Часть 1
14 ноября 2019 г. в 13:46
Неприметная дверь в полуподвальное помещение одного из первых небоскребов Нью-Йорка не выделялась на фоне здания, потерявшего былой лоск.
Немолодая, но весьма ухоженная и миловидная женщина вынырнула из безликой толпы спешащих по своим делам прохожих, глянула на табличку с адресом на углу дома, потом на маленькую визитку, которую крепко сжимала в ладони, и нажала на кнопку звонка.
Дверь отъехала в сторону, и женщина вошла в помещение. Комната была уставлена стеллажами с книгами — старыми, но добротными. Это был один из исчезающих добитых технологиями и интернетом букинистических магазинов, где по дешёвке можно было раздобыть книгу тем, кто ценит шелест страниц и еле уловимый запах типографской краски.
Стоящий за старомодным прилавком молодой человек поднял голову и пристально глянул на визитершу, потом улыбнулся, искренне и широко.
— Чем могу помочь, мэм? — он хорошо говорил по-английски, но чувствовался лёгкий акцент выходца из восточной Европы. Этот говор Эльза знала: Чехия, Прага. Значит, скорее всего, перед ней сам хозяин. Одет он был вопиюще странно: наряд бы подошёл рок-звезде или цирковому артисту, а не книжному торговцу: белый плащ с шипастым воротником и несколькими нашивками клетчатой ткани, из-под которого торчал воротник рубашки в красно-черную клетку.
— Меня зовут Эльза Марс, мистер Коллер. Мне дал ваш адрес доктор Массимо Долчефино. Сказал, я могу обсудить с вами протезирование рук одного моего знакомого, — она бросила взгляд на руки чеха и отметила, что он не снимал перчаток в помещении, хотя было тепло, да и вообще, кто в собственном доме ходит в перчатках?
Мистер Коллер нервно откинул со лба темные волосы, и улыбка стала менее широкой и искренней.
— Сейчас никто не занимается протезированием после известных событий, — осторожно произнес он. — К тому же, вы же наверно знаете отношение к… Аугам.
— Вы правда считаете, что лучше жить вообще без конечностей, чем с нейропротезами? — серьезно спросила она.
Молодой человек поджал губы, поднялся и вышел из-за стола. Остановился напротив, внимательно оглядел визитершу. Усмехнулся весело, словно отгадал сложную загадку:
— Позвольте. У вас тоже протезы, которые вы прячете под длинной юбкой, мэм, верно? Походка не совсем естественная, и стоите вы чересчур прямо, и к тому же…
— А вы внимательны, мистер Коллер, — перебила она и улыбнулась в ответ одними губами: взгляд остался серьезным и настороженным.
— Отнюдь. Просто имел дело с этим.
— Я же говорю, меня прислал доктор Массимо. Я одна из его пациенток.
Коллер кивнул.
— Да-да, наслышан о нем. Присаживайтесь, если можно. Вы… Позволите?
Она села в кресло и изящно приподняла длинную бархатную темно-зеленую старомодную юбку. Чех опустился на одно колено, будто хотел пригласить ее на танец, но вместо этого пробежался пальцами по ее голени. Присвистнул.
— Обычный протез, впрочем, удивительно качественный. И вы хотите заменить его на нейропротез?
— Нет, — она улыбнулась вежливо, — меня все устраивает. Протезы нужны кое-кому другому.
Коллер поднялся на ноги, прошелся по комнате и, остановившись напротив Эльзы, стащил перчатки. Блеснул темный металл — рук у него не было, только механические кисти, изящно и хитро переплетённые механические суставы, поршни и полые трубки, прикрывающие провода.
— Нейропротезы делают человека изгоем, мэм. Я бежал из Праги сюда именно потому, что там аугов за людей не считают, а здесь я могу худо-бедно работать. Но нет, мэм, я с этим завязал. Понимаете, меня чуть не прикончили в родном городе за операции подобного рода, а я люблю жизнь, видите ли. Да, у меня нет рук, но особенным я себя не считаю. В этом плане — нет. Протезы физически дают возможности обычного человека и даже больше, но в глазах общества… Нет, мэм, я в завязке.
Чувствовалось, что его терзало любопытство, но он побаивался давать себе волю и интересоваться предложением Эльзы.
— Тот человек, для которого я прошу помощи, привык быть изгоем, мистер Коллер, — спокойно сказала она. — Он изгой с рождения. У него было врождённое генетическое уродство — крабья клешня. Вы понимаете, о чем я?
Любопытство в темных глазах Коллера разгорелось ярче. Он открыл рот, будто намеревался что-то сказать, но тут же передумал.
— Сросшиеся пальцы. От большого до среднего и безымянный с мизинцем. Сами понимаете, владеть такими руками непросто. И вопросов они вызывают поболее, чем ваши нейропротезы, — продолжила она, как ни в чем не бывало.
Вацлав прерывисто вздохнул:
— Сочувствую вашему знакомому. Но помочь не могу. У меня нет инструментов, сменных протезов и вообще, я не уверен, что возможно заменить неправильно развившиеся кисти нейропротезами. Там вполне может быть несоответствие количества нервных волокон и вообще. Даже если бы у меня были нейропротезы или возможность их изготовить, я бы не стал на месте вашего знакомого лишаться настоящих рук, чтобы заменить их на…
Эльза молчала, глядя в нервное красивое лицо чеха. Тот экзальтированно всплеснул руками:
— Мэм, а если не получится? Он останется без рук вообще?
— Он уже без рук, мистер Коллер, — спокойно произнесла она.
Коллер замер, уставившись на нее:
— Вы же сказали…
— Он отрубил себе кисти и продал их в музей.
Она отметила, как расширились от изумления и ужаса глаза собеседника и добавила:
— Его смог на это уговорить один… Нехороший человек, который втерся к нам в доверие. Не волнуйтесь насчёт цены, мистер Коллер. Этот мальчик мне дорог, так что я не поскуплюсь на операцию.
— Сказал же я вам, что я больше такими вещами не занимаюсь, — вспылил Коллер.
Она приподняла брови:
— Я вас услышала, Вацлав. Но если передумаете…
— Я не смогу передумать, у меня нет возможностей, оборудования и я начал новую жизнь, — сердито оборвал он ее.
— Я говорю — если. Если передумаете, вот вам моя визитка. И вот сумма гонорара за ваши услуги, если все же вы возьмётесь за операцию, — она положила на прилавок визитку и листок бумаги. — Торговля макулатурой не приносит желаемого дохода, верно?
И направилась к двери, не дожидаясь ответа.
Коллер проводил ее мрачным взглядом и позволил себе притронуться к визитке, лишь когда за посетительницей закрылась дверь. Взял, собираясь выкинуть, но все же не удержался и пробежался глазами по тексту:
— Шоу фриков Эльзы Марс, — пробормотал он себе под нос, — там все, что ли, такие, черт возьми. Дерьмо, эти шоу запретили ещё в прошлом веке, ну что за бред. Им компенсации от щедрого американского правительства положены нехилые, а тут шоу уродов, руки-клешни, проданные в музей. Бред какой-то. Торговля макулатурой. Да что она о себе возомнила?
И сунул оставленные Эльзой бумаги в карман своего плаща.