Наследие

Джим приходил в себя медленно, словно выплывая из плотного бледно-красного тумана. Тело налилось свинцовой тяжестью, а в голове воцарилась гулкая пустота. Он попытался открыть глаза, но виски пронзило острая боль, и он не стал больше пытаться. Словно из густого тумана до него доносились голоса, но разобрать слова не было сил. «Кто эти люди? Их голоса кажутся мне знакомыми, но я не могу вспомнить, откуда. Вот бы только суметь открыть глаза, увидеть, я бы сразу все вспомнил». Эта мысль была последней, а после этого беспамятство вновь поглотило его сознание. В следующий раз он пришел в себя через несколько часов. Попытка открыть глаза была более удачной, нежели прежняя – боли он не почувствовал. В комнате царил полумрак – световая панель излучала мягкий приглушенный свет. Джим осторожно повернул голову, желая осмотреться. Зря он это сделал – перед глазами тут же заплясали цветные пятна вкупе с острой болью, беспардонно напомнившей о себе. Он сдавленно застонал. Через несколько секунд в палату почти вбежал какой-то медик, судя по одежде. Он бегло проверил показатели приборов, а затем обернулся к Джиму. - Капитан Кирк, если вы меня слышите, кивните – вам еще нельзя разговаривать, - тихо проговорил доктор. Джеймс в ответ рвано кивнул. - Вы были ранены, - продолжил говорить медик, - но сейчас все в норме – вы поправляетесь. - М-м-м-о-о-и-и-и л-л-ю-д-д-и, - прохрипел Кирк. - Молчите, капитан, - прервал его док. – Вам все расскажут в свое имя, а сейчас вам нужно набираться сил. Они вам понадобятся. Джим устало прикрыл глаза – это короткое пробуждение очень вымотало его. Было ясно, что ему ничего не скажут, следовало набраться терпения, хотя это и не было его сильной стороной. *** - Как он? – Ухура стояла у парапета на верхней площадке госпиталя. На ней, вопреки обыкновению, было одето легкое длинное платье шоколадного цвета с белыми разводами. - Пришел в себе ненадолго, - отозвался Спок. – Ранение было серьезным, но его вовремя доставили к медикам. - До сих пор забыть не могу, как увидела его в медчасти на «Горгоне». Мне никогда не было так страшно, - она обхватила себя за плечи руками, словно замерзла. - И я, - Спок подошел к девушке со спины и обнял, словно стараясь укрыть от всего мира. – Но он справится – медики сделали все необходимое. - Ты сообщил остальным? – Нийота вглядывалась в горизонт – в рассветном небе занималась заря, окрашивая его немыслимо яркими красками – холодными, несущими свежесть, рождающими надежду. - Да, - отозвался Спок. Он тоже любовался рассветом. Все тревоги словно бы отошли на второй план – война была выиграна за два сражения, друзья живы и относительно здоровы, сестра ждала его внизу – у палаты Джима, а любимая девушка была рядом. – Я связался со Скотти как только доктор сообщил, что Джим пришел в себя. Он расскажет остальным. Ухура откинула голову на его плечо и тихонько рассмеялась. - Что? – приподнял бровь Спок, неуловимо улыбаясь. - Ты назвал его «Скотти», - пояснила она. – Его так только Джим называл. Ты теперь вообще забываешь говорить всем и каждому «мистер». Это так по-человечески. - Ну, я ведь на половину человек, - пожал он плечами, - могу себе это позволить. Тем более, я считаю их друзьями. По-моему, это правильно. - Правильно, - все еще улыбаясь проговорила Нийота. – И мне это ужасно нравится. Ты выглядишь таким живым и настоящим. Естественным. - Это был комплимент? – улыбнулся Спок. - Нет, - повернулась в его объятиях Ухура и внимательно взглянула ему в глаза. – Признание. Спок крепче обнял свою возлюбленную - слова им больше нужны не были. *** Трое сидели в рабочем кабинете Главы Звездного Флота – сам адмирал Мицунэ, Хан Нуньен Сингх и Ярослава Чеканова. Они расположились за круглым конференц-столом, с интересном разглядывая друг друга. Несколько часов назад Хан и Яра в сопровождении десятка харбинеров переместились порталом на Землю – специально для этой встречи. - Так вот вы какая, - несколько растеряно проговорил Такахаши, разрушая неуютную тишину. – Я не знал вашего имени, поэтому и представлял себе несколько иной. - Разочарованы? – холодно усмехнулась Чеканова. - Нисколько, - ответил искренней улыбкой не совсем еще старый японец. – Очарован, - а затем обернулся к Хану. – Мистер… - Просто, Хан, - отозвался тот. – Не люблю свое настоящее имя. Слишком претенциозное. - Как скажете, Хан, - склонил голову Такахаши. - Но все же, думаю, вы прибыли, чтобы обсудить нечто важное. Поэтому – к делу. - Разумеется, адмирал, - тот час же отозвалась Яра. – Я хотела обсудить наше дальнейшее сотрудничество. *** Валерия скучала. Теперь, когда битва была выиграна, а война закончена, она решила остаться на Земле. Она просто не могла отказаться от возможности стать Споку настоящей сестрой, а не просто номинальной фигурой. А еще был Джим. Она сама бы и не смогла объяснить, почему сидит тут и ждет пробуждения этого странного человека – друга ее брата. И чем он ее зацепил? Обычный ведь человек. Хотя, тут она покривила душой, Джима Кирка можно было назвать каким угодно, но не обычным - наглым, шумным, веселым, неугомонным, честным, когда ему нужно, серьезным, когда потребуется, бесстрашным и добрым. А еще у него была удивительная улыбка – он умел улыбаться одними глазами. И теперь Валерия ждала, чтобы еще раз увидеть ее. Когда она связывалась с Ярой и сообщила о своем решении остаться на Земле, Глава Ормаллена только понимающе усмехнулась. Чеканова поняла, что флот харбинеров лишится капитана, как только увидела взгляды Валерии, искоса бросаемые на федерата. Разумеется, она не осудила свою подопечную – лишь пожелала удачи. Со Споком Лера уже разговаривала, он был не против, что сестра останется с ним – очень и очень не против. Как и Нийота, с которой Валерия тоже успела обмолвиться парой фраз. Ей понравилась темнокожая девушка – за версту было видно, что она любит ее брата, а это подкупало. Капитан предложил сестре пожить у него – пока она не найдет себе подходящий дом. Разумеется, она могла воспользоваться офицерским общежитием, но Спока радовала возможность видеться с Лерой как можно чаще. Они ведь семья? Вынужденное безделье побуждало мысли течь в самых разных направлениях. Со Спока и Нийоты они перескочили на харбинеров и Ормаллен – ее дом. Не смотря на то, что Лера решила жить на Земле, она никогда не забудет Ширру и все ее планеты, ставшие родными. А особенно Джаханнам – место, где она провела большую часть своей сознательной жизни. А еще были друзья – Кайрус, Дарий, Тарот, Лютиэнь, Барга, Август, Кали и многие, многие другие – люди, вулканцы, ромуланцы и клингоны. Сейчас она с легкой улыбкой вспоминала одну из самых живучих традиций харбинеров, родившуюся спонтанно, но прочно прижившуюся на Ормаллене – выбирать себе новые имена – какие подсказывало сердце. Это еще больше объединяло их, давало ощущение общности, единства и разделенной тайны. Вместе со старым именем харбинеры оставляли за спиной свое прошлое, принимая новую жизнь и новый путь. Что же будет теперь, когда Яра решила чуть-чуть приоткрыть карты? Ведь был приведен в действие один из главных проектов по воздействию на коллективное сознание людей, предназначенного доказать несостоятельность теории космического пацифизма. И теперь у Федерации есть свой военный флот – а также технология производства кораблей и судостроительные верфи. Это уже делало Федерацию на порядок сильнее и опаснее для агрессоров, нежели раньше. Но, насколько Валерия была осведомлена, это было только начало – люди слишком привыкли жить по накатанной – целые поколения склонные к постоянным компромиссам. Но все должно быть в меру – как говориться, чтобы выпрямить, надо перегнуть. Теперь постепенно станет меняться тон информационных сообщений – сначала, конечно же, они будут кричать о том, что агрессия – не выход, что все можно разрешить переговорами, пойти на компромисс. Слова, конечно, хорошие, но на деле оказывается, что враг не хочет переговоров – он хочет, во что бы то ни стало, уничтожить тебя, как произошло совсем недавно. Возможны ли тут мирные переговоры? Можно ли простить смерть стольких разумных? Как искренне считала Валерия, компромисс - это ситуация, когда никто не получает то, что хочет, но делает вид, что очень рад – то есть, ложь, притворство и лицемерие, если быть точным. А затем появятся и иные общественные мнения. Сначала они не будут коренным образом отличаться от высказанных сверхмирных идей, но постепенно будут упирать на то, что не всегда существует только один выход из ситуации – их много, нужно лишь пошире открыть глаза. А еще Валерия верила – верила яростно и без оглядки в Ярославу и Хана. Если кто-то и мог изменить мир, то только они – они ведь видели иной мир – жестокий, кровавый и страшный. И они никогда не допустят, чтобы он вновь стал таким – обителью горя и отчаяния. Вздохнув, Лера тряхнула головой, отчего длинные черные волосы разметались по плечам, отгоняя непрошенные мысли. Не хотелось думать о плохом – да, многие из друзей погибли, но остальные живы. Она будет скорбеть о них, они всегда будут живы в ее сердце – и, продолжая жить, она почтит их память. Внезапно дверь в палату Джеймса Кирка отъехала в сторону, пропуская лечащего врача мистера Кейси. - Вы можете поговорить с ним, - сообщил доктор. – Капитан Кирк пришел в себя и требует отчет о результатах битвы. Лучше вам ему все рассказать – очень уж он беспокойный пациент. Будь кто другой на его месте – велел бы забыть обо всем и отдыхать. Но это же капитан Кирк, так что… Саймон Кейси только руками развел, показывая, что уговаривать неугомонного пациента он больше не станет. Лера в ответ только тихонько рассмеялась, прикрыв ладошкой рот. Плавно поднявшись с мягкого и удобного диванчика, она направилась в палату капитана Кирка.