Сборник драбблов по Аластор/Чарли

      Иногда они напивались вместе, иногда по отдельности. Отношения с могущественным кровожадным демоном были непростой работой. Чарли назвала бы это рабством, в которое она сдалась добровольно. Если сравнивать их союз с вождением, то в пылающем автомобиле, если с греблей, то в раскаленной магме, с прогулкой, то в горящем лесу, можно подобрать любую аналогию, где все в огне, ты горишь и тебе уже не спастись. Игра, выиграть в которую почти невозможно, не будь ты дочерью Люцифера. Шарлотту это не пугало, ведь она родилась в Аду, здесь везде огонь, отвернись — подожгут тебя. Разумеется, положительных моментов хватало. Когда Аластор не был занят отрыванием голов, всемирным геноцидом и плохими каламбурами в эфире, он приносил своей возлюбленной цветы — алые бутоны роз. Они никогда не говорили о чувствах, в иной день волна страсти могла снести демонам крышу. Долгие поцелуи и сиплое дыхание в полутьме, игры в прятки от персонала отеля, чьи любопытные глаза давно заметили промелькнувшую между принцессой Ада и радио-демоном искру. Аластор остервенело ненавидел привычку демонессы хватать под локоть, ему вообще были противны любые прикосновения, инициатором которых он не являлся. Чрезмерная тактильность партнерши доводила до угроз. Саму её это ничуть не пугало, в отместку перевоплощаясь в полную демоническую форму, принцесса бросала вызов. Постояв с минуту друг напротив друга, сотрясая воздух эфирным шумом и злобным рычанием, первым обыкновенно трещал статичным смехом Аластор, подмигивая и щелкая дочь Люцифера по носу. «Ты же не собиралась разорвать мне глотку, детка».       В тот день весь Пентограмм-сити стоял на ушах, отмечая очередной громкий праздник. До самого утра не стихали вопли, взрывы и пробирающий до костей хэви-метал. Радио-демон приволок с собой бутылку дорогого бурбона, вкуснейшего из которых довелось вкусить Шарлотте. Пара посидела на балконе отеля, лицезрея пестрые фейерверки. — Потанцуй со мной, дорогая, — настолько сладко, насколько был способен, протянул Аластор, жестом приглашая девушку на танец. Вложив свою миниатюрную ладонь во властную когтистую руку демона, она приняла приглашение. Вихрем закружились две фигуры в танце под чудесные звуки саксофона. Vainoras and the Altar of the Drill — This Blackened earth will swallow us alive tonight Мелодия мягко струилась из старого потрескивающего граммофона, заглушая собой ненавистные звуки улицы. Шарлотта смотрела прямо в блестящие ехидством и озорством красные глаза. Ноги её очерчивали полукруг, переплетаясь и вальсируя. Каждый оборот вокруг собственной оси, каждое новое движение убеждало проницательную демонессу, что это не просто танец, уж очень нетипичен он для безумного аласторовского стиля. Демон выполнил ещё несколько оборотов по комнате и прижал хрупкую девичью фигурку к себе. Та уткнулась вздернутым носиком ему в грудь, недовольно засопев. Пахло от его пиджака кровью, вкупе с горелой плотью и недавно выпитым алкоголем. Нагнувшись к самому уху спутницы, Аластор зашептал механическим тембром своего голоса, сделав его нарочно ниже: — Чарли... Вот теперь принцесса не на шутку забеспокоилась, игнорируя разлившуюся по позвоночнику негу. Аластор никогда не называл её по имени. «Дорогая», «принцесса», «сладкая», но Чарли или Шарлотта — никогда. Она с трудом подняла голову, взгляд уперся лишь в его острый подбородок. Нарушить магию, созданную вокруг них игрой света и тени и чувственным танцем было бы преступлением, поэтому девушке оставалось только терпеливо ждать, что дальше предпримет партнер. — Раньше я ненавидел весь мир и хотел лишь власти и крови, но после встречи с тобой, я начал ненавидеть его чуть меньше. Его тень задрожала в отблеске яркой вспышки с улицы, музыка замерла, отдаваясь моменту. Глаза Шарлотты приобрели идеально круглую форму, хотелось похлопать себя по ушам, в попытке избавить от слуховых галлюцинаций. Из уст демона, позволившего себе вырезать половину населения Ада за одну ночь, это звучало как признание в любви. — Я тебя тоже, — растянула лицо в довольной улыбке демонесса, увлекая возлюбленного за собой.