Слово на букву С

Я давно заметил, что все лучшие слова начинаются на одну и ту же букву. Словарь. Я научился читать раньше, чем говорить и понимать речь. Глаза сообщали мне о большем, намного большем, чем слух. Я быстро понял, что означают символы на экранах систем жизнеобеспечения, которые окружали меня всегда, еще задолго до рождения. Искал и впитывал эти знаки, сопоставлял их с реальностью. Позже по словарю я учился говорить. Эта книга стала самой любимой - мой первый проводник в удивительный мир, где было так много вещей, которых я никогда не смог бы увидеть собственными глазами. У меня было мало собеседников, и приходилось создавать новых самостоятельно. Я далеко не сразу понял, что другие люди так не умеют. Солнце. Потолок моей комнаты прозрачный, но над ним - купол Платиновой тюрьмы, на который круглые сутки проецируется ночное небо. Это красиво, но я знаю, что где-то там, еще выше, одна звезда сияет намного ярче остальных. Разве это не стоит того, чтобы хоть однажды взглянуть? Сон. Успокаивающий, тревожащий, возбуждающий, ужасающий, фантастический, дарующий крылья. Когда невозможное сбывается, стены исчезают, оковы падают и разбиваются о землю, глухие начинают слышать и немые говорить, а у меня есть... Семья. Отец или мать, а то и оба вместе. Или бабушка. Или дедушка. Или брат, или сестра. Кто-то, кто не просто обладает такой же комбинацией генов, как я, не просто отдал свою яйцеклетку или сперматозоид, чтобы они развились в комок плоти. Кто-то, кому было бы приятно находиться рядом со мной, делиться своими новостями и интересоваться моими, делать вещи вместе... Спорить, выяснять отношения, но все равно не расставаться. Мне становится теплее на душе, даже когда я просто думаю об этом. Как же должно быть приятно тем, у кого все это действительно есть? Счастье. Я не знаю точно, счастлив или нет. Люди ведут себя по-разному, когда счастливы, не так ли? Кто-то смеется, хлопая в ладоши, кто-то утирает слезы, иные краснеют и прячут взгляд, другие тихо улыбаются, прищурив блестящие глаза. Должен ли я улыбнуться, получив еще один подарок? На всякий случай я улыбаюсь, но не вполне уверен, что испытываю при этом. Мне кажется, другие люди хотели бы видеть меня счастливым, поэтому я делаю, что могу. Страсть. Мне бы хотелось узнать, каково это - отдаваться чему-то всей душой. Гореть идеей, толкающей в спину, заставляющей расправлять плечи и делать невозможное, преодолевая непреодолимое. Тратить все, что есть, но от этого не распадаться на фрагменты, а парадоксальным образом становиться лишь сильнее. Силы. Их постоянно не хватает. Они разбегаются, ускользают, утекают, испаряются. Меня просят отдать еще, и я всякий раз нахожу еще. Я разбросан крупинками по времени и пространству без надежды вернуть себе целостность. Если одна из крупинок прорастает, она начинает тянуть из меня еще больше энергии. Меня осталось так мало, но от этого остатка всегда можно отщипнуть еще чуть-чуть. Пусть перестанет хватать сил на то, чтобы ходить или дышать. В моем распоряжении - аппарат искусственной вентиляции легких. Самостоятельность. Так приятно бывает ощущать ее, когда не просто лежишь в койке, опутанный проводами, перевозимый с места на место, беспомощный и ни на что не способный. Когда на своих ногах идешь в туалет, не вынуждая никого приносить тебе судно. Когда можешь сам намылить руки, натереться мочалкой, а потом долго следить за уплывающими в сток пузырями. Когда сам пьешь и ешь, вдумчиво пережевывая пищу, катая ее на языке, чтобы лучше ощутить вкус. Сладости. То, что дает быструю энергию, поднимает настроение и ненадолго вдохновляет тело продолжать существование. Впрочем, наверняка оно бы справилось и без подобных допингов. Оно упрямо удерживает меня, несмотря на то, что все мыслимые пределы давно нарушены. Будто кто-то отдал ему приказ, ослушаться которого невозможно. Существование. Бездумный, слепой, эгоистичный и неостановимый инстинкт жизни. Бесконечная спираль, протянувшаяся из одной бездны в другую. Неустанное деление, размножение, продолжение, распространение. Заполняя собой все отведенное ей пространство, задыхаясь в собственных отходах, отказываясь посторониться и уступить место, эта сила всегда жадно борется - и ей не важно, с кем и за что. Я зачарован ею. Меня тошнит от нее. Она рождается во мне, и я не могу перестать создавать. Создатель. Благодарен ли я ему за эту возможность какое-то время побыть на земле, кое-что узнать и кое-что почувствовать, выполняя часть его замысла? Благодарны ли мне мои собственные творения? Могут ли они быть не во всем согласны со мной? Могу ли я быть не во всем согласен с ним? Смирение. То, что позволяет вытерпеть боль, тошноту, галлюцинации и опустошающую слабость. То, что не дает завидовать людям, живущим снаружи моей клетки. У них может быть нечто, чего нет у меня. Но у меня тоже есть нечто, чего нет у них. Даже если я никогда не просил об этом. У каждого из нас свое предназначение. Смысл. Он есть у каждого слова и у каждого предмета. Это квинтэссенция их содержания, их оправдание продолжать быть. Если слово или предмет лишены смысла, ими не пользуются, и тогда они исчезают. С организмами все намного сложнее. Есть ли смысл в этом худом, дрожащем теле с прозрачной кожей поверх синеющих вен? В этих исколотых руках и капризном желудке, который не всегда согласен принимать пищу? Нужно ли кому-то, чтобы оно оставалось живым? Каждый раз, когда мое сердце останавливается, команда медиков бросается запускать его заново. Я не сразу понял, что это происходит не из-за любви ко мне. Если мое тело умрет, они потеряют контроль над моим сознанием. Не выпускать его на волю - таков единственный смысл этой оболочки. Сознание. То, что умеет путешествовать, наблюдать, изучать, фантазировать, мыслить. То, что можно назвать "Я" или "Мы". Остающееся собой, независимо от состояния тела. Проникающее в любой прибор, любой эфир и любую голову. Пуская корни, оно дает возможность управлять. Это так же просто, как управлять собственным телом; порой чужие повинуются даже охотнее. Совесть. Стремление отделить добро от зла, узнать ценность своих поступков. Возможность посоветоваться с самим собой. Советников у меня много, и чем больше я узнаю, чем больше понимаю, тем сильнее сомневаюсь в оправданности своего бытия. Делаю ли я кого-то счастливее? Я не могу сказать с уверенностью, это так сложно и запутанно... Другие люди сильно отличаются от меня, и я чувствую себя, как страдающий бессонницей посреди спящих. Как бы мучительно, тяжело и скучно мне ни было, я пытаюсь не нарушать их покой. Смелость. Однажды перекроить привычный ход вещей. Могу ли я так сделать? Я никогда не пробовал. Будет ли это приятно? Будет ли это болезненно? Мне не столько страшно, сколько непривычно представлять себя чем-то иным, нежели частью чужого замысла. Как ощущаются поступки, продиктованные моими желаниями, сделанные под мою ответственность? Стоит ли это того, чтобы проверять? Сейчас. Кроме этого момента у меня больше нет ничего, верно? Только он по-настоящему важен, потому что только он позволяет принимать решения, испытывать чувства, действовать, быть. Растянутый, раздробленный, никогда не кончающийся, помноженный на сотни неровных кусочков, как в готическом витраже. Единственное, что я мог бы потерять, и... что тогда? Смерть. Странное, чуждое, противоположное понятие. То, что собрало бы все эти разбросанные агонизирующие осколки, отсекая наконец лишнее и утоляя боль. То, что придало бы целостность и завершенность, успокаивая, избавляя. То, что остановило бы стрелки, мягко шепнув: "Больше ничего не нужно". Непредставимое, интригующее. Никому не принадлежащее, хаотичное, не признающее контроля, безразличное вообще ко всему. То, после чего не останется ни снов, ни страстей, ни сладостей, ни слов. Только... Свобода. Это забавно, что мое имя тоже начинается с буквы С, не так ли?