Как Вам будет угодно

      Желание Аристии иметь детей стало поводом для Руфелиса с периодичностью посещать Королеву. Каждый раз твердил, что ребенок никогда не станет наследником, да и никакой любви от него она не получит. Эти слова постоянно резали слух Моник, но она стойко терпела и не показывала виду, что ей до жути больно. Казалось бы, зачем вообще было повторять эти отвратительные слова.       В одну из прекрасных ночей Император соизволил посетить покои Тии, которая весь день чувствовала себя не в своей тарелке. Девушка сидела около окна, рассматривая звездное небо. Звук открывающейся двери привлек внимание, Аристия встала и едва заметно покачнулась. Руф величественно прошелся по комнате, остановился около Королевы и легко провел по ее серебристым волосам. Моник опять пошатнулась и прикрыла рот рукой, сдерживая рвотный позыв. — С тобой все в порядке, Аристия? — с заметным беспокойством в голосе интересуется Император, поддерживая Королеву, чтобы она не упала. — Я, — помедлила девушка, придерживая руку в области желудка, — не в порядке, Ваше Величество.       Слова Тии очень испугали Руфелиса. Он быстро усадил девушку на софу и чуть ли не вылетел из комнаты. Моник действительно чувствовала себя настолько плохо, что разум мутился. Желудок воротило непонятными силами, из последних сил сдерживала рвотные рефлексы.       Руф быстро вернулся в комнату: был весь запыхавшимся, на лбу виднелся выступивший пот. За ним зашел лекарь, живший при дворце Императора. Это был пожилой мужчина, но это никак не мешало ему удачно лечить людей от всяких недугов. — Доброй ночи, Королева, — поздоровался лекарь подходя ближе к девушке. — Бог ты мой, какая Вы бледная.       Кастина не мог себя держать в руках, постоянно крутился вокруг, мешая беседе. По итогу его смирил лекарь, и больше ничего не оставалось. Через несколько минут лекарь уже подавал Тии какой-то ароматный чай, а потом помог ей прилечь на кровать. Оставив Королеву наедине со своими мыслями, Руфелис и лекарь вышли из покоев. Нетерпение захлестнуло с головой, поэтому Император прямо-таки накинулся на бедного мужчину. — Вы излишне переживаете за нее, Ваше Величество, — мягким тоном говорит он, но молодой правитель вообще не хотел успокаиваться. — Королева беременна. — Беременна? — удивлению не было придела. Он не был глупым, но и предположить не мог, что несколько ночей так скоро приведут к беременности. Слишком быстро, Руф еще не успел насладиться Тией. — Вас это так удивляет? Сложно определить точный срок, но сейчас ей требуется отдых. Питание тоже должно быть соответствующим, но, думаю, с этим проблем не будет. Берегите ее, Ваше Величество. Как не посмотри, но это Ваш первенец.       Слова лекаря не укладывались в голове, слишком много проблем было в последнее время: дикая ревность Джион, государственная власть, а теперь еще и беременность Аристии. Кастина осторожно открыл дверь, зашел в покои Королевы и присел на край кровати. Девушка все еще не спала, молча лежала и смотрела куда-то в сторону. — Как ты себя чувствуешь? — он нежно проводит ладонью по волосам Тии, убирая их с лица. — Лекарь сказал, что ты беременна. Теперь ты счастлива? — Я счастлива, — тихонько ответила Моник, все еще не смотря на Императора.       Она действительно была счастлива: совсем скоро появится человек, который сможет принимать всю ту любовь, которая хранилась в ней все это время. Аристия смотрела в потолок, а на глазах постепенно начали появляться слезы. Буря эмоций охватывала хрупкую деву, пока Руф сдерживался, чтобы не кинуться ее успокаивать. — Тогда почему ты плачешь сейчас? Почему?! — подрывается Кастина, схватив Моник за плечи. — Не ты ли так этого хотела? А что теперь? — Больно, Ваше Величество…       Опомнившись, Руфелис отпустил девушку и тут же удалился, чтобы не натворить еще больших бед. Счастлива? Да как она может быть счастлива, когда ею попросту воспользовались под прикрытием благородного дела, постоянно упрекая тем, что получившиеся дитё никогда не получит от него любви и помощи? Все эти мысли раздражали, что уже и радости не было от этой помощи. Хотел как лучше для себя, а по итогу ушел с ощущением использованной тряпки.       В своих покоях он увидел Джион, которая спала на своей половине кровати. Впервые за долгое время Руф видел ее молчащей и не раздражающей. Однако, даже сейчас она вызывала отвращение. Если бы не ее появление, может его жизнь была чуточку лучше.

Наша жадность заставляет нас преследовать одновременно такое множество целей, что в погоне за пустяками мы упускаем существенное.