Абсолют

Я иду по школе и ловлю на себе полные ненависти взгляды. Меня не замечали раньше, я была тенью, злобной и с шипами — а сейчас неожиданно стала мега-популярной девушкой в старшей и средней школе. Даже Джи говорил, что слышал что-то от одноклассниц про меня. А все потому, что вести о том, что новенький красавчик стал моим парнем в первый же день, разнеслась лавиной буквально за несколько часов. И теперь я предмет ненависти, зависти и змеиного шипения вслед. И это выводило меня из себя. Потому что казалось невероятно глупым, таким несущественным по сравнению с тем, что за всем этим стояло на самом деле! Мне безумно хотелось позвонить Минсоку и пожаловаться на нелегкую жизнь, но вот уже как три дня он вместе с моим отцом работали на месте катастрофы. А я вкушала все прелести подростковой жизни. Вот только проблема в том, что я никогда не была такой, как мои сверстники, я никогда не вздыхала по мальчишкам, не оставалась на ночевки, не сидела в кафе с кем-то, не ходила на шоппинг или в кино — я не была ребенком. И теперь, беспомощно бултыхаясь в этом болоте юности, я подумывала о том, что проще было умереть. - Не хмурься, у тебя будут морщинки, - хмыкнул мой новоиспеченный парень, плавно проплывая мимо — растрепанная прическа, расстегнутая рубашка, под которой темная футболка, и отрешенный взгляд — настоящий бэд-бой. - Выглядишь цветущим, - говорю я и семеню рядом. А он бесцеремонно закидывает свою ручищу на мои плечи, притягивая к себе. - Хватит пялиться на меня, я начинаю смущаться! - хмыкает, стреляя черными глазами. - Говорит мне тот, кто прожигает во мне дыры на занятиях, - парирую невозмутимо, не скидывая его руку. - Мне приходится все время наблюдать за тобой, ты для меня опасна, поэтому не злись, - довольно улыбается Мавка, останавливаясь у окна и примирительно улыбаясь мне. Я смотрю на него и хмурюсь снова. Передо мной — враг человечества. Опасное создание, убившее на моих глазах троих людей, чуть не убивший меня. Но мне комфортно в его обществе, я могу легко общаться с ним, его прикосновения не нервируют меня и это разжигало настоящую борьбу внутри меня. Мой любимый брат станет Охотником. А я дружу с Мавкой. - Почему ты вообще ходишь в школу? - спрашиваю я, недовольно. - Потому что я — подросток, - усмехается Сехун и ерошит мои волосы. - И тебе бы тоже не мешало почаще об этом вспоминать, угрюмая бука, - он улыбается и проходит в аудиторию. И я действительно попробовала. Сехун пригласил меня в кафе впервые в жизни. Я была в кино впервые в жизни, я сидела на заднем дворе школы с другими, а голова Се лежала на моих коленях, пока он спал — впервые в жизни. И мне было страшно, что моя жизнь так быстро изменилась. Я будто теряла над ней контроль, весь установленный годами распорядок дня рушился, потому что Сехун был спонтанным. Он весело смеялся и многое рассказывал мне. Он был умен, запросто уделал меня в нашем маленьком споре «кто наберет высший балл за тесты», и показал мне что такое видео-игры. Я бывала в его доме несколько раз и мы просто дурачились и играли в приставку. Я никогда не спрашивала у него о семье. Я не задавала ни одного вопроса о его истинной сущности. Для меня он сиял ярче других и рядом с ним у меня появлялось щемящее чувство, что я не одна. И за две недели у меня появилось существо, которое я ни за что в жизни не предам. И почему то мне казалось, что для него я тоже не просто девчонка, с которой он играет в парочку. Со мной ему уютно и безопасно. *** Отец вернулся вчера поздно ночью. Я сразу почувствовала его запах, медленно проникающий в каждый уголок нашего большого дома. Я слышала тяжелые шаги в нашем с Джи коридорчике и когда осторожно выглянула из своей комнаты, увидела его высокую худую фигуру у комнаты брата. Он кинул на меня взгляд, кивнул, и удалился. А рано утром в дверь позвонили и я открыла дверь — прислуга была занята завтраком. На пороге стоял молодой парень, возможно, мой ровесник, в темном костюме, сжимая в руках серебристый чемоданчик. Его светлые волосы были аккуратно уложены волнистыми вихрями, а дружелюбные глаза внимательно осматривали застывшую меня. От него пахло странно. Не уверенна, что когда-либо ощущала такой запах от человека. Судя по чемоданчику в его руках — он Охотник. Охотники почти ничем не пахнут, у них обычный человеческий аромат. Но в этой ванили нотками разливалось что-то, что смутно было мне знакомо. - Кхм, простите? Вам нужен кто-то? - мой голос звучал взволнованно, а глаза незнакомца, наконец, остановили свое путешествие по мне и парень улыбнулся. - Я приглашен на завтрак в этот дом. Значит, вы та самая Ханна? - А вы тот самый таинственный незнакомец, которого я ждала всю жизнь? - усмехаюсь я, потому что он меня раздражает. Раздражает мои инстинкты, не уверенна, что хочу поворачиваться к этому человеку спиной. Он красиво улыбнулся, а потом за его спиной появилась знакомая рыжая макушка. - О, Ханна, привет! - смущенно улыбнулся Минсок. - Позволь представить тебе, - он протиснулся между мной и блондином. - Это Лухан, он прибыл из столицы по особому назначению. Охотник Высшей категории. - Лухан помогал нам в городе Эм и теперь будет работать со мной, - я вздрогнула от голоса отца и машинально отступила к стене, не поднимая глаз. - Кажется, я совсем забыл предупредить свою семью о гостях, - усмехнулся мой отец. Лухан кинул на меня нечитаемый взгляд и прошел вслед за отцом, мило ему улыбаясь. Минсок закрыл дверь и мило улыбнулся, извиняясь. - Прости, он немного чудной. Но привыкнуть можно, - шепнул он, приблизившись ко мне. - Я рада, что ты цел и вернулся, - улыбнулась я. Хотелось его обнять — но было нельзя. По крайней мере не здесь. Минсок улыбнулся в ответ, пропуская меня вперед. Он выглядел напряженным и уставшим, но по крайней мере живой, и здесь. Завтрак переместился в столовую с большим круглым столом — мама любила производить хорошее впечатление на гостей. Молодой Охотник был мил с ней и я видела, как мама таяла от его улыбок и комплиментов. За столом он сидел чуть в отдалении, но видеть всех мог прекрасно. Парень шутил, хвалил еду, рассказывал что-то, а внутри меня все замирало. Тело чувствовало опасность, я была готова в любую минуту вскочить и защититься от него. Но складывалось ощущение, что кроме меня никто этого не чувствовал. Только Джи притих, ковыряясь в салате на своей тарелке и иногда кидал на меня взгляды. Возможно, чувствовал мою тревогу. Возможно, чувствовал то, что делало меня такой тревожной. - На самом деле я давно хотел познакомиться с вашей семьей! - довольно улыбаясь говорил Лухан, откладывая вилку. - Все-таки господин Химин носитель первородного Охотника! Такая удача! А это правда, что при получении силы Охотнику передаются воспоминания предыдущего владельца силы? Ни одна мышца на лице моего отца не дрогнула, но я чувствовала — он напрягся. Потому что ненавидел говорить про работу дома, потому что ненавидел говорить о своей силе в кругу семьи, особенно в присутствии любимого сына. - Нет, это не правда, - выдавил из себя мужчина, и Лухан расцвел в улыбке. - Вот как, что же, это интересно! Госпожа, Квон, я только на прошлой неделе изучал ваши исследования в области человеческой генетики. Как жаль, что большинство ваших проектов засекречено! Все-таки у работы на правительство есть свои минусы. Я думаю, что о достижениях нужно сообщать во всеуслышание! Например, ваша технология по восстановлению репродуктивной способности женщин! - Спасибо, Лухан, - хотела прервать его помрачневшая мама, но Охотнику явно было наплевать. - А все благодаря Ханне! - взгляд прямо мне в глаза и я чувствую странное давление у висков. - Честно, историю эту я еще ребенком слышал! У первородного родилась дочь! Я думал, вы бросите жену. Думаю, все к тому и шло — что такое любовь в нашем мире, а? Не думаю, что кто-то вообще любит кого-то, только используют. Но вы молодец, Госпожа Квон, добились своего, оставили мужчину себе и родили долгожданного сына. Думаю, если бы не вышло, Ханну бы все-таки выкинули куда-нибудь, или вы бы с горя задушили ребенка подушкой - вас же посещали такие мысли, не правда же? - Лухан сощурил глаза и я видела, как моя мама вздрогнула. Оба мои родителя, сильные и жестокие вдруг неожиданно стали маленькими, сжались, смотря на тарелку прямо перед собой, пока этот парень обнажал их мысли. И это давящее чувство в висках — его попытка вытащить наружу и мои мысли. Он повернулся ко мне, смотря прямо в глаза, и я встретила его взгляд — я не собираюсь пускать его в свою голову. - И тебя, Ханна, ведь тоже используют, не правда ли? Как прислугу и няньку для младшего братика. Это ужасно на самом деле, каждому ребенку нужна родительская любовь, все мы только хотим притворяться сильными. Смотрю на вас ближе и вижу только трагедию… Раздался громкий стук и родители вздрогнули, переводя невидящие глаза на Джи, который поднялся, ударив ладонями по столу. Он кинул взгляд на Лухана, и я никогда не видела брата таким. А потом мило улыбнулся. - Ханна, мы опоздаем в школу, а у меня с утра экзамен! - Да, точно — киваю я, поднимаясь. Глаза Лухана следят за мной и я все еще чувствую давление на виски. - И нам пора, нас с утра ждут в управлении, - поднимается отец, и все мы неловко движемся к выходу. Напряжение такое тягучее, что я могу потрогать его руками. Я провожаю взглядом Лухана, который выходит первым и равняюсь с Минсоком. - Будь осторожен с этим парнем, - шепчу ему, надевая пальто. Минсок переводит на меня недоуменный взгляд. - Не знаю, почему. У меня просто плохое предчувствие, - легко пожимаю его руку и, взяв портфель Джи, направляюсь к своей машине, спиной чувствуя взгляд Лухана. Он пытался залезть в мою голову — оттуда это странное чувство в висках. И он успешно залез в голову моим родителям. Но Охотники не обладают такой силой. У силы Охотников другая специфика и использовать ее так - невозможно. А это значит, Лухан что-то еще. Что-то, что идет в разрез с его работой. - Мерзкий тип, - говорит мой одиннадцатилетний брат, когда мы достаточно отъехали от дома. - У меня было чувство, что на меня вот-вот нападут, аж холодок по спине, - он съежился. - И пахнет он странно, - Джи поморщился и заворочался в кресле, устраиваясь поудобнее. А я удивленно смотрела на брата и внутри заворочалось чувство тревоги, но я не обратила на него внимания. Странный Охотник все не шел из головы, и я пыталась вспомнить, где еще чувствовала этот запах.