Дороже жизни

      Гермиона пришла в сознание. Открыла глаза. Яркий белый свет полоснул по ним, заставив её вновь сомкнуть веки. Ещё одна попытка. Пронзительный белый свет заставлял жмуриться и часто моргать. Наконец-то глаза свыклись с ним, и Гермиона увидела высокий свод потолка, освещённый лучами дневного света. Белоснежные занавеси ширмы, кипельно белая подушка и серое одеяло, укрывавшее её.       «Я в госпитале», — мелькнула мысль.       Она лежала, прислушиваясь к тишине, нарушаемой чьим-то негромким говором и лёгким позвякиванием каких-то склянок. Необыкновенная лёгкость и невесомость владела её телом.       «Больше нет боли. Она ушла».       Гермиона повернула голову и увидела Гарри, который лежал на соседней койке.       Он был абсолютно недвижим. Ни мелкого подрагивания век, ни шевеления грудной клетки при вдохе и выдохе. Мертвецкая бледность лица и рук Гарри испугали Гермиону. От ужаса её подбросило на кровати.       — Гарри! Гарри! — завопила Гермиона и подскочила к его кровати. — Очнись!       Её сердце сжалось от страха за своего друга и билось в груди словно маленькая пташка в клетке. На крик Гермионы прибежала мадам Помфри и принялась успокаивать её.       — Гермиона Грейнджер, держите себя в руках! Вы находитесь в лазарете, а не на чемпионате по квиддичу! — возмущалась колдомедик.       — Что с ним?! — сокрушалась Гермиона. — Он жив?!       — Будьте спокойны! Он жив, но очень слаб. Не тревожьте его своим криком.       — Что произошло? — не успокаивалась Гермиона.       — А вы не знаете? — удивилась мадам Помфри. — Гарри Поттер провёл ритуал, залатав вашу ауру и наполнив её жизненными силами. И если бы директор Дамблдор не прибыл вовремя и не прервал ритуал, то ваш друг и спаситель был бы сейчас мёртв, а не в бессознательном состоянии.       На мгновение перед глазами Гермионы мелькнули события предыдущего дня. Картина стала проясняться.       «Так вот, значит, с какой целью Гарри позвал меня в Выручай комнату! Но почему я ничего не помню?»       — Как неосмотрительно, но как же смело поступил этот мальчик! — слова мадам Помфри вернули Гермиону из дум в реальность. — Наверное, вы для него очень много значите! Другого объяснения я не нахожу.       Гермиона опустилась на колени рядом с кроватью, взяла руку Гарри — такую холодную — в свои ладони и прижала её к своему лицу. Слёзы потоком полились из глаз.       — Гарри, зачем? — спросила она его. — Зачем ты сделал это? В том, что произошло со мной в Отделе тайн, нет твоей вины. Это воля случая! Ты не должен был… — слёзы душили Гермиону.       — Успокойтесь, мисс, — рука мадам Помфри легла на пушистые волосы Гермионы. — Мы сделаем всё, что в наших силах. Мы поможем ему восстановить жизненные силы. Он будет жить.       Гермиона взяла себя в руки и подняла заплаканное лицо на медико-ведьму.       — Как долго он пробудет в таком состоянии? — спросила она.       — Это, к сожалению, неизвестно. Всё зависит от того, сколько жизненных сил осталось в нём. Гарри сильнее своих сверстников в магическом плане, но если бы ему удалось завершить ритуал, то его бы уже не было в живых. Нам остаётся только ждать и верить.       Страх и отчаяние овладели Гермионой. «Главное не паниковать… Гермиона Грейнджер, будь сильной! — твердила она себе. — Гарри необходима твоя помощь. Не время раскисать!»       — Мне необходимо вас осмотреть! — сказала Мадам Помфри, помогая подняться Гермионе с колен. — Как вы себя чувствуете?       Несмотря на душевную боль и терзания, связанные с состоянием Гарри, Гермиона чувствовала себя отлично.       — Прекрасно! — ответила она.       — Вас что-нибудь беспокоит? Головокружение, слабость, боль?       — Нет! Всё отлично! — с небольшим раздражением в голосе ответила Гермиона.       — Успокойтесь, мисс, — с пониманием отозвалась мадам Помфри, проводя дальнейший осмотр. — Сегодня переночуете у нас в больничном крыле. А утром, если не будет никакого недомогания, я вас отпущу.       Гермиона хотела было сказать, что не собирается покидать Гарри и утром, но колдомедик не дала ей даже рта открыть своим веским:       — Это не обсуждается!       И девушка решила ничего не пояснять.       Медико-ведьма закончила с осмотром и уже собиралась вернуться к себе в кабинет, но обернулась.       — Директор Дамблдор хотел с вами поговорить, — сказала она, — просил уведомить, когда вы придёте в себя. Я сообщу ему.       Медик удалилась, а Гермиона вернулась к кровати Гарри, взяла его руку в свои и присела на прикроватный стул.       

***

      Не прошло и десяти минут, как дверь Больничного крыла чуть скрипнула. Гермиона обернулась.       — Мисс Грейнджер, — директор Дамблдор стоял на пороге палаты. — Как вы себя чувствуете? — поинтересовался он.       — Хорошо, — ответила Гермиона. — Вы хотели со мной поговорить?       — Да, — кивнул Дамблдор, подходя поближе. — Вы же знаете о ритуале, который провёл Гарри? Вы читали о нём в книге?       — Да, директор, я нашла описание этого ритуала, но это заняло у меня трое суток. Я не понимаю, как Гарри справился с этим за полдня! Ведь у него даже пропуска в Запретную секцию нет, — про то, что благодаря мантии-невидимке Гарри мог ходить в эту секцию свободно как к себе домой, она решила умолчать. — Это вы ему помогли?!       — Нет, мисс Грейнджер, я не помогал ему, — успокоил её старец. — Когда вы повторно попросили ту книгу у мадам Пинс, а она не смогла её найти, то сообщила мне, что помнит, хоть и смутно, что сама дала её Гарри. Я не думал, что это окажется столь опасным для него, и поскольку был вынужден отлучиться в министерство, то отложил этот вопрос до вечера, но вернулся значительно позже ужина.       Гермиона с пониманием посмотрела на директора, но говорить ничего не стала. Дамблдор же, помолчав немного, продолжил:       — Вернувшись в кабинет, я обнаружил, что устройство слежения за состоянием Гарри сигнализирует о критическом состоянии его здоровья… Да, я приглядывал за его здоровьем, — с едва заметной улыбкой уточнил он, отвечая на немой вопрос в глазах девушки. — Поспешив к нему, я застал ритуал почти завершённым, Гарри был на грани миров, если так можно выразиться. Магглы бы назвали это клинической смертью. Вы же знаете, что это означает? — уточнил директор.       — Да, знаю, — ответила девушка и оглянулась на Гарри, руку которого ещё держала в своих руках.       Дамблдор снова немного помолчал, как будто обдумывая что-то.       — Гарри рассказал вам, о чём гласит пророчество? — спросил он, и Гермиона отрицательно покачала головой. — Сейчас это уже не важно, но я уверен, что он бы вам рассказал, поэтому вкратце я объясню. После прогулки вашей группы в Отдел тайн, я посвятил Гарри в текст пророчества о нём и Волдеморте — некогда оно было изречено в моём присутствии — так вот, в нём говорилось, что ни один из них не сможет жить, пока жив другой. Но, как я уже сказал, теперь это неважно.       Чародей еле заметным взмахом руки сотворил себе стул и присел рядом с кроватью Гарри — так он оказался напротив девушки. Посмотрев внимательным взглядом на мирно лежащего парня, Дамблдор перевёл взгляд на Гермиону и продолжил:       — Возможно, Гарри вам когда-нибудь рассказывал, что в тот злополучный хэллоуин, когда погибли родители Гарри, он получил от Волдеморта некую силу. Не вдаваясь в подробности, всё же это очень тёмная магия, в шраме Гарри был осколок души Волдеморта.       — Вы сказали был? — не удержалась от вопроса Гермиона.       — Да, именно был. Когда я добрался к месту проведения ритуала, он покинул тело Гарри, но и самого Гарри вернуть уже было проблематично. Никакая магия не вернёт из-за грани.       — Но вы сказали…       Дамблдор улыбнулся, увидев растерянность в глазах девушки.       — Да. Именно поэтому я вас и посвящаю в некоторые тайны, мисс. Поскольку ритуал ещё не был завершён, ваши с Гарри жизни и магия всё ещё были соединены, если можно так выразиться. Я не прервал начатый Гарри ритуал, а завершил его другим ритуалом, связав жизнь и магию окончательно. Именно это не дало Гарри уйти за грань нашей реальности, заставив его вернуться.       — Магический брак? — неуверенно спросила Гермиона, посмотрев на Гарри.       — Не совсем, — с улыбкой возразил чародей. — Вижу, вы и в этом вопросе немного осведомлены.       И Дамблдор поведал, что при проведённом ритуале магического брака действительно может возникнуть подобная связь, но далеко не всегда. Он сказал, что гораздо важнее не согласие партнёров, без которого его и провести не выйдет, а полное их взаимное доверие друг другу. Вот тогда-то и возникает подобная связь.       — Но, как видите, вашего согласия я не мог получить по вполне очевидным причинам, — теперь уже немного грустно улыбнулся директор, — так что не волнуйтесь, мисс, вы не замужем. Но связь эта останется навсегда, вне зависимости от того, решите вы с Гарри связать себя браком или нет.       — А если мы будем с другими партнёрами, а не друг с другом? — уточнила Гермиона.       — Это ничего не поменяет, но почему вы думаете, что так случится, мисс? — во взгляде чародея читалось удивление. — Поправьте меня, если я ошибаюсь, но ведь для вас мистер Поттер не просто друг? Иначе я бы не решился на такой шаг, да и успех был бы не гарантирован.       Щёки Гермионы немного порозовели, и она опустила глаза.       — Гарри никогда не видел во мне девушку, — еле слышно сказала она. — Я решила, что смогу быть ему хотя бы хорошим другом… Лучшим другом, — уточнила она.       Несколько секунд в больничном крыле висела тишина, затем Гермиона подняла взгляд на сидящего напротив чародея.       — Директор, а как же Гарри? Выходит, ему вы не дали выбора? Ну, со связью со мной, — немного сумбурно выразила свои мысли она.       — Видите ли, мисс, — ответил директор, — он свой выбор уже сделал.       — В каком смысле? — перебила Дамблдора Гермиона.       — Ритуал, что начал Гарри, не предусматривал положительного исхода для заклинателя. Ваш случай более чем исключение, — с лёгкой улыбкой пояснил чародей. — Такое может сделать мать для своего по-настоящему любимого ребёнка; влюблённые друг для друга, при условии сильных искренних чувств и готовности пожертвовать собой ради любимого. Но просто для друга, пусть даже и лучшего — маловероятно. Не думаю, что я ошибаюсь в своих выводах, да и удачный исход проведённого мной ритуала это подтверждает.       Гермиона снова посмотрела на Гарри, обдумывая услышанное. Директор тем временем поднялся со стула, который сразу же растворился так же быстро, как и появился.       — Думаю, мисс Грейнджер… Гермиона, — поправил он сам себя, — вы сами посвятите Гарри в некоторые тонкости ваших новых отношений. Мне бы не хотелось объяснять это ему лично — он не настолько быстро поймёт. В отличии от вас, ему может понадобиться время для принятия некоторых истин. Да и зол он ещё на меня за мою скрытность.       Дамблдор развернулся, намереваясь уйти, но Гермиона окликнула его, решив уточнить некоторые свои умозаключения по услышанному.       — Директор!       — Да, мисс, — вновь повернулся к ней чародей.       — Директор, наша с Гарри связь, что она даст нам?       — В будущем, думаю, вы сможете чувствовать друг друга на расстоянии, будете знать настроение партнёра, возможно даже чувствовать эмоции. Я верю, вы разберётесь, — напутствовал он.       — Ещё одно, — спросила Гермиона, — если эта связь не позволила Гарри умереть, значит ли это, что я могу помочь ему быстрее поправиться?       — Конечно, — улыбнулся чародей, — только не перестарайтесь, не думаю, что Гарри захочет видеть вас в таком состоянии, как сам сейчас.       Директор Дамблдор — великий чародей — ещё раз тепло улыбнулся девушке и покинул лазарет.       Гермиона, проводив взглядом Дамблдора, снова повернулась к Гарри. Она всё ещё держала его за руку, как и во время разговора с директором. Может быть она выдавала желаемое за действительное, но Гарри уже не выглядел настолько бледным, каким она его увидела, когда очнулась. И, если присмотреться, можно было различить едва заметное движение грудной клетки, вызванное дыханием.       Гермиона пересела на кровать, чтобы быть поближе к дорогому ей человеку. Она размышляла над словами директора Дамблдора.       По всему выходило, что Гарри к ней неравнодушен. Понимание, что её чувства взаимны, приводило в трепет сердце, заставляя его ускорять ритм. И давало некое чувство эйфории, счастья и лёгкости.       Но, одновременно, как же она была на него зла! Как он мог так поступить, решив оставить её одну?!       Размышляя о ритуале, образовавшейся связи, а также о том, почему же она никогда не замечала, что так дорога Гарри, Гермиона задремала, медленно опустившись на подушку рядом с ним.       

***

      Проснулась Гермиона от ощущения, что кто-то позвал её по имени. Открыв глаза, она приподняла голову, чтобы посмотреть на Гарри.       — Гермиона, — прошептал он, попытавшись открыть глаза, — это ты?       — Гарри? Ты очнулся? Как себя чувствуешь? — зачастила с вопросами Гермиона.       — Гермиона? — уже чуть громче и увереннее, но всё ещё шёпотом произнёс Гарри. Он всё же смог открыть глаза и сейчас пытался сфокусировать взгляд на девушке рядом с собой. — Почему ты здесь? У меня не получилось? Мы оба мертвы?       — Гарри Джеймс Поттер! — грозно начала она, но была перебита вошедшей медико-ведьмой.       — Мисс Грейнджер! — строго произнесла медик, смотря на Гермиону с некоторым осуждением. — Потрудитесь принять вертикальное положение, раз уж вы достаточно здоровы, — велела она, но, немного смягчившись, добавила: — И не шумите, пожалуйста.       Гермиона довольно резво соскочила с кровати и отошла в сторону, пропуская Помфри поближе к Гарри.       — Мне нужно осмотреть мистера Поттера, — сообщила колдомедик и, достав палочку, начала накладывать диагностические заклинания.       — Вижу, вам уже гораздо лучше, — заключила Помфри, закончив диагностику. — Даже удивительно, как вы быстро восстанавливаетесь. Я дам вам общеукрепляющее зелье, это поможет поскорее набраться сил, — сказав это, она взяла с прикроватной тумбы склянку и помогла Гарри выпить её, придерживая ему голову.       Затем медико-ведьма удалилась, предварительно поставив молодых людей в известность, что ночевать они будут в её владениях, при этом особо выделив интонацией: «Каждый на своей кровати!»       Проводив Помфри взглядом, Гермиона повернулась к Гарри, сделав несколько маленьких шагов к кровати.       — Гарри, почему? — Гермиона смотрела на него глазами, полными благодарности и сострадания. — Почему ты это сделал? — спросила она, а в глазах её уже начали собираться слёзы.       — Я… — начал было Гарри. Но в этот момент Гермиона опустилась на кровать рядом с ним и, уткнувшись Гарри в грудь лицом, разрыдалась, не в силах более сдерживать слёзы.       Через несколько минут рыдания Гермионы сошли на нет, а когда она уже всего лишь редко и еле слышно всхлипывала, то смогла расслышать, как Гарри успокаивает её.       — Не нужно, успокойся, всё хорошо, — повторял он.       Похоже силы уже возвращались к Гарри, потому что свободной рукой он гладил Гермиону по волосам и спине. Вероятно, поняв, что она успокоилась и вполне слышит его, он заговорил чуть громче.       — Гермиона, — сказал Гарри, — я просто не смог представить эту жизнь без тебя. Без тебя она тут же теряет всякий смысл. Ты единственная, кто был всегда рядом со мной в трудные моменты моей никчёмной жизни.       Гарри несколько секунд помолчал, как будто вспоминая что-то, а затем продолжил:       — Ты помогла мне освободить Сириуса. Единственная поддерживала меня во время участия в Тремудром турнире. Пошла за мной в Отдел тайн, хоть и понимала, что затея дурацкая, — перечислял он. — Я подверг всех, всех вас, смертельной опасности. Неужели ты думаешь, что я смог бы позволить себе, после всего, что ты сделала для меня, ради меня, спокойно смотреть, как ты угасаешь?       Гермиона подняла голову, посмотрев на Гарри заплаканными глазами. Он смотрел на неё взглядом, полным восхищения, и, похоже, любовался ею.       — Я вот сейчас подумал, — сказал Гарри, глядя Гермионе в глаза. — Раз уж умереть ради тебя у меня не получилось, кстати, ты не знаешь почему? Хотя сейчас это и не важно, — констатировал он и продолжил: — Может быть, у меня получится жить ради тебя? Гермиона, ты будешь моей девушкой?       Она обняла его, но не так, как делала это раньше, а нежно — будто боялась что-нибудь сломать, и негромко сказала:       — Директор не дал тебе умереть, ещё он просил передать, что про пророчество теперь ты можешь забыть. И да, — продолжила Гермиона, выдержав небольшую паузу, — я буду твоей девушкой.       Гарри обнял её в ответ, но чуть крепче, чем обнимала его она, показывая тем самым, что вполне готов и к более крепким объятьям. Гермиона почувствовала радость, которую испытывал парень, и была уверена, что он улыбается, но говорить ему о их связи пока не собиралась.       — Но как только ты выйдешь из лазарета, — грозно сказала она, — я сама убью тебя! Чтобы впредь неповадно было так меня пугать!       — Мне почему-то кажется, — неуверенно сказал Гарри, — вернее, я как будто чувствую, что, несмотря на строгий тон, ты довольна тем, как всё разрешилось, и совсем не собираешься меня убивать.       — О, Гарри, ты такой самонадеянный дурачок! Да, я благодарна тебе за то, что ты сделал!       Гермиона прижалась к нему грудью и положила голову на его плечо. Её пушистая копна волос щекотала ему нос, чем вызвала фырканье. Девушка улыбнулась и подобрала волосы, она совсем не собиралась исполнять пожелание медика — в объятьях Гарри ей было уютнее и спокойнее.       А если снимут баллы… Да и чёрт с ними!