***
Утром Сергей вышел из дома, даже не позавтракав. Купил кофе по пути и грел ладони картонным стаканчиком. Он всё ещё не знал, что делать. Думал, что исправит свою ошибку — и станет легче. Исправил — нашёл и обезвредил Бекаса. Почему же внутри по-прежнему одновременно тяжело и пусто? Он привык к логичным рассуждениям и попытался разложить по полочкам свои эмоции. Понял, что на Пригова не обижается: ну, сказал Владимир Викторович сгоряча резкие слова, с кем не бывает... А вот его, Серёгин, рапорт — это уже серьёзно. «В общем, Физик, психанул ты, как истеричная барышня. Потому и к ребятам вчера не вышел — стыдно было, что бросил группу. Они-то чем виноваты? Бизон вон даже генеральского гнева не испугался — заступился за тебя. Впрочем, Бизон вообще ни черта не боится... Так, стоп, это не туда. Как теперь быть-то без "Смерча"? А может, не подписал Пригов рапорт? Да ну, глупо на это надеяться...» — примерно такие мысли крутились у Сергея в голове, пока он машинально куда-то шёл. Очнулся на 9-й линии Васильевского острова. И как сюда забрёл? Купил ещё кофе и потопал к Дворцовому мосту. На набережной наткнулся на автомат с сувенирными питерскими монетками. Скормил автомату 100 рублей и нажал кнопку «Случайная монета». Загадал, конечно, что если выпадет с любимым корабликом — всё будет хорошо. Нет, не повезло...***
Пригов вошёл в парадную. Пожилая консьержка нацепила очки и строго спросила: — Вы к кому? — Я в 43-ю, к Сергею Мыцику. — Простите, а Вы ему кто? — Я ему коллега, — терпеливо ответил Пригов. Консьержка недоверчиво посмотрела поверх очков: — Коллега? А где Вы работаете? Пригов достал удостоверение, раскрыл. — Контртеррористический центр, — растерянно прочитала она вслух. — Генерал-майор Пригов Владимир Викторович... Но... — Что «но»? — Но Серёжа говорил, что работает физиком. — Совершенно верно. Физиком он у нас и работает, — усмехнулся генерал. — Так нет его дома... Рано утром ушёл, семи ещё не было. А вчера пришёл поздно, и знаете... — консьержка огляделась и понизила голос, — на джинсах штанина разрезана и кровь! — Почему Вы решили, что разрезана? — с любопытством спросил Пригов. — Может, порвана? — Ну что Вы! Во-первых, очень ровный разрез, порвать так ровно невозможно. А во-вторых, на коленке можно штаны разорвать или по шву. А у него — на бедре. Это точно разрез! — Спасибо, — серьёзно кивнул Пригов. — Вы очень внимательны. До свидания. «Вот бдительная бабуля! — восхитился генерал, выйдя на улицу. — Хоть сажай её к нам на КПП, у такой мышь не проскочит... Однако где же бродит Физик?»***
Пригов купил в ближайшем кафе американо и позволил себе идти куда ноги поведут. Давно он так не гулял — не торопясь, попивая кофе на ходу. Багира права — надо время от времени отдыхать. Брать блокнот, карандаши, наброски делать по пути. Сколько же времени он не рисовал свой любимый Питер? Блокнот и карандаши с собой, кстати, во внутреннем кармане пальто... Ноги привели Пригова к Неве. Вот он, Медный Всадник. Каждый раз, глядя на царственную осанку Петра, Пригов расправлял плечи. Он и так ходил очень прямо из-за ранения, стоило чуть ссутулиться — и спина начинала ныть. Но, глядя на памятник, невольно выпрямлялся ещё больше. В голове зазвучал Розенбаум: Так век благодарить я буду Фальконе — Он всех нас осенил рукой Петровой. Мой государь на вздыбленном коне, Спешу к тебе за музыкой и словом.***
Нравился Пригову Медный Всадник. И нравилась городская легенда, которую он услышал ещё в детстве. Пригов вспомнил, как пару месяцев назад, когда он зашёл в комнату к «Смерчам» поболтать с ребятами и выпить чаю, Кот как раз листал томик Пушкина и попутно задирал Физика: — Серёга, вот ты такой умный, скажи мне, почему Всадник — медный, если на самом деле он бронзовый? Физик, не отрываясь от книжки «Лучшие шахматные партии чемпионов мира», качал пресс. Перелистнув страницу и продолжая ритмично сгибаться и разгибаться, он невозмутимо ответил: — Есть, Вася, такое понятие — аллитерация. То есть повтор определённых согласных звуков для создания какого-либо образа. В словах «Медный Всадник» повторяются звуки ДН, что, по замыслу Пушкина, передаёт цокот копыт. А кроме того, слово «медный» прекрасно вписывается в ритм данной поэмы, а слово «бронзовый» ни фига не вписывается. — Фу, как неинтеллигентно, Физик! «Ни фига»... Ты же всё-таки кандидат наук, а выражаешься, как шпана. — Прискорбно, Василий, что из моего объяснения ты услышал только слово «ни фига». — Прискорбно, Физик, что твои интеллектуальные способности снизились. Ты разучился считать. «Ни фига» — это два слова. — Я очень рад, Василий, что общение со мной повысило твои интеллектуальные способности и ты наконец-то научился считать до двух. Пока Батя и Бизон ржали над Котом, девчонки попросили: — Владимир Викторович, расскажите что-нибудь интересное! — Ну, раз уж речь зашла о Медном Всаднике, есть связанная с ним легенда. Во время войны с Наполеоном император Александр опасался, что французы могут занять Петербург, и приказал вывезти из города наиболее значимые произведения искусства, в том числе и памятник Петру. Который, кстати, тогда ещё Медным Всадником не называли — это имя он получил с лёгкой руки Пушкина. Так вот, к другу императора князю Голицыну явился некий майор Батурин и рассказал, что ему приснилось, как памятник сошёл со своего постамента и поскакал к Каменноостровскому дворцу, в котором тогда жил Александр. Когда слегка оторопевший император вышел навстречу великому предку, тот сказал: «Покуда я на месте, моему городу нечего опасаться!» Голицын впечатлился и пересказал сон майора Батурина Александру. Тот подумал и приказ вывезти памятник отменил. Французы в Петербург не вошли. Да и в Великую Отечественную ленинградцы укрыли Всадника мешками с песком, обшили досками — и фашистам город не покорился. Вот так. — Красивая легенда, — сказал посерьёзневший Кот. — А может, это правда? — мечтательно спросила Ума. — Вдруг действительно у Питера такой талисман? — Эх, молодёжь! — снисходительно заметил Бизон. — Всё бы вам в сказки верить. Городу нечего опасаться, пока мы работаем как следует. — Батя, а возьми гитару, — попросила Мура. — Спой «Атлантов». Батя спел. Последние строчки по традиции повторили хором: И жить ещё надежде До той поры, пока Атланты небо держат На каменных руках.***
...Пригов увидел на набережной автомат с сувенирными монетками. Сунул в щель сторублёвую купюру, нажал на кнопку «Случайная монета» и подумал, что хорошо бы с Медным Всадником... Не повезло. «Ну, хоть порисовать, что ли», — он достал из кармана блокнот и карандаш, посмотрел на Дворцовый мост... и увидел Физика. Сергей опёрся на перила и смотрел куда-то вдаль. «Красиво стоишь, Серёга, — Пригов раскрыл блокнот. — Постой-ка так ещё». Уверенными штрихами он набросал Физика на мосту, Петропавловку, чайку на фоне низкой тучи... Руки стыли — похолодало ощутимо. Пригов убрал блокнот и подошёл: — Здравствуй, Серёжа! — Здравия желаю, товарищ генерал-майор, — ответил Физик. — А... Вы как здесь? — Да так, гулял. Кстати, сувенирную монетку мне автомат выдал с твоим любимым адмиралтейским корабликом. Вот, держи. Я-то с Медным Всадником хотел... Сергей достал из кармана свою монету и протянул Пригову: — Кажется, этот автомат нас перепутал. Мне как раз с Всадником досталась. Генерал крутил в пальцах монетку и молчал. «Ты же обещал Бате с Багирой... Слово офицера дал. Так выполняй!» — рассердился он на себя. Знал за собой этот недостаток — не умел просить прощения. Понимал, что виноват, жалел о каких-то своих словах или поступках, но сказать об этом вслух не мог. Вспомнил Ритины слова: «Володя, если ты не извинишься перед Физиком — ты меня очень разочаруешь». Вот уж чего меньше всего хотелось Пригову — так это разочаровать Багиру. Не то чтобы он был в неё влюблён... нет. Так, позволял себе слегка флиртовать. Или всё же...? «Не о том думаешь, Пригов!» — оборвал он себя. И твёрдо сказал: — Сергей, я тебе наговорил всякого... Ты меня извини, пожалуйста. Физик ровным голосом заметил: — Похоже, сейчас снег пойдёт. Генерал-майор Пригов произнёс слово «извини». — Ты из меня монстра-то не делай, — проворчал Пригов, но тут шквальный порыв ветра швырнул в них с Физиком ворох мелких колючих снежинок. Сергей утёр лицо и не выдержал — расхохотался. Пригов махнул рукой и присоединился. Отсмеявшись, предложил: — Пойдём куда-нибудь в тепло, а? А то я закоченел на ветру. — Тут неплохая кофейня неподалёку, — согласился Физик. — Мы там сидели однажды с Батей, Багирой и Котом.***
В дверях их чуть не сбили с ног вылетевшие на улицу мальчишки-нахимовцы. Торопливо извинились и побежали дальше. Пригов посмотрел им вслед и с лёгкой завистью в голосе сказал: — А я вот так в Нахимовское и не поступил... Сергей удивился: — А Вы разве хотели? — Ещё как! — вздохнул Пригов. — Мечтал в детстве о том, что стану морским офицером, кортик буду носить... В 12 лет понял, что слишком я дохлый, и в дополнение к ракетомодельному кружку и изостудии в бассейн записался, плавать научился. Ну, как плавать — сносно держаться на воде. И на бокс пошёл. Тренер сначала скептически ко мне отнёсся, но я упёртый был. И знаешь, как-то и болеть меньше стал, и вообще увереннее себя начал чувствовать, перестал всего бояться... А в Нахимовское после восьмого класса не попал: свалился с ангиной и вступительные экзамены пропустил. После этого, кстати, ни разу больше ангиной не болел. — А почему Вы после школы в военно-морское училище не пошли? — Я школу экстерном закончил, два последних класса за один год. А в первый класс пошёл в шесть. Вот и получилось, что в вуз поступал в 15 лет. В военное не взяли бы. Поступил на юридический, потом разведшкола... В общем, офицером стал, но не морским. А сухопутным кортики не полагаются, — грустно улыбнулся Пригов. — Ладно, хватит воспоминаний. Скажи-ка, Сергей, что мне с твоим рапортом делать? — Владимир Викторович, а наши знают, что я рапорт написал? — почти шёпотом спросил Физик. — Только Багира. Она никому не скажет. Ну, и я не скажу. Ты сам не проболтайся, а то Бизон расстроится, — усмехнулся Пригов. — А Бизона расстраивать опасно. Физик виновато улыбнулся: — Спасибо, товарищ генерал-майор! О, легки на помине... Пригов обернулся и увидел Бизона и Багиру. — Мы его ищем по всему Питеру, а он тут с генералом чаи распивает! — проворчал Бизон и, подвигая Рите стул, довольно добавил: — Смотри-ка, помирились! — Ты бы хоть поздоровался, Тарасов, — вздохнул Пригов. — Багира, вы с Батей его вообще воспитывали или как? — Виноват! — ухмыльнулся Бизон, вытянулся по стойке «смирно» и отчеканил: — Здравия желаю, товарищ генерал-майор! — Ещё и каблуками прищёлкнул, нахал, — генерал с трудом сдержал улыбку. — Физик, привет! — Боря пожал Сергею руку, потом достал из кармана его телефон и положил на стол: — Извини, но мы в твой шкафчик влезли, Серый. Я тебе телефон зарядил, а то у него батарея села. Сергей увидел 26 пропущенных звонков за тот вечер, когда он ушёл, и следующее утро: 3 от Пригова, по 4 от Бати, Багиры и Бизона, по 2 от Муры и Умы и целых 7 от Кота. Он виновато глянул на Бориса, а тот выложил перед Физиком его удостоверение, а потом достал амулет и покачал на шнурке перед Серёгиным носом: — Ничего объяснить не хочешь? Сергей беспомощно посмотрел на Пригова, но Владимир Викторович помогать не собирался: сам, Физик, сам. — Командир... Я... Бизон жёстко сказал: — Ладно, не мучайся. Только имей в виду: первый и последний раз, Физик... Кстати, Пригов, ты вчера обещал ему уши накрутить! — Обещал, — кивнул Пригов. — Может, простишь на этот раз? — вступилась за Сергея Багира. — А вот не прощу! — Пригов превратился в строгого начальника. — Будет знать, как в одиночку лезть не пойми куда. Физик, а если бы там не двое бандитов было, а четверо — и все с оружием? Да и двое тоже... Ты нам вообще-то живой больше нужен. — Виноват, товарищ генерал-майор. — Виноват, — согласился Пригов. — Так что получите, капитан-лейтенант Мыцик, строгий выговор. — Есть строгий выговор, — сказал Сергей и растерянно добавил: — Только, Владимир Викторович, я старший лейтенант. — Весь в своего командира — лишь бы с начальством поспорить! — подмигнул Пригов Багире. Бизон от возмущения поперхнулся чаем. Пригов невозмутимо подождал, пока он прокашляется, и продолжил: — Вчера приказ пришёл, Сергей, на тебя и на Кота. Так что, господа капитан-лейтенанты, будете завтра на службе свои звёздочки обмывать. Только умеренно! Бизон засиял и хлопнул Физика по спине: — Поздравляю, Серёга! А Пригов посмотрел на Риту: — Кошкина, пойдёшь со мной в кино? Рита открыла рот, чтобы изумлённо спросить: «Пригов, какая муха тебя укусила?!» Но вместо этого почему-то сказала: — Да.***
Эпилог В середине августа Батя зашёл к «Смерчам» и спросил: — Ребятушки, что Пригову будем дарить на день рождения? Бизон изобразил глубокое раздумье: — Хм... Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, что нам известно о Пригове. — Бизон, — ласково сказал Батя, — нам известно о Пригове всё, включая имя каждого таракана в его голове. Ты идеи излагай. — А давайте всякие рисовальные штуки подарим, — предложила Мура. — Краски, кисточки... Вася в этом разбирается, мы с ним съездим. И подарочную карту магазина — пусть Пригов потом сам выберет, что ему ещё нужно. — Хорошая мысль. Все согласны? Ну и отлично! Физик догнал Батю в коридоре: — У меня ещё одна идея есть насчёт подарка... Батя выслушал, подумал и кивнул: — Я не против. Подошли Багира с Бизоном: — Секретничаете? — Физик предлагает ещё один подарок для Пригова... Бизон после Батиного рассказа заулыбался: — Давно пора. А то что он как не родной... А Багира чмокнула Серёгу в щёку.***
...Прямо с утра «Смерчи» оккупировали кабинет любимого начальника: — С днём рождения, Пригов! — Поздравляем, Владимир Викторович! — Это Вам для создания шедевров, товарищ генерал-майор. — Спасибо. Буду стараться. А что это вы в парадную форму вырядились? — удивился Пригов. — Господа офицеры... — скомандовал Батя. Все выстроились в шеренгу и встали по стойке «смирно». — Товарищ генерал-майор, группа специального назначения «Смерч» приняла решение вручить Вам именной кортик.