***
Ханахаки оказалось на редкость мерзкой вещью. Чего стоило одно только пробуждение от того, что рот забит лепестками. Подкреплялось всё это, к тому же, сильнейшей аллергией на, собственно, цветы. Аквилегии. Это всегда были аквилегии. Этим цветам наверняка было уготовлено отдельное место в Аду. Такие нежные с виду, они оказались столь смертоносными. Они душили, медленно убивали изнутри. Доминатор чувствовала, как они разрастаются внутри неё. «Внутри человека от несчастной любви начинают расти цветы». Романтичная чепуха на деле оказалась истинным адом. Доминатор не была бы Доминатором если бы упрямо не стояла на своём: любви не существует. Но она могла говорить себе, что угодно. А в глубине души всё понимала. Может, была причина, почему она до сих пор не убила этого рыжего бродягу? Это ведь не из-за того, что он такой добрый. И не из-за того, что он такой вот всепрощающий. И точно не потому, что он единственный, такой участливый, всё продолжает к ней таскаться. И уж определённо не потому что… Хорошо-хорошо, у неё просто не поднимается рука его убить. Он какой-то другой, не такой, как остальные. Его открытость и дружелюбие просто обезоруживают, привлекают внимание. Доминатор может сколько угодно угрожать ему, но сможет ли она на самом деле его убить? Сначала он надоедал, казался небольшой абсурдной помехой, но постепенно раздражение по отношению к нему сменилось любопытством и снисходительностью. Она привыкла к нему. И к его «Враг — это друг, с которым ты ещё не подружился». И к тому, что он продолжает дружелюбно улыбаться вне зависимости от того, что она делает и говорит. «Так, стоп, — остановила саму себя Доминатор и тут же скорчилась от боли и зашлась в приступе удушающего кашля, после которого на столе осталось пять довольно крупных цветов. — Допустим. Ладно, я поняла, что пала так низко, что мне не всё равно на то, что он ко мне таскается. Но я ещё и умру из-за него?!» Это было слишком унизительно. Ах, что же не так с этой Галактикой?! В других всё было куда проще. После подобных рассуждений перед ней, обычно, появлялся целый луг из лепестков и бутонов. Это казалось одной большой жестокой насмешкой. Ей, межгалактической завоевательнице, влюбиться в нечто неизвестного происхождения, которое, к тому же, френдзонит абсолютно всех, кто окажется рядом. Это, стоит признать, ещё умудриться надо. До чего же она в этой Галактике опустилась. «Ты сошла с ума, Дом, — пришла к неутешительному выводу Доминатор. — Просто спали его при первой же возможности, вот и проблем не будет. И эта мерзость заодно пропадёт. Проклятые цветы, что б они все перевяли…» Стоит ли говорить, что она жестоко поплатилась за свои слова.***
Она умирала. Отрицать это было глупо. Девушка больше не выпускала из рук ингалятор, постоянно принимала противоаллергенные и при каждом слове отплёвывалась лепестками. Бледная, измученная постоянной болью, режущей лёгкие, приступами удушья и чувством того, что скоро проклятые цветы затронут сердце, она походила на жалкое подобие лорда Доминатора. Девушка не привыкла ценить жизнь: она всегда знала, что живёт исключительно ради того, чтобы убивать, уничтожать и превращать жизни других в мучение. Иронично, что сейчас её жизнь была таким же мучением. Но сдаться ей не давала банальная гордость. Однажды она подумала о том, что пора покончить с этим… Но не смогла. У неё рука не поднялась затопить лавой то, что она создавала годами. По крайней мере, этим она объяснила свой выбор. Было ли дело действительно в этом? Вряд ли. Умереть из-за любви к комку шерсти. Это даже звучит низко. Особенно для такой, как она. Итак, её жизнь отныне зависела от растений. Иногда Доминатору казалось, что лишь проклятые цветы живут, а она уже умерла. Она стала своего рода сосудом для них. Но своей жизни у неё больше не было. Доминатор больше не уничтожала планеты, не стремилась убивать. Трудно заниматься подобным, если ты с трудом передвигаешься по собственному флагману. Но ещё труднее признать, что ты ничего не можешь сделать с тем, что убивает тебя изнутри. А в тот день к ней опять заявился Вондер. Вондер, который превратил её жизнь в кошмар, сам того не осознавая. — Привет! Доминатор? Ты дома? Тебя давно не видно, и я пришёл узнать, всё ли в порядке. Нет! Нет-нет-нет, только не он! Конечно, его голос — и опять лепестки. Доминатор сжала их в ладонях и заморозила, затем разбила о пол. Не хватало ещё, чтобы он видел её состояние. Подумает ещё, что ей помощь нужна. Будет делать вид, что ему не всё равно, хотя, конечно же, ему плевать. Как и всем. — Доминатор? Доми? — снова позвал странник. — Ты здесь? Я уже начинаю за тебя волноваться. Волноваться. Конечно. Волноваться за ту, что спалила половину Галактики. На это способен только Вондер. Доминатор криво усмехнулась. Он хочет увидеть её? Что ж, пусть посмотрит, что он натворил своей всепоглощающей добротой. — Доминатор… — довольная произведённым эффектом, девушка растянула тонкие губы в ухмылке. — Ты заболела? Что ж, этот вопрос был явно лишним. Доминатор собиралась ответить, что-то саркастичное, но не смогла… Цветов было много, как никогда. Это были разные цветы: ярко-жёлтые, синие, бордовые, красивого золотистого окраса — аквилегии. Она захлёбывалась кашлем, билась на полу в агонии, задыхалась, не имея под рукой спасительного ингалятора. А цветы продолжали падать на пол, яркие и приковывающие внимание, как всегда, и, казалось, им не будет конца. Лёгкие жгло, горло неприятно саднило, дышать становилось всё труднее. …иначе больной умрет от удушья или остановки сердца, ведь цветы заполнят все легкие или прорастут сквозь сердце. Но, кажется, болезнь решила дать этой истории последний шанс. В один момент всё прекратилось. Доминатор сидела на полу, тяжело дыша, и не отрывая взгляда от цветов. — Доми, почему ты не рассказала мне? — рядом тут же оказался Вондер. — Нельзя же так. Я же твой друг, тебе стоило… — Заткнись, — бросила в его сторону девушка. Ей было неинтересно, что хотел сказать космический странник. Что бы он ни сказал, какой смысл? Пользы от этого всё равно никакой. — Кто это? Не волнуйся, всё будет хорошо, — Вондер широко улыбался, хотя в его глазах плескалась тревога. Волнуется всё-таки. Невероятное существо. — Кто бы он ни был, он знает о твоих чувствах? — продолжал спрашивать бродяга. — Если нет, то тебе стоит признаться. Это может очень плохо кончиться. Признаться? Ага, конечно. Признаться в том, что её жизнь от кого-то зависит? Нет, Доминатор была для этого слишком горда. — Пошёл прочь, — процедила она сквозь зубы. — Мне не нужна ни твоя помощь, ни твои советы. Я в состоянии разобраться со своими проблемами сама. Ну как она могла его гнать, когда он так искренне волновался? — Эй, послушай, я понимаю: ты у нас девушка трудная, гордая, но не стоит доводить себя до такого. С этим не шутят, Доми. «С этим не шутят, Доми». Она уже давно перестала с этим шутить. И всё же, кто, если не Вондер? Ведь если он не сможет понять — никто не сможет. Что бы он сказал, узнав о том, что является причиной этого проклятия? Стоит ли ему говорить? Определённо нет. Доминатор в состоянии справиться сама. Надо просто понять, как. — Ты хочешь мне помочь? — с видом признавшей поражение спросила она, оценивающе оглядев его. В глазах Вондера заблестела искра радости. — Конечно! Мы же друзья, а друзья всегда помогают друг другу! Итак, рассказывай, что тебе нужно. Помогу, чем смогу! — Уходи. Странник непонимающе посмотрел на неё. Как же так? Она же только что согласилась принять его помощь, а значит, практически согласилась дружить с ним. Тогда зачем она его выгоняет? — Не думаю, что это то, что… — Я, кажется, сказала, чтобы ты ушёл! — повысила голос Доминатор, и её крик эхом разнёсся по коридорам. Вондер посмотрел на неё очень серьёзно. — Да брось! Любую проблему гораздо проще решить вдвоём. — Клянусь, я убью тебя, если за десять секунд ты не исчезнешь. Конечно же она лгала. Вондер серьёзно посмотрел на неё, затем перевёл взгляд на цветы, что так и лежали на полу. — Ты уверена? — уточнил он. Ответом ему было лишь молчание. — Что ж, если ты так настаиваешь, — пробормотал он и тут же бодро добавил: — Но если понадобится какая-то помощь, например, в организации свидания или свадьбы… Смешно. Впервые за долгое время Доминатор действительно смеялась. Пускай это был нездоровый смех — смех уставшего, безумного, нездорового существа — но это был смех. От которого болело в груди, как и от любого движения; от которого пробирала дрожь; от которого невольно хотелось закрыть уши. «Он сам не знает, о чём говорит», — подумала Доминатор, а мысль о том, что странник понятия не имеет о том, что происходит на самом деле, показалась ей забавной. — Тогда я зайду ещё завтра, — словно извиняясь пробормотал Вондер. — Пока! Не удостоив его ответом, Доминатор уставилась на цветы, думая о чём-то своём. Например, о том, что, может быть, завтра будет поздно. Но даже это не заставило её отойти от своих принципов и всё рассказать. Более того, Доминатор начинала ненавидеть Вондера: это происходит из-за него. Она буквально умирает из-за него.***
Пропало всякое ощущение того, что здесь есть жизнь. Не было слышно ни шума и грохота от работающих механизмов, ни криков пленников — ни единого звука. Стояла гробовая тишина, такая, что могла внушить животный ужас и дрожь. Это место казалось одной большой глыбой, полой внутри, что приносила так много боли и страданий тем, чьи планеты оказались уничтожены. Никакого намёка на то, что жизнь здесь вообще была. Будто тишина была неотъемлемой частью этого места. Даже боты продолжали стоять вдоль стен, в ожидании какого-либо приказа. В одном из коридоров продолжали распускаться цветы.***
— Флёрт, ну и приснится же! — Доминатор раздражённо поморщилась. — Цветы растут в лёгких. И всё же, придя к выводу, что произошедшее — просто бредовый сон, не заслуживающий внимания, девушка заметно расслабилась. Смерть — конечно же, только своя — в её планы не входила. Тем более, из-за Вондера. Тем более, таким нелепым способом. «Если продолжишь пускать всякий сброд, ещё не то начнётся», — заверила себя Доминатор. Она усмехнулась, подумав о том, что подобный бред ещё и не каждому приснится. Нескольких лепестков на полу около стола, за которым уснула во время изучения галактической карты, Доминатор так и не заметила.