, почтенный жрец?! - воскликнул покрасневший от стыда Орим, - Быть может Рагнора? - Не поминай это имя в храме, - сурово процедил чужеземец, после чего спокойно добавил, - Иллюзия спасения - не спасение. Как портного ты не просишь выковать меч, так Хамала не проси помочь в бегстве. Не его это дело. Армоникус изумился ещё больше. Значит, он намеренно не давал им ложных надежд, осознавая, что никакие молитвы тут не помогут. Но почему? Этого никримец понять никак не мог. Этот жрец заинтересовал его, он не был похож на тех, с кем Армоникусу довелось видеться, ведь они обычно старались наоборот, успокоить сердца людей, подарив им ощущение спокойствия и надежду на спасение. А чужак, наоборот, разрушал все иллюзии. Понаблюдав за тем, как жрец напряженно размышляет над чем-то, никримец пришёл к выводу, что он тоже желает покинуть Дахар. И что-то ему подсказывало, что именно с ним им улыбнётся удача. - Северные врата! - воскликнул жрец, - быть может… ещё открыты? - Северные? - удивился Армоникус. Он даже не подозревал, что в Дахаре есть ещё какие-то врата. - Раздери меня… - начал было Орим и вовремя прикусил язык, встретившись со взглядом ярко-жёлтых глаз. - Знаешь, где они? - спросил жрец. - Знаю, - кивнул Орим, догадавшись, к чему клонит чужеземец, - если желаете, могу отвести. В ответ он лишь отвесил неглубокий поклон, вроде как в знак благодарности, чем сильно сбил с толку друзей. Орим взглянул на Армоникуса, тот лишь кивнул ему с улыбкой, уже уверенный в том, что чужеземец поможет им убраться из города. Пожав плечами, дахарец пошёл к выходу, вспоминая, как лучше всего добраться до Северных врат. Небесное светило уже висело в двух пальцах от городской стены. Совсем скоро оно опустится ниже и Дахар погрузится в сумерки. С трудом покинув площадь, путники отправились по крайней улице, ведущей к кварталу ремесленников и шахтёров. Район это был мрачноватый и даже единственная широкая улица казалась какой-то слишком узкой из-за громоздких домов по её краям и огромной городской стены, что возвышалась рядом. Орим же то и дело поглядывал на таинственного жреца. Он совершенно точно помнил, что видел его в королевском дворце, когда мастера гильдии ходили в недра горы и терялся в догадках, почему тот, кого сам король приглашал из дальних земель, всё ещё в Дахаре. Что он здесь делал всё это время? В его голову лезли предположения, одно бредовее другого, и в конце концов, юный чародей отважился узнать ответ напрямую. - Господин... - заговорил Орим, нарушив молчание и тут же замялся, вспомнив, что так и не узнал имени жреца. - Сен-Шир Сумар, - тихо ответил чужеземец. - Что? - Моё имя - Сен, имя отца - Шир, из рода Сумар. Называть меня можешь Сен-Шир. - А… благодарю, - заторможено пробормотал маг, сбитый с толку внезапным знакомством. Когда молчание затянулось, а позади закашлялся никримец, Орим спохватился и быстро добавил, - Рад знакомству, зовут меня Орим, а это Армоникус. Чужак степенно кивнул, показывая, что услышал их имена. - Слушаю. - Что? - не понял Орим. - Слушаю. Вопрос твой. - А... господин Сен-Шир, не так давно я видел вас в королевском дворце и думал, вы давно покинули Дахар, но… почему, - Орим набрался смелости, - Почему вы всё ещё здесь? - Рано тебе знать, - ответил Сен-Шир, всем своим видом показывая, что продолжать беседу не намерен. Карим поёжился, глядя вниз, на улицу. Столько народу в одном месте он видел только на коронации нынешнего государя, да и то, казалось, тогда пришло меньше. Широкую улицу перед северными вратами заполонили толпы людей, все стояли так плотно, что отсюда, сверху, невозможно было разглядеть брусчатку. Стражник не понимал, что происходит. Их, сонных, после ночного караула, подняли час назад и в срочном порядке погнали охранять северные врата, которые, подумать только, закрыли по приказу самого короля. Карим не догадывался, к чему такая срочность и спешка, но солдат на то и солдат, чтобы исполнять королевские указы и не задавать вопросов. Вот он и стоял на стене с арбалетом в руках и не понимал, от кого и что ему нужно охранять. Его товарищ, опытный вояка, в чьих волосах виднелась седина, сплюнул на холодный камень. Он хмурился, рассматривая собравшуюся толпу народу и оттого крепче сжимал в руках арбалет, не переставая озираться по сторонам. Выглядел беспокойным. - Как думаешь, чего это нас согнали сюда? - Говорят, мятеж. - Мятеж? - ужаснулся Карим. - Да. Кто-то пустил слух, мол, Хамал разгневался на государя и решил покарать Дахар. И даже колдуны не смогут этому помешать. Вот и бегут все, поджав хвост,- вояка ещё раз сплюнул. - А закрывать-то зачем? - не понимал Карим. - Эх ты, дурья башка, а в шахтах работать кто будет, коль убегут все? А на рынке торговать, а город защищать? Без народу нет доходу, во как. Посему стой и карауль, чтобы ворота никто не открыл, пока волнения не утихнут. - Так от кого караулить-то? Граждане ж мирные все, куда стрелу не пусти, всё одно - попадёшь. В ответ его коллега лишь тяжело вздохнул. Они стояли непосредственно над вратами, на длинном балконе, с которого простреливалась вся округа. Стражник внимательно оглядел ещё раз площадь. Где-то на краю улицы над морем людей одиноким островком возвышался какой-то никримец. Карим видел никримцев всего один раз, около шести лет назад, когда их купцы приезжали в Дахар торговать. Интересно, что этот забыл в Дахаре в такой час? Внимание мужчины привлекла странная тень, мелькнувшая на одной из крыш. Она мелькнула и тотчас же пропала, будто бы её и не было совсем, и, несмотря на то, что дома около стены строили невысокие, чтобы оттуда нельзя было на неё взобраться, молодой стражник никак не мог разглядеть, что же привлекло его внимание. - Видишь его? - вдруг прохрипел седой. - Потерял, - с досадой в голосе ответил Карим. Хмыкнув, его товарищ резко вскинул арбалет и, буквально секунду потратив на прицеливание, спустил крючок. Щёлкнула тетива, болт сорвался в полёт, пролетел около сотни шагов и застрял в одной из крыш по левой стороне. Буквально в шаге от того места, куда угодил болт, вдруг вскочил человек в чёрном плаще, что-то кинул в сторону и бросился вниз. Карим прицелился. “Не уйдёшь, гад”, - подумал он. Однако, цель оказалась слишком далеко и болт, хоть и поразил её, но не смертельно. С криком незадачливый убийца свалился с крыши. - Промазал, - с досадой вздохнул Карим. - Случается, - донёсся сзади чей-то голос. Карим обернулся и тут же вытянулся в струнку. У входа на балкон, в кольчуге и мантии с королевским гербом, стоял капитан стражи и ещё четверо с арбалетами. А рядом с ними некто в плаще, чьё лицо скрывалось в тени капюшона. Едва загадочный незнакомец раскрыл присутствующим свою личность, Карим и его товарищ склонились в почтительном поклоне. - Ваше высочество! - Отбери у них арбалеты, - вместо ответа сказал принц. Капитан кивнул и два его бойца тут же лишили оружия стражников. Теперь уже на них смотрели смертоносные стальные наконечники, как бы предупреждая - одно неверное движение и ты покойник. Тут-то Карим осознал всю картину происходящего, застыв с настолько глупым выражением лица, что охранники невольно заулыбались. Это не подлые мятежники затеяли бунт, это сам принц вынес сор из избы, желая помочь народу! - Жители Дахара! - раздался голос принца с балкона, - мой отец предал вас, подло скрыв правду о нашем любимом городе! Гвалт внизу затих. Почти все присутствующие слушали слова принца. Они и представить себе не могли, что именно он затеял мятеж и понимание этого заставило их замолкнуть от удивления. - Скажу вам больше, та шахта, в которой многие из вас потеряли друзей и близких - обрушилась по его приказу! Наши с вами товарищи стали жертвой Хамалу! Народ закипел от негодования. Раздались мятежные возгласы и брань, люди поносили владыку на чём свет стоит, и для ушей принца то была настоящая музыка. Он дождался, пока гвалт чуть утихнет и громко продолжил. - Но этого мало! Теперь, он хочет запереть нас в этих стенах, чтобы никто не вынес наружу всю правду о его мерзкой и подлой природе, но я не позволю этому свершиться! Внизу нас ждёт армия моего зятя с пищей и водой. Те из вас, кто решил бежать найдут у них пристанище, но помните! Мы не сможем долго удерживать врата, посему … да помогут нам боги! Принц развернулся и скрылся внутри стены. Он поспешил оказаться внизу быстрее, чем откроются сами врата, чтобы покинуть город первым и не оказаться затоптанным толпами беженцев. Его воины должны были сдерживать неистовый натиск людей достаточно долго, чтобы принц и двое доверенных охранников успели убраться оттуда. Тем более, едва королевская стража прознает о случившемся - они постараются как можно скорее уничтожить мятежников и закрыть ворота. Вскоре принц, восседая на лошади, в сопровождении двух тяжеловооруженных всадников, первым выехал из города. Они помчались по извилистой, узкой дороге, ведущей вниз, к подножью горы. А следом за ними повалили толпы жителей, озлобленных, напуганных, разочарованных и желающих найти убежище за стенами этого проклятого города. *** - Уверен, что не хочешь пойти со мной? Никримец покачал головой. - Боюсь, дружище, здесь наши дороги разойдутся. Мой путь лежит обратно в Никрим. - Что ж… тогда, похоже, пришла пора прощаться? - улыбнулся Орим. У Армоникуса в горле засел ком. Ему вспоминались все бесчисленные счастливые моменты, проведённые в компании старого друга. На глазах эмоционального Орима уже выступили слёзы. - Прощай, друг, - сказал никримец. Он наклонился и крепко обнял товарища на прощание. - Пусть тебе сопутствует удача. Надеюсь, ещё увидимся, - ответил Орим. Не выдержав эмоционального накала, он развернулся и потопал прочь, в сторону войска дахарского принца, стараясь не оборачиваться. Армоникус прошептал несколько слов на никримском, глядя вслед уходящему товарищу. Приблизительное значение их было следующим: “Пусть творец ведёт тебя наилучшей дорогой”. Никримцы говорили это всегда, когда предстояло надолго расстаться с близким другом или родственником. Вздохнув, молодой маг посмотрел на Сен-Шира, который молчаливо ожидал его на дороге. Никримец помотал головой, прогоняя печаль, и зашагал вперёд. Пока что, им с чужаком было по пути. Дорога, по которой они шли вела из Дахара прямо на восток, и лишь через десять вёрст упиралась в развилку, где их пути должны были разойтись. Армоникус отправится на юго-восток, в Никрим, а его спутник на север. Шли молча, каждый думал о чём-то своём. - Юный никримец, ответь, что привело тебя в Дахар? - тихо спросил Сен-Шир, когда дорога завела их в лес. Армоникус на секунду задумался, переваривая смысл сказанного. Он всё ещё не привык к странной манере речи Сен-Шира. - Я хотел обучиться магии, - ответил наконец он. - Магии?! - ярко-жёлтые глаза чужака расширились от удивления так, что стали похожи на два фонаря, - но … res qiut ma’ro no pintra! Ой! Я … Это же есть бред! Никримские мастера … равных не ведают в волшебстве! Их школа трансформации элементов … великолепна! - затараторил Сен-Шир, делая паузы на поиск нужного слова, - зачем же ты, глупец, ушел из Никрима?! - Да, не знает равных, я и сам это понял, правда намного позже, - сказал Армоникус, - но откуда это известно тебе? Ты бывал в Никриме? - Разумеется, - кивнул Сен-Шир. Он уже подавил удивление и вновь вернулся к своей спокойной и степенной речи, - Я обошёл Никрим, Аретор и Брюм, бывал на севере и даже в землях княжества Загур на западе. Мне многое ведомо. - Невероятно, - пробормотал никримец. - И всё же, почему ты покинул родную землю? Армоникус взял паузу. Ему вспомнилось детство, годы, проведённые на берегу Озера тысячи туманов, отец, мать, друзья. Вспомнился родной дом. Грустно улыбнувшись, он начал рассказ. - Я родился во Флониале, у подножья Серебрянного пика. Это почти на северной границе. - Да, я бывал там. Красивое место, - покивал Сен-Шир. - У нас не так уж много выдающихся магов и всё могущество хвалёной школы Никрима направлено лишь на то, чтобы сделать землю плодородной, да вредителей отогнать. Воду очистить от грязи, заставить деревья расти быстрее, иногда вызвать дождь. Будучи ребёнком, я чувствовал себя ужасно, думал, будто нас не учат ничему выдающемуся, а эта “фермерская магия” не стоит и кучи навоза. - Большое заблуждение, - покачал головой Сен-Шир. - Да. И вот, однажды, в нашем городе остановилась группа учеников из Дахара, под предводительством покойного Греина. Там мы познакомились с Оримом. Их искусство управления пламенем меня впечатлило. “Вот она, магия, которой стоит учиться!” - подумал я тогда. Потому и рассорился с учителем “фермерского” колдовства и убежал из дому вместе с той группой. Так я и очутился в Дахаре. Обидно будет возвращаться ни с чем. Я ведь так и не прошёл испытания, - грустно закончил никримец. - Занятно. - Что? - Занятно, что искусство управления пламенем ты решил изучать в Дахаре, - усмехнулся Сен-Шир. - Почему? - удивился Армоникус. - Потому что Дахарские умельцы в мастерстве уступают как магам Аретора, так и моему народу. А народ мой в этом искусстве не знает равных. Большего мы… правда, не умеем. - Твой народ? - переспросил никримец. Сен-Шир скинул капюшон, впервые продемонстрировав лицо и голову. Угольно-чёрная кожа оказалась действительно твёрдой и гладкой, словно отполированный камень. Его темно-рыжие волосы напоминали скорее какие-то жесткие речные водоросли, прилипшие к затылку и тянущиеся до самой шеи, а там, где у обычных людей виднелись и вены, Сен-Шир имел странные, огненно-рыжие прожилки, словно его кровь источала свет. - Я - пир. Нас плохо знают в землях юга. - Да… - пробормотал Армоникус, - я лишь мельком слышал о похожем народе с севера, но никак не мог вспомнить названия. - Если желаешь, я… могу отвести в наши земли. Там ты сумеешь познать наше искусство. - Разве оно не тайно? - удивился никримец. - Нет. Сложно. Не тайно, - ответил Сен-Шир. Армоникус согласился с радостью. Он не знал, с чего вдруг ему оказана такая щедрость, но решил не забивать себе голову. Последний день оказался слишком насыщенным, чтобы предаваться тяжелым думам. Солнце уже скрылось за вершиной Дахара, дорога завела путников в лес. Воцарилась тьма. Ни звука. Стояла мёртвая, зловещая тишина, будто бы в лесу не осталось ни единой живой души. Ни птиц, ни ночных зверей. Лишь изредка стрекотали цикады в траве и стрёкот этот казался невероятно громким в этом безмолвии. Однако, Армоникус не чувствовал страха, наоборот, его душу наполняло ощущение лёгкости и свободы. Лишь сейчас, когда Дахар оказался так далеко за спиной, он смог почувствовать себя в безопасности. Они шли ещё очень долго прежде, чем остановились на привал, где, переждав ночь, вновь продолжили путь по большаку. Дорога петляла меж деревьев, лес, казалось, не собирался заканчиваться. Он стал чуть реже, лиственные деревья сменились высокими худыми соснами, исчез кустарник. Развилка давно осталась за спиной, а путь их лежал на север - через Брюм и великую реку в земли пиров. Здесь, в сосновом лесу, наконец, появились звуки. Где-то вдалеке стучал дятел, Армоникус даже сумел заметить пару белок. Солнце успело проделать большую часть пути по небосводу и уже медленно клонилось к закату. Путники брели по большаку, по сторонам, подобно стенам, нависали сосны. Позади Дахар величественно возвышался над окрестными землями и, даже с такого расстояния казался огромным. Армоникус чувствовал тоску на сердце, глядя на гору. Закончился ещё один эпизод его жизни, такой яркий и запоминающийся. Что ждёт его впереди? Каким будет город пиров? Никримец не знал и это его немного беспокоило. Он никак не мог понять, почему Сен-Шир вдруг решил помочь. Земля слегка вздрогнула, совсем чуть-чуть, еле заметно. Армоникус улыбнулся. Похоже, старый-добрый Дахар ещё ворчал. Ему вспомнились причитания Форина о разбитых кружках и стёклах, множество вечеров, проведённых в его кабаке и чудесный эль. Сен-Шир тоже остановился, подошёл к Армоникусу и встал рядом, глядя на гору. Взор его был полон печали. - Помнишь вопрос друга твоего. О том, что я делал в Дахаре? - вдруг спросил он. - Помню, - ответил никримец осторожно, чувствуя какой-то подвох. - Я замаливал грех. - Какой грех?! Дрожь земли усилилась. Закричали птицы, улетая с деревьев, Армоникус забеспокоился, озираясь по сторонам. Он не мог понять, что же происходит. - Я солгал, - припечатал Сен-Шир. И земля содрогнулась так, словно сам Хамал решил явить себя этому миру. Невероятно мощный толчок едва не свалил путников с ног. Деревья шумели, сама природа гневалась. Армоникус побелел, как свежевыпавший снег. На его глазах Дахар, точно переполненный кипящий котёл выплюнул крышку, высвобождая то, что кипело внутри так долго. Чёрное облако дыма, вместе с бурными потоками лавы с грохотом вырвалось на свободу и фонтаном устремилось к небесам, в мгновение ока уничтожив всё, что стояло на его пути. ББББГГГГГХХХХХЫЫЫЩЩЩ! *** Как вам эта история? Какая из сцен понравилась больше всего? Какая нет? Делитесь впечатлениями в комментариях! Критика и любые замечания, конечно же, тоже приветствуются!