Подарок для Оливии

Кимбли сидел на тощем матрасе, покрывавшем старую, скрипучую кровать и мрачно рассматривал причудливый узор, который рисовали на драных обоях тени, отбрасываемые корявыми ветками растущего у окна дерева. Съемная комнатушка, найденная им за жалкие гроши на самой окраине Централа, стала норой, в которой Багровый уже месяц зализывал раны. Несмотря на настойчивые просьбы Майлза, возвращаться в Бриггс алхимик отказался. День рождения Оливии был на носу, а он мало того что не добыл достойного подарка, так еще и, как последний дурак, упустил шанс стать сильнейшим алхимиком Аместриса. Да что там говорить - даже привычный взрыв устроить теперь стало для него делом непростым. Оставалось ждать еще месяцев шесть как минимум, пока раны на ладонях окончательно не заживут и не зарубцуются, чтобы снова сделать татуировки. В Централ Мустанг привез Багрового на собственном поезде в качестве старого друга Майлза, случайно встреченного в Ишваре с забинтованным якобы после ожога лицом. Адъютант Снежной королевы, едва обустроив Кимбли и получив от фюрера клятвенное обещание, что сводить с Багровым счеты никто не собирается, умчался в Бриггс, чтобы договориться с Оливией о поддержке планируемого Мустангом государственного переворота. Какое-то время Кимбли послушно отлеживался в выделенной ему комнате в апартаментах фюрера, но едва только собрал достаточно сил, чтобы самостоятельно перемещаться, преобразовал все найденное в комнате железо в золото и смылся из особняка. Обещаниям Мустанга он не верил, нисколько не сомневаясь, что коллега по профессии воспользуется любой возможностью, чтобы избавиться от ненавистного соперника. Шаткий карточный домик рассыпался. Корн был мертв, древний круг не сработал. Оставался еще шанс нагадить Огненному, сообщив о его планах генералитету, но, судя по решимости Майлза ввязаться в драку, в грядущей разборке рисковали пострадать обычные вояки, вроде гарнизона Бриггса, а отнюдь не господин фюрер, собственной персоной, а портить жизнь своим - пусть даже бывшим своим - Багровому почему-то не хотелось. Вот Кимбли и сидел тихонько в своей норе, скупо тратя деньги и каждый день по слухам собирая последние аместрийские новости. Сначала о том, что тихой революции не получилось, и в армии произошел-таки раскол. Потом о том, что Бриггс перекинул в Централ военную поддержку. Потом о распрях среди государственных алхимиков, и какое-то время Кимбли даже периодически чувствовал, как содрогается земля столицы, отзываясь на преобразования. До его забытого всеми богами уголка военные действия, правда, не докатились. Потом все затихло. И однажды, выбравшись в короткий марш-бросок до ближайшего рынка, Кимбли услышал, что Мустанг сумел-таки поставить противников на место. В честь чего вся чернь из соседских клетушек ликовала в ожидании обещанного фюрером праздника. Вот ведь проклятый карьерист и показушник! Кимбли сжал руку в кулак и чуть не взвыл от боли. Проклятые ишвариты едва не ухайдакали его. За это, кстати, тоже стоило со временем отыграться, но пока шансов отомстить не подворачивалось, и Кимбли хотелось выть от отчаяния, боли и… одиночества. Он впервые, пожалуй, признался себе, что начал привыкать к людям. Что ему странно было оказаться одному - без Оливии, без Майлза, без вояк Бриггса, частью которых он внезапно начал себя ощущать. Багровый скрипнул зубами и закрыл глаза, собирая остатки терпения и представляя карту Аместриса. Итак: путь на юг ему был заказан, к правителю Аэруго без сильных козырей соваться бесполезно. Оставались Син на востоке... или Крета на западе... В желудке ощутимо заурчало. Пришлось вспомнить, что последние монеты закончились еще вчера, оставив Кимбли с зачерствевшей булкой в качестве стратегического запаса продуктов и перспективой не выплатить аренду комнаты за ближайшую неделю. Багровый сморщился и подошел к окну, прикидывая, что и где можно украсть, чтобы преобразовать во что-то ценное… В дверь постучали, алхимик замер. Никто не знал, где он. Хозяин давно привык, что странный гость на стук не отвечает, и начинал орать еще на подходе к комнате. Кто бы ни стоял за дверью, это был гость незваный, а значит, совсем ненужный. Кимбли облизнул губы и покосился на окно, выругав себя за то, что согласился взять комнату на третьем этаже - вот и прикидывай теперь, допрыгнет ли он до растущего неподалеку дерева, не сломаются ли ветки, удержится ли он изуродованными ладонями и не соскользнет ли вниз, на вытоптанную до бетонной твердости землю. Но времени прикинуть список грядущих травм ему не дали - раздался мощный удар, и створка слетела с петель, косо привалившись к стенке. На пороге, блистая лысиной и идеально начищенными пуговицами мундира в ярком свете солнца, возвышался Армстронг-младший. - Какого... тебе здесь надо? – мигом окрысился Кимбли. - Тебя, придурка, - буркнул Армстронг, сгребая Зольфа за шиворот рубашки и вытаскивая в коридор. Без алхимии соревноваться с Сильноруким шансов не было. Он, конечно, из упрямства попытался подергаться и попинать гиганта, но его унизительно протащили по лестнице, у подъезда закинули на заднее сиденье машины и припечатали к окну тушкой самого Армстронга. Кимбли попытался рвануть дверь, но она, само собой, оказалась заблокированной. - Поехали! – приказал Алекс. Водитель нажал на газ, и машина сорвалась с места без уточнений, куда. - Что все это значит? – глухо прорычал Кимбли. – Приказ Мустанга? Или сам решил свести со мной счеты? - Только об этом и мечтаю, - буркнул Армстронг. – Есть только одно препятствие… - И какое? - Сейчас узнаешь… Машина катила еще минут пятнадцать, потом затормозила. Армстронг с удивительной для такого тела легкостью выбрался на свежий воздух и извлек на свет божий Кимбли. Тот осмотрелся и нахмурился. - Вокзал? - Рожу спрячь, - коротко приказал Армстронг, кидая Зольфу плащ с капюшоном. - Да какого… - начал тот, но наследник древнего рода не поленился, закрутил коллегу в плащ самостоятельно и потащил к перрону. Именно на перроне оказалось, что Кимбли все же может противостоять Сильнорукому. Едва опознав лица первых часовых, Багровый вкопался в плиты покрытия, зарделся, аки красна девица перед выданьем, и дальше идти отказался категорически. Армстронг призадумался, потом молча перекинул алхимика через плечо и торжественно пронес вдоль перрона. Кимбли едва не застонал от унижения и закрыл глаза. Плиты перрона сменились ковровым покрытием вагона, потом Кимбли сбросили с плеча, и алхимик услышал: - Привет, сестренка. С днем рождения тебя! А вот и подарочек… Кимбли встряхнулся, как мокрый пес, откинул с глаз немытые пряди и увидел ее. Она сидела метрах в двух от него за столом, заваленном картами. Рядом стоял Майлз, четкими, выверенными движениями отмечавший что-то на разложенном плане. Кимбли представил себя со стороны – в давно нестиранных рубашке и штанах, сильно похудевшего, с то ли щетиной, то ли бородой (вспомнить бы, когда мылся в последний раз, не говоря уже о том, чтобы побриться) и с привычными, уже не первой свежести бинтами на ладонях - и гордо вскинул голову, готовясь оскалиться в ответ на любую реплику. Оливия коротко осмотрела его с ног до головы и кивнула в сторону карт: - Помнишь перешеек за северной башней? – внезапно спросила она. Кимбли опешил, но кивнул. - Там Драхма разбила лагерь… - Чего? – неподдельно изумился Зольф, машинально делая шаг к картам, чтобы убедиться, что они говорят об одном и том же месте. – Да они отродясь туда нос не совали! – возмутился он. – Откуда такая наглость? - Последний месяц больше половины гарнизона болтается в Централе, спасая Мустанга, благодаря… - Оливия мрачно воззрилась на Майлза. Тот поправил темные очки, пожал плечами и невозмутимо продолжил разрисовывать план. - Я… - Кимбли задохнулся от возмущения, отчаяния и волны каких-то непонятных, вдруг нахлынувших на него эмоций, и, решив разом подвести черту под разговором, решительно содрал бинты, показывая Оливии изуродованные ладони. – Я больше ничего не могу, - признался он. – Вам от меня теперь никакой пользы… Оливия даже не моргнула. - Заживет, - отрезала она. – Потом сделаем новые татуировки. А пока можем организовать перчатки, как у Мустанга. Надеюсь, тебя не будет сильно тошнить от подобной схожести. Да, и еще - я отдаю тебе в обучение двух щенков. Мустанг клянется, что они таланты, но я подозреваю, что он мне подсунул кого потупее. Так что, будь уж добр, отдрессируй их быстренько до состояния волкодавов. - Каких щенков? – растерялся Кимбли. - Мустанг мне выделил двух малолетних алхимиков сразу после академии, - пренебрежительно фыркнула Оливия. – С сегодняшнего дня они твои. Делай с ними, что хочешь, но научи помогать моим ребятам. - Сделаю… - ошарашенно пообещал Кимбли. - Ну, и отлично, - Оливия кивнула и подняла взгляд на Армстронга-младшего. – Братик, ты еще здесь? Поезд трогается. Если мечтаешь и дальше жить в Штабе и не собираешься спасать Бриггс, выкатывайся отсюда на перрон… - Уже иду, - тактично согласился Алекс, покидая купе. - Чего еще ожидать от шавки Мустанга? – пожала плечами Оливия, а Кимбли с Майлзом переглянулись и синхронно изобразили презрение на физиономиях. Поезд дрогнул и начал набирать скорость. - Ладно, ребята, - Снежная королева сложила руки на груди, - сейчас разбежались отдыхать. Мне надо обдумать последние данные разведки. Встречаемся здесь в семь. Устроим военный совет… Майлз отсалютовал, Кимбли кивнул и уже привычно следом за адъютантом прошагал к двери, но вдруг замер на пороге. - Оливия… - тихо начал он, оборачиваясь, - у тебя ведь сегодня день рождения, а я… без подарка… - Лучший мой подарочек - это ты, - тихо буркнула Оливия, и Кимбли опешил. – Только душ прими… И побрейся… В качестве ленточки и бантика на праздничной упаковке. Кимбли снова машинально кивнул и шагнул в коридор. - И быстро займись своими щенками! - летело вслед. - К приезду в крепость они уже должны что-то уметь! Поезд набирал скорость. Кимбли шел в свое купе, по-дурацки улыбаясь всем, кого видел. Он возвращался домой, в Бриггс.