Признание

Вот она, победа! Никогда она не была так близко! Шкатулка хранителя и сам жалкий старикашка в его руках. Теперь ничто его не остановит! Леди Баг и Кот Нуар обречены, и совсем скоро их камни чудес станут его! Как же долго он этого ждал… Его мечта наконец исполнится… Бражник не мог сдержать злорадной ухмылки, и в глазах всё ярче разгорался огонек азарта. Он уже явно, на кончике языка, ощущал сладкий вкус победы. Маюра наблюдала за ним из-за веера, пытаясь скрыть и свою улыбку тоже: безумную, нежную, робкую, такую не похожую на хищный оскал Бражника. И если губы можно было спрятать за перьями веера, глаза выдавали всё ее состояние. В них читалась такая нежность, что, взгляни Бражник на нее, давно уже утонул бы в этих пурпурных аметистах, ослепительно сверкавших всякий раз, когда она смотрела на него. Маюра давно научилась считывать его эмоции, от самой незначительной раздражительности до неприкрытой ярости, и незаметно для самой себя повторять их. Сейчас, несмотря на раздирающую боль внутри, она чувствовала радость от ощущения близкой победы, и эта радость поглощала ее всю. Его эмоция, которую Натали принимала за свою, обволакивала ее душу, заставляя сердце биться в трепетном волнении: он был рядом и он был счастлив — могла ли она мечтать о чем-либо большем? Бражник почти был у цели — осталось всего лишь разобраться с мелкой букашкой и ее помощником. Он обернулся на Маюру, одобрительно кивнул и вместе со шкатулкой направился к Хлое Буржуа. Маюра наблюдала, как Королева Талисманов принимает коробку с камнями чудес и выпускает своих ос. Совсем скоро Леди Баг и Кот Нуар потерпят крах… На вершине высотного здания дует легкий ветер, развевая ее юбку и немного смягчая головную боль. Маюре жарко; и непонятно еще, от солнца или от горячности, захватившей всё ее существо. Она посмотрела на хранителя: старик, разоблаченный божьей коровкой, выглядел совершенно измотанным. Видимо, перевоплощение далось ему нелегко — сколько ему лет? Девяносто? Сто? Или две сотни? Маюре было всё равно. Она не переставала уверять себя: неважно, что происходит вокруг нее, главное, чтобы от этого было хорошо Габриэлю. Ей было неважно, — она была уверена в этом, — страдает ли хранитель, что испытывают эти несчастные подростки и все люди, подверженные влиянию акумы. Она знала одно: его мечта сбудется и он наконец снова станет счастливым. После стольких месяцев поражений, каждодневных неудач и проигрышей. Даже самые успешные планы оказывались сорванными — но не теперь… только не теперь. Он не мог проиграть и в этот раз. Он не проиграет. Он просто не может проиграть снова… — Бражник не понимает, что делает… Прошу, одумайтесь! Последствия могут быть необратимы! — Слабый голос Мастера Фу резко вырвал Натали из размышлений. — В мире должен быть баланс, а желания Бражника приведут к катастрофе… Маюра бросила гневный взгляд на хранителя и, медленно приблизившись, прошептала: — С чего вы взяли, что ему что-то нужно от мира? Его желание совершенно не связано ни с богатством, ни с властью… — Она еле слышно вздохнула. — Вам никогда не понять! «Только я понимаю, как это важно для него». Мастер Фу удивленно посмотрел на нее. — Но тогда… что ему нужно? Маюра нахмурила брови, словно раздумывая, стоит ли ей говорить что-либо этому человеку или промолчать. Она вдруг почувствовала схожесть между ними: оба слабые, талисманы забрали почти все их силы. Немного поколебавшись, она произнесла: — Бражник… всего лишь хочет вернуть то, что дорого его сердцу. — Она отвернулась, обхватив руками свои плечи. В груди сдавило сильнее, но она, казалось, хотела причинить себе еще больше боли — но даже это не заглушит ее душевного страдания. Хранитель смотрел, как ее плечи слегка дрожали не то от ветра, не то от беззвучных рыданий, и думал, думал… Маюра расслышала легкое шуршание за спиной и резко обернулась; возможно, слишком резко, потому что перед глазами слегка поплыло. Это не помешало ей разглядеть похожий на старую фотографию желтоватый листок в руке хранителя. — Я так и не смог ничего сказать тогда… А сейчас я и не знаю, что со мной будет, успею ли я рассказать ей то, что должен был так давно… Маюра вздрогнула. Она вдруг почувствовала себя пойманной. Чувства, которые она всячески пыталась отрицать, вдруг снова напомнили о себе. Перед глазами всплыл образ счастливого Габриэля, верного мужа и любящего отца. Как она мечтала снова увидеть его улыбку! Не усталую и натянутую, которою он изредка дарил ей, а настоящую, добрую и искреннюю. Натали готова на всё, только бы снова видеть его счастливым, и неважно, что ради этого придется пожертвовать собственным счастьем. Ведь по-настоящему счастливым Габриэль может быть только с одной женщиной… — Всегда тяжело делать выбор, от которого зависит дальнейшая жизнь, — продолжал говорить хранитель, не глядя на Натали. — Если ты любишь его, не теряй времени, иначе может быть слишком поздно… — Да как вы… — Маюре начало не хватать воздуха, дыхание стало тяжелым, а голос — хриплым. — Да как вы смеете?! — Она готова была разрыдаться от собственного бессилия, от душивших ее мыслей, но слёзы сами брызнули из глаз с новым приступом кашля. Она опустилась на одно колено, пытаясь удержать равновесие и не свалиться в беспамятстве окончательно. — Зачем, зачем вы используете его? Талисман павлина сломан, это опасно! — Мастер Фу хотел было снять защитный купол и подбежать к Маюре, но она быстро встала и сухо проговорила: — Мне не нужны ваши советы. «Если ты любишь его…» — слова хранителя эхом повторялись в ее голове, из-за них Натали не могла расслышать собственные мысли. Какой смысл в ее любви? Габриэль никогда не отступится от своей цели, пока еще есть шанс всё изменить. Что Натали для него? Ассистентка, напарница — да, но его сердце занято только Эмили. А все знаки внимания, которые он оказывал ей в последнее время, случайные прикосновения, редкие объятия — всё это лишь минутная слабость. Или нет? Бражник появился неожиданно — она слегка вздрогнула, когда увидела его высокую фигуру рядом с собой. Кинув беглый взгляд на купол, он вплотную подошел к Маюре и, положив руки ей на плечи, проговорил: — Пришло время покончить с хранителем. Бражник заметил странное выражение ее лица, но не придал этому большого значения: его переполняла жажда приближавшейся победы, ажиотаж от предстоящей расправы над супергероями, которые так долго мешали его плану… Он подхватил ее в нескольких сантиметрах от земли. Такая беспомощная, такая слабая… И он виноват в этом. Если бы Габриэль запретил ей использовать талисман павлина… Но он и пытался; просто в глубине души понимал, что все его планы бессмысленны без Натали. …Маюра ощутила слабость, в глазах потемнело, но ненадолго; уже через несколько секунд она почувствовала себя в его объятьях, и это словно придало ей сил. Она улыбнулась так нежно, как только могла, и в мыслях пронеслось: «Я готова на всё ради тебя, с первого дня я знала, что сделаю всё, чтобы ты был счастлив. Потому что я люблю тебя. И всегда любила». Словно вдалеке она услышала собственный голос, озвучивший эти мысли. Все, кроме последней… Но Габриэль понял. Его руки держали Маюру крепко, нежно, будто она была важнейшим сокровищем. И его чувства в эту минуту можно было назвать если не любовью, то безмерной благодарностью за всё. Натали тоже поняла это. И не рассчитывала на взаимность, хотя в глубине души продолжала надеяться и верить… Ради него она снова причинит себе боль. Ради него она опять будет страдать, но эти страдания — ничто в сравнении с возможностью исполнения его мечты. Маюра готова на всё ради Бражника. Натали сделает всё для Габриэля. «Потому что я люблю тебя».