Защита

Боль похожа на злого зверя, награждающая новыми и новыми укусами с каждой попыткой шевельнуться. Карамон выпускает из рук меч прежде, чем заваливается на раскисшую от дождя дорогу, в грязь тусклый, покрытый царапинами клинок падает беззвучно. Он вообще не слышит сейчас ничего, ни собственного стона, ни взрыва магического шара, ударившего в грудь разбойника, ранившего его (отвратительное зрелище, окрасившее мир алым… Или это тоже от боли?). Встать. Ну же, нужно встать. Глупая рана, удар в висок, отчего сознание мутится, и хочется блевать. Он подставился так глупо! Спешил на помощь Рейсту, а в итоге… Ну! Глупое тело! Он же сильный, он всегда таким был, почему сейчас не получается заставить себя подняться, взяться за меч? Тишина оглушает глухими ударами, частыми, сильными, изнутри – единственное, что слышит сейчас воин, это биение его собственного сердца. Рейстлин не справится. Разбойников слишком много. Глупая засада на небольшой караван, который и сопровождали наемники по безопасному по сути пути. Больно. Перед глазами – как туман, только туман тот не разогнать. Мелькает алая мантия, совсем близко взрывается очередной огненный шар, отшвыривая кого-то прочь. Детали. Раненному Карамону доступны только детали, похожие на яркие вспышки. Посох, описывающий ровную дугу, слетевшее с хрупких длинных пальцев какое-то заклинание. Отблеск света. Снова – алая мантия, потяжелевшая понизу от грязи и воды, словно ее владелец падал недавно. Не справится. Люди из каравана не успеют – они нарочно выдвинулись вперед, проверяли дорогу – в основном на то, сумеют ли проехать повозки по ухабам, а не в поисках действительной опасности. Нужно подняться. Нужно помочь. Он должен защитить близнеца. Должен! Но не удается даже привстать на руках. Карамону не нравится чувствовать себя слабым. Беззащитным. Даже его брат сейчас легко одолел бы его. Но он бы не стал. Но встать не получалось – и можно только смотреть, смотреть, смотреть. Страх – злее боли. Не за себя. Маг совсем близко. Он кружит вокруг упавшего воина, пытаясь защитить. Его, Карамона, защитить, не дать добить, не позволить приблизиться! Это неправильно. Все должно быть наоборот… Карамон не сразу понимает, что что-то не так. До черноты потемневшие полы мантии закрывает ему обзор, пальцы скользят по грязи. Встать, ну же! Встать! Отчего больше нет вспышек магии? Нет. Нет, нет, если у него закончились силы… Да он же еле стоит сейчас! Древко посоха совсем рядом, ощутимо дрожит – на него опираются всем весом, пытаясь удержаться на ногах. От банды осталось – сколько, двое? Всего двое. Никто для Карамона, да только мага в таком состоянии одолеет даже ребенок. Но они тоже медлят – слишком яростно было сопротивление колдуна, и слишком опасно приблизиться, а арбалетчиков тот спалил в первую очередь. Сколько раз они с братом бились спиной к спине? Сколько раз защищали друг друга, действовали, словно были единым человеком? Сколько раз сам Карамон оберегал от опасностей своего брата (даже если тот не признавал, что нуждается в защите)? Впервые он сам оказался за узкой спиной, в ненадежном островке безопасности. И это было жутко. Это было неправильно. Он не должен был подставиться, не должен был допустить такое и… Звуков – кроме ударов сердца, и Карамон теперь не был уверен, что слышит свое – все еще не было. Но он явственно ощутил свист рассекающего воздух предмета – удар – хрип схватившегося за горло мужчины. Увидел рукоять небольшого кинжала, обычно спрятанного под красным рукавом мантии мага. Последнее средство защиты у мага. Или – не защиты. Только вот разбойников было все-таки двое. Карамон подавил трусливое желание зажмуриться и не видеть, не видеть, не видеть, потому что брат все-таки упал рядом, в грязь, после первого же удара мечом, принятым на древко посоха (тот выдержал, да только удержать его после Рейстлин не смог, тот упал рядом). Искаженное бешенством чужое заросшее лицо с какими-то совершенно безумными глазами, частый стук не своего сердца, взмах мечом… Росчерк стали, и снова кровь, до красного тумана перед глазами яркая, неестественная, ужас и непонимание в тех же безумных глазах. Рейст, успевший в последний момент (тщательно рассчитанный момент?) схватить меч близнеца, поднять, податься вперед – этого хватило, хватило сил удержать тяжелый клинок, нанести смертельную рану. А потом он все-таки проваливается в темноту. *** - Я думал, магам запрещено носить оружие. И пользоваться, - Танис, которому добродушный великан в лицах пересказывал случившуюся несколько лет назад историю, недоверчиво покосился на тщедушного колдуна, согнувшегося над кружкой с крайне неаппетитным варевом. Тот хрипло раскашлялся. Погода была еще более отвратительна, чем тогда… Рейстлин, конечно, не ответил, а Карамон неожиданно промолчал тоже. Когда-то он задал близнецу тот же вопрос. Брат тогда, раскашлявшись, мрачно ответил, что он оружие и не носил, просто использовал единственный шанс… И если у богов есть к нему претензии – он готов их выслушать. И извиниться. А близнец у него один, так что пусть прекратит страдать ерундой и принесет кипятку. Сдержаться тогда и не облапить брата было просто невозможно. И очень хотелось, чтобы их друзья гордились бы магом тоже… А он гордился. Очень.