Alice in Wonderland

Однажды, проснувшись среди ночи от ужасающего кошмара, ты пошлешь весь мир к черту. В горле комом станет крик, а по лбу тонкой струей стечет пот. Не опуская век, ты будешь всматриваться в пустоту до тех пор, пока в глазах не начнет рябить цветными пятнами. Возможно, ты услышишь у двери шаги, каждая клеточка твоего тела напряжется, и ты пообещаешь себе успокоиться. Дверь скрипнет, ты притворишься, что спишь, а через секунду уже провалишься в забытие, словно это все было спланировано для того, чтобы ты уснул. Тебе будет слишком страшно думать о том, кому понадобилось твое бездействие, но если вдруг такая мысль проскользнет у тебя в мозгу, услышь шаги у своей двери ночью, притворись, что потерял нужную мысль. И никогда, слышишь, никогда об этом больше не вспоминай. Глава 1. Тонкий неприятный звук, извещающий о том, что чайник на плите вскипел, разрезал, словно ножом, тишину в квартире. Не касаясь холодного кафеля, поджав ноги под ночную рубашку, Фрэя массировала руками гудящие виски. Сколько всего за последнее время навалилось на её хрупкие плечи. С конца осени убойному отделу лишь прибавлялось работы. Казалось, преступников вдохновляли пробирающий до костей мороз и снегопады, сквозь которые было невозможно ничего увидеть. Сняв с плиты чайник, она приготовила растворимый кофе и попыталась высушить над его паром сигарету, случайно оставленную ею вчера вечером в луже воды на столе. Затем нервно закурила. Подавилась дымом. Попыталась запить приступ удушья кофе. Виски все ещё гудели. С тяжелым вздохом Фрэя открыла один из кухонных ящиков и, вытащив оттуда полупустую бутылку ликера, разбавила им кофе. В этом году зиму в Дублине можно было по праву назвать самой снежной за последнее десятилетие. Улицы утопали в сугробах, прохожие, съежившись и спрятав лица в шарфы, спешили согреться в кафе или магазинах, обещавших заоблачные скидки на теплую одежду. Дороги, в большинстве своем, были перекрыты. Школы отправили детей на преждевременные зимние каникулы. Суетливая столица чуть больше чем за неделю превратилась в огромную кучу снега, заставив всех её жителей, хотели они того или нет, отвлечься от своих повседневных забот и наслаждаться собственным незнанием, пока у них была такая возможность. Пока они ещё не были посвящены в страшную тайну, нависшую над Дублином. Глядя на заспанные, недовольные лица сотрудников убойного отдела, можно было легко определить время суток, в которое они были вызваны в зал совещаний. Вместе с тем, все они пытались сохранить бодрое, невозмутимое выражение лица, будто все происходящее затягивало их настолько сильно, что позволяло забыть про образовавшуюся брешь в личной жизни, которую они с нервным смехом именовали "работа". - Все вы, конечно, помните... Конечно, они помнили. Как можно было забыть об их бессонных ночах, проведенных над материалами дела? Дело, которое будто бы прекратилось. Никаких версий, никаких подозреваемых. В душе весь убойный отдел понимал, что для того, чтобы сдвинуть расследование с мертвой точки им, как то не трудно было признавать, нужен ещё один труп. Все понимали, все боялись упоминать об этом вслух. Все началось несколько недель тому назад. Сначала в городе пропала одна девушка, затем вторая. Сначала была найдена одна девушка, а затем вторая... Ничего интересного, ничего разнообразного, сюжет заезженный. Возможно, полиция бы никак и не связала эти оба инцидента, если бы не одно "но". Обеих звали Алисами. Убийца был явно не слишком изобретателен. Он не потрудился раззадорить следователей, не пытался присылать им полных предупреждений и злобы писем, насмехаться над ними. Он делал свою "работу". Алиса и Алиса... У кого с чем ассоциируется это имя? Следователи убойного отдела единогласно решили, что оно им напоминает "Алису в Стране Чудес". Как все-таки одна деталь может разукрасить картину. Вместо убийств этот человек забирал Алис в Страну Чудес, а вовсе не лишал их жизни. А что если он не остановится? - .. помните, что ничего путного нам так и не удалось сделать, - в образовавшуюся паузу Пауль Хэнк обвел своих починенных глазами. По убойному отделу прокатилась волна вздохов. - Я где-то читал, что плохие новости нужно сообщать сразу после их получения. Как видите, я нашел этот совет полезным. С завтрашнего утра мы будем официально отстранены от дела. Это больше не наши заботы, ребята. - Он произнес это четко и медленно, чтобы каждый из присутствующих обратил внимание на фразу. - Больше не наши. Кто-то попытался вставить слова недовольства, кто-то кивнул, принимая сказанное как данное, остальные молчали. Этот груз свалился с их плеч. - Неужели у других отделений появились следы? - поинтересовалась Фрэя, наблюдая за тем, как её шеф не спеша собирает разложенные на столе документы в кожаный портфель. Этот жест с его стороны обычно являлся сигналом о том, что собрание закончено и обсуждать больше нечего. - Я не думаю, что кого-то это вообще заинтересует. Управление могло позволить затянуть нам расследование сумасшедшего серийного убийцы, могло простить задержку из-за немыслимых загадок, которые были оставлены преступником. Им нужны доказательства того, что человек представляет опасность для общества. А у нас нет ничего. Они даже не уверены, что убийца один и тот же. Может, это все просто совпадение, и мы параноики, а, Фрэя? Хотелось бы верить, что так. Тем более я вел себя неосторожно. - В какой степени неосторожно? - С тех пор как Гарри ушел в отпуск на неопределенный срок... - Гарри уволился. - Мне кажется, что я так и сказал, - Пауль виновато улыбнулся. - Я ничего не сообщил им. Я думал, что у этого подонка хватит ума вернуться. Видишь ли, у Гарри есть особенность считать, что вся вселенная крутится вокруг него... Он как мальчишка. Только мальчишке уже давно за тридцать и единственное, что у него есть - это его работа. Для него всегда были важны результаты, чтобы подпитывать свое самолюбие, результаты и качество. Сейчас, видимо, у него другие приоритеты. Честно говоря, я ему немного завидую. В том смысле, что теперь он может начать все с чистого листа. И во сне ему будут сниться уже не события убийства, которое он расследует, а что-то более приятное. Например, что снится тебе, Эмери? Ничего более приятного, чем сны, помогающие в расследовании убийств, Гарри Макколану не снились. Это был его особый дар, его способность, которая делала его уникальным и несчастным одновременно. Ему казалось, что лишь стоит оставить пост старшего инспектора полиции Дублина, и он станет совсем другим. Исчезнет пристрастие к легким наркотикам, из шкафа с одеждой пропадут припрятанные на особый случай бутылки бренди, кровавые пятна, которыми была покрыта его репутация, отстираются. Все забудут про него, все оставят его в покое. Однако, к разочарованию Гарри, чуда все не происходило, хотя он приложил к этому достаточно усилий. Ко всему прочему добавилась новая привычка, теперь, для того чтобы оказываться в курсе дел полиции, ему приходилось покупать газеты. Смешно, что его самого вскользь упоминали в этих статьях. Мол, главный маэстро покинул сцену. Смешно и грустно одновременно! Гарри вдохнул белый дым из бутылки, затем заткнул отверстие пробкой и мгновенно ощутил, как по телу начинает расходиться тепло и легкость, конечности размякать, прямо как пластилин, а мысли в голове, возникающие с удивительной быстротой, путаться. Противозаконные поступки всегда доставляли ему какое-то неведомое удовольствие. Работая в полиции и держа дома наркоту, он чувствовал себя двойным агентом, даже не смотря на то, что был рассекречен коллегами и начальством. Никто не мог остановить его. Остановить, значит потерять блестящего следователя, а ирландская полиция вряд ли могла позволить себе поступить подобным образом. Даже сейчас, когда он больше не являлся частью их секты. Считал, что не является. "Не бывает бывших полицейский, так же как не бывает и бывших алкоголиков", - иногда думал он, улыбаясь. Закрывая сувенирную лавку, Алиса нащупывала в кармане ключи от машины. Несмотря на ужасную погоду, её маленький магазинчик, её детище, работал с самого утра до позднего вечера. Скоро должно было наступить Рождество, а значит, не будет отбоя от и воодушевленных туристов, уверенных, что магнитиком из ирландского магазина можно будет откупиться от обещанных друзьям безделушек. Такой шанс упускали лишь дураки, отсиживаясь дома перед телевизором. В кармане завибрировал телефон. Перчатки она её с утра забыла в "роллс ройсе" , поэтому, взяв трубку, она почувствовала, как пальцы её закоченели. - Эш, я только что вышла на улицу и теперь пытаюсь разглядеть место, где я припарковала машину. .. Да, этот ужасный снегопад! Представь, за весь день из-за него ко мне зашло всего несколько покупателей, я даже могу пересчитать их по пальцам одной руки. Зато наконец-то купили ту большую деревянную маску эльфа, помнишь? - перед её лицом скользнула фигура. Остановившись, Алиса растерянно огляделась по сторонам, а затем чуть прибавила шагу. - Прости, мне показалось, что я чуть кого-то не сбила с ног. Мало того, что невозможно ничего разглядеть, у меня уже паранойя. Со мной это происходит с тех пор, как люди потеряли всякий интерес к магазину... - вдруг она рассмеялась. - Хотя, наверное, ты прав, в этом есть что-то зловещее, - горячее дыхание опалило её щеку. Не двигаясь с места, Алиса готова поклясться, что это ей не чудится. Обернувшись, девушка протянула руку в пустоту. Конечно, ничего. Должно быть, снег обжег её замерзшие щеки. "Алиса, ты слышишь меня?" - раздался голос из мобильного. - Прости, Эш, тут, кажется, неполадки с сетью. Я перезвоню тебе, как буду дома, хорошо? Не дожидаясь ответа, она отключилась и, в спешке бросив телефон в карман, побежала, как ей казалось, в направлении "роллс ройса". Совсем скоро она действительно обнаружила его на совершенно пустой парковке. "Да, ты совершенно прав, Эш, в этом есть что-то зловещее" - пробормотала она себе под нос, заводя машину. - "А теперь домой. К теплой ванне, кофе и лэптопу. А завтра черт с ними, с покупателями. Устрою себе выходной". Фрэя попросила такси остановиться у большого красного дома, на дорожке которого был не убран снег. Подумать только, как подобные мелочи могут рассказать о человеке, который в нем живет. На курсах психологии, которые проходил каждый сотрудник полиции перед поступлением на работу, специалист бы объяснил такой жест, как выражение протеста против общества, пренебрежение к нему и полное безразличие. Тем не менее, берлогу лучшего за историю ирландской полиции следователя девушка представляла по-иному. Она не была похожа на убежище хладнокровного полицейского, нет, скорее она подходила для большой и уютной семьи. "Выставлено на продажу",- прочитала Фрэя на дощечке, вбитой в землю. В дверь ей пришлось позвонить несколько раз, прежде чем послышались неторопливые шаги. - Убирайтесь к чертям, я не буду отплачивать этот штраф, - недовольный полушепот заглушил звук открывающегося замка. - Что вам осталось неясным с прошлого раза? - А милый у вас райончик, - вместо приветствия заметила Эмери, глядя, как меняется выражение его лица. - Дорого продаете? Помедлив с ответом, мужчина кивком пригласил её войти. - Вам придется зарабатывать на один такой всю жизнь. Глаза быстро привыкли к темноте, и, несмотря на то, что в помещении царил полумрак из-за опущенных жалюзи, она ясно могла разглядеть его лицо. Худое, овальное, со сглаженными, неярко выраженными скулами и какими-то неправильными чертами, мешающими назвать его красивым. Высокий лоб прикрывали темные, засаленные кудри. Глаза были затуманенными, с широкими зрачками. Такие глаза она видела у токсикоманов, пока работала в отделе по борьбе с наркотиками. Да, да, и запах в квартире стоял такой же. Пропитанный ядовитым дымом. Мужчина, казалось, догадался, какую параллель она провела с ним, но ничуть этому не смутился. - Что ни говори, полицейский - самая унизительная работа. Чем больше стараешься, тем меньше платят. - Как же вам тогда удалось купить его? - Дом моих родителей. Слишком большой и громоздкий для одного не слишком требовательного человека, не находите? Я больше люблю шумные квартиры в центре города. Она кивнула, а он замолчал, затем двинулся с места, на котором все это время стоял, переминаясь с ноги на ногу, и исчез за одним из поворотов. С размерами дома архитекторы действительно перестарались. - Должен признаться, что каким бы приятным наш разговор ни был, - донесся до Фрэи голос, за которым она немедленно последовала, - для меня он не представляет никакого интереса. Так что советую поторопиться. Девушка миновала гостиную и теперь стояла в кухне, смотря, как Гарри ставит чайник на плиту. - Вы вероятно знаете, в каком положении находится полиция... - Учитывая то, что сегодня напечатали в "The Irish Times" ваши дела плохи. Дело закрывают, не так ли? - Официально оно уже приостановлено. Всем так будет более выгодно, включая преступника, конечно. - Если он все-таки один, - добавил Гарри. - Я надеялась, что вы скажете свое мнение по этому поводу. - К сожалению, у меня нет никакого мнения. Все действительно очень скудно и неинтересно. Даже пресса на него реагирует вяло. Фрэя припомнила, что журналистов действительно расследование как будто не касалось. Может, оно и к лучшему. - Боюсь вас разочаровать, девушка-имя-которой-я-даже-если-знал-забыл, но я тоже ничем следствию помочь не могу. Это даже не моя специализация. Он вытянул сигарету из пачки, лежавшей на столе, и затянулся. Эмери молча смотрела на это, жадно вдыхая носом дым. . - Как думаете, на сколько лет могут привлечь за хранение наркоты, Макколан? - внезапно спросила она, не отнимая взгляда от сигареты. - Вы ведь больше не полицейский. Вашу задницу никто прикрывать не будет. Вместо ответа, Гарри расплылся в улыбке и, подойдя ближе к девушке, выпустил несколько колец дыма прямо ей в лицо. Покидая дом бывшего инспектора полицейского управления, Фрэя наткнулась на замерзшего журналиста, очевидно, поджидавшего её. - Возвращается ли дело вместе с Гарри Макколаном к полиции? - еле шевеля синими губами, поинтересовался тот. - Отказал, объяснив, что убийца действует слишком скучно, - ответила Фрэя, заскакивая в такси. - Надеюсь, эта информация поможет вам впредь не мерзнуть.