часть 24 Книга 2 Гарри Поттер и Тайная Комната. Глава 1 День рождение -хуже некуда
10 декабря 2020 г. в 14:47
— Товарищ Малфой, прошу.
Прочистив горло, Скорпиус начал.
— Гарри Поттер и Тайная Комната.
— Тайная комната? — переспросил Том, переглянувшись с Ураном.
Но больше никому, кроме этих двоим и магов, присутствовавших при этих событиях, это ни о чём не говорило.
— Самый плохой год, — сглотнув, сказала Джинни. Её до сих пор бросает в холод при воспоминаниях о тех событиях.
Гарри обнял её, успокаивая.
— Все хорошо, я с тобой.
— Папа говорит, что он до сих пор будит маму по ночам, когда ей снятся кошмары, как она говорит, «про Тома и его дневник».
— Каких ещё Тома и дневник?! — внезапно спросил Волдеморт и нехорошо посмотрел на Люциуса.
Люциус Малфой побледнел.
— Надеюсь, с дневником, что я давал тебе, все в порядке?
— Мой лорд, понимаете, я...я н-н-не хотел…
— Ради твоего блага, надеюсь, что речь не о том дневнике, в противном случае ты познаешь всю глубину гнева Тёмного Лорда!
— Глава первая, «День рождения хуже некуда».
— Ох... не нравится мне это название, — прошептала Лили.
В доме № 4 по Тисовой улице во время завтрака разразился очередной скандал. Ранним утром мистер Вернон Дурсль проснулся от громкого уханья совы, долетевшего из комнаты племянника.
— Третий раз за неделю!
— Это ещё нормально, — не согласились с его возмущением близнецы.
— проревел он, садясь во главе стола. — Вышвырни ее немедленно, коль не умеешь с ней управляться.
— Сове в клетке скучно, — в который раз принялся объяснять Гарри. — Она вольная птица. Хорошо бы выпускать ее хоть на ночь.
— Я что, по-твоему, идиот? Не знаю, что от сов именно ночью жди неприятностей?
— С чего вдруг такие доводы? — интересуясь, шепнул на ухо другу Бродяга.
Дядя Вернон переглянулся с женой и вытер усы, в которых запутались кусочки яичницы.
— Да, неприятное зрелище — согласились все.
Гарри хотел что-то возразить, открыл было рот, но кузен Дадли, смачно рыгнув,
— Ужас... — неприязненно произнесла МакГонагалл.
заявил:
— Хочу еще бекона!
— Хватит с тебя, — фыркнул Джеймс-Сириус.
— Возьми, деточка, со сковородки. Там еще много, — сказала тетя Петунья, и глаза ее от умиления увлажнились.
Лили всё больше поражалась поведению своей сестры.
— Кушай на здоровье, пока есть возможность. Школьная еда просто отвратительна!
— Глупости, Петунья, — отрезал дядя Вернон. — Я в этой превосходной школе никогда не голодал. Думаю, и нашему сыну еды там хватает.
Дадли, очевидно, еды хватало: он был такой толстый, что бока у него свисали с краев табуретки.
— Господи... зачем они так раскормили парня? — даже Снейп удивился.
— Дай мне сковородку, — приказал он Гарри.
Джеймс с Сириусом обменялись взглядами.
— Ты забыл волшебное слово, — напомнил ему Гарри.
Эта простая фраза подействовала на семейство, как красная тряпка на быка. Дадли ойкнул и с грохотом свалился с табуретки.
— Надеюсь, дом не рухнул, — с отвращением к семейству произнёс Рон.
Миссис Дурсль, вскрикнув, прижала ко рту ладони. А мистер Дурсль вскочил со стула, и на висках у него вздулись синие жилки.
— Я только хотел сказать: он забыл слово «пожалуйста», — стал торопливо оправдываться Гарри.
— Не стоит, — ответил ему Блэк.
— Сириус, мне там ещё жить нужно было.
— Сколько раз нужно тебе говорить, — брызгая слюной и стуча кулаком по столу, прошипел дядя Вернон, — в моем доме никаких слов на букву «в».
Лили-Луна наклонила голову — разве «пожалуйста» начинается на букву «в»? Но тут до неё дошло, что имелось ввиду слово «волшебное», и она успокоилась.
Да и как ты посмел учить моего сына!
— В этом мире есть вещи неизменные, — сказал Том.
— Но ведь…
— Я предупреждал тебя, что не потерплю под этой крышей упоминания о твоем уродстве!
Гарри взглянул на багровую физиономию дядюшки, побледневшее лицо тети Петуньи, которая силилась поднять с пола пыхтевшего сыночка, и тяжело вздохнул.
— Хорошо… хорошо, — кивнул он.
Дядя Вернон опустился на стул, дыша словно рассвирепевший носорог, его крохотные глазки, казалось, хотели пробуравить Гарри насквозь. С самого начала летних каникул дядя Вернон обращался с ним, как с бомбой замедленного действия. Дело в том, что Гарри был и в самом деле необычный мальчик, не такой, как все. Гарри Поттер был волшебником.
— Предлагаю пропустить всё это, — обратился к слушателям Скорпиус.
В ответ все просто промолчали. Вздохнув, он продолжил.
Он приехал домой на каникулы, закончив первый курс Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», что на волшебном языке значит «вепрь». Естественно, Дурсли не обрадовались его приезду, но это пустяки по сравнению с тем, что чувствовал, живя в этом доме, Гарри.
— Естественно.
Он очень скучал по школе, скучал по замку, его таинственным переходам, привидениям, по урокам и учителям (но, конечно, не по Снеггу, преподававшему волшебное зельеварение),
Упомянутый фыркнул.
— Я по вам тоже, Поттер.
по общим трапезам в Большом зале. А какая у него замечательная кровать под пологом на четырех столбиках в круглой спальне на самом верху башни! Почту приносят совы, а в хижине на опушке Запретного леса живет добрый лесничий Хагрид. Но особенно он скучал по квиддичу, любимой игре волшебников: шесть колец на высоких шестах, четыре парящих мяча и четырнадцать игроков верхом на метлах. Привезя племянника домой, дядя Вернон первым делом отобрал у него весь волшебный скарб — учебники, палочку, мантию и метлу новейшей модели «Нимбус-2000». Все это отправилось в чулан под лестницей и было заперто на замок.
— Зачем?
Дурслям наплевать, что Гарри не выполнит летнего домашнего задания, а без тренировок его исключат из команды факультета.
— Тебя не исключат.
Обычных людей, в чьих жилах нет ни капли волшебной крови, маги называют «маглы», что на их языке значит «простаки». Для простаков — не для всех, конечно — волшебник в семье — позор.
-Мои родители гордятся, что в их семье есть волшебница,-сказала Гермиона.
И чтобы пресечь всякую связь с миром чародейства и колдовства, дядя Вернон даже сову Буклю посадил под замок. Гарри в семье Дурслей был во всем белой вороной.
Сириус печально вздохнул — как же он понимал его.
Дядя Вернон — представительный мужчина с пышными, черными усами и без намека на шею. Тетя Петунья — тощая блондинка с лошадиным лицом, а розовощекий, белобрысый Дадли весьма смахивал на поросенка. Гарри же был маленький, худенький, сквозь круглые очки на мир взирали блестящие зеленые глаза. Черные как смоль волосы вечно взъерошены, на лбу тонкий шрам, похожий на разряд молнии, — единственное свидетельство трагических событий, в результате которых одиннадцать лет назад Гарри был найден Дурслями на пороге их дома. Он, разумеется, не помнил, как он чудом избежал гибели, — ему тогда был всего годик. Великий черный маг лорд Волан-де-Морт, чье имя и по сей день наводит ужас на волшебный народ, подверг заклятию семейство Гарри. Мать с отцом погибли, а на мальчика злые чары не подействовали; о произошедшем напоминал только легкий зигзаг на лбу. Но вот что странно: после этого злодейства колдовская сила Волан-де-Морта невесть почему сама собой исчезла.
— Это мы уже обсуждали, — сказал Том.
А Гарри очутился на пороге дома единственных родственников — тетки по матери и ее мужа. Он прожил с ними десять лет, не понимая, с чего бы это вокруг него творились порой очень странные вещи. И никогда не подвергал сомнению рассказ дядюшки, что его родители погибли в автомобильной катастрофе, после которой у него и остался на лбу этот шрам. А ровно год назад Гарри получил письмо из «Хогвартса», открывшее ему правду. Он поехал туда учиться, и вдруг оказалось, что он знаменитость и все его по этому шраму узнают. Но сейчас лето, время каникул, и он опять дома, где с ним обращаются как с паршивой собакой, вывалявшейся в зловонной грязи.
Бродяга приобнял одной рукой Гарри за плечи. Слушая рассказ о жизни его крестника, он не мог не вспомнить свою, в этом чёрном, пропахшим злостью и ненавистью доме, где все, включая его собственных мать с отцом ненавидели его, пытаясь «перевоспитать» его. Он прекрасно помнил все те издевательства, перенесённые в детстве. Все те ужасы, которые ему устроила его же семья. И от этого он не мог не чувствовать своей вины перед Гарри. Вины за свой столь необдуманный поступок — погнаться за Петтигрю, причём, не только в день гибели его друзей, но и во время той ночи, когда они впервые встретились с Римусом, история, ранее никому не веданная, стала известна. И что он сделал? Он не попытался исправить своё положение, нет. Он, как и раньше, поддался чувствам и эмоциям. И сейчас это не оправдаешь — его вина. Он мог бы помочь Гарри, помочь своему другу, Римусу, но вместо этого он, как и ранее, всё испортил!
Сегодня у него день рождения, но никто из семейства даже не вспомнил об этом.
Гермиона печально обняла его, высказывая поддержку.
Он и не ожидал подарка, от них и пирожка не дождешься. Но чтобы уж совсем забыть… Грустные мысли Гарри прервало многозначительное покашливание дяди Вернона.
— Сегодня, как вы помните, у нас важный день… — начал он.
-Они решили сделать сюрприз?-спросил Фред.
Гарри от неожиданности поперхнулся.
— …возможно, именно сегодня, — продолжал мистер Дурсль, — я заключу самую крупную в жизни сделку.
— А.
Гарри опять принялся жевать свою гренку. Как дядюшка надоел со своей дурацкой сделкой! Последние две недели только о ней и разговор. Сегодня вечером в честь хозяина богатой строительной фирмы будет дан званый ужин. Дядя Вернон, чья собственная фирма делает дрели, мечтает получить от него выгодный заказ. Гость обещал быть с женой.
— Дай угадаю, что-то случится, — обратился к сыну Джеймс, получив в качестве ответа кивок.
— Не мешало бы еще раз отрепетировать сегодняшний вечер, — предложил дядя Вернон. — Итак, к восьми ноль-ноль каждый должен быть на своем месте. Петунья, ты будешь…
— В гостиной, — подхватила тетя Петунья. — Моя обязанность — со всей учтивостью приветствовать дорогих гостей.
— Прекрасно. А ты, Дадлик?
— Я открою гостям дверь, — ответил толстяк и, приторно улыбнувшись, прибавил: — Мистер и миссис Мейсон, позвольте взять ваши пальто!
— Отвратительно, фу, мерзость, — сплюнул Рон.
— Ах! Они сразу его полюбят! — воскликнула тетя Петунья.
МакГонагалл фыркнула, выражая насмешку.
— Молодец, Дадлик! — похвалил сына мистер Дурсль и повернулся к Гарри. — А ты что будешь делать?
— Буду тихо сидеть у себя в комнате, как будто меня вообще нет,
Такой расклад событий никого не удивил.
— пробубнил на одной ноте Гарри.
— И чтоб ни единого звука! — напомнил дядя. — Затем я веду их в гостиную, представляю Петунье и предлагаю что-нибудь выпить. В восемь пятнадцать…
— Я приглашаю гостей к ужину, — важно произнесла тетя. — А ты, Дадлик, скажешь…
— Мистер и миссис Мейсон, позвольте проводить вас в столовую. — Дадли протянул пухлую руку невидимой даме и прибавил, гордо взглянув на родителей: — Ну как?
— Маленький мой, ты истинный джентльмен!
— А по-моему, подж...халимник, — быстро поправился Блэк.
— Тетушка чуть не прослезилась.
— А ты? — Дядя Вернон зыркнул злобным взглядом на Гарри.
— Тихо сижу у себя в комнате, как будто меня вообще нет, — тупо повторил Гарри.
— Правильно, — кивнул дядюшка.
Лили только грустно вздохнула. Она успокаивала себя только тем, что всё это они исправят, что этого всего не будет.
— За обедом каждый скажет гостям что-то приятное. Петунья, ты что придумала?
— Вернон рассказывал, как вы прекрасно играете в гольф, мистер Мейсон! Миссис Мейсон, позвольте вас спросить, где вы купили это очаровательное платье?
— Ну, так себе, — произнёс средний Малфой.
— Очень хорошо! А ты, Дадлик?
— На прошлой неделе мы в школе писали сочинение на тему «Мой кумир». И я написал про вас, мистер Мейсон.
Это уж было явно чересчур.
Все были согласны. Явное враньё и подхалимство.
Тетя Петунья от избытка чувств разрыдалась и прижала сына к груди, а Гарри нырнул под стол — еще увидят, как он трясется от беззвучного смеха.
К счастью, всем находящимся в комнате не надо было прятаться, что бы никто не увидел их смеха по этому поводу. Даже на лице, если это можно было назвать так, появилось что-то похожее на улыбку-усмешку.
— Ну, а ты?
Гарри вылез из-под стола, изо всех сил стараясь не фыркнуть.
— Тихо сижу в комнате, как будто меня вообще нет, — отчеканил он.
— Зато запоминать ничего не надо, — усмехнулся его лучший друг, — запомнил одну фразу и достаточно.
— Отличная идея, Ронни! — воскликнул один из близнецов. — В следующий раз, когда к нам кто-нибудь приедет, мы просто-напросто запрём тебя у себя в комнате, а лучше на чердаке, чтобы ты не напрягался. Не пытался вспомнить как себя вести, что говорить, что делать...
— Очень оригинально, — ледяным взглядом посмотрел на них парень.
— Вот именно. Я ничего не говорил Мейсонам о тебе. Незачем им это знать... После обеда Петунья пригласит их в гостиную пить кофе, а я как бы невзначай заведу разговор о дрелях. Глядишь, до начала вечерних новостей и подпишем контракт. И тогда завтра утром едем по магазинам. Надо столько всего купить для отдыха на Майорке!
— Бизнес, — вздохнул Том.
— Не стоит так рано радоваться, — ответил им Джеймс, вспомнив, как его отец заключал различные рода сделки. И каким трудом, да и как часто ему сопутствовал успех.
Никакой радости Гарри это известие не доставило. Ему все равно — что Тисовая, что Майорка, лучше к нему относиться не будут.
Гарри, слегка подняв брови, выдохнул воздух — он реально думал, что, заключи они сделку, они возьмут его с собой на Майорку?
— А сейчас мы с Дадли едем покупать смокинги. Ты, Петунья, приведи все в идеальный порядок. А ты, — повернулся он к Гарри, — не мешай тетушке, не путайся под ногами.
— Ну, хоть работать по дому не просят, — успокаивала себя Поттер.
Гарри вышел в сад. Был чудесный солнечный день. Он прогулялся по лужайке, сел на скамейку и грустно запел: «С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя…» И ни открыток, ни подарков, а вечером просто хоть совсем умри. Взгляд его, бесцельно блуждая, остановился на зарослях живой изгороди. Никогда еще у него на душе не было так тоскливо, так одиноко. Нет рядом ни Рона Уизли, ни Гермионы Грэйнджер — его лучших друзей. Совсем они про него забыли.
— Э, дружище, чего ты такого говоришь? — толкнул его в плечо Рон.
За все лето ни одного письма! А ведь Рон — тогда в июне — даже звал его погостить. Сколько раз Гарри хотелось заклинанием отпереть клетку и послать друзьям с Буклей письмо. Но это сулит большие неприятности.
— Гарри, — повернулся к нему Люпин, — а как именно была заперта клетка?
— Ой, я уже и не помню, если честно. А что?
— Если это простой замок, то его можно и без магии открыть.
Несовершеннолетним волшебникам применять магию вне стен школы категорически запрещается. Дядя Вернон, правда, о запрете ничего не знает.
— И пусть также и не знает, — чуть ли не перекрестясь, представив что будет, если он узнает об этом, произнесла МакГонагалл.
Знал бы, давно бы запер племянника в чулане вместе с метлой и волшебной палочкой. Все семейство ох как боится, что он возьмет и превратит их в навозных жуков или в кого еще хуже. Первые две недели Гарри придумал забаву: надоест ему Дадли, он и начнет что-нибудь бормотать — толстяка как ветром сдунет.
Мародёрам и близнецам Уизли такой момент очень понравился.
Но писем от друзей все не было, волшебный мир превращался в мираж, и Гарри надоело потешаться над кузеном. А сегодня друзья не вспомнили и про день рождения. Получить бы из школы хоть какую весточку, от кого угодно, даже от злейшего врага Драко Малфоя (не зря его фамилия значит «злокозненный»),
Малфои, услышав это, состроили гримасы, сморщив нос и посмотрев на всех ненавидящим и презрительно-ледяным взглядом.
лишь бы увериться, что Хогвартс не сон. Конечно, и в школе всякое бывало. В конце третьего семестра Гарри лицом к лицу столкнулся с самим Волан-де-Мортом. И хотя нынешний Темный Лорд был лишь бледной тенью прошлого, он никому не пожелал бы встречи с таким чудовищем. Чего-чего, а хитрости и лукавства черному магу и сейчас не занимать.
— Спасибо на добром слове, Поттер, — кивнул Реддл.
Ясно, что он ни перед чем не остановится, чтобы вернуть былое могущество. Правда, Гарри опять удалось спастись, уже второй раз. Но жизнь его висела на волоске. С того дня прошла не одна неделя, а Гарри нет-нет да и проснется ночью в холодном поту: опять привиделось это страшное лицо, безумные глаза.
Лили медленно задышала, пытаясь заставить себя думать о том, что этого больше никогда не будет. Спокойнее, им ещё, помимо этой книги, пять читать. Если так пойдёт и дальше она просто-напросто не доживет — сердце схватит раньше.
— Такая жуть!
Интересно, а где сейчас Волан-де-Морт?
Вышеупомянутый фыркнул.
Внезапно Гарри весь напрягся: из середины кустарника за ним явно кто-то следил. Гарри вскочил со скамейки — в густой листве мелькнули два огромных зеленых глаза.
— М-да, как обычно, — произнёс Том.
— А я знаю, какой сегодня день, — донесся до него насмешливый голос Дадли, приближавшегося вразвалочку. Огромные глаза мигнули и исчезли.
— Что, что? — Гарри не отрывал взора от живой изгороди.
— А я знаю, какой сегодня день, — повторил Дадли, подходя ближе.
— Великое достижение! Наконец-то ты выучил все дни недели.
Почти все маги залились смехом. Гениально!
— У тебя сегодня день рождения. А где же поздравительные открытки? — хихикнул Дадли. — Выходит, у тебя даже в твоей уродской школе нет друзей.
— Смотри, как бы твоя мама не услыхала, что ты упомянул мою школу, — сухо проговорил Гарри. Дадли подтянул сползавшие с толстого пуза штаны.
— А чего ты так уставился на кусты? — подозрительно спросил он.
— Да вот прикидываю, от какого заклятия они сильнее вспыхнут.
— Молодец, сынок, — всё еще смеясь, хлопнул ему по плечу старший Поттер.
С поросячьих щек Дадли сполз румянец, он отбежал назад и, заикаясь, проговорил:
— Ты… ты… не посмеешь. Папа сказал, будешь колдовать, он вы… выгонит тебя из дому. А… а куда ты пойдешь? У тебя и друзей-то нет!
— Джокер-покер, фокус-покус, фигли-мигли, — угрожающе затараторил Гарри.
— Хорошие заклинания, — оценил Джеймс-Сириус.
— Мама! — завопил Дадли и понесся в дом. — Мама! Он занимается… сама знаешь чем!
Близнецы покатились от смеха. Господи, как же это прозвучало!
Дорого заплатил Гарри за доставленное себе удовольствие. Тетя Петунья сразу поняла, что слова эти ничего не значат, что с ее сыночком ничего не случится, как, впрочем, и с живой изгородью. Но для острастки замахнулась на племянника сковородой, так что Гарри едва от нее увернулся, да еще выше головы завалила работой.
Лили разгневанно сжала кулаки.
— Пока все не закончишь, об обеде и не мечтай, — бросила она и вернулась к своим делам.
Дадли принялся за третий рожок мороженого,
— Могла бы и ему дать работу по дому, — произнесла Нарцисса.
а Гарри взял губку, вымыл окно, машину, потом постриг газон, унавозил клумбы, обрезал и полил розовые кусты. Солнце палило нещадно, он устал и хотел пить. Оставалось еще покрасить скамейку. Конечно, на Дадли не стоит обращать внимание. Но как не расстроиться от его слов? Может, и впрямь нет у него в школе друзей?
Джинни обняла его.
— Не переживай, не обращай внимания на него, ты нам нужен, и мы ни за что тебя не бросим, ясно? — нашёптывала она.
Гарри смутился. Ну не при всех же!
«Видели бы они сейчас, как знаменитый Гарри Поттер раскидывает по клумбам навоз», — горестно размышлял он. Спина уже еле разгибалась, по лицу градом катил пот. В половине восьмого тетушка наконец позвала его.
— Иди ешь! Да смотри, наступай на газеты! А то еще нанесешь грязи.
Гарри вошел в прохладную, сверкающую чистотой кухню. На холодильнике высился праздничный пудинг: гора взбитых сливок, украшенная засахаренными фиалками. А в духовке аппетитно шкварчал в ожидании гостей свиной окорок. Тетя Петунья кинула на стол тарелку с двумя ломтями хлеба и куском сыра.
Сириус промолчал, но внутри его распирал невероятный гнев на всё это семейство.
На ней уже было вечернее платье цвета лосося.
— Отвратительное! — прошептала младшая Лили.
— Давай быстрее, гости будут с минуты на минуту! — приказала она.
Вымыв руки, Гарри с жадностью набросился на скудный ужин. Не успел он проглотить последний кусок, как тетушка схватила со стола его тарелку и махнула рукой.
— Марш к себе! — прошипела она.
Проходя мимо гостиной, Гарри увидел дядю Вернона с сыном. Оба были в смокингах и галстуках-бабочках.
Никто не мог представить такое зрелище: два жирных бегемота, одетых в костюмы, да ещё и с бабочками. Это же как они выглядят!
Поднявшись наверх, он обернулся и в последний раз окинул взглядом прихожую и лестницу.
— Запомни: один звук — и тебе несдобровать,
— Это тебе несдобровать, понял?! — удивил всех Люпин. — Хочешь поподробнее узнать, существуют ли оборотни? И каково быть им, а? Хочешь?
Никто от мужчины такого не ожидал. Все, кто знали его, прекрасно помнили, что один из сильнейших страхов Римуса — это укусить кого-либо, сделать себе подобным. А тут он сам угрожает этим!
— донеслось напутствие дяди, который вышел из гостиной, чтобы еще раз напомнить Гарри, как себя вести. Гарри на цыпочках вошел к себе в комнату, осторожно прикрыл дверь и замер. На кровати у него кто-то сидел.
— Кто? — поинтересовавшись, Альбус заглянул к другу в книгу. Но там ничего не было — глава закончилась.