Кролик среди волков

      — А ты думал, что всё будет так легко?       — Заткнись, Адам.       — Люди сами придумают себе историю. Те, кто держит бразды правления, постараются сохранить своё уютное местечко, свою власть, даже если это означает позволить другим страдать.       — Мне просто нужно показать им, что я не злой.       — Для кого-то вроде Лизы Лавендер твои усилия не значат ничего.       — Я докажу это.       — Ты не более чем сюжет. Рейтинги. Прибыль.       Жон вздохнул и взглянул на Адама. Или на плод своего воображения, что в данный момент занимал его голову и по какой-то причине преследовал парня в каждом чёртовом сне. Вот и сейчас он стоял, скрестив руки и со скрытым маской лицом, ухмыляясь Жону.       — Люди не такие, — возразил паренёк, не слишком уверенный, почему считает необходимым спорить с тем, кто даже не реален. — Это ведь свободная пресса, они могут сами решать, о чём им писать. А ты говоришь так, будто их контролирует правительство или ещё что.       — Так и есть. Возможно, не напрямую, но политики могут и сделают сложной жизнь тех, кто им перечит. Одним лишь словом они могут закончить твою карьеру — и плевать, виновен ты или нет. Такова эта банда власть имущих друзей и союзников, что работают над тем, чтобы власть свою упрочнить.       — Циник.       — Ты наивен, — сказал Адам. — Со временем ты поймёшь. Как и все мы.       — Мне этого не нужно. Я уйду из «Белого Клыка» сразу же, как только смогу доказать, что никогда в него и не вступал. И превращу ячейку Вейла в тех, кого уж точно не назвать террористами. Вскоре все увидят, что мы — группа активистов, достойная уважения.       — Наивен, как я и сказал. Буду с нетерпением ждать твоего провала.       У Жона дёрнулся глаз.       — А ты разве не должен надеяться на то, что я справлюсь? В конце концов, я же «Белому Клыку» помогаю…       — Желание увидеть, как преуспеет моё дело, лежит на противоположной чаше весов от желания увидеть, как ты страдаешь, — прямо заявил Адам. — Это трудное решение, но увидеть твой крах мне хочется всё же чуть больше.       — Почему?..       Адам вздохнул.       — Ты и в самом деле спрашиваешь об этом меня?       — Потому что я убил тебя?       — Нет. Потому что ты блондин.       Жон открыл рот.       — Ну разумеется потому что ты меня убил, кретин.       — Ох. А не можем мы просто простить и забыть?       Уголки губ Адама опустились вниз.       — Полагаю, что это «нет», — констатировал парень. — Это же «нет»? Выглядит как «нет». Блин, я, должно быть, весьма низкого о тебе мнения, если считаю, что ты был таким мудаком. В смысле, Перри, Илия и остальные были твоими друзьями, так что ты не можешь быть настолько плох.       — Мы не были друзьями.       — Ты, наверное, хотел бы, чтобы они выжили и позаботились о твоём деле. Или того хотел бы настоящий ты.       — Уверен, что Илия с огромным удовольствием позаботилась бы об определённом элементе моего наследия. Кошковидном элементе…       — А вместо этого я разговариваю с каким-то монстром.       — Перри — идиот. Дири — раздражает. Остальные ненамного лучше.       — Нужно быть непредвзятым, — продолжал Жон. — Не все террористы бессердечны.       — Бэйн… — Адам склонил голову. — Против Бэйна я ничего не имею. Это ведь всё равно что пнуть маленькую зверушку.       — В конце концов, они же совершенно нормальные разумные. И Адам, наверное, таким был. Прямо как я.       — Ты, Арк, какой угодно, но только не нормальный…

***

      — Поздно заснул, босс? — поинтересовался Юма, заходя в общую комнату. Фавн подвида летучих мышей расправил крылья и сейчас протирал их тканью. — Выглядишь так, словно ходил выпить. Позвал бы хоть меня.       Все знали, что ничего такого Жон не делал. Он не мог выйти отсюда так же просто, как другие.       — Сложности со сном.       — Хм… Понимаю. Это место сложно назвать роскошным.       Парень поискал глазами Трифу и обнаружил, что она сидит на своей койке, смотря на свои руки так, словно только что совершила массовое убийство сирот и не могла это принять. Жон поднял бровь, прося Юму объяснить.       — Дири спросила у неё о чём-то вчера ночью. О чём-то, что ты сказал, очевидно. Она всё утро об этом думает.       — Почему? — тихо пробормотала Трифа. — Почему она выходит у меня из рук?..       — Я бы не стал об этом беспокоиться, — сказал Юма. — Она придёт в себя. Вот, приберёг тебе завтрак от Бэйна. Ему нужно было подняться на поверхность и открыть свой цветочный магазин. Он и саше тоже принёс.       Жон схватил мешочек высушенных цветов, словно тот был последним, и приколол его к отвороту одежды. Приятные ароматы заменили собой запахи канализации. Присев перед перевёрнутым дорожным знаком, он вкусил свои колбасу и бутерброд с яйцом, вполуха слушая, как Трифа продолжает что-то бормотать, тыкая пальцем в ладонь.       — Сегодня вечером тоже устроим набег благотворительности? — спросил его Юма.       — Думаю, да. Мы должны быть последовательными в нашей попытке сообщить, что мы — не террористы.       — Не террористы, — подмигнул Юма и прищёлкнул языком. — Я тебя понял, босс. Совершенно точно не террористы.       «Нет. И в самом деле не террористы», — подумал парень, но вслух не сказал. Мысль произнести такое точно мудрой не была. Впрочем, покуда Юма и остальные за него, это было неважно.       — То, что газеты описывают нас плохими, проблемно, но, полагаю, когда они поймут, что мы никому не вредим, это прекратится.       — Я бы не был так уверен. Позволить этому закончиться не в их интересах, или вроде того. Скандал полезен для бизнеса. Если две знаменитости столкнутся и тут же извинятся друг перед другом, то гарантирую, в газетах тут же скажут, что они «враждуют».       — Их работа — сообщать о новостях. И они расскажут, если мы сделаем добро.       — Хм… Посмотрим.       Юма не казался убеждённым. Он, вероятно, просто предположил, что газеты будут против них, потому что так было всегда — что можно понять, поскольку во всех предыдущих случаях они были террористами. Он был прямо как Адам. Нет, не как Адам. Как плод воображения Жона, что имел внешность Адама. Это был не настоящий Адам Таурус, который к моменту их прихода был уже мёртв.       — По крайней мере, сегодня нужно будет быть внимательными, — сказал Юма. — Я не исключаю, что полиция наблюдает за тем районом, где мы работали вчера.       А это, с другой стороны, было весьма обоснованным замечанием.       — Тогда нам нужно найти другой уголок. Последнее, чего мы хотим, это бой с властями. Это только даст людям повод называть нас плохими.       Если б они могли подождать, пока спадёт жар преследования, было бы лучше, но это невозможно. Если они помогут нищим, будучи в этом замечены, а затем прекратят, то это будет выглядеть так, словно Лиза Лавендер разгадала их план. Чтобы доказать, что они действительно не хотят ничего кроме благотворительности, им нужно продолжать заниматься этим. И кроме того, многие из тех фавнов надеются, что они вернутся.       «Они заслуживают помощи. Никто не должен вот так жить на улице».       — Но почему? — спросила Трифа, вставая на четвереньки и приподнимая попку в воздух, растягивая тем самым свои узкие чёрные штаны. Её рука пробежала по её телу. — Разве не будет логичней, выпускай я паутину отсюда?       Жон и Юма склонили головы влево, беззастенчиво пялясь.       — Чё-о-орт, — прошептал Юма.       — Хм… — согласился Жон.       — Ага, — сказала Илия, внезапно присевшая между ними. — Вау.       Жон подскочил так резко, что ударился коленями о дорожный знак. Он поморщился, но всё же нашёл в себе достаточно сил, чтобы выкрикнуть:       — Я не смотрел!       — А? — спросила Илия, рассеянно оглядываясь.       — Я-я не разглядывал её зад, — сказал он, оправдываясь.       — Оу. Ну да, — Илия отвернулась. — Я тоже. Просто, ну знаешь, потерялась в мыслях и смотрела вдаль. А она оказалась как раз в том направлении.       — Трифа, — шутливо прикрикнул Юма. — Прекрати себя трогать. Ты заставляешь всех чувствовать неловкость.       Трифа, осознав, чем она занимается, со смешком раскаяния села нормально.       — Прости, Илия. Не заметила, что ты вошла.       «Почему она извиняется перед Илией? Полагаю, она считает, что я слишком профессионален, чтобы повестись на такое».       Большая переоценка. Трифа выглядела немного сурово со своими серыми волосами и венами на руках и груди, но когда ты застрял в канализации, разглядывать было особо нечего.       — Как бы то ни было, — подчёркнуто начала Илия, — у меня имеется маскировка, так что мы сможем выйти на поверхность.       Жон сел обратно.       — Правда?! Ты быстро.       — В конце концов, мне ведь не пришлось ничего покупать. У меня уже имелся один наряд. Ты не слишком высокий или пухлый, так что он должен тебе подойти.       Это было оскорблением? Пожалуй, нет. Он не мог винить её в неточности за то, что она обозвала его вооружённой лапшой.       — Спасибо, Илия. Принеси его в мою комнату, я опробую.

***

      — Эм…       Жон рассматривал своё отражение в зеркале.       Илия тем временем рассматривала стену, отказываясь встречаться с ним взглядом.       — Это маскировка, — сказала она, слегка оправдываясь. — В том ведь и весь смысл, чтобы люди не могли тебя узнать.       — Это я понимаю…       — Твоё лицо не показывали совсем уж вблизи, но людям дали достаточно деталей, чтобы опознать тебя в толпе. Светлые волосы, голубые глаза, мужчина среднего телосложения. Семнадцати лет. Нам нужно изменить как можно больше из этого списка.       — Отсюда и парик, — легко согласился Жон. — Но вот остальное…       — Изменить как можно больше, — повторила Илия. — Повернись.       Жон с тревогой послушался, с покрасневшим лицом прижимая руку к своей объёмной груди. Бюстгальтер был набит носками.       — Я выгляжу как идиот.       — Выглядишь на шесть из десяти.       — Чего?       — Хорошо выглядишь, — поправилась девушка. — Ну, знаешь, как и должен, — Илия нервно засмеялась, растрёпывая ему волосы и поправляя одежду. Последняя определённо была странной, например, длинные чулки пурпурно-чёрного цвета, что слишком уж плотно облегали его ноги. — Могу попозже ещё нанести немного тени для век. Парик же с длинными волосами прекрасно скрывает твои волосы. Никто и не подумает, что девушка с длинными чёрными волосами может быть Жоном Арком. Превосходная маскировка.       — Н… наверное?..       Смысл в этом был. Всё было обосновано. Но блин, чулки на его ногах были узкими, не говоря уже о чёрных шортиках, которые не слишком-то и сильно прикрывали его зад.       Он нервно оглянулся через плечо.       — Я чувствую себя голым.       — Ты не голый. Голой кожи ты показываешь буквально чуть-чуть на животе и на руках. Думай о чулках как о брюках.       — Я действительно похож на девушку?       — Не идеально, — ответила Илия. — Фигура у тебя подходящая…       — Эй!       —…Но пусть при взгляде на тебя я и могу сказать, что ты выглядишь неплохо, ты всё же определённо не девушка, — она вздохнула. — Жаль. Я думала, ты будешь смотреться получше. Ну, этого должно быть достаточно, чтобы одурачить любого, кто не рассматривает тебя вблизи. О, и ещё кое-что, — Илия порылась в коробке и повернулась к нему с чем-то в руке. — Та-да.       — Кошачьи ушки, — констатировал Жон. — Зачем кошачьи ушки?..       — Маскировка.       — Но… разве не будет разумней маскироваться под человека?       Каковым он и был.       — Нет. Жон Арк — фавн, не имеющий заметных видовых черт. Если он будет маскироваться, то точно под человека. Этого они от тебя и ожидают. Но они определённо не ждут фавна-кота с ушами на виду. Это будет идеально. У меня и линзы есть. Благодаря им твои глаза будут выглядеть жёлтыми.       И вновь смысл в её словах был. Вздохнув, парень надел ободок и склонил голову перед Илией, чтобы та смогла поработать с волосами и скрыть факт искусственного происхождения ушек. Последние, кстати, были мягкими и эластичными, что отличало их от картонной дешёвки. В зеркале с некоторого расстояния они казались достаточно похожими на настоящие, хотя и не двигались.       — Как я выгляжу?       Илия показала большой палец.       — Достаточно неплохо.       — Отлично, — это смущало, но всё же было нужно для дела. — Пойду покажусь Трифе и Юме.       — Стой, — произнесла Илия, побледнев. — Нет-нет-нет-нет-нет. Это не…       Жон вышел из тоннеля, слегка пошатываясь на своих чёрных каблуках.       — Эй. Что думаете о маскировке, которую мне организовала Илия? Немного странно, знаю, но это сработает? Я выгляжу иначе?       Трифа и Юма подняли глаза. Последние резко расширились.       — Всё не так, как выглядит! — крикнула Илия, влетая в комнату вслед за парнем.       — Илия, — тихо произнесла Трифа. И серьёзно, — могу я поговорить с тобой наедине?       — Это не то, что ты думаешь, Трифа! Ты неправильно всё поняла!       — Тогда давай мы с тобой на секундочку неправильно всё поймём вон в том уголке, — сказала Трифа, с улыбочкой пройдя мимо Жона, схватив Илию за руку и потащив её в угол комнаты, издавая тихое шипение. — Прошу нас простить, — вежливо добавила она. — Мы просто пойдём кое-что неправильно поймём. Илия скоро вернётся.       Жон неуверенно наблюдал за ними, пока Юма не подошёл к нему, не обнял его за плечи не не отвёл в сторонку.       — Лучше не вмешиваться, — сказал он мудро. — И не волнуйся, сомневаюсь, что кто-либо вне Менажери тебя узнает. Хорошо, что Адама нет в живых, чтобы увидеть это. Он бы сказал пару слов.       — Я не понимаю, что ты имеешь в виду…       — И это хорошо. Поверь мне.

***

      Илия дулась, наблюдая, как её лидер спотыкается, идя по тротуару, и смотрит в яркие небеса с широкой улыбкой на её… его лице. Обычно этого хватило бы, чтобы взбодрить её, что это не было похоже на Блейк.       «Глупая Трифа даже объяснить не позволила. Тьфу».       Не то чтобы она специально выбрала для него такую одёжку. Даже одетый как девушка, для неё он явственно был мужчиной. Моментальное «нет». Да и личных качеств Блейк он тоже не имел. А одежду она на самом деле купила для своей бывшей.       Это… не нашло у той понимания.       «Сама же сказала, что хочет нарядиться и поиграть в ролевые игры. Не моя вина, что она расстроилась, когда я попросила её сыграть Блейк. Разве не в этом весь смысл переодевания?»       Ладно, может, она и виновата. Если призадуматься, это был плохой шаг — но опять же, чем это отличалось от того, чтобы одеться как известный актёр или что-то в этом роде? Блейк была известной фигурой в Менажери, так что это было бы похоже на отыгрыш знаменитого актёра. А может и нет. Её любовь к Блейк ни для кого не была таким уж секретом. Кроме самой Блейк, которая то ли оказалась слишком бревном, чтобы заметить, то ли притворялась таковой, чтобы не задеть чувств Илии. С бывшей ей так не повезло, и та назвала её куда большим количеством ужасных слов, чем девушка заслужила. Тьфу. Слишком сильно отреагировала. Разрыв был быстрым и жёстким.       Честно говоря, это была одна из причин, по которым она сочла, что последовать за Адамом в Вейл — хорошая идея. Лишь бы сбежать из той ямы неловкости.       — Ну хоть одежда получила какое-то применение…       — Хм? — Жон — или Джейн, или даже Джоди — взглянул на неё сверху вниз. — В чём дело?       — Просто подумала о том, что маскировка работает, — соврала девушка. — Только постарайся поменьше говорить, когда вокруг люди. Твой голос не совсем подходит к одежде.       — О? А как насчёт этого~? — Жон кивнул и, к его чести, попытался изобразить женский голос. Но тот был слишком резким, что совершенно очевидно говорило о парне, пытающемся притвориться девушкой. Он заметил вздрог девушки и точно угадал причину, спросив шёпотом: — Не очень?       — Не так уж и плохо, — признала она. Это не было ужасно — просто неубедительно. — Но недостаточно хорошо. Всё будет нормально, если ты позволишь мне говорить. Итак… — улыбнулась она. Что бы ни нашептала ей Трифа, день сегодня был ясный, а она помогла их новому боссу с проблемой. — Вот мы и в Вейле. Ты хотел что-то сделать или просто подышать свежим воздухом?       Если последнее, то Сиенне вовсе не обязательно было об этом знать. Наличие результатов — это хорошо и всё такое, но сидение взаперти в канализации сведёт с ума любого. Иногда нужно уделять немного внимания и себе.       — Я хотел связаться с семьёй и сообщить им, как я…       — Это лучше сделать по почте, — предупредила Илия. — Их связь будет под контролем.       — Наверное, ты права. Ну, мы по крайней мере можем купить открытку, чтобы послать им. Сможешь отправить её попозже, если я сегодня вечером им напишу?       — Конечно. Сейчас моя семья — «Белый Клык», но я не против помочь другой, — и, испытывая любопытство, она спросила: — Какая твоя семья?       — О, они классные. Мой папа — охотник, но он под каблуком у мамы. А ещё у меня семь сестёр — пять старших и две младшие.       Внимание Илии возросло до максимума.       — Они похожи на тебя?       — Прямо как мои женские версии. Сейчас, — вытащил он свой свиток, — я покажу тебе фото.       О-о-о. Илия поспешила вглядеться в изображение Жона, стиснутого между семью девушками, и стоящей позади них куда более старшей женщины. Блондинки были не в её вкусе, но всё же эти были весьма красивы.       — Они выглядят мило, — очень мило. — И дружелюбно.       — Да. Они потрясающие.       — Есть среди них холостые?       Жон бросил на неё странный взгляд.       — Я для друга прошу.       — Юма? — неверно предположил он. — Ну, Саф единственная близка ему по возрасту, но, боюсь, она не по парням. И никогда не была по ним.       — Она по девушкам?       — Ага.       — Не замужем? — быстро спросила Илия. — Доступна? В досягаемости для знакомства?       — Боюсь, нет. Она жената на очень хорошей девушке по имени Терра, — парень нежно улыбнулся. — У них даже ребёнок есть. Я на их свадьбе шафером был.       Эх… Всех лучших разобрали.       Уходя с темы, Илия вздохнула и потянула его за руку. Зато, по крайней мере, шанс на то, что его будет беспокоить её ориентация, были, очевидно, ниже нуля. И это был хорошо.       — Давай возьмём открытку и найдём кафе, где можно будет пообедать. Нам нужно вернуться вовремя, чтобы вздремнуть перед тем, как выйти наружу ночью. Если Адам и был чем хорош, так это тем, что давал отдохнуть перед миссией.       Найти магазин открыток было достаточно легко, и они смогли исчезнуть в проходе до того, как кто-то слишком внимательно взглянул на Жона. Всё дело в форме его челюсти, как решила Илия. Слишком жёсткая. Слишком мужественная. В конце концов, она сказала ему выбрать открытку и дать ей ту оплатить. Так безопаснее.       Он выбрал быстро. Простую большую открытку со словами «Извините! Я ошибся…», написанными на ней. Она не стала спрашивать — вероятно, парень хотел извиниться за то, что доставил проблем — и просто пошла на кассу. Женщина за той заметила её чешуйки, но не стала комментировать это и, улыбнувшись, приняла её оплату, пожелав ей всего доброго. В Вейле быть фавном было намного легче, чем в Атласе.       Девушка задумалась: если бы она родилась здесь, присоединилась ли бы она вообще к «Белому Клыку»? Несмотря на то, что дискриминация на Ремнанте была повсюду, и анклав бездомных был тому хорошим примером, именно грубая и жестокая природа таковой в Атласе подтолкнули её к действиям. Будь это просто неравенство, она могла бы это проигнорировать.       — Потерялась в мыслях?       Илия взглянула на своего спутника, который технически был её боссом и опасным фавном, убившим Адама. Всё это должно было бы заставить её нервничать, но парень вёл себя на удивление обезоруживающе. Должно быть, он вёл себя так умышленно, но если он хотел манипулировать ими, воспринимая их притом как равных, то… ну, так уж ли это плохо?       — Я думала о Вейле, — честно ответила она. — Я выросла в Атласе, а потом переехала в Менажери, так что здесь я недолго.       — Я тоже впервые в большом городе, — сказал Жон. — Я вырос в маленькой деревушке. Там было… хорошо, — продолжил он, произнеся это так, как говорят о чём-то не столь уж идеальном, но не желая при этом оскорбить сие. — Я понимаю, почему людям здесь нравится, но всё же тут очень громко, людно, и воздух не настолько свежий.       Она хмыкнула, полностью согласившись с ним по всем пунктам.       — В Менажери воздух чище. Хотя здесь всё же лучше, чем в канализации. Нам и в самом деле нужно найти место, где можно осесть, до того, как мы возьмём новичков. В нынешнем состоянии мы никого не впечатлим.       — Ага. Я так думаю, об аренде речь не идёт?       — Не обязательно. Многие не станут задавать вопросы о том, кто арендует, если им заплатить, и всегда можно найти сочувствующего делу, что предоставит нам место. Однако это опасно. Если они передумают и решат сдать нас…       — Я понял. Нам нужно что-нибудь большое…       — Помещению не обязательно быть удобным, — добавила Илия. — Не думай, дом или квартиру выбрать. Мы можем притащить свои собственные кровати и сделать всё уютней. Главное — это пространство. Пространство, защищённость и чтобы мы легко смогли вписаться в обстановку.       Не слишком ли она поспешила раздавать такие советы? Он, наверное, и без неё это знал. Поморщившись, она почти ожидала, что он фыркнет или отпустит комментарий, что он не идиот. К счастью, он этого не сделал, лишь кивнув и что-то обдумывая про себя.       «Нужно перестать относиться к нему как к дилетанту. Он прибил Адама и помог нам ограбить тот магазин праха. Он знает что делает».       — Как насчёт этого места?       Илия подняла взгляд.       — Это закусочная…       — Чтобы поесть, я имел в виду. Не для дома. Думаю, мы могли бы взять брошюрку у риелтора, прежде чем пойти домой, и взглянуть попозже. Если мы хотим выглядеть нормально, то действовать нужно законно, верно?       Илия хлопнула себя по лбу.       — Точно. Извини. Да, место выглядит неплохо, и да, ты прав, говоря о легальном подходе. Если мы займём какое-нибудь ветхое и заброшенное место, то это привлечёт всеобщеее внимание, а наличие бумажного следа по иронии судьбы сделает вероятность нашей поимки меньше. У нас имеется несколько фальшивых личностей, которые можно для этого использовать.

***

      Гулять, будучи одетым как девушка, оказалось не настолько сложно, как Жон поначалу думал.       Может, поспособствовало то, что он вырос в окружении стольких женщин и не был достаточно раним, чтобы его задевало такое, а может, парень просто был счастлив выйти наружу и не сидеть заточённым в канализации. Как бы то ни было, но когда он привык к каблукам, прогулка стала лёгкой. Илия оказалась хорошим компаньоном, хоть и была слегка взволнована после разговора с Трифой.       «Наверное, её отчитали за то, что она одела меня как девушку. Трифа, должно быть, посчитала, что это обидно. Скажу ей потом, что меня это не расстроило».       Было бы нечестно оставить Илию в такой беде.       Сев у окна, Жон взял меню и пробежался по нему взглядом, после чего сообщил девушке, что будет брать куриный салат. Не то, что он ел обычно, но Бэйн в основном готовил мясное, потому что-нибудь лёгкое казалось ему неплохим выбором. Позволить же заказать Илие было заботой о безопасности, так как женский голос парень, очевидно, изображал ужасно.       Когда, чтобы принять заказ, к ним подошёл мужчина, девушка перечислила ему выбранное ею и Жоном, добавив впридачу к этому газировку.       — Мне жаль, — ответил мужчина, — но с домашними животными к нам нельзя.       Жон поднял взгляд.       — Э?       — Тогда мы уходим, — задеревеневшим голосом сообщила Илия, вставая и вытягивая за руку Жона.       Тот не сдвинулся с места.       — Что за животные? — спросил он, позабыв, что должен бы молчать. Парень заглянул под стол, проверяя, нет ли там вошедшего за ними кота или собаки. — Я никого не вижу.       Улыбка мужчина стала весёлой, словно Жон произнёс нечто весьма забавное. Несколько человек за соседними столиками хихикнули. Илия же продолжала тянуть его, пока он не сдался и не встал, следуя за ней к выходу из закусочной и обратно на улицу.       — Я не понимаю, — сказал он. — Почему мы уходим?       — Потому что нам здесь не рады.       — О чём ты говоришь? И что имел в виду он, говоря о домашних животных?       — Он имел в виду тебя… — хрипло ответила Илия.       — Меня?.. — так и не дошло до него. — Я не понимаю, что…       — Во мне фавна не распознать, — выпалила девушка. — По крайней мере, не сразу. И в тебе обычно тоже, но не сейчас. Он назвал тебя моей домашней зверушкой.       Кровь Жона словно застыла в жилах.       Его назвали животным.       Это… Это было взаправду? Парень хотел бы посмеяться над этим и сказать, что Илия не так всё поняла и что он не чувствует себя обиженным.       «Но я так не поступлю, верно? Я не фавн. Я не тот, кому сказали бы, что он не может есть в ресторане потому, что он — животное».       Никто на самом деле не говорил, что он ниже людей потому, что прислуживает Илие как домашний зверёк. Но если бы он действительно был фавном, всё могло бы быть иначе. Жон оглянулся на закусочную, взглянув через окно на людей внутри, что всё ещё смеялись на тем, как его выгнали.       — Я… я не думал…       Не только сейчас, но и ранее. Могло ли быть так, что кто-то демонстрировал подобное предубеждение на его глазах, а он это проигнорировал? Ему хотелось считать, что нет, что он вступился бы за обижаемого, как и должно хорошему человеку, но как он мог быть в том уверен, когда не распознал даже оскорбления, нацеленного на него самого?       — Забудь о них, — сказала Илия. — Именно поэтому мы и сражаемся. Пойдём, найдём местечко, где владелец — фавн.       Кафе, которое они в итоге нашли, расположилось на гораздо более тихой улице, где было мало пешеходов. Здания здесь выглядели похуже, а у дверей лежали мешки с мусором. У закусочной, названной просто «У Пита», было стеклянное окно, более чем наполовину закрытое досками. На тех виднелись рисунки чёрной краской — к счастью, не расистские оскорбления, а просто какие-то глупые отметины уличных банд.       Фавн средних лет с собачьими ушами, что поприветствовал их, взглянул на Илию нервно, но сразу успокоился, как только та сверкнула своей чешуёй, чтобы показать, что является фавном. После этого он, став намного дружелюбней, показал им столик и принёс несколько напитков. Девушка за стойкой, что была гораздо младше — вероятно, лет одиннадцати-двенадцати — помогала своему, как предположил Жон, отцу.       В закусочной царила тишина. Илия и Жон были не единственными посетителями, но близки к тому. Ещё один столик на другой стороне помещения был занят фавном с двумя клыками, торчащими из-под его нижней губы. Он был одет в чуточку пыльный чёрный деловой костюм и сейчас печатал что-то на ноутбуке, пока на его столике исходила паром чашка кофе.       — Большинство из нас в выборе своём придерживаются вот таких вот мест, — сказала Илия. — Пусть и не каждое заведение управляется уродом-расистом, хоть один человек в помещении им да окажется. Иногда владельцы извиняются, а официанты пытаются остановить беспорядок, но так мы словно добавляем им работы, понимаешь? Даже если они стараются помочь, иногда легче просто не лезть, — она вздохнула. — Я ненавижу такое отношение, пусть и сама себя так веду.       Папа всегда говорил, что проще отступить и позволить хулигану делать то, чего он хочет, поэтому-то многие люди и не сопротивляются. Люди, часто повторял он, иногда прямо как животные. Выберут самый лёгкий путь.       Телевизор над стойкой тихо шебуршал, освещая местные новости. Жон поднял взгляд и увидел собственное лицо позади ведущего. Звук был слишком слабым, но не требовалось быть гением, чтобы понять, что его вновь называют террористом.       — Так себе новости, — сказал владелец, поднося к ним салат Жона, сбрызнутый оливковым маслом. — Активность «Белого Клыка» в этом районе нам ничего хорошего не несёт. Хотел бы я, чтобы они просто прекратили уже. Всё могло бы стать попроще, если бы у людей оказалось меньше причин нас ненавидеть.       Поморщившись, Жон приготовился остановить Илию, если та соберётся что-нибудь выпалить в ответ.       К его удивлению, девушка этого не сделала. Илия лишь хмыкнула и сделала глоток, не обратив внимания на слова фавна либо будучи готовой их игнорировать. Тот поставил на столик тарелки с их едой, пожелал им приятного аппетита, а затем вернулся за стойку, чтобы заняться заказом бизнесмена за другим столиком.       — Не все согласны с тем, что мы делаем, — прошептала Илия. — Сиенна говорит нам, что не стоит позволять этому задевать нас. Найдутся те, кто сдался. Наша задача — бороться за них, даже если они этого и не хотят.       — И даже если это означает, что с ними будут обращаться жестоко?       — Жестокое обращение существовало задолго до нас, — подняла голову девушка. — Почему, думаешь, случилась первая война фавнов?       Жон не нашёлся с ответом. Его рот остался на замке.       — Люди говорят, что ненавидят фавнов лишь из-за наших действий, но это чепуха. Это случалось раньше и случилось бы даже если б нас никогда не существовало. Мы не более чем удобное оправдание их собственным чувствам.       Например, желанию назвать животным или домашней зверушкой. Он ничего не сделал тому человеку, не показал ни единого признака жестокости.       «Всё, что я делал, это сидел с парой кошачьих ушек на голове. Чёрт подери. Всё действительно настолько плохо? Надеюсь, что я не настолько слеп и в Анселе всё-таки получше».       На его родине фавнов было не так уж много, и теперь ему стало интересно, совпадение это или нет. Тот факт, что он не смог сразу отринуть это, заставил его уставиться на свой салат. Ели они в тишине, лишь вилки звенели по тарелкам.       Когда фавн подошёл вновь, чтобы спросить, не желают ли посетители чего-нибудь ещё, они вежливо отказались, а затем Илия, оставив большие чаевые, отодвинула свой стул и повела парня на выход. Когда они выходили, к заведению приближались несколько фавнов, кивнувших им, заходя внутрь. Сейчас должно было быть около шести или семи часов вечера, так как солнце начало садиться, что означало, что им пора возвращаться, если они хотят позднее успеть помочь бездомным.       «Это займёт какое-то время, — подумал Жон. — Люди не признают, что «Белый Клык» изменился, за один день. Просто продолжим настаивать на этом, и они в конце концов поймут наше сообщение».       Он надеялся, что это к тому же заставит людей переменить своё отношение. Было бы неплохо, если б он смог одновременно и имя своё очистить, и фавнам помочь.       — Я возьму брошюру, — сказала ему Илия, когда они проходили мимо агентства недвижимости. — Всё пройдёт быстрее, если я притворюсь человеком, а мою чешую трудно заметить, если я ей не отсвечиваю, — она огляделась по сторонам. — Пожалуй, ты мог бы подождать немного ниже по улице. Просто постой у автобусной остановки, а я подойду попозже.       — Хорошо, — кивнул парень и пошёл к упомянутой остановке, в итоге прислонившись к стене в сторонке от той и людей, которые бросали на него взгляды. К счастью, не ненависти. Просто любопытствующие. Жон опустил голову и взял в руки свиток, ведя себя так, словно что-то на том читает.       «Сейчас я смог бы сбежать. Илия занята и так ничего и не поймёт».       Это было заманчиво, но куда ему пойти? Домой? Об этом не могло быть и речи. Хоть родные и могли бы ему поверить, но проблем его это не отменяло. Он ведь убил кого-то. И что, если ему не поверят? Признают ли все в Вейле, что ошибались на его счёт? Не проще ли будет сказать, что он виновен, и закрыть его? Никто не станет спорить.       «Начинаю думать прямо как Адам, — подумал Жон и вздрогнул. — Поддельный Адам. Воображаемый Адам».       — Блейк! Это ты!       Нереальный Адам? Нет, это как-то неправильно звучит. Впрочем, даже звать его этим именем — уже плохая идея.       — Приве-е-ет? Блейк? Алло? Эй! Ты что, игнорируешь меня?       Вот это уже было громко. Очевидно, городские люди не боятся говорить погромче. Ну, тут ведь всё-таки автобусная остановка. Жон мог легко вообразить, как встречается тут с друзьями, чтобы…       Небольшое личико показалось внизу перед ним, глядя на него со счастливой улыбкой.       — Бле-е-е-ейк! Алло?       Э? Он? Жон выпрямился и огляделся вокруг, пытаясь понять, не ошибся ли он и не разговаривала ли девочка с кем-то поблизости от него. Рядом никого не было. Прибыл автобус, и люди садились на него, оставляя парня наедине с собеседницей, которая была моложе его, а также имела чёрные с красным волосы до плеч и ясные серебряные глаза.       — Эй, — проскулила она, — не игнорируй меня. Я уже от Вайсс этого натерпелась.       Бля-бля-бля. Что ему делать? Сделав голос настолько писклявым, насколько смог, Жон отвернулся и ответил:       — Думаю, вы ошиблись. Я-я не Блейк.       Девочка впечатлённой не выглядела.       — Да, просто вау. И попытка говорить иначе ну совершенно точно не даст мне узнать собственную сокомандницу. Могла хотя бы надеть что-нибудь другое, если хотела меня обмануть, — она подпрыгнула и улыбнулась. — Итак, что же ты делаешь? Мне и Янг ты сказала, что пойдёшь почитать в библиотеку, — её глаза сверкали. — Это не похоже на библиотеку.       — А… Эм… — он взглянул на агентство недвижимости, желая, чтобы Илия вышла наружу и спасла его.       — Ты ходишь по магазинам? Решила подстричься? Выглядишь немного иначе, но не могу понять точно. О! — девочка стукнула кулаком по ладони. — Ты ходила в магазин за своими книжками? Мы ведь все знаем, о чём они, не нужно так смущаться из-за этого. И мне вообще-то пятнадцать. Я знаю, что такое порно, и не собираюсь спонтанно воспламеняться, если увижу, как ты его покупаешь, — она закатила глаза. — Серьёзно, Янг порой относится ко мне как к десятилетке.       — Я… эм… думаю, ты меня запутала…       — Нет. Я на это не попадусь. Ох, ты на свидании? Я его прерываю? — девочка нервно огляделась. — П-прости, я не должна была… — она вдруг замолчала. — Подожди, где твой бантик и почему у тебя кошачьи уш… — она взглянула поверх волос. Глаза её расширились, а руки взлетели ко рту. — Прости! Я не знала. Ох, это прозвучало ужасно, да? Я не это имела в виду.       Пока взволнованная девочка громко извинялась перед ним, всё больше и больше людей начинали смотреть на них, в том числе и пара полицейских, идущих бок о бок, патрулируя. Они выглядели скорее любопытствующими, но это уже был шаг в опасном направлении. Опустив голову, Жон отшатнулся, пробормотав извинение и не обращая больше внимания на девочку, что называла его именем, которого он не знал.       Илия как раз вышла из агенства с брошюрой в руке, когда он столкнулся с ней.       — Нам нужно уходить.       — Почему? — спросила она.       — Бле-е-ейк! — выкрикнула девочка. — Прости! Я не знала!       Глаза Илии расширились.       — Дерьмо. Пора уходить.       — Кто, чёрт возьми, такая эта Блейк?       — Я… я объясню в другой раз. Бежим.       

***

      Блейк Белладонна вздохнула, остановившись у двери в свою комнату общежития с книгой в руке. Чтение в одиночестве оказалось не настолько приятным, как обычно, во многом из-за того, что её мысли постоянно возвращались к Адаму и «Белому Клыку», которых она оставила в прошлом. К Адаму, её некогда лучшему другу и бывшему парню, который, судя по всему, теперь был мёртв.       При этой мысли её глаза закрылись. Пусть у них и были разногласия в конце, она не хотела ему такого и расплакалась, когда услышала новости. Плакала по мальчику, которым он когда-то был, и по мужчине, которого она любила. Плакала о том, что у него уже не будет шанса измениться, как изменилась она.       Будь проклят тот ублюдок, что убил его. Будь он проклят!       «Нет. Я не могу устроить на него охоту. Озпин ясно предупредил, что случится, если я начну действовать. Предупредил, что наблюдает за мной».       Она сглотнула, вспомнив тот ужас, что испытала, столкнувшись с ним и осознав, что ему известно, кому верна она была в прошлом.       Как он раскрыл её маскировку? Она ведь надела бантик и всё такое!       — Теперь я охотница, — прошептала она. — И никто не должен узнать, что я фавн.       Открыв дверь, она вошла.       И тут же попала под удар Руби-ракеты.       — Прости! — дико выпалила девочка. — Я не хотела, чтобы это прозвучало так, словно быть фавном плохо. Мне всё равно, что ты фавн, и я не буду спрашивать, что ты делала в Вейле, или о той девушке, с которой ты была. Ты мой товарищ по команде и моя подруга, и тебе не нужно прятать свои уши под этим бантиком, если ты не хочешь!       Блейк уставилась на неё в ужасе.       Ошеломлённые Вайсс и Янг сидели на своих кроватях. Их взгляды медленно поднялись к бантику на её голове, что дёргался и взволнованно вздрагивал. Вывод очевиден.       Руки Руби, обернувшиеся вокруг неё, мешали ей сбежать, а когда она всё же попыталась, девочка пришла к неверному заключению и прижалась ещё крепче, уткнувшись лицом в грудь Блейк. Стало трудно дышать.       — Р-руби…       — Не ненавидь меня-а-а! — заныла та. — Мне очень жаль!

***

      — Итак, — начал Юма, — как мы собираемся объяснять это боссу?       — Это не моя вина, — сказал Перри, несмотря на то, что ситуация во многом была именно его виной. По шкале от одного до «виновен» Юма оценивал его на Адама, что хоть и не было числом, но говорило весьма многое. — Я подумал, что было бы неплохо разведать район бездомных перед нашей ночной миссией. Убедиться, что полиция не устроит засаду. Я о нашей безопасности думал!       — И это хорошо, — отметила Трифа. — В этом мы тебя не обвиняем. Но ты пошёл в маске.       — Если бы там была полиция, они б заметили пришедшего фавна. Я подумал, что лучше перестраховаться, чем потом жалеть, а я всегда могу сбежать, если придётся, — Перри зарылся руками в волосы. — Вы же знаете, мне нужно сохранить личность в тайне. У меня есть семья, которая пострадает, если люди узнают, что я работаю на «Белый Клык».       Юма потёр лицо. Слова Перри не звучали глупо, особенно если учесть, насколько жестока могла быть полиция в отношении захваченных членов их организации. Большинство людей, нарушивших закон, получили бы справедливый суд, но только не «Белый Клык». Атлас любил просить об экстрадиции, а другие королевства никогда им не отказывали.       Тех из «Белого Клыка», кого отправили в Атлас, редко видели снова. Военизированное королевство было весьма известно своими «продвинутыми методами допроса». Крайне необходимыми, как любил заверять Атлас, оставляя фавнов — невинных или нет — сломанными, рыдающими и разбитыми.       Он не мог винить Перри в том, что тот этого боялся.       — Надеюсь, босс сочтёт так же. Вот ведь дерьмо же, нам такого сейчас вот совсем не нужно. В смысле, Адаму бы это очень понравилось, но есть у меня ощущение, что всё, что нравилось Адаму, Жон ненавидит.       — Включая Блейк, — пробормотала Трифа, — стоит только ему узнать, под кого Илия его переодела.       Все они вздрогнули после этих слов.       — Я запаниковал, ясно?! — выкрикнул Перри. — Она появилась из ниоткуда. Прямо перед моим лицом. Она меня напугала!       — А ты отреагировал, закричав, ударив ей в челюсть и вырубив её, — констатировала Трифа, потыкав палочкой в бессознательное тело на койке. — Чего я не понимаю, так это почему ты не оставил её там же.       — На улице лицом вниз? А если б она умерла?       — А вместо этого ты, значит, её похитил…       Перри съёжился.       — На самом деле я скорее спасал её.       — От себя?       — Мы можем отпустить её, когда она поправится. Это ведь поможет с тем, чего хочет босс, верно?       — Это плохая идея, — Трифа шагнула назад. — Боссу рассказывать будешь сам — и свяжись с Таксоном и остальными. На базе носим маски. Если она увидит ваше лицо, считайте, что вас раскрыли.       — Перри! — завопила Дири. — Ты грёбаный идиот!       — Я не виноват!       — Не прошло и дня! Ещё даже одного дня не прошло, а ты притащил это!       — Я был испуган!       — Бьюсь об заклад, испуган ты будешь, когда Жон захочет отправить тебя за Адамом! И что нам делать? Даже не думай, что я выпрыгну вперёд, чтобы спасти тебя. Тьфу! Какой же ты идиот!       — Мы вернули-и-ись! — раздался крик их босса.       Вновь все они вздрогнули. Юма спрятался за Трифой, которая спряталась за Дири, которая встала позади Перри, которого и удерживала на месте, когда в канализацию вошли Жон, сейчас выглядящий как Блейк ростиком повыше, и Илия.       — Почему вы все так нервно выглядите? — поинтересовался Жон. — Мы принесли кой-чего из еды и… — тут он увидел человека, лежащего без сознания на койке. Рис и карри оказались на полу, когда он выронил пакеты из ослабевших пальцев. — Ну пиздец, — произнёс он. — И кого я убил, чтобы это заслужить?       — Адама, — услужливо подсказала Трифа. — Ты убил Адама.       — Весьма хорошо с ним расправился, — согласился Юма. — А ещё хочу сказать, что я и Трифа не виноваты. Не убивай, пожалуйста.       Жон, их босс, уставился на лежащую на койке женщину.       Лиза Лавендер, один глаз которой был заплывшим и лиловым, пошевелилась во сне.       Парень поднял безразличный взгляд вверх.       Перри сглотнул, собрал в кулак всю свою храбрость и шагнул вперёд.       — Босс, — произнёс он серьёзно, не отрывая глаз от пола, — это сделала Дири. Это всё её вина.       — ЧТО?! Перри, сукин ты сын!