Прошлое

В небольшом французском городке стояла ранняя весна. Прохладный ветер заставлял ёжиться, а яркое солнце на безоблачном небесном полотне, казалось, совершенно не хотело делиться теплом. Время близилось к вечеру. Одетый в лёгкое пальто, с объёмным тёплым шарфом на плечах высокий молодой человек зашёл в кафе с неприглядной вывеской. «Надеюсь, они ещё работают,» – подумал он. Оглядев небольшое помещение и увидев только непринуждённо беседующую пару, он медленно направился за стол, недалеко от окна. Всё было совершенно не так. И в этом кафе, и в школе по соседству, и в этом городе. Парень сегодня многое вспоминал, много где побывал, и почти все места, которые раньше были такими знакомыми и даже родными, сейчас представлялись чужими и далёкими. Хотелось хотя бы на мгновение почувствовать лёгкий аромат прошлого, которым должен был стать дешёвый кофе из кафе, с уже давно сменившимся дизайном, названием, хозяином; но, может быть, не поменявшим вкуса своего напитка, который бы унёс в далёкие волны воспоминаний. Молодой человек устроился за столом, положив шарф на соседний стул. В кармане пальто завибрировал телефон, мгновение, и в гетерохромных глазах отразился яркий экран. По губам скользнула лёгкая улыбка, а пальцы машинально замелькали по дисплею, набирая ответ, вероятно, кому-то значимому. Ведь только от особенных людей обыденные сообщения вызывают прилив тягучего, точно мёд, тёплого чувства внутри. Где-то на задворках сознания парень услышал, что открылась какая-то дверь и кто-то поспешил к нему. Наверное, официант. Но сегодняшний день был покрыт слишком непроницаемой пеленой раздумий, чтобы заказ обычного кофе мог чем-то потревожить беспечный ход мыслей. А такие быстрые по началу шаги затихли, и было явное ощущение, что кто-то стоит рядом. И почему-то молчит. – Один капучино, пожалуйста, – не поднимая головы, произнёс парень, когда чужой взгляд стал ощущаться почти физически. – Тебе… Вам добавить сироп? От этого неуверенного и явно растерянного голоса что-то внутри оборвалось. Словно недостающий пазл заблуждений и непонятных надежд на что-то родное встал на место. Картинка сегодняшнего дня приобрела странный облик завершённости, пробудив парня от выдуманного им мира и бросив в эту холодную реальность, с ветром за окном, серыми деревьями, лежащим на соседнем стуле шарфом и стоящей рядом девушкой. Молодой человек поднял взгляд. Удар. Один. Сердце словно сжалось. Давно забытое чувство на мгновение оглушило и отдалось темнотой в глазах. – Здравствуй, Лизандр, – наконец произнесла девушка, не отводя взгляда. То ли не желая, то ли не в силах этого сделать. Экран мобильного погас, а пальцы замерли. – Здравствуй, Арин, – через какое-то время, когда оцепенение спало, а парень начал привыкать к ощущению реальности, он добавил, – не знал, что ты здесь работаешь. – Я думала, ты на ферме родителей, – словно не слыша слов, девушка озвучивала свои мысли, пёстрыми отрывками мелькающие в голове. Молодой человек немного ухмыльнулся и, наконец, сделав над собой усилия, разорвал их взгляды. – Я работал там какое-то время. Но я бы никогда не смог убить ни одно животное, – разве ты меня не настолько хорошо знала, чтобы для тебя это было очевидным? – поэтому ферму мы с братом отдали в аренду нашим дальним родственникам. Я давно там не живу. Девушка только хотела сесть и задать следующий вопрос, но мужчина за соседним столиком позвал её, чтобы рассчитаться. Парень снова поднял глаза и теперь уже не в силах был оторваться. Такая знакомая походка, и, одновременно, такие чужие жесты. Эти золотистые волосы и серые глаза, в которых терялся и утопал весь мир. Светло-коричневая – её любимая – помада на губах… взгляд остановился. Сколько нужно времени, чтобы давно забытое, четырёхлетней давности, волной эмоций захватило и готово было вот-вот бросить в беспроглядный омут. Одно мгновение. Она повернулась, он не отвёл взгляд. Что-то запретное читалось в этом пересечении, и где-то на периферии сознания уже начала пробегать мысль, что это неправильно. – Я закрою кафе, – сказала девушка, вернувшись. – Я на машине, – почему-то ответил парень. – Довезёшь меня? – Да. Последние фразы были сказаны полушёпотом. Девушка удалилась в официантскую, а парень по инерции проводил её взглядом. Когда она скрылась за дверями, он глубоко вздохнул, и на миг показалось, что дышать стало легче. Он закрыл глаза. Обрывки чёрно-белых воспоминаний, пролетавших перед глазами, всё никак не могли собраться в единую картинку, а парень всё никак не мог вспомнить их цвета. Появилось смутное желание встать и уйти. Почему? Кажется, на улице больше воздуха, чем здесь. Один обрывок, второй. Почему-то все они не вызывали никаких эмоций. Тёплых эмоций. Лишь грустную улыбку. Тут неожиданно, помимо воли, в сознании пролетело что-то яркое, что-то светлое, что-то по-настоящему согревающее. Это был образ девушки, но не той, которая только что ушла. Парень вспомнил, что забыл отправить сообщение. Дверь официантской хлопнула, и парень с телефоном в руках поднял голову. Мысли снова затуманились, как невыносимое наваждение и ощущение, что здесь не нужно находиться. – Едем? – чуть слышно спросила она, подойдя к столику. – Там холодно, – она была в лёгкой кожаной куртке, без шарфа и шапки. – Мы же на машине, да и общежитие рядом, я всегда пешком хожу. Парень молча поднялся со своего места, взяв с соседнего стула мягкую на ощупь ткань, и, не отводя взгляда, повязал ей на шею свой шарф. Он быстрыми шагами направился к выходу, а она, замерев и уткнувшись носом в приятную вещь, вдохнула такой знакомый запах, и только после этого, сделав глубокий выдох, пошла вслед за молодым человеком. Его трясло. То ли от вечернего ветра, то ли от девушки, которая закрывала дверь кафе. Зачем он всё это делает? А она так отчаянно пыталась совершить привычные действия, но дверь сопротивлялась. Девушка старалась найти в себе знакомое спокойствие, с того самого момента, как осознала, кто сидит за столиком. Всё тщетно. Её трясло. Они молча направились к машине. Ветер пронизывал насквозь, они ёжились ровно до попадания в уютный салон тёмного авто. Ехать было не больше пяти минут. Молчание. Из колонок лилась спокойная музыка, но, кажется, никто из находящихся в машине не пытался вслушиваться. Они потерялись в гуле биения собственных сердец. Парня захватили воспоминания. Но они приносили не тёплое спокойствие, а обжигающую тревогу. Хотелось встряхнуть головой и избавиться от всех этих ощущений, которые казались лишь проявлением слабости и абсолютно не нужными эмоциями. Он не понимал, почему вообще всё это делает. Машина остановилась недалеко от ворот университета. Ни движения. Ни звука. Может быть, из нежелания, может быть, из страха, но никто не стремился разрушить этот мимолётный момент, который возвращал каждого из сидящих на четыре года назад. Правая рука парня крепко держала рычаг коробки передач, а левой он вцепился в руль, словно это было единственное, что отделяло его от пропасти. Через пару почти физически ощутимых секунд на выпуклых венах правой кисти он почувствовал ледяное прикосновение. Парень выдохнул и закрыл глаза. – Не… – Я схожу с ума, – перебил его настойчивый полушёпот. – А ты нет? Она тоже, казалось, держалась из последних сил. Но её рассудок помутился раньше. И она сдалась этим непонятным, искажённым эмоциям. Он только открыл глаза, повернулся к ней и хотел что-то возразить, как её обжигающе холодные ладони обхватили его щёки, и он почувствовал до приторно-сладкого безумия знакомый вкус на губах. Холодно. Жарко. Всё перемешалось. Остались лишь оголённые нервы и абсолютно пустая голова. Но где-то на периферии здравого смысла, что-то отчаянно трубило «Код красный». Воздух закончился. Темнота. Девушка за считанные секунды перебралась к нему на колени. – Арин… – выдохнул он прямо ей в губы, положив руки на её плечи. Но девушка окончательно потеряла какие-либо чувства, кроме осязания. – Стоп, – резко сказал он, мягко, но настойчиво отодвинув девушку от себя. Он крепко держал её за плечи. Дыхания были сбиты, а сердца колотили в висках, отбивая бешеные ритмы. Они жадно хватали накалившийся воздух и растворялись во взгляде друг друга. – У меня есть девушка, – с паузами, делая акцент на каждом слове, выговорил парень. – Любимый человек. И это не ты. Предложения вылетали ломаными, а слова колкими, зато абсолютно правдивыми. Молчание. Слившееся тяжёлое дыхание. И его руки как единственная преграда на пути к безумству. Девушка, не отводя взгляда, резко спустила руку вниз и дотронулась до ширинки. Он тут же одёрнул, и лицо исказилось, словно отчего-то до ужаса непростительного. – Ты хочешь, – горькая улыбка отчаяния проскользнула по её влажным губам. – Девушка? Кажется, у вас совсем редко это бывает. Нашёл себе недотрогу или, может, малолетку? – слова сквозили ядом, а на глазах безвольно выступали слёзы. Она опустила голову, и всё её тело пробрало мелкой дрожью. Внутри что-то с грохотом рухнуло вниз. У обоих. Парень хотел что-то сказать, но на телефоне девушки заиграла знакомая мелодия. Кажется, она давно её не меняла. Они сидели неподвижно. Он прижал её в себе с какой-то инстинктивной заботой. Она плакала. Он смотрел куда-то сквозь стекло машины. Возле ворот бродил какой-то молодой мужчина и не отрывал взгляд от экрана своего мобильного. Она сидела на соседнем сидении. Дыхание почти пришло в норму, а в салоне пролетело лишь тихое «прости». – Сегодня мы поняли, что всё окончательно в прошлом. – Да, – почти шёпотом произнесла она, и ещё тише, – у меня тоже новые отношения. – И мы оба счастливы, – мягко, но в то же время с какой-то горечью. – Определённо да, – она вертела в руках телефон. – Прощай? – Прощай. Он слышал, как ей снова кто-то позвонил, когда дверь машины захлопнулась. Он видел, как мужчина пошёл к ней на встречу, когда она была уже у самых ворот. И она снова заплакала, так отчаянно цепляясь тонкими пальцами за его тёмно-синий пиджак. Через мгновение машина сорвалась с места. Пепельные волосы слишком сильно контрастировали с чёрным рулём. Мотор остывал от бешеной гонки по городу, а парень упёрся головой в рулевое колесо и изо всех сил пытался привести мысли в порядок. Одно он осознал точно: единственное, всепоглощающее чувство, которое он испытывает к себе – это отвращение. До жгучей боли внутри, словно по венам текла не кровь, а раскалённое железо. В сердце вязким дёгтем разлилось чувство обиды, которое сдавливало и не давало вздохнуть полной грудью. Кажется, в голове что-то шумело. Или нет. Он уже не знал. Машина стояла на парковке перед его собственным домом. Там никто не ждал. Но выходить из своеобразного убежища не хотелось. Искажённое размышлениями лицо слабо осветил экран мобильного. Пара движений пальцами. Он поднёс телефон к уху. Мучительно долгие гудки. «Алло». И на одном дыхании: – Как же сильно я виноват перед тобой, Нина.